скачать книгу бесплатно
– А ну стоять, – вдруг чётко проговорил Разор и распрямился.
Теперь все глаза смотрели на него. Рем встал рядом с этим суровым человеком. Даже северянин отринул свою апатию и из положения лёжа переместился на корточки.
– Здесь, в трюме, больше двух дюжин человек. Вас там, на носу, пятеро. И ещё этот. – Тут Разор показал пальцем на замершего в нелепой позе типа с едой. – Он взял больше половины. Так дела не делаются.
Тот, который цыкал зубом, эдак вальяжно произнёс:
– А ты деловой, дядя? Обзовись-ка!
– Я тебе не дядя. Племянничек нашёлся… Делить будем поровну, понятно? – Ни один мускул не дрогнул на лице Разора.
– А ты что, самый правильный? Люди хотят есть, и они будут есть. А те слизняки, – каторжанин указал на корму, – они могут жрать друг друга. Если ты силён, дядя, то возьми что осталось, на тебя хватит.
– Здесь не каторга и не тюрьма. Мы все здесь в одной заднице. У нас тут нет мастей и нет обиженных, – настаивал Разор. – Поэтому делить будем поровну.
Рем не очень понял про масти, но каторжане, видимо, знали, о чём идёт речь. Вон как глаза загорелись!
– Здесь будет так, как решат люди, – гнул свою линию их предводитель.
Именно у него змеились татуировки на руках. Он как-то особенно выдохнул:
– Хо! – и все его сообщники поднялись и встали у него за спиной.
Воришка, кстати, проворно переместился в глубокий тыл. Драться с превосходящими силами противника было страшно. С другой стороны, Рем был в своих ботфортах, которые сами по себе являлись неплохим средством самообороны. А ещё имелся мощный союзник, может, даже два. И у каторжан не было никакого оружия…
– Ты просто прикрой мне спину, – буркнул Разор.
Рем кивнул, ощущая, как мерзко тяжелеют колени, и несколько раз резко выдохнул: иногда это помогало. Вдруг ситуация коренным образом изменилась: северянин, мимо которого как раз продвигались каторжане, резко привстал и огромной ручищей отвесил ужасной силы оплеуху главарю. Тот кубарем покатился на нос корабля, на ходу сбив двоих своих людей. Не дожидаясь продолжения, Разор и Рем кинулись на врага. Разор разделался со своим противником двумя хлёсткими ударами в корпус, ещё одного дёрнул за ногу северянин, обрушив каторжанина на доски днища. Рему остался воришка, и парень не стал церемониться: схватив за грудки, швырнул его о борт. Вор сполз вниз, теряя продукты: рыбу и сухари, которые вываливались из-за пазухи и из карманов.
Каторжане были разгромлены.
– А теперь каждый может подойти сюда и получить по два сухаря и одной рыбине. Спокойно, без шума, по очереди. После этого мы пересчитаем остатки и разделим всё поровну, – отдышавшись, сказал Разор.
Северянин одобрительно кивнул и первым протянул свою лапищу. Ладонь его была похожа на лопату. Два куска хлеба и сушёная рыба смотрелись в такой лапе совсем по-детски. Однако он ничего не сказал, спокойно взял свою еду и принял привычное положение, привалившись к балке. Потихоньку, недоверчиво потянулись несчастные с кормы. Они делали руки лодочкой, и Разор клал туда положенную порцию. Наконец остались только побитые каторжане.
– А вы чего? Давайте подходите! – замахал рукой лидер победителей.
Эти шестеро были несказанно удивлены.
– Я же сказал: мастей и обиженных тут нет. Всё будет поровну. Мы в одной заднице. – Разор излучал благодушие.
– Ну ты даёшь, дядя! – крякнул главный сиделец, массируя ушибленное лицо.
И они действительно подошли и взяли каждый свою порцию. Последним остался главный, татуированный.
– Я – Сухарь, – сказал он и протянул руку для рукопожатия. – Ты теперь тут всё держишь, дядя?
– Меня Разор зовут. И я тебе не дядя. Будь ты моим племянничком, я бы отлупил тебя раз в пять сильнее, чем этот парень… И да, я буду тут следить за порядком и дисциплиной.
– Так ты из легионеров?.. – полуутвердительно произнёс Сухарь.
– Почти, – хмыкнул Разор.
Сухарь пожал руку и Рему, так что тому пришлось назвать своё имя.
– Благородный?.. – с той же интонацией проговорил Сухарь.
Аркан сделал неопределённый жест рукой, чем каторжанин был вполне удовлетворён.
– Рыбку лучше сразу не кушать, – доверительно сообщил Сухарь напоследок. – От неё пить сильно хочется, так что лучше подождать, пока ведро спустят.
Все сидели, грызли сухарики и слушали, как за бортом плещется вода. А потом Рем подобрался к северянину поближе и сказал:
– Меня Рем зовут. А тебя?
– Микке, – ответил тот.
– Ты северянин?
– Да. Саами.
– Что «сами»?
– Мы – саами. Я – саами.
Мозги у Аркана заскрипели, но в итоге на ум пришёл когда-то прочитанный опус о Севере. Там речь шла про общественное устройство, культуру, собственный язык… Упоминалось и самоназвание северян – саами.
– Благодарю тебя за помощь, Микке. – Рем не очень-то знал, чего ещё сказать. – Обращайся, если что.
– Хо-орошо. – Он говорил, интересным образом растягивая гласные.
Так, мало-помалу, жизнь в трюме вошла в колею.
Роль параши выполняло спускаемое через люк ведро, роль еды – сухари и рыба, которые швыряли оттуда же. С водой ситуация была сложной, хотя теперь, после внесения Разором изрядной порции порядка и дисциплины в трюмный быт, все получали по три кружки в день, благодаря чему конфликтов не возникало. Поскольку бытовыми вопросами теперь руководил Разор, а Рем во всём его поддерживал, волей-неволей вокруг них сформировалось некое общество, в котором товарищи по несчастью и коротали время, пытаясь осознать всю горечь своего положения.
Каждого из них захватили в плен так называемые «вербовщики» с Низац Роск. На этом архипелаге свили своё гнездо пираты-популяры, или, как они сами себя называли – гёзы. Гёзы использовали небольшие галеры – парусно-вёсельные суда, на пятьдесят-семьдесят человек команды. И конечно, на галерах имелись гребцы, мускульная сила которых и являлась основным движителем корабля. Парус в шхерах и банках Низац Роск и в узком фарватере рек – дело второстепенное. Главное – манёвренность. А манёвренность – это вёсла.
Где взять гребцов? Правоверные популяры грести не хотели. Они предпочитали заниматься делами куда более достойными: убийствами, грабежами, на худой конец – торговлей или ремеслом. Тем более численность населения архипелага была очень ограниченной, а все обжитые места представляли собой пиратские базы, где можно было отремонтировать корабли, пополнить запасы провизии и пресной воды, временно складировать добычу и удовлетворить свои потребности в плотских удовольствиях. Так что вопрос с гребцами стоял остро.
Решали проблему при помощи пленников, захваченных в набегах, или пользуясь услугами вербовщиков. Банды похитителей людей орудовали по всему побережью, выискивая подходящих мужчин. Чаще всего в их лапы попадали обездоленные и пропащие личности, которых никто не хватится, но иногда случались и казусы.
Так, например, Микке, при трагических обстоятельствах оказавшийся вдалеке от родного Севера, впервые попробовал самогон, и его взяли тёпленьким прямо на пристани. Разора просто-напросто сдали свои же друзья-соратники, которым вдруг стали сильно мешать его принципы. Притом этот суровый человек никак не желал признаться, чем же таким он занимался в своей прошлой жизни.
Рем Тиберий Аркан тоже был типичной жертвой неудачного стечения обстоятельств. Подвели, как и предполагалось, испачканный говном кафтан и в целом непрезентабельный вид. Вербовщики уже загрузили трюм этой посудины необходимым количеством голов живого товара и возвращались с попойки, когда увидели его, такого печального и матерящегося, выходившего из конюшни. За кого они приняли парня – неизвестно, но уж точно не за достойного потомка скандально известной фамилии Арканов.
На вёсла пленников до сих пор не посадили только потому, что корабль вербовщиков был парусным. Обычный плоскодонный транспортник, годный для каботажного плавания, но никак не для морских баталий и лихих манёвров. Слишком уж характерными были очертания гёзских судов, чтобы свободно бороздить акваторию герцогства Аскерон. Вот мерзавцы и перестраховались, маскируясь под обычных торговцев.
* * *
Наконец долгое плавание подошло к финалу.
– Эй, бездельники! На выход! – закричал кто-то, и в люк спустили лестницу.
Солнечные лучи, свежий морской бриз и крики чаек были куда приятнее тухлых ароматов трюма и матерщины товарищей по несчастью. Щуря глаза от яркого света, Рем огляделся и нашёл подтверждение всем своим догадкам и словам Разора: это точно был Низац Роск. Каменистые острова с редкими участками плодородной земли, обилием узких проливов и островков-шхер. Транспортник вербовщиков как раз причаливал к длинному пирсу из каменных блоков, где бурлила толпа мужчин, одетых в одном стиле: короткие штаны «пузырями», чулки, кафтаны… Всё – ярких цветов, от лимонного до небесно-синего. Ну точно – популяры!
– Пошевеливайтесь, живее! – Пленников подталкивали в спины, заставляя двигаться в сторону одного из вербовщиков, рядом с которым лежала целая груда деревянных приспособлений вполне понятного предназначения.
Это были колодки. Их устройство не менялось, наверное, со времен Прибытия! Три дырки, одна, побольше – для головы, две для рук. Замок располагается таким образом, что пальцами до него не дотянуться, даже если бы ключ оказался где-то неподалёку. Неудобно, тяжело и натирает затылок, да и тело затекает в одном положении.
Орудие пытки защёлкнулось на шее Рема, и вербовщик отвесил парню пинок под зад, направив его в сторону трапа. Мысли о побеге, мелькавшие в голове Аркана, тут же исчезли, когда он увидел, что почти все популяры на берегу неплохо вооружены, и кроме того, у пирса дежурил баркас, битком набитый лучниками.
В толпе на берегу возникло оживление, и, расталкивая людей, к самому трапу пробился очень колоритный персонаж.
– Я забираю их всех себе! – заорал он, демонстрируя полный рот золотых зубов, сверкающих на солнце.
Этот крупный мужчина вообще привлекал внимание: дородный, рыжеволосый и рыжебородый, с ужасающей величины носом, огромными золотыми серьгами в ушах, золотыми перстнями на пальцах. В одежде его преобладали все оттенки красного, и рожа у него была тоже красная, как спелый томат.
– Это какого дьявола? – возмутился главный вербовщик. – Мы выставим их на торги.
Красный человек пошарил у себя за пазухой, выудил оттуда объёмистый кошель и швырнул его на палубу корабля.
– Вот! – снова заорал он. – Бери и проваливай, пока я не поджёг твоё корыто и не заковал тебя самого в кандалы!
Вербовщик хотел ещё поторговаться, но кто-то из команды уже поднял кошелёк, и, судя по одобрительным возгласам, денег там хватало.
– То-то же! – дурным голосом возопил красный. – Эй, ребята, вяжите это мясо рядами и вперёд, за мной! Давай-давай!
Из толпы выбрались несколько человек, в чьей одежде также преобладал кричаще-красный оттенок, и, используя корабельные канаты, принялись привязывать узников друг к другу, в колонну по одному.
– Ну, пошевеливайтесь! – Тычки и пинки не заставили себя ждать.
Приходилось пошевеливаться. Тяжелее всего было здоровяку Микке: колодки всем надели абсолютно одинаковые, и шею северянина (хоть и изрядно похудевшую за время путешествия в трюме) натирали грубые доски, доставляя большие неудобства. Он угрюмо сопел и глядел на популяров из-под светлых бровей, сверкая голубыми глазами.
Рему подумалось, что северянин может потерять контроль над собой… Такие флегматики долго терпят, но если сорвутся, то держись! Не дай Бог, терпение Микке кончится – тут всем не поздоровится… И самому Микке в первую очередь.
Эти популяры, видимо, имели большой опыт в обращении с живым товаром. Пленникам не позволяли остановиться и осмотреться, гнали и гнали вперёд, контролируя колонну с обеих сторон.
С колодкой на шее не особо налюбуешься на окружающие красоты, однако кое-что Рем разглядел. Остров был густо населён, узники прошли уже тысячи две шагов, а дома всё ещё попадались на их пути. Удалось увидеть и популярский молельный дом: характерное беленькое здание с обсервационной площадкой на крыше.
– Сто-ой! – заорал рыжий. – Направо! Давай-давай!
И колонна невольников повернула направо. Явно – к морю. Под ногами хрупала мелкая галька, прибой обгладывал камни пирса, разбивая волны на тысячи брызг. Ветер усиливался, и гёзы торопились, подгоняя колонну тычками и пинками.
– Какого чёрта их нет?! Уоррен должен был уже привести корабль!!! – раздался громкий, уже успевший набить оскомину голос.
– Капитан, взгляните! – откликнулся другой гёз.
Аркан согнулся самым причудливым образом, вытянул шею и тоже повернулся в сторону моря.
Рыжий популяр (он, конечно же, был капитаном), прикрывая глаза ладонью-козырьком, смотрел в сторону небольшого мыса, поросшего соснами. Рем проследил за его взглядом и на мгновение забыл, где и в каком положении находится.
Это, чёрт возьми, было прекрасно! Огромный красный корабль выходил из-за мыса, и ветер раздувал его паруса. Вёсла синхронно вздымались и опускались, пенили воду, толкая невероятных размеров галеру вперёд. Корабль явно не был похож на любое из судов гёзов, которые Рему доводилось видеть. В два, а то и в три раза больше, удивительного красного цвета, с тремя мачтами и ровными рядами вёсел – он производил неизгладимое впечатление.
А потом Аркан ещё раз взглянул на его вёсла и всё понял.
Глава 3. Красный Дэн Беллами
Догадки оказались верными. Узников мигом распихали по шлюпкам и перевезли на корабль. Прежде чем спустить новых гребцов в трюм, капитан заставил всех выстроиться вдоль фальшборта и произнёс короткую вдохновенную речь:
– Вы, уроды! Теперь вы на моём корабле, и все вы будете грести, скрести, таскать и тянуть всё, что я скажу. Вы – ничтожества, вы – долбаный ходячий и бормочущий инструмент. Пока вы инструмент полезный – я вас кормлю, я вам даю одежду, я даже позволю вам пользоваться баней. Как только вы перестаёте приносить пользу и начинаете создавать проблемы… Слушайте внимательно! На первый раз вас прикуют к веслу с одного борта на месяц. На второй раз – с другого борта на два месяца. На третий – выбросят за борт. Не забывайте, зачем вы мне понадобились! Я утопил тридцать ублюдков, которые вздумали бунтовать. Помните – вы теперь собственность Красного Дэна Беллами и принадлежите мне с потрохами!
А потом скомандовал своим людям:
– Запускайте их внутрь. Давай-давай!
Он плюнул себе под ноги, зачем-то встопорщил свою рыжую бороду и зашагал по палубе к кормовой надстройке. По всей видимости, там у него располагалась каюта.
С пленников по очереди снимали колодки и тут же надевали тяжеленные кандалы на ноги и лёгкие – на руки. Всё очень просто – сбежать можно только за борт, а с полупудом железа на ногах особо не наплаваешься… Все как один бедолаги лишились обуви и одежды, взамен каждому выдали грубые льняные штаны чуть ниже колен и безрукавки из такой же материи.
Микке никто переодевать не стал. Было очевидно, что его размерчика у гёзов на корабле точно не обнаружится.
Рем ожидал своей очереди спуститься на гребную палубу и ловил себя на том, что не ощущал никаких эмоций по поводу своего нового положения. Вообще-то он должен испытывать ярость и жажду убийства, сыпать ругательствами и клясться, что все гёзы будут подвергнуты страшным пыткам и вообще пожалеют о том, что на свет родились. Но Рему было наплевать. Наверное, события последних месяцев его подкосили, и финальным штрихом стала новость о герцогском скипетре. Не самый подходящий момент был сейчас, чтобы заниматься самокопанием и самоуничижением, но…
Аркан думал о том, что в течение полугода его макало мордой в грязь и не было такого начинания, в котором он не потерпел бы краха. Рем почти уверился в собственном ничтожестве, и собственная судьба его волновала мало. Учёба – к чёрту, первая любовь – тоже туда же. Попытка начать своё дело? Конечно – к чёрту! Оставалось только вернуться в отчий дом и покаяться перед папашей, признав, что идея побега из семьи и построения собственной, не аркановской, жизни оказалась провальной – но и этого не удалось! Добро пожаловать на социальное дно, к каторжникам и отщепенцам! Хлебните рабской баланды, баннерет! Куда уж ниже! Что ещё может случиться?
Да, его могли убить не отличающиеся человеколюбием гёзы. Так смерть в этом мире – в порядке вещей! И Рем сильно сомневался, чтобы этот тип, Красный Дэн Беллами, вдруг решил прикончить свою рабочую силу… Самое ужасное, что его ожидает – это необходимость провести здесь какое-то время. А потом что-нибудь произойдёт… эдакое! Не может не произойти. Что-нибудь эдакое всегда происходит. В конце концов, Аркан он или нет?
– Шевелись, ты, тощий уродец! – Рема подтолкнули в спину, и он шагнул вперёд.
Глаза постепенно привыкли к полумраку, и первый вопрос, который пронёсся в голове, был примерно таким: «Чего ж они все такие здоровенные?» Взгляд бегал по рядам гребцов, которые управлялись с огромными вёслами, и везде Рем видел широченные спины, перевитые сплетениями мышц руки, мускулистые ноги…
– Новички располагаются на нижних скамьях, ближе к борту. Будете нарушать ритм – получите плетей, – Надзиратели разъяснили ситуацию сразу же. – Кормёжка утром и вечером, испражняться в горшок, не чаще четырёх раз в день. Горшок у комита.
Комит – это барабанщик, такой же невольник, как и все остальные в трюме. Он отбивал ритм на большом барабане, который располагался ближе к носу галеры.
Рема усадили рядом со здоровенным детиной, который глядел из-под густых бровей, и не говорил до тех пор, пока конвоиры не занялись следующим новичком.
– Дыши. Толкаешь – выдыхай, тянешь – вдыхай. Следи за мной. Собьёшься с ритма – я тебе откушу ухо. – Вот и всё, что сосед сказал Рему.
Но, кажется, парень он был неплохой. Аркан уставился на спину сидящего впереди гребца и в очередной раз удивился: какие же они тут все мощные! Наверное, сказывались круглосуточные физические упражнения… Но и кормить должны соответственно! А ещё Рем глянул на ноги гребцов. Если они постоянно сидят, значит, ноги-то у них должны быть недоразвитыми! Однако ничего подобного. Мощные икры, крепкие ляжки… Чёрт его знает что такое…
Потом стало не до размышлений об анатомии и телосложении галерных рабов, потому как сверху заорали:
– Хо-од!!!
Комит ударил в барабан: «Гр-р-рок!»
И начался ад.
