Грех в твоих когтях

Комната – идеальная тюрьма: голые серые стены, поглощающие свет, письменный стол с царапинами, словно кто-то в ярости кромсал его ножом. Нет окон. Только две двери – одна ведет в санузел, вторая… Вторая – в неизвестность.

Прильнув к холодной поверхности двери, слышу:

– Роберт, она влила в меня свою энергию! – голос Демьяны режет слух, как ржавая пила. -Я слышу зов в своих костях! Нам нужно ускориться!

–Тише, – Роберт говорит спокойно, но в его тишине – напряжение натянутой струны. -Мы научим ее контролировать это. Айлин должна стабилизироваться сама.

– Пока она не убила меня, как тех девушек? Я не хочу становиться очередной нежитью в свите Зверя, Роберт!

– Хватит истерик, Дем,– его тон стал опасным.

Молчание. Потом – шепот Демьяны, сладкий, как яд: "Может, зайдем ко мне? Мы давно не… расслаблялись."

Звук расстегивающейся молнии. Его сдавленный стон. Ее хрип: "Я соскучилась по твоим рукам, Роб…"

Я замираю. Это не для моих ушей. Но ноги будто вросли в пол.

–Нет,– резко, как удар хлыста. Молния застегивается. – Сейчас – дело.

– Ты пожалеешь об этом!

Шаги. Ближе. Ближе. Я не успеваю отпрыгнуть – дверь распахивается.

Роберт застывает, увидев меня. Его глаза – эти бездонные зеленые пропасти – расширяются. В них мелькает что-то дикое, первобытное.

–Анастасия… Подслушивала?– голос низкий, с опасной мягкостью. -Что успела услышать?

Я вся горела от ярости. За все эти унижения, за этот кошмар.

–Кто меня переодел? – выпалила я, сверля его взглядом.

Он делает шаг вперед. Слишком близко. Его дыхание обжигает кожу.

– Я. Потому что никто другой не смеет прикасаться к тебе,– в голосе – не просто похоть, а что-то темнее, глубже. Право собственности.– Только я.

–Что вообще происходит?!

– Тебе снилось что-то сегодня, Настя?– вопрос бьет под дых.

Я плюхаюсь на кровать, скрещиваю руки. Пружины скрипят подо мной, как живые.

–Ни слова не скажу, пока не получу ответы!Я имею право знать!

Он наклонился, подняв мой подбородок пальцем. Его дыхание пахло мятой и чем-то электрическим.

–Нет у тебя прав, малышка. Они заканчиваются там, где начинаются мои желания.

– С чего бы?!

–Потому что только я могу защитить тебя от Зверя, чье имя нельзя произносить,– его глаза стали совсем темными.

–Прям как в Битлджус?– фыркаю я.

– Слушай, Настя. Происходит нечто ужасное. Я все объясню, но позже. Ты не готова.

– Я хочу позвонить родителям! Оле!

– Уже уладили. Для родителей ты в учебной поездке. Для колледжа – у родственников.

– Зачем я вам?!– голос срывается.

Он наклонился еще ближе. Губы почти касались моего уха.

–Все сложнее. Ты нам… а мы тебе. Мы дадим защиту от Зверя. Ты поможешь остановить кризис,– пауза. – Он уже являлся тебе? Называл имя?

Ледяные мурашки бегут по спине.Откуда он знает?!

– Вас не касается, что мне снится!

Его лицо искажает гримаса боли. Он закрывает глаза, глубоко вдыхая. Ревность?

– Он… трогал тебя? – голос хриплый, будто сквозь зубы.

– Не ваше дело!

Он резко открывает глаза.

– Никогда не произноси его имя вслух! Слова имеют силу. Имена – особенно.

Мысли путаются. Айлина. Зов. И эта… ревность, когда я слышала их с Демьяной.

– Пойми, все это уже было,– он встает, тень от его фигуры накрывает меня целиком. – Сначала – еда. Потом – правда.

Достает из шкафа пакет. Пластик шелестит в его руках. Серый спортивный костюм – мой размер.

– Выйдешь? Мне надо переодеться, – прошу я, глядя ему в глаза.

– Просто надень это.

– Но надо поднять футболку!– вскочила я.

Его взгляд потемнел. Улыбка стала хищной. Легкий толчок – и я сижу на кровати. Он наклоняется, берет штаны. Его пальцы скользят по моей лодыжке, когда он надевает их. Говорит, не отрывая глаз:

– Айлина… Сильная, но хрупкая. Она призвала свою любовь из тьмы. Создала из крови и боли,– штанины поднимаются выше. -Он убивал для нее. Они строили свой мир на костях.

Его руки на моих бедрах.

– Но мира стало мало…

Я завороженно слушала. Он резко поднял меня, натягивая штаны на талию. Поправил футболку. Мы стояли так близко, что я чувствовала его тепло. Дыхание смешивалось.

– У сказки есть продолжение. Не самое приятное,– его губы в сантиметре от моих.

–Расскажешь? – прошептала я.

– Сначала завтрак. Ты не ела сутки, – внезапно нежно.

Это "нежно" растеклось по венам теплом. Я чувствовала себя хрупкой в его руках. Но что-то грызло изнутри… В этой сказке не все было правда.

Глава 8. Голод

Я замерла на ступеньках, когда мы поднялись из подвала. Контраст был ошеломляющим. Вместо сырых бетонных стен и тусклых ламп – просторная лофт-площадь в индустриальном стиле. Высокие потолки с открытыми коммуникациями, панорамные окна с тонированными стеклами, мебель из черненого металла и кожи. Современная техника поблескивала хромированными поверхностями.

– Так это… твои апартаменты? – мой голос прозвучал неуверенно.

Я машинально стряхнула невидимую пыль со своих штанов, чувствуя себя серой мышкой в этом холодном великолепии.

Роберт, не оборачиваясь, шагнул к кухонному острову из полированного бетона.

– Пока база активна – это мое жилье. Голодна?

Его пальцы ловко открыли матовую дверцу холодильника.

Я медленно прошлась по гостиной, касаясь пальцами бархатистой поверхности дивана. Все было стерильно чистым, безличным – никаких фотографий, безделушек, следов жизни. Лишь на кофейном столе лежал странный артефакт – что-то вроде древнего кинжала в футляре из темного дерева.

– Значит, ты в хоромах, а я в подземелье? – я нарочито подняла бровь, пытаясь скрыть нарастающую тревогу.

Он резко развернулся, и в его зеленых глазах вспыхнуло что-то опасное:

– Ты была в самом защищенном месте на этой базе.

Лезвие ножа для шеф-повара блеснуло в его руке, разрезая помидор идеальными дольками.

Я прикусила губу, опускаясь на барный стул. Наблюдать за его движениями было гипнотично – каждое мускульное сокращение под черной хлопковой тканью, игра сухожилий на предплечьях, когда он шинковал зелень. Мое сердце бешено застучало – грешное влечение смешивалось со страхом.

– Роберт… откуда ты?Ты явно не местный,– спросила я, чтобы прервать тягостное молчание.

Его спина напряглась, как у раненого зверя.

– Моей Родины уже нет, поэтому неважно,– голос звучал глухо, будто из глубины колодца. Нож на мгновение замер в воздухе, прежде чем обрушиться на луковицу.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Этот ответ породил больше вопросов, но продолжать было бы бестактно. Тем более что ароматы сковороды сводили с ума – чеснок, тимьян, растопленное масло. Мой желудок предательски заурчал.

– Это… омлет? – я невольно облизнула губы, наблюдая, как он ловко переворачивает золотистую фриттату.

– Фриттата с трюфельным маслом.

Он поставил передо мной тарелку, и наши пальцы едва соприкоснулись – его кожа была неожиданно горячей.

Первый кусок расплылся во рту божественным вкусом. Кофе с кардамоном и корицей завершил картину. Последний раз для меня так готовили… Боже, еще в детстве. Неожиданная волна нежности накрыла меня, и я поспешно встала, собирая посуду.

– Оставь, – он сделал движение рукой, и где-то в потолке тихо щелкнуло – вероятно, сигнал для невидимой обслуги.

– Но я…– мой протест замер на губах, когда он внезапно оказался в сантиметре от меня.

Его костяшки коснулись моей щеки, заставив сердце бешено колотиться.

– Как такая хрупкость может нести столько разрушения? Ваш мир несправедлив, малышка,– его дыхание пахло кофе и чем-то металлическим.

Прежде чем я успела отпрянуть, его губы обрушились на мои – жестко, требовательно. Мои кулачки вцепились в его футболку, между желанием оттолкнуть и притянуть ближе. Откуда-то из глубины поднялась странная энергия – горячая, пульсирующая, заставляющая стонать прямо в его рот.

Дикий, нечеловеческий рев потряс стены, заставив дрожать стекла. Роберт оторвался, и в его улыбке было что-то первобытное:

"Кажется, у нас гости…"

Глава 9. Роберт

Утром он накормит её. Прикоснется. Напомнит, чья она. Даже если ему придётся сжечь себя в её глазах."Контроль.Только контроль." Монитор показывал её лицо в инфракрасном спектре – горячие пятна на щеках, учащённый пульс. Она видела его снова. Морвена. Роберт сжал кулаки, чувствуя, как старые шрамы на костяшках наливаются кровью. Он являлся ей во снах, а Роберт мог лишь наблюдать. Это было… невыносимо. – Показатели зашкаливают, – доложил агент за его спиной. – Знаю. На экране её тело выгнулось. Губы прошептали "его" имя. Нож Роберта воткнулся в стол. "Она должна бояться. Ненавидеть. А не… это."

Дверь захлопнулась с металлическим звоном. Роберт вдруг осознал, что держит в руке обломок дверной ручки – он сломал её, даже не заметив.*** Настя даже не успела вдохнуть для крика, когда агенты ворвались в помещение. Её чашка с кофе опрокинулась, оставляя на бетонном полу кляксу. – Роберт! Что…?– её пальцы вцепились в край стола, но железные руки уже тащили её к двери. Он стоял к ней спиной, его плечи напряжены под тонкой тканью рубашки. – В подвал. Пока я не вернусь – ни шага, – в его тоне была та же интонация, что и при отдаче боевого приказа.

Роберт методично проверял магазин пистолета.*** Коридор был слишком ярким, слишком стерильным после той комнаты. Демьяна поджидала у мониторов, её губы искривились в усмешке.Волосы уже стали темнеть от зова. – Ну что, Роб , твоя невеста опять устроила светопреставление?– её ноготь постукивал по экрану, где застыли последние показатели. – Он ближе, чем вчера. Намного ближе.

– Следующее слово – и ты на карантине.....– Ты дежуришь у камер. Каждые пять минут доклад. – И что это даст? Она же как маяк для него! – Демьяна резко встала, её духи пахли медью и полынью. – Мы должны… Он врезал кулаком в стену, оставляя в гипсокартоне кровавый отпечаток:

"Айлин…" имя сорвалось с губ само, и это была ошибка.*** Лес встретил его гробовой тишиной. Даже ветер не смел шевелить листья. Роберт двигался бесшумно, но каждый шаг отдавался в висках гулким эхом. Фонарь выхватывал из тьмы странные детали: паутина, сплетённая в форме рун; капли смолы на соснах, напоминающие слезы; следы – слишком крупные для человека, слишком аккуратные для зверя. Прибор в его руке взвыл, стрелка замерла на отметке "Критично". Воспоминания нахлынули как цунами. Внезапный смех прорезал тишину – высокий, колокольный, до боли знакомый. Роберт резко развернулся, ствол автомата описал дугу в воздухе.

Из темноты донесся звук. Роберт медленно поднял пистолет, уже зная, что увидит… Дверь в подвал стояла распахнутой. Это первое, что бросилось в глаза. Второе – надпись на стене. Кровью. Темной, почти чёрной в тусклом свете аварийных ламп. "Я проснулась" Почерк. Этот особый наклон букв, эти размашистые росчерки – точь-в-точь как в дневниках из Ириделя. Тех самых, что он перечитывал каждую ночь.

Глава 10. Золотой сад

Холод. Он проникал сквозь кожу, впитывался в кости, заставлял тело дрожать мелкой, неконтролируемой дрожью. Бетон под моими ладонями был влажным, будто стены дышали сыростью, а я… я была заперта. Брошена.

– Роберт… Почему?– прошептала вслух я. Обида захлестнула меня.

Где-то наверху раздался взрыв – глухой, давящий, будто что-то огромное рухнуло на пол. Потом – автоматные очереди. Короткие. Меткие.

"Это здесь. В апартаментах. В моем доме."– мелькнула мысль.

Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот разорвет грудную клетку. Я прижалась к стене, стараясь не дышать, но тьма вокруг сжималась, будто живая.

И тогда свет погас.Абсолютная чернота. Я замерла.Тишина. Скрип.

Медленный, протяжный, будто дверь в преисподнюю открывалась специально для меня.

Я не дышала. Потом – шорох сверху. Будто что-то спускалось.

– Не смотри. Не смотри. Не смотри,– шептала я сама себе.Но я не могла отвести глаз.

В аварийном свете, бледном, как лунный отсвет, появилась она, голая. Кожа – мертвенно-белая, покрытая порезами, выжженными в плоти. Они светились – тускло, фосфоресцирующе, будто под кожей ползали черви из серебра. В руках – пиала.

– Моя повелительница…– прошептала она.Голос – хриплый, словно сквозь толщу земли. Я не видела ее лица. Только глаза – два серебряных угля, горящих в темноте. Она приближалась.

Шаг.

Еще шаг.

Шарканье босых ног по бетону. Я не могла пошевелиться. Она протянула пиалу.

– Я так тебя искала…

Сосуд был покрыт теми же рунами, что я видела на фотографии с места убийства Лены. А внутри была кровь, густая, темная, теплая.

Я взяла ее. И в этот момент сверкнул резко свет.

Я зажмурилась, а когда открыла глаза , увидела Ольгу.Это была Оля, моя подруга. Она была мертва.

Ее губы растянулись в слишком широкой улыбке.

– Оленька…– прошептала я, но голос сорвался.Сердце замерло в понимании ужасного. Она прошла мимо, оставляя за собой мокрые следы.Упав на пол, она начала его царапать, выводя руны , бормоча что-то – слова, от которых в висках стучало, будто кто-то бил молотом по голове.

С каждым звуком внутри меня что-то просыпалось.

Жар,ярость, сила.

Руны вспыхивали , светясь все ярче, а голос Оли нарастал, превращаясь в визг, в рык, в нечеловеческий вой.И тогда мир взорвался для меня. Я зажмурилась.

––

Сквозь веки я почувствовала тепло.Был день.

Солнце ласкало кожу, золотистое, живое.Я чувствовала его.

Мои руки – другие. Изящные,совершенные. Касаясь сухого листа, я возрождала его – прожилки наполнялись соком, зелень расправлялась, сияя под лучами.

"Как красиво…"– пронеслось в голове.

Я не управляла телом. Оно знало, что делать.

Вокруг – сад древний, величественный. Колонны, увитые виноградом, фонтаны, в водах которых танцевали блики.

И я – стояла на краю чаши фонтана, легкая, как перо. В отражении – незнакомая женщина.

Медные волосы. Золотистая кожа. Глаза – счастливые, горящие.

Это была я.Но не та, что помнила себя. Легкая туника скользила по телу, открывая ноги. Я улыбалась, чувствуя… власть.

– Моя повелительница…– голос сзади. Его голос.

Сердце замерло, а потом забилось чаще— не от страха, а от предвкушения.

Я обернулась и встретилась взглядом с Морвеном.

Он был хищником.Высокий, с острыми чертами, серебряными глазами, в которых светилась жажда.

– Как твой поход, моя любовь? – спросила я, хотя не я это говорила.

Он приближался, и каждый его шаг жёг.

– Я по тебе соскучился.

– Если бы не твоя мания завоеваний, ты бы не скучал так часто, – усмехнулась я.

Его пальцы скользнули по моему бедру, когти слегка царапнули кожу, и по спине пробежала волна удовольствия.

– Все миры должны склониться перед тобой.

– Мне нужен только ты,– прошептала я.

Он ухмыльнулся— оскал зверя, готового пожрать свою добычу.

Его руки обхватили мою талию, приподняли, поставив на край фонтана. Холод камня контрастировал с жаром его тела.

– Покажи мне, как ты скучал , – прошептала я, закидывая ногу ему на плечо.

В глазах Морвена появился азарт. Он рыкнул, и в следующее мгновение его язык – длинный, гибкий, неестественно горячий – провел по самой чувствительной точке.

Я вздрогнула, впиваясь пальцами в его волосы.

– Морвен…

Он не останавливался.Каждое движение его языка было точным, безжалостным, доводящим до края.

Я стонала, задыхалась, извивалась, но его хватка была железной.

– Я… я…

Он углубился, и мир взорвался в золотых вспышках.

Я крикнула, зарычала, вцепилась в него, чувствуя, как пульсирует между ног.

И тогда – зажмурилась.

––

– Настя!

Я очнулась и открыла глаза. Я не сразу поняла, что я кричу и рычу. Передо мной стоял Роберт. Пистолет в его руке опущен, но глаза полны ужаса и тревоги. Я оглянулась. Пиала валялась рядом, мои руки были в крови.

Я повернулась к Оле. Она лежала неправильно, неестественно. Руки вывернуты, глаза открыты – но в них не было зрачков.Вокруг – те самые руны.

Я закричала и бросилась к ней, трясла, звала, но она не дышала.

– Оля! Олечка, очнись, пожалуйста! Умоляю тебя! – ревела я.

Я не заметила, как помещение начало заполняться людьми в форме с оружием. Мелькнула Демьяна. Ее взгляд был диким, обреченным.Кто-то схватил меня, поднял и бережно прижал к груди, защищая от всего мира.Я билась, но сильные руки не отпускали. Меня понесли наверх, сквозь море людей. Все было как в тумане.В зеркале мелькнуло отражение – Роберт нёс меня, а мои глаза горели золотом......

Глава 11. Ненависть или любовь?

Видимо, я опять уснула, потому что очнулась в том же лесу, в том же месте, где за мной гнался Морвен. Изумрудная комбинация облегала моё тело, словно вторая кожа. Истеричный смех вырвался из груди, и я опустилась на колени, чувствуя, как внутри закипает ярость.

Я ничего не контролировала – ни свои сны, ни реальность, где меня держали взаперти. Даже собственное тело предавало меня, позволяя чужому разуму – этой Айлин – вторгаться в мои мысли. А Оля… моя дорогая Олечка… погибла страшной смертью.

Внезапно сзади на плечи опустились огромные руки с острыми когтями.Смех перешёл в надрывный вой. Слезы градом катились по щекам. Сколько ещё это будет продолжаться? Сердце сжималось от тревоги за родителей – вдруг с ними что-то случилось? Время потеряло смысл.

– Ты! – я резко обернулась. – Это всё твоя вина! Ненавижу тебя!

Я набросилась на Морвена с кулаками. Он вскинул руки, защищая меня от собственных когтей. Я кричала проклятия, молотила его по груди, царапала лицо и руки. Он стоял неподвижно, как скала. Когда силы иссякли, я уткнулась в его широкую грудь, рыдая. В душе образовалась бездонная пустота – мне было всё равно, что он со мной сделает.

– Я лишь использовал её, чтобы добраться до тебя. Она мой воин.– Я видел тебя такой только раз, – прошептал он, поднимая меня на руки и неся к мшистой поляне. – Когда ты узнала об уничтожении Грофеста. Никогда не прощу себе твоего состояния. Невыносимо видеть тебя такой, любимая… – Я видела сон о тебе и женщине с медными волосами в золотом саду, – перебила я. – Она упрекала тебя за постоянные войны… – Это воспоминание, – ответил он, ложась на мох и прижимая меня к себе. Вокруг начали кружиться светящиеся изумрудные светлячки. – Видишь? Природа радуется твоему возвращению, – он нежно погладил меня по голове. – Ты – сама жизнь, Настя. – А кто тогда ты? – процедила я сквозь зубы. – Ты знаешь ответ. Я – уничтожение всего, твой воин. – Зачем ты убил Олю? – всхлипнула я, уверенная, что это его рук дело.

Я вскочила, со злостью глядя в его глаза. Хотелось причинить ему боль, ненавидела его каждой клеточкой. Он продолжал лежать, не выражая эмоций. Я металась по поляне, хватая взглядом деревья, кусты, танцующие огоньки. А потом бросилась на него, впиваясь губами в его рот. Он опешил, сел, удерживая меня. А я целовала его, словно от этого зависела моя жизнь.

Он ответил страстно, крепко сжав мою талию. Его губы жадно приникли к моим, а язык властно проник внутрь, заставляя меня задыхаться. По телу разлился огонь, пульсация внизу живота стала невыносимой.

Я сама сделала этот выбор.

С резким звуком рвущейся ткани он сорвал мою комбинацию, и тонкий материал беспомощно упал на мох. Я всё ещё сидела сверху, а его руки уже скользили по моей груди, лаская, сжимая… Это было блаженство.

В следующий миг я оказалась под ним. Его твёрдый член упёрся в живот, а затем начал медленно тереться о мою чувствительную горошинку. Пальцы скользнули между ног, обнаружив предательскую влажность. Он усмехнулся, довольный.

– Это сон. Тебе не будет больно… Но твою энергию девственности заберу именно я. Никто другой, – сказал он горячим шёпотом в ухо.

Я зло сверкнула глазами, вскинув подбородок, но не успела ответить – он вошёл резко, до предела. От неожиданности я вскрикнула. Боль? Нет… Это было слишком – мощно, глубоко, будто во мне раскрылись все миры разом.

Морвен двигался неумолимо – шлёпая бёдрами, выходил почти полностью и снова погружался в меня с низким рыком. Я уже не стонала – кричала, потому что сдерживаться было невозможно. Его зубы впивались в шею, язык обжигал кожу, а голос, хриплый и властный, твердил:

– Моя. Навеки. Все миры – к твоим ногам…

Он ускорился, и я почувствовала, как нарастает волна. Ещё мгновение – и он грубо вогнал себя в меня до предела. Я сжалась вокруг него с криком, и всё взорвалось. Волны энергии выплеснулись из меня, впитываясь в его тело. А затем он затопил меня изнутри, с рыком прижимая к себе.

Мы лежали, тяжело дыша. Он нежно провёл костяшками пальцев по моей щеке, и на миг мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на нежность.

Я притянула его лицо к себе и прошептала прямо в губы:

– Я уничтожу тебя.

Резким движением я схватила острый камень, валявшийся рядом (ещё с той минуты, когда металась по поляне в истерике), и рванула его к его шее.

Но он слишком быстрый.

Мгновение – и моя рука перехвачена, а я уже придавлена его голым горячим телом. Он быстрым движением занес руку с когтями для удара…

Я зажмурилась от ужаса —

…и проснулась.

Глава 12. Выбор и кровь

Я очнулась с криком, впившись пальцами в простыни. Я почувствовала , как алая струйка крови стекала с носа, оставляя на губах металлический привкус. Дотронулась до неё – пальцы дрожали. Это не сон…

Быстрым взглядом прошлась по комнате. Я явно находилась не в подвале больше. Современно обставленная спальня с дорогой техникой и мебелью.

Пошатываясь , я встала и дошла до зеркала во весь рост. Оно показало мне мой новый облик.Мои глаза стали коричнево- рыжими с золотой радужкой. А волосы стали светлеть. Кожа приобрела загар, будто я провела неделю под чужим солнцем. Но больше всего меня удивил шрам за ухом , он превратился в рисунок. Тонкие серебряные линии складывались в руну. А еще меня опять кто- то переодел , но уже в хлопковую постельного оттенка пижаму. Я прислушалась к своим ощущениям, а именно к энергии.Под кожей пульсировало что-то чужое, тяжёлое, но… соблазнительно-тёплое.

Дверь распахнулась с грохотом. Роберт стоял на пороге.

– Вставай.В одной руке – пистолет с патронами. В другой – бутылка виски, почти пустая.

Я почувствовала, как что-то сжалось у меня внутри при виде его этих глаз. Не страх. Не ненависть. Что-то горячее и колючее, как будто в груди застрял осколок стекла, который режет при каждом вдохе.Его голос звучал хрипло, будто он уже кричал сегодня. Глаза – красные. Не от алкоголя.

– А ты как проголосуешь?– прошептала я.– Ты… пьян? – собственный голос странно звучал, будто в нём смешались два тембра. Он шагнул вперёд. Запах спирта, пороха и чего-то горького – отчаяния. – Они знают. Через час здесь будет вся "Грань". – Это из вашей организации? И что… они решат? Роберт опустил пистолет. На секунду. – Они проголосуют. Убить тебя… или попытаться вырезать Айлину из твоего сознания. Он провёл рукой по лицу, смазывая следы слёз.

Тишина.

– Одевайся. У нас 50 минут, чтобы исчезнуть.Потом он швырнул бутылку в стену. Стекло разлетелось, как хрустальный дождь. – Я уже сделал выбор. 200 лет назад. Он бросил пистолет на кровать.

– Почему?Я не двигалась. Мой взгляд скользнул по его сжатым челюстям, капле виски на воротнике, дрожащим пальцам. И вдруг я поняла: – Ты не мог выстрелить. Не вопрос. Факт.Роберт вздрогнул , будто я ударила его. Его глаза – обычно ледяные— вспыхнули. – Не надо. Я встала и шагнула к нему. Слишком близко.

– Настя…– его голос сорвался – хриплый, сдавленный.Мои пальцы сами потянулись к его лицу. Я остановила их в сантиметре от кожи. Он замер.

Но под этим… жар. Жар, который разливается по жилам, когда он смотрит на меня так, будто я – последняя граница, которую он не может переступить.И в этот момент все встало на свои места: меня тянет к нему не просто так. Это злость – потому что он запер меня. Это страх – потому что он может убить.

– Веди, – прошептала я.

Глава 13. Тени Ириделя

На удивление нас выпустили с территории базы подозрительно легко – слишком легко. Ворота распахнулись без обычной проверки документов, часовые лишь бросили на нас беглые взгляды. Воздух пахнул свободой, но вместе с ним ко мне подкралось смутное предчувствие – будто мы прошли сквозь невидимую паутину, и теперь невидимые нити тянутся за нами, дрожа от каждого порыва ветра.

Роберт сунул мне тактическую форму – поношенную, пахнущую порохом. Комбез висел на мне мешком, скрывая очертания тела, рукава закрывали пальцы – будто я маленькая девочка, нарядившаяся во взрослую войну. На выпускном пункте меня даже не досмотрели – то ли сработал статус Роберта, то ли кто-то свыше уже выписал нам иной маршрут.