Больничный корпус № 3

На руке оставалась влажная полоска, будто кто-то только что провел по ней мокрыми пальцами. А за окном, в направлении озера, слышался тихий всплеск.

Я резко подняла голову от стола, осознав, что уснула на посту. По спине пробежали мурашки от стыда, это было непрофессионально, непростительно. Быстро поправив халат и смахнув со лба непослушную прядь волос, я прислушалась. В больнице стояла гнетущая тишина, нарушаемая только мерным тиканьем часов.

Спустившись на первый этаж, я встретила Ольгу Петровну – дежурную медсестру лет сорока. Её добрая улыбка немного успокоила меня.

– Лидочка, ты уснула. Я подходила, но разбудить тебя рука не поднялась, ты так сладко спала, – её голос звучал по-матерински тепло.

– Ольга Петровна, я… даже не заметила, как это случилось. Мне так стыдно, – я потупила взгляд, чувствуя, как жар разливается по щекам.

– Не переживай, пациентов сейчас нет. Если бы что-то случилось, то я сразу бы разбудила тебя.

Я взглянула на часы – около четырех утра. За окном уже брезжил рассвет, окрашивая небо в молочные тона.

– Ольга Петровна, а что было в третьем корпусе? – спросила я, наблюдая, как её улыбка мгновенно исчезла.

Она нервно посмотрела в сторону зловещего здания, затем быстро отвела взгляд, пряча дрожащие руки в карманах халата.

– Мы… не любим говорить о нём. Там был архив и… отделение неврозов.

– Психиатрическое отделение и архив вместе? Странно. И что же там случилось, что здание просто забросили?

Ольга Петровна сглотнула, её голос стал тише:

– Несчастный случай. Лет сорок назад. Потом… потом кто-то поджёг архив. Здание вспыхнуло, но… потухло само по себе. Почему его не снесли – не знаю, –  она оглянулась, будто боясь, что нас подслушают. – Местные считают его проклятым. Те, кто туда ходят… с ними потом случаются несчастья. Так что, Лидочка, держись от него подальше.

Она резко перевела тему:

– Чаю хочешь? – но её глаза снова непроизвольно скользнули к окну, за которым темнели очертания третьего корпуса. В этот момент где-то в глубине здания громко упал металлический поднос, заставив нас обеих вздрогнуть. А за окном, в первых лучах рассвета, показалось, будто в одном из разбитых окон мелькнула тень. Но когда я моргнула, её уже не было. От чая я отказалась.

До конца смены я механически выполняла рутинные обязанности, перебирая бумаги и заполняя отчеты. Завтра предстоял мой первый рабочий день с пациентами, и эта мысль немного взбадривала. Когда стрелки часов приблизились к шести утра, неожиданный шум во дворе заставил меня оторваться от документов.

Подойдя к окну, я увидела странное скопление людей у берега озера – несколько полицейских машин с мигалками, черные внедорожники без опознавательных знаков, суетящиеся фигуры в форме. Первой мыслью было не вмешиваться – не хотелось выглядеть любопытной выскочкой в глазах местных. Но когда я спустилась на первый этаж, то замерла на месте.

Ольга Петровна стояла в холле, уже переодетая в повседневную одежду. Её обычно аккуратно уложенные волосы были растрепаны, а по щекам струились слезы. Увидев меня, она резко подошла и схватила за рукав рубашки. Её пальцы дрожали, как у человека в лихорадке.

– Лидочка…– её голос сорвался на шепот. Глаза, обычно такие добрые, сейчас смотрели сквозь меня, будто видя что-то ужасное позади. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но вместо слов из груди вырвался лишь сдавленный стон. Сжав веки, она опустила голову и прошептала:

– Тебя зовет главврач. Сходи к ней, пожалуйста.

– Почему вы плачете? Это из-за того, что происходит у озера? – спросила я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

– Да… несчастный случай. Но сначала сходи к Анне Дмитриевне.

Её рука внезапно разжалась, как будто моя кожа стала обжигающе горячей. Развернувшись, она почти побежала в сторону комнаты персонала, оставив меня стоять в пустом холле.

Я неохотно направилась на третий этаж к кабинету Анны Дмитриевны, каждый шаг по лестнице отдавался тяжестью в ногах. Длинный коридор казался сегодня особенно пустынным. Мои шаги гулко отражались от стен, будто кто-то невидимый повторял их следом.

Постучав, я вошла без ожидания ответа.

– Анна Дмитриевна, доброе утро. Вы хотели меня видеть? – мой голос прозвучал неестественно громко в этой тишине.

Главврач сидела за столом, её фигура была освещена косыми утренними лучами.

– Ах, Лида, здравствуй, – её глаза блестели странным стеклянным блеском, отражая свет, но не поглощая его. – Не займу много времени.

Она говорила ровным, монотонным голосом, будто зачитывала заученный текст:

– Мы тебя очень ценим, ты молодой врач в нашем богом забытом посёлке. Решили поднять тебе зарплату. И понимаем, что переезд был накладным, поэтому  завтра можешь получить аванс в бухгалтерии.

Я не могла оторвать взгляд от её лица. Казалось, она смотрит сквозь меня, а её улыбка, которую я в первый раз увидела, – всего лишь маска, натянутая на что-то совсем иное. Зеркальные глаза не отражали ничего, кроме искажённого подобия моего собственного лица.

– Анна Дмитриевна, что происходит у озера? Там столько людей…

– Сергей Сергеевич утонул, – её голос не дрогнул, будто она сообщала о смене постельного белья. – Он любил выпить после смены. Не забивай себе голову. Иди отдыхай, Лида.

Я застыла на месте, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Глотнув воздух, я лишь кивнула и повернулась к выходу. Дверь закрылась за моей спиной с тихим щелчком, но прежде, чем она захлопнулась, мне показалось, что в кабинете раздался слабый звук – будто кто-то прошлепал мокрыми босыми ногами по  полу.

Когда я вышла во двор больницы, передо мной открылась странная картина. У самого берега толпились люди. Голоса переплетались в тревожный гул, но слова разобрать было невозможно, будто говорили они не на человеческом языке.

Среди всей этой суеты особняком стоял Артем. Он был очень сосредоточен. Я отметила для себя, что сейчас в утренних лучах он был очень красив в трековых серых штанах и такого же цвета ветровке для бега.  Сначала он смотрел на озерную гладь, где уже начали кружить какие-то  черные птицы. Затем, будто почувствовав мой взгляд, медленно повернул голову.

На мгновение в его глазах мелькнуло что-то человеческое – понимание, беспокойство. Но в следующую секунду его взгляд потемнел, наполнился такой первобытной яростью, что я невольно отпрянула. Меня обуяло желание бежать, скрываться.

Но вдруг кто-то резко обхватил меня сзади. Губы, знакомые до боли, прижались к моим, поворачивая мое лицо.

– Наконец-то я нашел, куда ты уехала, мой котеночек…

Это был мой бывший жених…

Глава 6

Я резко оторвалась от Алексея, будто обожглась. Повернулась к нему и уставилась сначала с недоумением, а затем с нарастающей злостью. Как он смеет? После всего, что между нами было?

Он стоял передо мной все такой же безупречный , высокий, подтянутый, с идеально уложенными черными волосами, которые даже после долгой дороги сохранили укладку. На нем были дорогие облегающие джинсы, подчеркивающие спортивную фигуру, винно-красная поло и легкий льняной пиджак. Все выглядел так, будто только что сошел со страниц глянцевого журнала. От него исходил знакомый аромат дорогого парфюма – того самого, за который можно отдать половину моей зарплаты.

Я скрипнула зубами. Всегда жила скромно, даже когда устроилась на хорошую работу и переехала к нему. Привычка экономить на всем – наследство от мамы. Она одна поднимала меня, вкладывая все силы и средства. Про отца мы говорили редко, но когда мама вспоминала его, в ее глазах появлялось тепло. Он погиб, когда мне было три. Как именно его не стало, я не знала. Не осталось даже четких воспоминаний, только смутное ощущение защищенности, как от теплого пледа.

После его смерти мы переехали в большой  город, где жили скромно, но счастливо. Помню, как иногда денег не хватало даже на еду, и мы ехали в парк за несколько остановок собирать яблоки.  Мама превращала сбор яблок в увлекательную игру.Я  видела, как она выматывается на сменах в клинике, но она никогда не жаловалась. И никогда не требовала ничего взамен.

А теперь этот… этот манекен с обложки стоит передо мной и улыбается, будто ничего не произошло! Его идеальный образ только усиливал мое раздражение. Даже его тень выглядела ухоженной – ровно легла на землю, будто и ее кто-то специально укладывал.

– Ты вообще понимаешь, как это выглядит? – прошипела я. – Приезжаешь сюда, целуешься на глазах у всего поселка, будто мы…

Мой монолог прервал громкий всплеск со стороны озера. Алексей даже не повернул голову в ту сторону.

– Котеночек, ты слишком много думаешь, – он протянул руку, чтобы поправить мою прядь, но я резко отпрянула.

В этот момент где-то за спиной раздался легкий кашель. Ольга Петровна стояла у входа в больницу, смотря на меня с заинтересованностью..

– Лидочка, у тебя сейчас из кармашка выпадет – она сделала многозначительный жест.

Я машинально провела по карману рубашки на груди рукой  и достала лист бумаги с надписью "Срочно! Необходимо назначить обследование…!"Странно, я не ложила ничего в карман рубашки. От удивления я крякнула , причем громко..

Отличное завершение и без того "прекрасного"утра. Алексей сдержанно кашлянул, пытаясь скрыть улыбку, но его тень предательски дергалась от смеха.

– Ну что, доктор, продолжим разбор полетов? – он игриво поднял бровь, но в его глазах читалось что-то тревожное.

А со стороны озера донесся еще один всплеск, на этот раз гораздо ближе.

Я замерла с листком в руке, переводя взгляд с Алексея на странную печать "Корпус №3. Архив". Откуда этот документ вообще взялся у меня в кармане? Я снова посмотрела на Лёшу , он неестественно улыбался, но его глаза нервно бегали куда-то за моей спиной.

Обернувшись, я увидела Артёма. Он стоял в нескольких шагах, и его взгляд мог бы сверлить бетонную стену,  так он смотрел на моего бывшего. Ноздри Артёма раздувались, как у разъярённого быка перед атакой. Казалось, ещё секунда,  и он бросится на Лёшу, чтобы разорвать его голыми руками.

И он действительно двинулся в нашу сторону стремительной, почти звериной походкой.

– Лида, не хочешь познакомить меня со своим  гостем? – его голос звучал неестественно спокойно, как тихая вода перед штормом.

Я замялась, не зная как реагировать, но Лёша, всегда любивший производить впечатление, уже протянул руку с театральным жестом:

– Алексей Викторович Свилов, жених Лиды – он сверкнул своей голливудской улыбкой, от которой у стоматологов начинался профессиональный восторг.

Артём продолжал стоять, словно не замечая протянутой руки. Его взгляд был холоднее зимнего озера. Улыбка медленно сползла с лица Лёши.

– Меня зовут Артём. Занимаюсь охраной здесь, – произнёс он, делая ударение на последнем слове.

– Здесь – это в больнице или… – Лёша неуверенно махнул рукой куда-то в сторону.

– Или тоже, – резко оборвал его Артём, и в его глазах что-то вспыхнуло, заставив моего бывшего невольно отпрянуть.

В этот момент из кармана джинс Лёши с громким щелчком выпал флакон его драгоценного парфюма, разбившись о камни. Аромат "Тёмной ночи"за 300 евро  мгновенно распространился по всему двору, смешавшись с запахом озёрной воды и… странно, но мне показалось, что ещё и жареной рыбы.

Мужчина в строгом черном костюме, не смотря на начинающуюся жару, , наблюдавший за этой сценой громко фыркнула:

– Ну что, мужики , или вы тут будете меряться… э-э-э… достоинствами, или может, поможете нам труп из озера вытащить?

Артём резко развернулся и зашагал к озеру, оставив Лёшу стоять с глупой улыбкой и мокрыми от нервного пота ладонями. А я так и осталась держать в руках тот странный листок, на котором печать корпуса №3 теперь казалась мне зловеще красной, хотя я точно помнила, что минуту назад она была чёрной.

Я повернулась к Алексею, скрестив руки на груди:

– Ты так и не ответил, что ты здесь делаешь?

Краем глаза я наблюдала за происходящим на берегу. Артему подали какой-то странный костюм, не то гидрокостюм, не то что-то более специализированное. Он скрылся за машинами, и мне стало не по себе при мысли, что он собирается лезть в воду сам.

Ольга Петровна подошла к нам, нервно теребя руки:

– Все боятся. Кроме Артема никто не решается туда залезать. На лодках  еще куда ни шло, но плавать здесь… это только Артем…

В этот момент из-за машин вышел Артем в полном снаряжении. Его взгляд нашел меня в толпе, такой пронзительный, что у меня внутри все перевернулось. Да, он пугал меня, но одновременно притягивал с какой-то необъяснимой силой. Даже его жесткость и грубость почему-то казались мне привлекательными, а не отталкивающими.

"Господи, о чем я вообще думаю", – мысленно выругала себя я, чувствуя, как теплеют щеки.

Я резко повернулась к Алексею, который все это время стоял, будто вкопанный, и уставилась на него в ожидании ответа.

Алексей нервно поправил воротник рубашки, на котором почему-то появилось мокрое пятно, хотя дождя не было.

– Я… э-э-э… приехал проверить, как ты устроилась, – начал он неуверенно, но тут же замолчал, увидев мой скептический взгляд.

Артем уже подходил к воде. Его фигура в черном гидрокостюме выглядела одновременно пугающе и… черт возьми, чертовски привлекательно.

Ольга Петровна крякнула:

– Ну что, женишок, может, и ты поможешь? У нас тут как раз не хватает смельчаков для подводного балета.

Алексей побледнел так, что его дорогой автозагар перестал быть заметен:

– Я… у меня… аллергия на озерную воду! – выпалил он и тут же поперхнулся собственной ложью.

В этот момент со стороны озера раздался громкий всплеск – Артем вошел в воду. Я невольно сделала шаг вперед, забыв обо всем на свете. Даже о том, что так и не получила внятного ответа от бывшего жениха.

Ольга Петровна, уперев руки в боки, разнесла на весь берег:

– Ну раз не хочешь никому помогать, то оставь Лиду в покое! Она после ночной смены. А ты, Лида, езжай домой, отдыхай, отоспись. Нечего тебе здесь на утопленников смотреть. Насмотришься еще…

Ее последние слова застряли у меня в голове, как рыбья кость. "Насмотришься еще"– неужели утопленники здесь обычное дело? Я наконец заметила, что до сих пор сжимаю в руке тот странный листок с печатью "Корпус №3. Архив". Взгляд сам потянулся к заброшенному зданию – оно словно манило меня своей зловещей тишиной. "Может, завтра, в будний день…"– мелькнула мысль, но Ольга Петровна была права – мне срочно нужен был сон.

Не удостоив Алексея даже взгляда, я развернулась и пошла прочь. По шуму и крикам со стороны озера было ясно, что Артем справился со своей мрачной задачей.

– Лида!–  его голос донесся до меня, хотя я уже отошла довольно далеко. Обернувшись, я увидела не только Артема, но и Алексея, который крался за мной, как кот за воробьем – всем видом показывая, что не собирается так просто отпускать "свою добычу".

– Я вечером заеду помочь собрать вещи и перевезти тебя, как договаривались, , – сказал Артем, бросая многозначительный взгляд на моего бывшего.

Алексей начал забавно открывать и закрывать рот, словно золотая рыбка в аквариуме, явно пытался что-то сказать, но получалось только немое открывание рта. Я не стала ничего отвечать Артему, лишь внутренне улыбнулась, приятно было поставить зарвавшегося жениха на место.

О Сергее Сергеевиче я старалась не думать, хотя мне было искренне жаль. Работа в медицине дает своеобразную защиту – мы учимся не привязываться. Пациенты, коллеги… Никогда не знаешь, когда смерть решит сыграть с тобой в прятки.

В этот момент из озера донесся странный булькающий звук, будто что-то большое и недовольное только что нырнуло обратно в глубину. Артем резко повернулся к воде, а Алексей неожиданно вскрикнул. Его дорогие ботинки оказались полностью мокрыми, хотя до воды было добрых десять метров.

– Видимо, озеро тоже имеет свое мнение насчет твоего визита, – не удержалась я от комментария, наблюдая, как Лёша трясет ногой, словно кот, наступивший в лужу. Почему-то я, была уверенна в своих словах на сто процентов.

Ольга Петровна фыркнула:

– Ну что, женишок, теперь у тебя есть отличный повод срочно уехать – нужно же ботинки сушить!

А я тем временем уже шла к своей машине, сжимая в руке злополучный листок. Корпус №3 ждал меня. И, кажется, я была не против этого свидания…

Глава 7

Я проснулась около четырех дня, но ощущение было странное, будто я спала не одна. Казалось, кто-то незримый держал меня в тесных объятиях на этом узком диване, нежно поглаживая по спине. В полудреме мне чудился легкий поцелуй в висок и протяжный шепот: "Мояяяя…"– растянутый, как капля меда. Теплый, нежный и будоражащий.

Когда я окончательно открыла глаза, в комнате никого не было. Я села, опустив босые ноги на пол. Одна ступня сразу нашла тапку, а вторая нащупала лишь холодный линолеум. В этот момент из-под дивана повеял легкий ветерок, обдавший ступню ледяным дыханием. И вдруг – стук! Что-то мягкое ударило меня по ноге. Я вскрикнула и поджала ноги, сердце бешено колотилось.

Моя собственная тапка лежала теперь перед диваном, будто кто-то невидимый аккуратно подтолкнул ее ко мне. Я сидела, глубоко дыша, осознавая весь абсурд ситуации. Взрослый врач верит в барабашек? Но под диваном же кто-то был…

Собрав всю волю, я встала на четвереньки на диване, глубоко вдохнула и резко заглянула под него.

Ничего. Только пара забытых носков. Даже пыли не было – странно, ведь я еще не успела здесь толком убраться, когда генералила, то дивана не добралась. Я расхохоталась, чувствуя, как напряжение покидает тело. "Ну и фантазия у меня!"

Смех застрял в горле, когда в дверь раздался резкий, злобный стук. Чей-то голос в коридоре ругался, слова звучали неразборчиво, но интонация была явно угрожающей. Дверная ручка дрогнула, будто кто-то пробовал ее на прочность.

Я замерла, понимая, что смеялась слишком громко – настолько громко, что кого-то разозлила…

В комнате внезапно стало холоднее.  А из-под дивана снова потянуло холодным ветерком, теперь уже явственно пахнущим озерной водой.

Стук в дверь повторился. Он был  теперь уже не просто резкий, а яростный, с какой-то нечеловеческой силой. Дверь затряслась в раме, хотя в коридоре по-прежнему не было слышно шагов…

"Котёночек, открывай! Мы слышали, как ты смеялась!"– голос Алексея прозвучал странно громко сквозь дверь.

Я нащупала тапки ногами, натянула халат и бросилась к двери. Мы? Кого он ещё привёл с собой?

Дверь распахнулась, и прежде чем я успела что-то понять, Лёша грубо оттолкнул меня в сторону. Но чьи-то сильные руки тут же подхватили меня, не дав упасть.

"Где он?!"– прошипел Алексей, начиная обыскивать комнату с каким-то диким остервенением, швыряя подушки и заглядывая под диван.

Я наконец разглядела, кто меня держит. Артём. Он всё ещё не отпускал меня, аккуратно прижимая к груди, будто боялся, что я поскользнусь на мокром следе, которого не было. Его взгляд скользил за Лёшей с тихой усмешкой, а потом он наклонился ко мне так близко, что губы почти коснулись уха.

Я замерла. Дежавю. Эти объятия… Тот же запах – озёрной воды и чего-то древесного, тёплого. Тот же ритм дыхания. Как во сне.

– Артём… ты можешь меня отпустить, я не упаду, – прошептала я, стараясь звучать твёрже, чем чувствовала себя.

– Уверена, котёночек? – он нарочито медленно произнёс это слово, и во взгляде читалось что-то тёмное, игривое.

Я резко вырвалась, слегка оттолкнув его. Его руки разжались легко, будто он и не думал меня удерживать.

Тем временем Алексей, закончив обыск, провёл руками по волосам, возвращая идеальную укладку, и с напускной небрежностью подошёл ко мне.

– Я просто… думал, ты здесь не одна. Смеялась так… заливисто.

Его глаза упорно избегали встречи с моими, скользя по стенам, полу, куда угодно  только не на нас с Артёмом.

Мы стояли молча, и моя улыбка стала такой же заговорщицкой, как у Артёма.

А потом он лениво оглядел меня с ног до головы, будто оценивая, сколько места займут мои вещи, и произнёс спокойно:

– Ну что, собирайся. Вещей у тебя немного, управимся быстро.

Артём оказался прав,  у меня действительно было несколько сумок. Кухонную утварь выделила хозяйка квартиры, а два комплекта постельного белья я привезла с собой. Артём двигался по комнатам с такой уверенностью, будто знал здесь каждый угол. Но больше всего меня поразило, что он безошибочно находил мои вещи,  не хозяйские, не случайные, а именно те, что принадлежали мне. Это было странно… и бесконечно приятно. Такой сильный, крупный мужчина, аккуратно складывающий мои мелочи. Алексей никогда так не поступал. С ним я всегда оставалась опекуншей, а теперь сама ощущала заботу, словно попала под защиту незримых сил.

Он быстро наполнил пакет: моя чашка с мелкой трещинкой у ручки, ложка с узором, любимый чай в жестяной коробке –  тот самый, что везла из дома. Даже полотенце взял моё, хотя рядом висело хозяйское, чуть потрёпанное, но чистое.

Ванную он обуял так же стремительно. Я хотела остановить его, когда его крупные пальцы потянулись к моим косметическим баночкам, но Артём действовал с такой сосредоточенной точностью, что я лишь отступила к двери, наблюдая, как его тень накрывает крошечное пространство.

За полчаса мои вещи были собраны. Ещё час – и квартира сияла стерильной чистотой. Лёша всё это время крутился под ногами, словно назойливая муха.

– Лёша, кстати, где ты остановился? – спросила я, замечая, как Артём замер. Мне показалось, его ноздри слегка дрогнули, будто он уловил неприятный запах.

– Тут недалеко, возле того странного кафе. Гостиница есть, – он усмехнулся. – Удивительно, правда? Для такого богом забытого места вполне приличное убежище. Ну, по местным меркам.

– Здесь есть гостиница? – я перевела взгляд на Артёма.

– Да, – коротко бросил он. – Но местные там не селятся. Она у трассы, но как будто прячется в лесу.

– Персонал там… особенный, шизанутый немного ,  -Лёша скривился, будто вспоминая что-то неприятное. – Как и в том кафе. Хозяина, кажется, зовут Николай. Я ему явно не понравился. Вообще, это место словно сошло со страниц дешёвого хоррора.

– Зачем ты приехал? – наконец вырвалось у меня.

Он посмотрел на меня, потом на Артёма, и его пальцы скользнули по моему запястью, холодные и настойчивые.

– Это… деликатная тема. Обсудим наедине? Может, сегодня в кафе или у меня в номере?

Я уже собиралась сказать, что Лёша слишком много позволяет себе как бывший, но Артём опередил меня. В одно мгновение он подхватил мои сумки, а другой рукой вцепился в шиворот Алексея, будто поднимал пустую коробку, и потащил его к выходу.

– Лида, закрой дверь и выходи во двор. Нам с Алексеем нужно поговорить, –  его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась стальная непреклонность.

Картина выглядела почти сюрреалистично: Алексей, взрослый мужчина, беспомощно упирался, но Артём, не прилагая видимых усилий, волок его, словно непослушного щенка. В принципе, я не была против переезда – конечно, если бы квартира оказалась современнее. Но и здесь было что-то… уютное. Что-то, что цепляло, несмотря на странные пропажи – носки, тапки, которые бесследно исчезали, будто их забирала сама тень.

Я взяла ключи, медленно обвела взглядом комнаты и вдруг почувствовала необъяснимое желание сказать спасибо вслух.

– Большое спасибо. Мне было… хорошо здесь эти дни.

Слова сорвались с губ сами, будто их подсказал кто-то другой. И странное тепло разлилось внутри, словно невидимые пальцы мягко коснулись сердца, одобряя мой поступок.

Дверь захлопнулась за мной с глухим щелчком. Я уже не услышала, как из-под дивана донёсся тихий, почти человеческий вздох, печальный, словно прощальный.

Глава 8

Когда я вышла во двор, передо мной открылась странная картина. Артём уже грузил мои сумки в свой большой джип, а Алексей стоял неподвижно, белый как мел. Его губы были совершенно бескровными и слегка подрагивали, взгляд казался стеклянным, застывшим на чем-то невидимом для меня. Он явно был напуган до глубины души.

Я оглядела двор – вечер был еще не поздний, люди спокойно прогуливались или возвращались с работы домой. Никакой видимой опасности, ничего, что могло бы вызвать такой ужас. Я уже хотела подойти к Алексею и спросить, что произошло, но Артём окликнул меня от машины:

– Лида, поедем. Алексей скоро придет в себя и поедет к себе в номер.

– Артём, может, поедем на двух машинах? Мне нужно забрать свою, – сказала я, поворачиваясь к месту, где припарковала автомобиль.

Мои глаза расширились и я сразу забыла про Алекса – машины не было. Я резко повернулась к Артёму, чтобы сообщить о краже, но он опередил меня:

– Пока ты отдыхала после ночной смены, я уже отвез твою машину.