скачать книгу бесплатно
Хлопнула дверь канцелярии. Майор тупо смотрел на вверенное ему родиной стадо. Но его никто не замечал. Толпа выплескивала из себя многомесячный стресс в песне.
Поплавский-рок, Поплавский-буги,
Поплавский съел письмо подруги,
Мимо комроты проплясал, вращая бедрами, его верный цербер- старшина Еремеев. Рядом с тумбочкой дневальный заходился в танце с саблями.
Табасаранец-дежурный с штык-ножом в зубах рубил лезгинку. Хохол-каптерщик раскрывался в гопаке. Я пошел вприсядку, заложив большие пальцы рук за воображаемую жилетку.
Майор открыл рот. На улице завыли караульные собаки.
– СМИРРНО!!!!! -завопило начальство.
Да хуй там! Эту песню запевает молодежь! Эту песню не задушишь не убьешь!
– ПОКА ЗИГАНШИН РОК ДОЛБАЛ ГАРМОНЬ ФЕДОТОВ ДОЕДАЛ!!!!
Впервые я видел, как старый страшный майор растерялся. Еще бы! Внезапно вся рота съехала с глузда. Такое в Уставе не прописано. Но старый воин-мудрый воин. Комроты сорвал ключи и рванул дверь оружейки. Жуткий дребезг сигнализации загасил наш ор.
Кода!
Народ потихоньку приходил в себя.
– Звони в штаб! -заорал комроты дежурному. Скажи-случайное срабатывание! Да выплюнь штык-нож, идиот! Оссспадя, армия-тот же детсад. Только залупы больше и автоматы настоящие.
– Выходи строиться!!!! На улицу!
Толпа организованно ломанулась в дверь.
На плацу все выстроились как обычно. Майор выскочил вслед за нами и споткнулся о сапог. Нагнулся, поднял. Он рассматривал его как следователь- насильника малолетних. Внимательно, с холодной яростью. Комроты был старый служака и тоже мог по капле воды представить океан неуставщины. А так же оценить разлагающее действие кирзача на наши неокрепшие умы.
– Где взяли? – сквозь зубы процедил командор.
– В закромах Родины!
– Ну Скобейда, ну сука потная… Ты у меня этот сапог сам дожрешь- прошипело начальство.
– Так! Собрать все говно сверху, отволочь вон туда и сжечь! Еремеев!
– Я!
– Старший!
– Есть! А если…
– Пошли его нахуй от моего имени…
– Бе-гом!
Скобейда с горя чуть обряд сати не совершил. Впятером держали.
– Камерер! Ко мне!
– Чего?
– Не чего, а есть! Сколько тебя учить можно, чучело? Полтора года служишь, а толку…
– Меня учить-только портить…
– Поговори у меня! Твоя работа?
– Я вам кто? Дионис? Народы в безумие ввергать не обучен.
– Может, оно заразно. Ладно, свободен. Кру-гом!
Я нарочно повернулся через правое плечо. Но успел услышать:
– Пока Поплавский зубы скалил Зиганшин съел его сандали!
Я замер. Майор протанцевал пару рок-н-рольных па, довольно грамотных, как я успел заметить, подмигнул мне, улыбнулся и удалился, оставив меня в полной прострации.
– Неужели они люди? -думал я в полном ахуе. Зачем же они друг дружку поедом едят?
До сих пор не понял.
Хоть «караул» кричи
Опять из бесед с Гордеем.
– Макс, а ты в караул ходил в армии?
– Один раз. Больше не посылали.
– Отличился?
– А как же! Нарушителя задержал.
– В отпуск пошел?
– Спасибо, что не на дизель.
– А что так? Положено ж.
– На мое «положено» там хуй наложено. Замполита я батальонного заловил. Он ночей не спал-все волновался: бдим мы в караулах или дрыхнем бессовестно? Вот и зашуршал гадюкой в камышах. А тут я…
– И что?
– А по Уставу: Стой кто идет!,Стой, стрелять буду!
– А он?
– А он там что то грозное рек из кустов про руководящую роль партии.
– И?
– А в караульном Уставе-про партию не слова. Как и про голоса из кустов. Вот, если б он куст поджег… тогда я бы, пожалуй, задумался, а так-дал предупредительный впритирку над фуражкой и мордой в стылую грязь положил. Потом все дозвониться до караулки не мог. У нас стрельбище было-через забор, там палили непрерывно. Так что на выстрел никто не бегал.
– Со связью проблемы?
– Со скукой. Мне еще два почти 2 часа стоять предстояло. Чего ради я себя такого развлечения должен лишать? Замполит ничком в грязи -да я на эту картину вечно любоваться был готов! Часа полтора я его там вымачивал: за это время майор всю лужу впитал шинелкой. И задубел оной. А то повадился, понимаешь, недремлющим оком моргать. Большой брат. Вот я и дал ему поразмыслить, что в теплой коечке куда как поуютней лежится, чем в холодной луже под прицелом у психопата с ружжом.
– И чем дело кончилось?
– Да ни чем. Прибежали наши, отодрали заледеневшего комиссара от грунта и в санчасть понесли. У него руки-ноги не гнулись, сам ходить не мог. А лицо, лицо-то какое было! Сколько там страсти! У нас потом экскурсии ходили-посмертную маску замполита глядеть. Он в грязи так натуралистично отпечатался… Ну как живой прям…
Одна беда-воспаление легких схватил. Нет, не тот нынче замполит пошел! Нежный какой-то, комнатный. Оранжерейный. Как орхидея. Годится только для украшения отапливаемых помещений. Часок на свежем воздухе полежал -и в больничку на месяц. А вдруг война?! Вдруг Родина в окопы позовет? Это что получается-через час войска без партийного пригляда окажутся? А кто будет наглядную агитацию творить? Боевые листки писать? А?
– Ты чего разошелся-то?
– Да это я так отвечал, когда на меня после орали. Мол, мало ли что. А вдруг коварный враг старенькую маму замполита захватил в заложники и ко мне сердягу отправил? Откуда я знаю? И, пользуясь его сыновней любовью и моей недисциплинированностью разграбит вражина склад продовольствия? А? Пожрет, гад, картоху-моркву, комбижиром закусит и пиздец нашей боеготовности!
– И что тебе было?
– Да ничего. Поорали-да отстали. Я Устав наизусть знал-не доебешься. Но в караулы больше не ставили.
– Повезло тебе. Я вот на Севере полтора года через день-на ремень яйцами звенел.
– Сочувствую. А у вас были такие энтузиасты-проверяльщики?
– А как же. Командир роты. Он разведчик бывший и как литр примет его в разведку тянет неодолимо. В «лешего» обрядится и давай на караулы нападать. То автомат спиздит, то магазин отстегнет.
– А чего не пристрелили?
– Да не. Он хороший. Только по пьяни дурной. А так проспится, пиздюлей выпишет, и все вернет. Мы проверяли-если бдительность проявить-он сердитый потом неделю ходит.
А так подкрадется, палец к виску приставит, да как заорет
– А!!! ТЫ УБИТ!!!
Потом засмеется как ребенок и убежит. И все довольны. Мы его старательно не замечали. Чего хорошего человека не потешить, коли на него блажь нашла?
– Прям идиллия.
– Да какой там. Заебал, надо сказать, основательно. Пил-то он регулярно, потому у нас эти казаки-разбойники через день. Ну я и решил все это прекратить.
– Моим методом?
– Я что-дурак? С комроты отношения портить?
– Спасибо.
– Пожалуйста. Не, я умнее все обустроил. Начал с тонкой лести. Мол, тащщ капитан, вы такой смелый человек, мы прям все вами восхищаемся… Тот надулся поначалу, это мол что… а потом заинтересовался-чего это мол я смелый? Ну, как же, говорю, у нас тут в округе медведь-шатун шляется, привлеченный запахами солдатской столовой, а вы по ночам бесстрашно наши караулы проверяете…
– И что, купился?
– А что не купиться? У нас медведи на помойку частенько наведывались. Плюс я там народ подговорил-как капитан мимо прошел, так все о медведе говорят. То там его видели, то здесь. Потихоньку у капитана в подкорочку медведя в спячку и положили.
– И разбудили?
– А как же! Смотрю, как то комроты навеселе. Ну точно сегодня в разведку пойдет.
Вот мы ему медведя и показали.
– Не понял? У цыган арендовали что ли?
– Своими силами обошлись. На татарина одели шинель, ватник и караульный тулуп наизнанку вывернутый. И в любимые капитановы кусты посадили.
– Хы. И что, похоже?
– В темноте, да по пьяни сойдет.
– И?
– Ну капитан в кусты заполз, а на него Хабибулин как выскочит, да как заревет!
– Сильно!
– Хабибулин в роль вжился. Озверел прям. Правда он, кажется, с гориллой роли перепутал. Я вот даже в цирке не видел, что бы медведи ревели, да в грудь себя кулаками колотили. Потом он еще зачем то снег загребал лапами и в ярости над собой подкидывал.
– Капитан не просек?
– Капитан так бежал, что сапог потерял.
– Офицерский? Хромовый?
– Он самый.
– Погоди. Гансы их же «внатяг» надевают. Его же снять целая проблема…
– Сами охуели. Но после этого командир к нам-ни ногой.
– Ты мне комплекс неполноценности родил. Выходит, я дебил-что ли?
– Макс, это новость только для тебя. Для окружающих это давно это «реальность, данная нам в ощущениях…»
Немного об армии
Как то так вышло, что по моему нехотению, по сучьему велению Дмитрия-свет-Федорыча Устинова Родина таки получила меня в свои лапы на два года. Очень хотела. Звала непрерывно, волновалась, слала гонцов и грозила алиментами. В жизни я всегда сторонюсь таких липких баб, меня раздражает вой под окнами. Но. Тут не спрашивали. Не учись я в институте (всех брали с 1 курса) -свалил бы всенепременно, но тут-никуда не деться. Откос «по здоровью» не катил-куча записей в разрядной книжке (некоторые ДОСААФ) -свидетельствовала об обратном, а в дурку слюни пускать было неохота.
