Куалункуизмо

скачать книгу бесплатно

Куалункуизмо
Роман Калугин

Жизнь – бесконечная череда событий, к которым приводит личный выбор. Был ли этот выбор правильным? Был ли этот выбор нашим? Был ли вообще этот выбор? Или за нас уже всё решено судьбой или правительством?Герой данной книги раз за разом встречает новые повороты судьбы, постепенно понимая, что куалункуизмо – не просто состояние души, а философия, вначале которой лежит конец.

Роман Калугин

Куалункуизмо

Часть 1. Нельзя относиться к этой жизни слишком серьёзно…

Глава 1

Сегодня удивительный день – я скинул оковы, тяготившие меня большую часть жизни. По каким-то своим внутренним причинам сейчас я сижу на лавочке в любимом мной парке, где всегда находил душевное успокоение и отвлечение от суеты. Вокруг зелёные шапки деревьев, напротив речка, через которую виднеется золотистый купол церквушки. Вокруг ни души, и это раннее утро принадлежит только мне.

Меня зовут Ф. Ж., и если для вас важна внешность, то представьте крепкого мужчину около тридцати, ростом выше среднего, с круглым, обритым наголо черепом, голубыми глазами и равнодушным, практически никогда не выдающим эмоции лицом, это и есть сегодняшний я.

Когда-то я был маленьким мальчиком, беззаботно проводящим время в этом самом месте. Я любил наблюдать за природой, за каждой мелочью, а ещё за людьми. Я смотрел на то, как они себя ведут в разных ситуациях: ссорятся, милуются, смеются и общаются на пустяковые темы. Сейчас с опытом, пропущенным через себя сквозь года, я понимаю, что уже в детстве мой путь был связан с изучением всего подряд. Но также этот период характеризуется и становлением личности – фундамента будущей жизни.

Все от меня были в восторге – блондин с голубыми глазами, да ещё отличающийся любопытством и пытливым нестандартным умом. Мне пророчили будущее политика или актёра, однако я выбрал более интересное для себя занятие – изучать человеческое поведение. Психиатр – не работа и не талант, я бы назвал это призванием. Но ещё это образ жизни и мысли, который оставляет свой след на всём пути человека.

Так получилось, что я родился в достаточно обеспеченной семье. Мой отец был крупным бизнесменом, круг интересов которого разбросан от транспортных компаний до производств строительных материалов. Мне доводилось видеть его всего один раз в неделю по воскресеньям, поскольку остальное время он был занят своими делами. Мать у меня тоже без дела не сидела, ежедневно уезжая на съёмки различных телешоу, что ей очень нравилось. Она была сценаристом на одном популярном телеканале, и писала всякую ерунду для подростков и домохозяек.

Поэтому, чтобы я не болтался в свободное от учёбы время, меня отправили в школу-пансион, где были такие же отпрыски как и я. Несмотря на то, что я принимал участия во всех играх, многих кружках и других различных общественных мероприятиях, я всегда оставался наблюдателем. Мне нравилось размышлять о взаимоотношениях сверстников, учителей, девочек и мальчиков. Почему одни принимают в свою компанию таких, а других не берут? Или почему у учителей симпатии к определённому типу учеников, а хулиганы априори не могут получать хорошие оценки? Почему один мальчик ударил другого или по какому принципу он выбрал девочку, которую решил дёрнуть за косичку? Как люди сходятся, и почему ругаются из-за мелочей?

Уже тогда я стал отмечать, что большинство стремятся сбиваться в различные компании, избегая одиночества, словно это что-то ужасное. Я наблюдал за формированием различных сообществ по интересам, внешнему виду, характеру, но почему-то меня не тянуло к ним. Мне было комфортно одному. Я не был изгоем или одиночкой, меня всегда брали играть, со мной все общались, и даже спрашивали советов, но всё же я оставался на расстоянии.

Ища ответы на свои вопросы, я часто витал где-то в облаках, вызывая нарекания со стороны педагогов и насмешки среди одноклассников, но мне было интересно и это. Поэтому я с радостью спрашивал, за что именно меня ругает учитель, получая в ответ порцию нравоучений и никогда конкретного ответа. Поверхностность – боль всех школ. Иногда мне казалось, что учителя знают о жизни не больше меня, лишь читая зазубренный материал, и напуская на себя важность. Почему тогда они не отвечают на вопросы, которые не стыкуются со школьной программой и напрямую связаны с жизнью?

Лишь один учитель был снисходителен к моим бесконечным расспросам. Её звали Л., невысокая женщина в возрасте, пребывающая явно не в восторге от учебной системы. Она преподавала биологию, и с большим энтузиазмом общалась со мной, отмечая для себя, что её предмет вызывает во мне интерес.

Однажды я сделал для себя открытие, обнаружив сходство между узором розы, раковиной улитки и веткой дерева, скрученную в спираль. Я поделился этой находкой с Л., и к моему большому удивлению она дополнила мою мысль картинками галактики и водоворота из учебника, сказав, что это Логарифмическая спираль. Я был слишком мал, чтобы понимать все эти скучные термины, поэтому она доходчиво объяснила на понятном мне языке:

– То, что ты заметил называется спиралью Фибоначчи, по-другому её называют спиралью Жизни или Золотым Сечением. Считается, что жизнь развивается по спирали: от меньшего к большему. То есть от растений к животному, а дальше к человеку и космосу. Некоторые верят, что в этом заложен сакральный смысл, поскольку она идеальна по своей сути.

Её мягкий негромкий голос отпечатался в моём детском сознании на долгие годы. Во многом этот разговор стал отправной точкой в моём будущем. Я погрузился в этот предмет с головой, в последствии изучая всё больше и больше. Строение клеток, организм человека, законы природы – всё это поглотило меня. Я с жадностью читал учебники, общался с Л., гулял, неизменно подмечая везде мелочи природы.

В старших классах началась психология, и Л., видя мой неподдельный интерес и к этому предмету, посоветовала мне рассмотреть профессию психиатра, которая позволяет изучать природу и поведение человека. И я прислушался к мнению моего мудрого наставника.

В этом решении также сыграли свою роль события, которые навсегда остались в глубинах моего подсознания.

Как уже упоминалось выше, я по своей натуре очень любопытен, что иногда приводит к неприятностям. Однажды наш класс в качестве бонуса отпустили домой в пятницу на выходные раньше положенного, поскольку мы отличились на олимпиаде по математике. Заработавшись, а может, попросту забыв, отец не прислал за мной машину, поэтому до дома меня подвезли родители одноклассника, которые жили относительно недалеко от нас. Зайдя домой, я удивился тому, что в прихожей лежат ключи от папиной машины, значит, он был дома. Обрадованный тем, что смогу провести время с отцом, я побежал к нему в кабинет, но тот был закрыт. Поднявшись на второй этаж, где располагалась спальня родителей, я услышал какие-то громкие звуки. Заинтригованный, я прошёл дальше и в приоткрытой двери увидел отца с какой-то женщиной. Они были голые, и явно занимались не обсуждением сделок. Не успел я вскрикнуть от удивления, как меня опередила женщина, которая заметила мою фигуру у двери раньше отца. Она быстро забралась под одеяло, что-то сказав отцу. Тот набросил халат на свое разгорячённое тело, и направился ко мне, закрыв за собой дверь.

В ушах у меня звенело, ноги подкосились. Я не слышал, что говорил мне отец, а только кивал, желая поскорее уйти в свою комнату. В свои неполные тринадцать лет, я уже всё понимал. Мне было стыдно, обидно и невыносимо больно. Но не за себя, а за мать, которая любила его, доверяла и ценила. Не понимая, как должен поступить, я соглашался с отцом, что матери ничего не скажу, чтобы не разбить ей сердце, и сохранить семью. Каждый раз, вспоминая это, я задаюсь вопросом, правильно ли поступил, и что было бы, если бы рассказал всё матери?

Следующие несколько недель, я был сам не свой. Меня даже хотели показать школьному психологу, но я отказался, сославшись на самочувствие. Постепенно рана затянулась, и моя жизнь вернулась в привычное русло. Жизнь течёт по-своему, а человек всего лишь имеет право выбирать, как реагировать на происходящее в ней.

Спустя несколько месяцев, нас повезли на экскурсию в исторический музей. Я не особо интересовался историей, мне было банально не интересно слушать про войны, интриги и события, которые происходили в те времена. Какое это имеет отношение ко мне сейчас? А после нас отвезли в торговый центр на обед, где было свободное время, и возможность сходить по магазинам. Я отлучился в туалет и, находясь на эскалаторе, увидел этажом выше свою мать. Вначале я обрадовался, и намеревался подойти, но затем к ней подошёл молодой человек, слегка приобняв её за талию. Я смутился, но подумал, что это коллега по работе, и что в этом нет ничего такого. Однако после этого они поцеловались в губы, крепко и долго, при этом обнимаясь и не стесняясь окружающих. Сойдя с эскалатора, я наблюдал эту картину, разинув рот, и не осмеливаясь подняться к ним. У меня снова зазвенело в ушах, и прошла под коленями дрожь. Я стоял в ступоре на проходе, не понимая, что делать, и как быть дальше. В голове стоял туман. Словно в прострации, я сходил умылся, и, как робот, на автомате вернулся к школьному автобусу. За следующие два дня я не проронил ни слова. Учителя подумали, что я заболел. А мне просто не хотелось ни с кем общаться.

Я задавался вопросами, не находя ответов. Почему родители так поступают по отношению друг к другу? Это началось, потому что один узнал про измену другого или же они были в неведении? Зачем тогда быть вместе, если любви давно уже нет? Как долго это продолжается? Будет ли всё как прежде? Что будет со мной, если они узнают друг про друга?

Все семейные ценности, навязываемые, в том числе школой и обществом, разрушились в один миг. Я понял, что в этом мире отдают предпочтение лжи и лицемерию ради собственного блага. Поэтому, хорошенько обдумав сложившуюся ситуацию, я пришёл к выводу, что нужно подыгрывать семье, обществу и миру в целом, чтобы извлечь максимально пользы для себя. Я стал более хладнокровным и в некотором роде циничным. Я сохранил родительские секреты, понимая, что рано или поздно уйду из семьи в самостоятельную жизнь, а их интриги и тайны останутся в стенах этого дома между ними.

Также у меня были старшие брат и сестра, которые после своего обучения за границей остались там же жить. Он на Западе, она на Востоке. Символично их раскидало по свету, с учётом того, что время было нестабильное. Попросту говоря, шла борьба за власть во всём мире. Всё как обычно, но только более глобально. Наша страна подмяла под себя большую часть мира, и теперь хочет уговорить оставшихся, чтобы на нашей планете была единая форма управления для всех народов. Мне было четырнадцать, когда это всё переходило в критическую фазу, а на уроках истории нам говорили о необходимости такого мироустройства, и мы верили.

По моему скромному видению и отголоскам новостей, которые изредка просачивались до меня через телевизор, сложилось отдалённое впечатление от того, что происходило. Если бы я тогда понимал, что фраза "сравнять с землёй целое государство" – это не метафора, а средство достижения цели, я бы забился в угол, и предпочёл бы всю оставшуюся жизнь не высовываться. Однако я не имел ни малейшего представления о том, что происходит на разных концах нашей планеты.

В это время мои родители приняли решение переехать окончательно в столицу, потому что открывались новые перспективы. А с учётом того, что дело шло к победе нашей страны, до которой, как все считали, оставалось совсем немного, жизнь в столице мира представлялась, как нечто величественное и особенное.

Произошло всё также мгновенно, как и началось. Одним утром объявили о том, что теперь мир является одной большой и дружной страной. Остаются лишь свои внутренние законы, индивидуальные для каждой местности. Со следующего года вводилось новое времяисчисление, характерное с размерами эпохальности событий – 01.01.01 г. При всём этом фактически всё остаётся, как и было: система образования, медицина, экономика и прочее.

И всё-таки вопрос, зачем это всё было нужно? Конечно, это решать не мне, четырнадцатилетнему мальчику, который толком не понимает, что происходит. Отец объяснил, что нам в этом мире ещё жить, поэтому надо подстраиваться под его реалии. Разумеется, он это говорил с точки зрения бизнесмена, который увидел огромные перспективы в новом мироустройстве, да к тому же в столице, и не теряя времени, стал действовать. Мне же предстояло окончить школу, а затем продолжить обучение в институте.

Я продолжал наблюдать за поведением людей, это было особенно интересно с учётом происходящего. Я слушал разные мнения, выводы и предположения. Но мне почему-то казалось всё это таким бредом. Вся эта жизнь казалась глупой, бессмысленно жестокой и эгоистичной. Менялись лица, слова, эмоции, но суть оставалась одна – ни один человек, сколь бы умным он не был, не признавал, что проблема в нём самом. Я же это осознал в подростковом возрасте, когда готовился к поступлению в медицинский институт. Отец сразу дал понять, что если я хочу чего-то добиться, то должен действовать сам. Ни о каких связях, коих было предостаточно, речи быть не могло, с учётом того, что это медицина, где в твоих руках чьи-то жизни. Зато по финансовой части вопросов не было. Пока я учился, оплачивалось всё, начиная от еды, заканчивая репетиторами и дополнительными занятиями. К слову, учился я очень усердно и старательно. На это была всего одна, но весомая причина – мне было интересно. С первого курса я связал свою жизнь с психиатрией. Я чётко знал, чего хотел от карьеры, но не знал, что ожидать от личной жизни.

Наверное, прорабатывая мои детские травмы, связанные с изменами родителей, в будущем я не раз задумаюсь о необходимости создать семью, но с момента переворота детского сознания, это казалось абсурдным. Несмотря на это в студенческие годы у меня была подруга П. Невысокая шатенка с круглыми щеками, густыми бровями и серыми глазами. Многие считали нас парой, потому что изредка мы прогуливались по центру города и общались. Но каждый студент-медик, который действительно пришёл с целью стать хорошим врачом, а не просиживать штаны, знает, что свободного времени на отношения остаётся крайне мало. К тому же она старше и училась на последних курсах на хирурга, а в свободное от учёбы время подрабатывала ассистентом в больнице. Мне же, как я упомянул выше, отношения были не нужны.

Познакомились мы при весьма нелепых обстоятельствах. Если, конечно, грань жизни и смерти можно назвать нелепостью. Как-то раз я возвращался поздно домой. Стоял чудный летний вечер, и мне хотелось проветрить мозги после сдачи последнего экзамена и перехода на третий курс. В парке, из которого я уже собирался выходить и вызывать такси до дома, я увидел картину, которая не могла уложиться в голове: четверо мужчин приставали к двум девушкам. Те, демонстрируя явно недовольство, боялись позвать на помощь. С присущим мне любопытством, я подошёл и поинтересовался в чём дело. Не знаю, чем я руководствовался в тот момент, но после того, как меня отправили в известное место, слова у меня закончились. Во мне начинала подниматься ярость, кровь хлынула к голове, словно давно спящие животные инстинкты проснулись, и дали о себе знать. Я прокричал что-то нравоучительное из серии: "Вы же мужики, а ведёте себя, как скоты!". И это было последнее, что я помнил. Очнулся я в больнице, где П., ставила мне капельницу. Всё тело моё изнывало, будто все кости были переломаны. Я поинтересовался, что произошло, на что П. рассказала, как меня привезли без сознания избитого, якобы две девушки увидели меня в парке, и вызвали скорую. Память возвращалась ко мне, и картинка сложилась. Я улыбнулся, и сказал фразу, которую П. потом часто вспоминала:

– Нельзя относиться к этой жизни слишком серьёзно.

На справедливый вопрос "почему?", я ответил лаконично о том, что жизнь может прерваться в любой момент, и незачем из-за неё так переживать.

Она часто заходила ко мне, и мы разговаривали о жизни, учёбе, планах на будущее, даже о театре и философии. После того, как меня выписали, мы продолжили общаться, и я велел ей считать меня своим другом.

Сейчас мы уже, конечно, не общаемся, у неё любящий муж и дети, а я продолжаю копаться в головах и душах людей, пытаясь для себя понять неизвестно что. Но в то время это казалось лёгким и необходимым общением, поскольку как такого желания иметь друзей у меня не было, а это своего рода была отдушина для нас обоих.

Не сказать, что отношений с противоположным полом у меня совсем не было. Об этом не хочется лишний раз упоминать, и тратить время. Но, тем не менее, чтобы не сложилось впечатление, что я евнух или совсем уж закомплексованный мальчик, вскользь расскажу.

Дело было в 08 году в разгар лета. Я полетел отдыхать на один курорт, хоть и не изысканный, но очень приходящийся мне по душе. Вечером, сидя на пляже с бутылкой любимого крепкого виски, я размышлял о своём будущем, как ко мне рядом присела очаровательная брюнетка, зачем-то пришедшая на пляж на каблуках. Слово за слово и мой затуманенный алкоголем и её красотой мозг, уже был согласен продолжить вечер в клубе. Никогда прежде там не бывав, и не надеясь увидеть что-либо полезное для себя, я пошёл с единственной целью, которой руководил уже не мозг, а орган, находящейся чуть ниже пояса. Наутро я удивился, что она всё ещё была рядом, а не сбежала с моим кошельком подальше. По трезвому общению она понравилась мне куда больше, и остаток отпуска мы провели вместе. Я уже готов был позвать её с собой в столицу, как в последний момент она сообщила, что у неё есть жених, а этот отпуск что-то вроде девичника, хотя её подруг я так ни разу и не увидел.

Узнав об этом, я лишь усмехнулся, лишний раз убедившись, что доверять можно только себе, и что отношения не для меня. Разумеется, я ей не стал читать лекции о нравственности и морали, решив оставить это на её совести, мне же не было стыдно, поскольку об этом не знал заранее. Это приключение всего лишь приятное дополнение к каникулам и ничего более.

В том же году меня взяли на практику в психиатрическую больницу ассистентом врача. Учиться оставалось ещё несколько лет в том числе и там, а потому было очень кстати сменить обстановку работой и посмотреть в живую на то, что меня ждёт на профессиональном поприще. Психологически, конечно, вначале было тяжело, поскольку большинство пациентов капризничали, увидев новое лицо. Никто, разумеется, не давал мне права ставить диагнозы, назначать лечение и как-то вмешиваться в процесс выздоровления пациентов. Даже общаться с ними наедине было строжайше запрещено. Однако наблюдать за работой врачей было всё равно занимательно. Это было похоже на театр, потому что к каждому пациенту врач подходил по-разному. С одним посмеётся, другому пригрозит, с третьим как с ребёнком – в зависимости от болезни.

Самым запоминающимся пациентом за всё время моей практики был парниша по имени М. Ему на тот момент едва исполнилось шестнадцать, но он уже предпринял две попытки самоубийства. Мой наставник, который вёл этого пациента, решил меня проверить, и предложил порассуждать на счёт случая этого парня. Я сразу смекнул, что дело не очевидное. Мы быстренько провели осмотр, где врач расспросил ещё раз для меня пациента о его мотивах и атмосфере внутри семьи. Выслушав его, я понял, что дело тут не в привлечении внимания, и не в депрессии, а в какой-то болезни, в результате которого был поражён мозг или искажено восприятие реальности. Врач не подтвердил, но и не опровергнул мои мысли, сказав развивать их ход как профессионал, а не как студент на экзамене. В свою очередь я попросил историю болезни и опросный лист, который был уже заполнен врачом до этого. Мне выдали документы, однако не полностью, предварительно убрав оттуда диагноз и лечение, чтобы я самостоятельно мог их предоставить. Мне было дано время до конца рабочего дня – порядка трёх часов, но спустя пятнадцать минут я уже объяснял своему наставнику свои выводы.

– У М. болезнь Котара.

Сходу сказал я, как только врач с удивлённым выражением лица кивнул в знак того, что я могу начинать.

– С чего ты это взял? – строго спросил тот.

– Во-первых, из опросника следует, что у него явная отрицательная самооценка к самому себе, практически ненависть. Во-вторых, у него в карте куча анализов на различные болезни, которыми он теоретически мог заразить людей, причём он сам настаивал на их проведении. И, в-третьих, бред пациента о том, что он уже умер, то есть его вера в то, что попытки увенчались успехом. Отсюда я пришёл к выводу, что у него болезнь Котара, потому что при средней форме этого расстройства больные уверены, что они отвратительные существа, несущие в этот мир страдания. Человек может решить, что это он заразил всех СПИДом, и это может быть причиной, по которой пациенты с данной болезнью наносят себе увечья.

Карие глаза моего наставника сверкнули, и по ним было видно, что я оказался прав, но тем не менее, он не спешил меня хвалить.

– Если ты считаешь, что это бред Котара, то назначай лечение, – спокойно попросил он.

– Я бы начал с использования мультикомплекса антидепрессантов, нейролептиков и стабилизаторов настроения. Но чтобы лечение давало позитивные результаты, добавил бы электросудорожную терапию, потому что она более эффективна, чем фармакотерапия, но учитывая особенности пациента, лучше всё же комплекс.

– А в каких случаях ещё применяют электросудорожную терапию? – продолжал спрашивать врач.

– Её применяют пациентам с глубокой депрессией, и результаты весьма обнадёживающие, – не задумываясь, ответил я.

– Очень хорошо! – похвалил меня наставник, поправляя очки. – Ты это всё за пятнадцать минут без интернета и учебников продумал? Восхитительно.

Он явно переоценивал мои способности, думая, что я это всё сделал без учебника. Несомненно, что в голове у меня сразу появилось несколько диагнозов, но чтобы узнать точный, мне и понадобилось провести пятнадцать минут за книгой.

После этого случая мой наставник стал чаще давать мне различные задания, и, видя, как я с ними справляюсь, рекомендовал главврачу взять меня именно к нему в интернатуру. Впоследствии так и получилось. Я провёл в качестве интерна в этой больнице три года. Затем обучение моё закончилось, и меня можно было называть полноценным врачом. Стоит отметить, что сразу по окончании обучения меня пригласили остаться работать в этой больнице, однако я отказался.

Как только я закончил обучение, у нас с отцом состоялся мужской разговор, в котором он выразил свою гордость за меня не только как за врача, но как за мужчину. Ведь за прошедшие почти одиннадцать лет я не выдал его тайну матери, равно как и наоборот. В итоге он, понимая, что с этого момента я начинаю взрослую самостоятельную жизнь, решил материально помочь мне, также как моим брату и сестре ранее. Он перевёл на мой счёт в банке огромную сумму, чтобы я ни в чём не нуждался, а занимался карьерой и тем, что мне нравится. Это было как родительское плечо, ведь на одни только проценты с этих денег я мог жить, не работая и ни в чём себе не отказывая. Я и не думал возражать, лишь поблагодарив за всё.

Возможно, от меня откупились, но учитывая моё отношение к институту семьи, это было только на руку.

Поначалу было опасение, что деньги вскружат мне голову, и не захочется работать, посвящая свою жизнь лености и праздности, как у большинства золотой молодёжи. Однако я умел концентрироваться, и поэтому спустя несколько дней, когда голова вновь стала холодной, стал решать в каком направлении двигаться дальше.

Глава 2

Я всегда мечтал быть ближе к природе. Крупные города хороши по-своему, но мне не хотелось связывать себя оковами шума и выхлопных газов. Поэтому я начал выбирать места, где бы мне было комфортно. Не буду утомлять лишними россказнями о том, по каким параметрам я искал новый дом, подведя лишь итог. Мой выбор пал на небольшой город К., расположенный на побережье одного из южных морей, посреди двух скал, в бухточке, напоминающей букву "С". Во-первых, мне уже доводилось там бывать, и отдых пришёлся по душе. Во-вторых, в тех местах очень распространено санаторное лечение, в том числе по моей специальности.

Однако я решил также прикупить квартиру в столице – приезжать придётся довольно часто, а заодно и машину. Когда все формальности были позади, я связался с агентством, которое предлагало выбор домов на побережье в К., и, забронировав два варианта, сел в машину и отправился смотреть новый дом. Спустя сутки я был на месте. Первый разочаровал меня своей мрачностью и тяжёлой атмосферой, словно там до этого жили маньяки. Во втором же в принципе всё устроило, за исключением неудобства местности, где он расположен – совсем уж в отдалении от элементарных магазинов, да ещё, чтобы пройти к морю нужно спускаться под крутую горку. В общем, я дал более конкретное задание агенту, и отправился в отель. Проведя вечер на набережной, я ещё больше удостоверился, что это место мне по вкусу.

На следующий день мне снова предложили два варианта. И первый оказался идеальным. Новый красивый белый двухэтажный дом, с панорамным видом на море, защищённый от сквозняков с левой стороны скалой, а с правой – соседями. На первом этаже была просторная кухня с барной стойкой, там же гостиная с большим телевизором и кожаным диваном, чуть вглубь уходил санузел, а правее от него небольшая комната. На втором этаже были две спальни и общая гостиная, большая ванная комната и балкон, с которого открывался потрясающий вид.

Поскольку я начинал жизнь с чистого листа, то мебель решил всю выкинуть, включая барную стойку и кожаный диван, который меня почему-то жутко раздражал. Телевизор необходимо перевесить на боковую стену, чтобы не отвлекал во время завтрака. Маленькая комната будет кладовкой, а гостиная на втором этаже – бильярдной.

Когда все процедуры были завершены, и я уже начал обживаться в новом доме, решил связаться с местным санаторием для возможного трудоустройства. Главврач была готова побеседовать со мной лично, но ничего не обещала.

Санаторий представлял собой П-образный комплекс, который включал в себя самые различные отделения. Здесь лечили заболевания ЖКТ, сердечно-сосудистой системы и опорно-двигательного аппарата. Было также отделение психиатрии, куда я и хотел устроиться.

Выслушав о моём обучении и практике, а также прочитав характеристики, главный врач санатория, миловидная полная женщина слегка за сорок, с короткими чёрными волосами, резюмировала своим мелодичным, спокойным и монотонным голосом, немного картавя:

– Понимаете, Ф., у вас всё прекрасно, мы бы с радостью взяли такого перспективного врача, но сейчас начался уже высокий сезон, и штат полон. Я могла бы узнать на счёт подработки, но ведь это, вероятно, вам не подойдёт?

– Я готов обсудить это предложение. Деньги не на первом месте, мне главное – практика.

– Приятно такое слышать. – удивилась она. – В таком случае подождите буквально десять минут, я сейчас всё уточню и вернусь.

Она с извиняющимся видом улыбнулась, и вышла, оставив меня в своём кабинете в знак доверия. Я осмотрелся, мысленно подмечая то, что поменял бы, если бы это был мой кабинет. Ужасные плотные тёмные шторы – первое, что мне пришло в голову. Как по мне, сюда нужен лёгкий светлый тюль. Шкаф, заставленный книгами, вызвал во мне чувство удовлетворения – его бы оставил, дополнив своим материалом. Стол слишком громоздкий – эта женщина много думает, причём явно не витая в облаках. В целом её характер я уже представлял себе, как непростой, весьма флегматичный, но в тоже время строгий, держащий на расстоянии.

Пока я размышлял, врач вернулась, сообщив мне, что в данный момент есть единственная подходящая вакансия дежурного врача выходного дня. Я поблагодарил, и не раздумывая согласился. Мне нет никакой разницы, работать в выходные или в будни. Чем понедельник хуже субботы? В то же время мне пришла в голову мысль заняться параллельно частной практикой в свободное время. Это отличная возможность изучать больше случаев. Однако существовала проблема поиска клиентуры, поскольку наш менталитет не предрасположен к услугам психологов и психиатров, предпочитая им разговоры по душам с друзьями или нервные срывы или алкоголь, а иногда и то, и другое. К тому же у людей, живущих в тёплом климате, гораздо реже проявляются психические расстройства, нежели у жителей мегаполиса. И, в конце концов, новому человеку в городе без знакомых и связей всегда бывает непросто себя зарекомендовать. Однако эта тенденция начала меняться в связи с переходом на новое времяисчисление, в связи с чем у многих начали появляться дискомфорт и желание что-либо поменять в своей жизни. Поэтому поиск будущих клиентов я решил начать в интернете, а со временем переложить это занятие на старое-доброе сарафанное радио.

Для начала я нашёл подходящий офис, и обустроил его в точности так, как представлял себе на встрече с главврачом пансионата. Помещение отлично располагало к терапии и общению. Прямоугольная светлая комната, в конце которой я поставил рабочий стол, на котором были только ноутбук, блокнот с ручкой и лампа. Справа от стола была стена с большими окнами, занавешенные тюлем, с видом на побережье и море, там же около них стояла кушетка для пациента, а напротив кресло для меня, стена на другой стороне от окон была занята двумя старыми громоздкими шкафами с книгами, а слева от входной двери рядом с кушеткой стоял журнальный столик, где для клиента был приготовлен графин с водой, стакан и немного фруктов. Сам офис располагался практически в центре города, на возвышенности.

На начальном этапе я планировал взять не больше двух-трёх пациентов, чтобы лучше вникнуть в суть дела, и постараться им помочь. А пока их не было, стал планировать свой график, который постепенно вырисовывался в моём воображении.

Утром обязательно ранний подъем, гимнастика, завтрак, и по погоде хотелось бывать на море, потом работа с пациентами, обед, изучение нового материала или же в зависимости от конкретного случая – освежать знания по старому, вечером прогулка, ужин и отдых. Сразу скажу, что это приблизительный план, потому что каждый день жить, как по шаблону, довольно заурядно и скучно.

Не сказать, что я заядлый рыбак, но что-то есть в том, чтобы ранним утром выходить в море на вёсельной или легкомоторной лодке, и закидывать удочку (больше для атмосферы и ритуала, нежели для ловли). Эта мысль мне пришла практически сразу, как я узнал, что в трехстах метрах от моего дома имеется небольшой причал, где местные жители хранят свои лодки, а заодно сдают их в аренду отдыхающим, разумеется, нелегально. Поинтересовавшись ценами, я понял, что выгоднее купить собственную лодку и арендовать место на причале, или же хранить у себя в гараже и привозить самому. Поскольку работы пока не было, я занялся этим вопросом. Съездив в магазин, и расспросив обо всём консультанта, я остановил свой выбор на небольшой двухместной лодке с электрическим мотором. Само собой, что в придачу мне навязали вёсла, дополнительный аккумулятор к мотору и прицеп на машину, чтобы можно было выбираться в любое место побережья. Мне не терпелось поскорее опробовать покупку, поэтому я сразу же отправился к морю, где проковырявшись и не сразу разобравшись как и что, наконец, отчалил. Погода стояла чудесная: послеобеденное июньское солнце уже не так сильно обжигало тело, ветер проносился мелкой рябью по изумрудной воде, по которой, медленно покачиваясь двигался я. В процессе работы руками (я шёл на вёслах) мой мозг погрузился в состояние, подобное медитации, я словно слился воедино с морем, небом, лодкой и миром. Вокруг стояла располагающая к этому тишина, прерываемая шумом воды и криком чаек. Умиротворение, спокойствие и внутренняя сила – самое подходящее описание моему небольшому приключению. В этот момент не нужны были часы, интернет и прочие блага цивилизации. Весь мир был во мне, а я был во всём мире.

С моря открывался совсем иной вид на горизонт и берег. Завораживающая красота скалистых пейзажей придала мне желание поездить вдоль побережья, находя самые необычные и красивые локации, но это на перспективу.

Пробыв, как оказалось, несколько часов в море, я вернулся домой с блаженной усталой улыбкой. Заряд бодрости, полученный от природы, светом поднимался внутри меня. Это был совершенно необычный опыт, который я намеревался повторять регулярно.

В то время пока завозил лодку в гараж, я впервые увидел своих соседей. Эта была спортивная пара в возрасте. Мужчина увидел, как я хлопочу в гараже, помахал мне рукой и, подойдя к нашему общему невысокому забору, сказал:

– Приветствую! Вы, верно, наш новый сосед?

– Добрый день, – ответил я, – да, так и есть. Меня зовут Ф.

– Очень приятно, а меня Э. – представился он.

Сосед посмотрел на лодку, затем снова на меня.

– Может, зайдёте к нам с супругой на ужин сегодня? – предложил он, слегка улыбнувшись.

– Спасибо за предложение, но я один, – отказался я.

– Так заходите один, – настаивал Э. – Будем ждать в восемь. А то что же, живём через забор, а друг друга не знаем. Вы не стесняйтесь. У меня жена готовит превосходнейшую рыбу!

– Хорошо, – улыбнулся я, – приду.

– Вот и чудно. Будем ждать!

Он развернулся и направился в дом. Его крупное тело отбрасывало большую тень на лужайку, а грубый, но на удивление мелодичный голос показался мне каким-то знакомым.

С пустыми руками идти было невежливо, а потому я прихватил бутылку дорогого белого сухого вина к рыбе. В назначенное время я позвонил в дверь. Меня встретил Э., добродушно похлопав по плечу, и представив мне свою белокурую невысокую жену.

Обменявшись любезностями, Э. позвал всех к столу.

– Хорошее вино! – похвалил он, глядя на бутылку, которую я принёс. – Однако мы будем пить сегодня наше.

Оказалось, что Э. был местным виноделом. У него было несколько гектаров виноградников и завод, поставляющий свою продукцию в местные магазины и рестораны. Я почувствовал себя нелепо, принеся эту бутылку. Его жена же была владелицей одного ресторана, куда как раз и поставлял продукцию её муж, так они и познакомились.

Ужин проходил в непринуждённой обстановке. Это была хорошая возможность завести здесь если не друзей, то хотя бы знакомых. К тому же, узнав, что я врач, они сразу отметили, что знают, кому нужна моя помощь, в шутку, конечно, но тем не менее это ещё один виток для поиска клиентуры.

Э. любил дайвинг, и узнав, что я никогда не погружался с аквалангом, сразу же предложил поехать с ним и его товарищами в ближайшую субботу. Однако из-за моей работы это не представлялось возможным, поэтому условились сделать это в следующий раз.

Мне понравилась эта жизнерадостная и активная пара. И по своей привычке, придя домой, я мысленно проанализировал их, отметив, что, пожалуй, с точки зрения соседства, это хороший вариант. Главное, чтобы не были чересчур навязчивыми, что характерно для их типажа, но на этот счёт я особо не беспокоился, поскольку всегда можно всё объяснить.

На следующий день утром я снова выходил в море, испытав настоящее удовольствие и умиротворение. Мне нравилось, что это заряжает на целый день энергией и позитивом. После такой зарядки я отправился в больницу, чтобы поработать с делами пациентов. Несмотря на то, что до первой смены было ещё два дня, мне разрешили это сделать, поскольку все сочли убедительными мои доводы относительно того, что так я уже буду в первый рабочий день в курсе дел.

К моему удивлению пациентов было всего трое. Мне объяснили, что это нормально, поскольку учреждение не узкопрофильное, и спрос на психиатрическое лечение на таком уровне не велик. За сезон проходят всего несколько десятков пациентов, а осенью-зимой вообще по пальцам пересчитать можно. Теперь стало понятно, почему здесь нет особого спроса на врачей моей специальности. Тем не менее, я и здесь увидел повод для развития. Если работы будет откровенно мало, то можно пройти курсы переподготовки на врача смежной или вообще другой специальности. А пока нужно зарекомендовать себя как хорошего специалиста.

В первый рабочий день я знакомился с пациентами. Как уже упоминалось раньше, их было трое: две женщины в одной палате и один мужчина в другой. У одной из женщин наблюдался острый психоз, а другая страдала манией преследования. Ничего особенного и интересного в этих случаях нет. А вот у мужчины диагностировали множественное расстройство личности. Согласно истории болезни в нём умещалось две личности: мужчина-музыкант тридцати лет, играющий на пианино, и женщина-ветеринар двадцати четырёх лет. Соответственно была и третья личность – основная или истинная, то есть объединяющая в себе две субличности.

Это был мой первый пациент с подобным расстройством, до этого я изучал подобные случаи лишь в теории, а потому мне было интересно узнать причины возникновения болезни и способы восстановления. История болезни была не очень большой, поскольку мужчина поступил всего неделю назад, практически одновременно с моим переездом. Однако были документы о его лечении до этого. Согласно им, мужчина сам обратился к специалистам около полугода назад, пожаловавшись на частые головные боли и частичную потерю памяти. Побеседовав, врачи выяснили, что у него наблюдаются симптомы, характерные для множественной личности, а именно: потеря ориентации в пространстве, когда он, находясь в одном месте, закрывал глаза и после оказывался в совершенно ином, иногда меняя одежду, причёску и с незнакомыми предметами в руках (например, шприцы или зажимы); близкие родственники жаловались на частые перепады настроения и на изменения в поведении (стал играть на пианино и неожиданно для всех начал оказывать услуги частного ветеринара, не имея нужного опыта). При всём этом у него никогда не было ни наркотической, ни алкогольной зависимостей, а также приступов эпилепсии, что исключало эти болезни.

В больнице, где он наблюдался, ему прописали антидепрессанты и нейролептики, а также курс психотерапевтической помощи, который не принёс результатов. Сюда же его перевели родственники, поскольку верили, что смена климата, обстановки и врачей поспособствует улучшению его самочувствия.