скачать книгу бесплатно
Я молча кивнула – почему бы не поговорить?
Священник был худ, чтоб не сказать – тощ, и лыс. Невысок ростом, он обладал проворными пальцами, живо перебиравшими чётки. Сидел на лавке и не сводил с меня глаз.
Прямо сказать, я очень пожалела, что заглянула сюда, и проклинала себя за любопытство. Что я ему скажу? Что я знаю о том, как и во что они тут верят? А верят мощно, я уже успела убедиться.
Я сидела напротив – и тоже принялась его разглядывать. В серой одежде – довольно старой, по подолу лохматой, с неподрубленным краем. Подпоясан верёвкой. На том верёвочном поясе чётки и что-то ещё, вроде кошеля. И на шее – деревянный крест.
Вообще крест на шнурке на мне был. Я его почти не замечала – есть, и ладно, очевидно, нужен. Видимо, здешняя я привычная – вот и не замечаю. Значит, меня крестили и всё такое.
– Скажи, является ли твоё пребывание в этом доме добровольным? – спросил священник.
Эк загнул! А что, остальные, он хочет сказать, сидят тут по большому желанию? Нравится профессия и вот это всё?
– Меня не спрашивали о моём желании, когда привезли сюда, – сказала я честно.
И о том, хочу ли я видеть такой сон, тоже не спрашивали. Если о таком вообще кого-то спрашивают.
– У тебя есть дом?
Э-э-э, как бы вам сказать-то…
– Вы знаете, кто я?
– Нет, дитя моё, не знаю. Я совершенно точно не встречал тебя ранее.
Вот всё и стало понятно. Те, кто знает моё имя, с трудом удерживают язык на привязи. Или не удерживают. А этот добрый человек просто со мной не знаком.
– Мне сказать?
– Ты ведь знаешь особенности этого места – даже если ты скажешь, я забуду всё это, выйдя наружу. Другое дело, что на любое магическое действие может быть найдено противодействие, и я не хочу, чтобы братья мои или кто другой принялся выяснять у меня, кого здесь можно встретить.
О как! Так это выходит что, тот, кто привёз меня сюда, знал, что делал? Если люди, выходящие отсюда, забывают детали, то даже если сюда забредёт какой-то мой знакомец из прошлой жизни, то он потом не сможет ничего никому рассказать? Какая прелесть.
Но с другой стороны, и хорошо, что о пребывании дочери графа Ливарио в заведении мамаши Вороны не будут болтать на площади. Интересно, а женщины из бани, они как? На них тоже какой-то блок стоит?
– Понимаете, я, наверное, знала, но забыла. Примерно всё. Меня поили сонным зельем в неумеренных количествах, я выжила… чудом господним, – в последний момент я придумала, как это сказать, чтоб если не правильно, то похоже.
– Верно, дочь моя, чудом господним. Молись, и тебя услышат, и даже в тяжёлый час будет проще. Тем более, ты уже ощутила господню благость и господню мощь.
– Да, – я молча склонила голову.
Дальше он снова взялся за чётки и принялся произносить молитву – поглядывая на меня и как бы приглашая присоединиться. Я прислушалась, настроилась… о боже, губы мои начали говорить что-то, мне неизвестное. Наверное, то, что надо, я на это очень надеялась, потому что язык был незнаком мне совершенно. Но, кажется, я и вправду это знала, и повторяла достаточно часто, чтобы выработать привычку.
Но если он не вспомнит, о чём здесь говорил и с кем, то может быть, спросить о том, как здесь устроена вера? Я-то не забуду. Или забуду?
Так, кажется, есть тема для разговора с госпожой Мартой. Только бы поймать её без свидетелей. Сама-то она уже не заходит – с тех пор, как я более-менее встала на ноги.
– Скажите, отче, что должен знать о вере каждый человек? Что важного я могла забыть? Мне, признаться, страшно остаться без такого рода покровительства.
– Мне думается, что такое – не забывается. И если тебе кажется, что ты что-то забыла, то это – только сейчас. В миг, когда будет нужно – вернётся непременно. Ты же вспомнила «Отче наш»! Вспомнишь и молитву Пречистой деве, и символ веры тоже вспомнишь. Давай вспоминать вместе. Верую во единого Бога, Отца всемогущего, Творца неба и земли, видимого всего и невидимого…
– И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия Единородного… – неуверенно продолжили мои губы.
И дальше мы в унисон с отцом Домиником бодро рассказали столько слов, сколько я сама-то и не знала, наверное. Нет, знала – потому что культурный контекст, простите за выражение. И что этот культурный контекст вот так странно отзовётся во сне – не ожидала.
– Скажите, отче, все ли веруют так, как подобает?
– Все веруют так, как подобает им от рождения, – вздохнул священник. – Есть и бизантиане, упёртые более, чем то подобает добрым христианам, есть и вовсе неверные, которые захватили было священные для всех христиан места, но добрые люди по слову понтифика отправились на Восток и отвоевали Гроб Господень.
Что-то такое я слышала, да. Кино про царствие небесное, и ещё что-то там.
– И… как там сейчас?
– Балдуин, король милостью господней, правит христианами и держит границы от неверных, – сказал священник. – Сам я не был так далеко от дома, но множество добрых жителей Монте-Реале – были, и возвращались. Они и рассказывают.
Источник новостей – рассказы очевидцев. Замечательно. Интересно, остались ли очевидцы выноса моего имущества? И можно ли их отыскать и расспросить?
– И насколько страшны неверные? – спросила я, чтобы, ну, что-нибудь спросить.
– Не страшнее прочих, но из-за того, что неправильно взращены и неправильно мыслят, гореть им в вечном пламени. Их ведь много в городе, да и сюда, как я понимаю, тоже захаживают, все – и Дожди, и Потомки Пророка, и Тигры.
Что? Замок вынесли неверные? Не какая-то банда, как я сначала подумала? И королевский дворец – тоже? Ладно, я не буду сейчас расспрашивать доброго святого отца о местной политике. Найду ещё, кого о ней спросить.
Отец Дамиан благословил меня, и мы распрощались. Кажется, дальше он потопал к Вороне. Пусть, всё польза.
А я увидела входящих в комнату Алессу и Пинью – кажется, они пришли на какое-то следующее полезное занятие. И кто ж меня за язык-то дёрнул, когда я спросила:
– Пинья, скажи, а где можно добыть лист бумаги и перо?
Чем они тут пишут-то? Я б хоть молитвы записала.
– Вы только на неё посмотрите, на эту принцессу! То книги ей подавай! То бумагу с пером! Сама богатая, так решила, что все богатые?
– Зачем они сдались, книги эти и бумаги? – не поняла Алесса.
– У матушки есть расходные, больно умная да грамотная – иди и считай!
Да, кажется, ни одна из них в группу подготовки счетоводов и экономок не входила. Видимо, из-за неграмотности?
Я встала и ушла, но в тот момент и предположить не могла, во что встряну благодаря этому разговору.
14. Вместо жребия
Я шла коридором поглазеть на вечернее шоу в большом зале. Кажется, сегодня приготовили даже не один номер, а несколько – кроме Пиньи, в побрякушках для танца были ещё Бригитта и Лючия. Амата пела в зале, а эти шептались у дверки, через которую попадали на импровизированную сцену, и с ними ещё стояли Делия и Агата. Джемма подошла с противоположной стороны, и тоже склонила голову к остальным. Судя по всему, обсуждали что-то сверхважное, что же? И тут Пинья заметила меня.
Она была очень красива и неплохо двигалась – и смогла бы ещё лучше, да только для того нужно было нагружать себя каждый день, а на занятиях у матушки Рании девчонки и так верещали, что устают. Куда там устают, их бы к станку на часок, потом бы я на них посмотрела! Правда, матушка Рания воздевала руки и говорила, что раз ей свыше были посланы девчонки глупые, неумелые и непослушные, то её долг сделать из них что-то приличное. И пусть они уже умолкнут, ради всего святого, и начнём ещё раз.
Меня что-то удерживало от посещения занятий матушки Рании. Мне очень хотелось прийти и попробовать, но я не решалась. И продолжала утрами стоять в планке, отжиматься, растягиваться, а вместо станка придумала использовать изголовье моего кроватного ящика, оно располагалось на нужной высоте.
А сейчас девчонки-танцовщицы стояли тесным кружком и глазели на меня, а Пинья надвигалась с неотвратимостью трактора, очищающего снег на узкой дорожке, с которой решительно некуда отойти.
– Вот кто пусть идёт к нему! – злобно прошипела Пинья, показывая на меня пальцем. – Она ж у нас грамотная, пусть расскажет, как книжку у папеньки читала!
– Кому и о чём я должна была рассказать? – поинтересовалась я как можно более холодно.
– Сейчас узнаешь! – Агата юркнула за угол.
Я подошла к Джемме.
– Пойдём-ка, – махнула ей головой, чтоб отойти.
Джемма по утрам приходила ко мне умыться тёплой водой, а взамен за это разглаживала мятое платье и чистила его и нижнюю рубаху. Взаимовыгодный обмен. Или появилось ещё незадолго до моего этого дурацкого сна словечко – коллаборация. Вот, у нас с Джеммой сложилась коллаборация.
– Давай рассказывай, о чём это они.
– Ну… – Джемма, по обыкновению, юлила.
– Говори, кому сказала, – я уже замечала, что Джемма легко поддаётся давлению.
– Это… очень важный клиент. Мы зовём его Мастер Звездочёт. Потому что у него на халате звёзды, и он любит про эти звёзды болтать. Наверное, только матушка Ворона знает, кто он на самом деле. Он старый. И ему главное, чтоб его слушали, а если ещё что-то знаешь, и можешь рассказать, чего не знает он – так ещё и матушке потом похвалит. Но это редко, обычно он очень строг и выговаривает за плохо расчёсанные волосы или мятое платье. Ну и… доставить удовольствие – это не про него. Он слишком стар и ему удовольствие не нужно. И ни монетки сверх оговорённой платы никогда не даст. И задержит до самого утра. Невыгодный и нудный. И Хлою сегодня уже довёл до слёз и выгнал, она ему возразила, а он возражений не терпит.
– Но если важный, то много платит, наверное?
– Матушке, да. Он приходит раз в десять дней, или даже реже. И слишком много хочет. Обычно кидают жребий, кто к нему пойдёт.
– Так, а сейчас отчего не кинули?
– Тебя увидели, – бесхитростно сообщила Джемма.
Тяжёлые шаги известили о появлении мамаши Вороны. Девчонки куда-то рассосались, и она воздвиглась напротив нас с Джеммой.
– Да, они были правы, это хорошо. Джемма, в зал, – Ворона только глянула, а той уже след простыл. – А ты сейчас пойдёшь к себе, оденешься прилично, и потом явишься к моим покоям. И не вздумай ослушаться – пожалеешь.
К моим покоям, надо же. К твоему свинарнику, ты хотела сказать, да?
– И что потом? – я взглянула ей в лицо.
– А потом если не будешь дурой, то поймёшь, что для тебя это идеальный вариант, – усмехнулась Ворона. – Ступай, и не задерживайся!
Она развернулась и пошла в зал, а я задумалась. Почему это для меня идеальный вариант? Какой-то вариант, который не нравится остальным, не обязательно хорош…
Но в конце концов, можно же утопить, правда? Или хотя бы попробовать?
Я поднялась к себе, надела нарядное шерстяное платье, расчесала волосы. Сегодня была баня, мне снова удалось встретиться с теми же достойными женщинами из Гильдии Банщиц, и они чудненько отмыли всю грязь с меня и с моих волос. Волосы отлично лежали и завивались на концах. Зеркала не было, поэтому посмотреть на себя целиком не вышло, но я понадеялась, что всё в порядке. И пошла вниз, движимая даже не сколько словами Вороны о том, что я пожалею, а неким любопытством. Что там за старик такой?
Ворона поджидала меня в коридоре. По своему обыкновению, обошла и оглядела со всех сторон.
– Так, годится. Сразу видно, что есть воспитание, а не абы что. Запомни: никакого непослушания. Это очень важный придворный и могущественный маг, ему твоя вода, или что там у тебя – плюнуть и растереть. Но от его расположения зависим мы все! Благодаря ему нас не трогают ни епископ, ни казначейство, ни кто-либо ещё, поняла?
К этому моменту я уже понимала, что заведение Вороны не только и не столько для утех, сколько для самих девушек. Они добирали здесь то невеликое образование, которого не получили дома, могли спать в постели, и есть, не воруя. Правда, в комплект входило обслуживание клиентов, но мир ведь несовершенен, так?
Почему-то я не испытывала ни страха, ни сомнения. Ну, пойдём и посмотрим, что за мастер Звездочёт. Какой-нибудь придворный астролог, что ли?
Ворона открыла одну из прочных деревянных дверей и толкнула меня вперёд. Я вошла и успела увидеть, что освещение в комнате не свечное, а магическими осветительными шарами, и изумилась – надо же, так тоже бывает.
Пол застелен коврами, да не такими, как у Вороны, а ярче и дороже. Низкий столик – с фруктами, какими-то кусочками на блюде и чем-то в кувшине, вином, что ли? И за всем этим на подушках – старик в зелёном халате, расшитом звёздами.
Дверь за моей спиной закрылась.
– Невероятно, – сказал старик, а пальцы его плели какое-то явно магическое действие. – На такую удачу я и рассчитывать не мог! Вот где, оказывается, скрылась от разгрома дочь Аделардо Ливарио.
Приплыли. Я-то его вижу в первый раз, а вот он меня, судя по всему, знает.
15. Мастер Звездочёт
– Здравствуйте, – кивнула я.
И замолчала.
– И это всё, что вы, госпожа, можете мне сказать?
Ух ты, меня сделали госпожой.
– Когда ты не помнишь ничего о своей прошлой жизни, то лучше помалкивать – вдруг сделаешь фатальную ошибку? – усмехнулась я.
– Как так – не помнишь? – не поверил мне старик. – И что же вы позабыли, госпожа Ливарио?
– Примерно всё, что было вот до этого места. Я очнулась здесь, и мне рассказали, что у меня был шанс умереть от передозировки сонного зелья. Но каким-то чудом я спаслась, очевидно – господним. И теперь мне приходится собирать всю мою прошлую жизнь по крупицам.
– И ведь не лжёте, – он смотрел сурово и хищно.
Кто там сказал про нудного старика? Дурочка Джемма? Уж конечно, нудный старик. Три раза.
– Зачем же мне лгать? Я вижу, что мы с вами были знакомы, и значит – вы можете рассказать мне обо мне. Глядишь, и я вам для чего-нибудь сгожусь.
– Бесстрашная и долгоязыкая, – старик удовлетворённо кивнул. – Спрашивать вас, госпожа, очевидно, бесполезно – если вы не помните, то и не расскажете. А вот нрав не спрячешь. Не стойте, садитесь.
Я опустилась на ковёр – как смогла аккуратно. Впрочем, ноги не подвели, и я уложила их в йоговскую позу одну на другую, и накрыла длинной юбкой.
– Апельсин? Виноград? Сладости? – он пододвинул ко мне тарелки. – Как вышло, что именно вас прислали ко мне?
– Никто больше не захотел. А вы, вроде бы, уже кого-то изгнали.
– Глупую и не желающую умнеть, – он брезгливо отмахнулся. – Можно подумать, хоть одна из них мне была нужна на ложе, так нет же! От меня им намного больше проку, чем мне от них! Глупость неистребима.
Что, старичок тоже преподаёт какой-то предмет, и не из самых любимых? Или собирает с девчонок информацию для своих целей? Я была согласна с ним, но – хотела, всё же, кое-что понять.
– Давайте знакомиться заново? – я глянула на него, отметила дорогую ткань халата и богатство вышивки.
