Уроки советского

героя мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,

накрой в избе широкий стол.

Свой день, свой праздник возвращенья

к тебе я праздновать пришёл…»

Популярная советская песня[66]

Война закончилась.

Надо было – жить дальше. Надо было восстанавливать сотни разрушенных городов, тысячи уничтоженных предприятий.

Победа в страшной войне принесла огромную радость и вызвала большие надежды на лучшую жизнь. Народ-победитель – вернувшиеся с фронта миллионы солдат и офицеров Красной Армии и те, кто посильно помогал победе в тылу, – все были уверены, что теперь жизнь изменится, станет лучше, богаче. В низовых слоях общества ходили слухи о роспуске колхозов, в культурных – поговаривали о смягчении, либерализации политического режима.

Власть не могла не чувствовать эти настроения. И перед нею стоял вопрос: каковы приоритеты послевоенной жизни? Что главное – люди, улучшение их жизни – или могут быть какие-то иные, более важные цели?

На западе те же проблемы послевоенного восстановления решала Европа – вместе с США.

В соответствие с планом, который получил название по имени американского госсекретаря (министра иностранных дел) Маршалла, предполагалось за четыре года, начиная с 1948, влить в 17 европейских стран $17 млрд. 60 % этой суммы пришлось на Великобританию, Францию, Италию и Западную Германию. Это была не просто финансовая помощь. Предполагалось, что в процессе осуществления плана Маршалла будут совершенствоваться экономические отношения внутри каждой страны и между странами-участницами. Всем странам-участницам надлежало принять меры для облегчения обмена между собой товарами и услугами. Кооперация должна была помочь восстановлению наиболее эффективных производственных мощностей и стимулировать рост выпуска продукции. Все эти меры должны были привести к укреплению валют европейских стран.

Помощь американцев была многообразной. В первую очередь поставлялись товары жизненной необходимости – те, что требовались для предотвращения голода и создания нормальных условий существования. Выделялись ассигнования на продукты питания, топливо, одежду. Завозилось промышленное оборудование, сырье, сельскохозяйственные машины, запасные части и т. д.

Особое место в плане Маршалла было уделено Западной Германии. За годы его реализации немцы получили от США почти столько же средств, сколько Великобритания и Франция вместе взятые. В итоге Германия превратилась из противника в партнёра западных держав.

План Маршалла не только помог Западной Европе выбраться из послевоенного кризиса. В ходе его реализации были заложены основы западноевропейской экономико-хозяйственной кооперации, а затем и политической интеграции. Нынешний Европейский Союз – в немалой степени вышел из плана Маршалла.

Приглашение участвовать в плане Маршалла было направлено и Советскому Союзу, и другим странам Восточной Европы. Делегация от СССР во главе с Молотовым даже побывала на Парижской встрече будущих стран-участниц. В результате, однако, СССР отказался от участия в программе, которая, по мнению его руководства, противоречила суверенитету страны. По указанию Сталина отказались и все страны Восточной Европы.

История с неудавшейся попыткой участия СССР в плане Маршалла очень показательна. Советский Союз был не прочь получить западные кредиты, не говоря уж о безвозмездной помощи. Но Сталин и его команда не могли пойти на выполнение условий, в рамках которых проходило осуществление помощи Европе. Для присоединения к плану Маршалла, пришлось бы начать реформирование советского народного хозяйства на рыночный манер. Советская политико-экономическая система была несовместима с западной рыночной экономикой, и ни о какой координации со странами Западной Европы речи быть не могло. Вагоны советских поездов на границах «переводили» на европейскую, более узкую колею, но для стыковки централизованной нерыночной экономики Советского Союза с рыночной европейской – не существовало никаких переходных механизмов. И после того, как выяснилось, что кредиты без дополнительных условий американцы Советскому Союзу не дадут, стороны расстались без особых сожалений.

Каковы бы ни были послевоенные ожидания рядовых советских граждан, решения в Советском Союзе принимала узкая группа лиц во главе со Сталиным. Всю осень 1945 года и начало зимы вождь провёл на черноморской даче. По-видимому, там он определил свои приоритеты и наметил планы. 9 февраля 1946 года, выступая в Москве на предвыборном собрании избирателей, Сталин заявил, что народу предстоит затянуть пояса, по крайней мере «на три новых пятилетки, если не более». «Только при этом условии, – добавил он, – можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей…».[67]

22 февраля того же года советник посольства США Джордж Кеннан отправил в госдепартамент телеграмму № 511, которая вошла в историю как «Длинная телеграмма». В ней дипломат подробно изложил своё видение американо-советских отношений и пришёл к выводу, что сотрудничество с СССР невозможно. Кеннан утверждал, что советское руководство относится к странам Запада как к своему главному врагу и будет пытаться всячески вредить им. В качестве ответа он предложил политику «мирного сдерживания» путём демонстрации решимости применять силу. Советские власти, писал он, отступают перед более сильным противником. В дальнейшем тезисы Кеннана легли в основу так называемой «доктрины Трумэна».

Вскоре, 5 марта, в Вестминстерском колледже в США отставной британский премьер Черчилль выступил со знаменитой Фултонской речью. Он назвал главной задачей цивилизованного мира – «обеспечение безопасности и благоденствия, свободы и процветания всех мужчин и всех женщин во всех домах и во всех семьях на всей земле». Для этого миллионы людей, живущих в этих домах, нужно защитить от двух вещей – войны и тирании… Черчилль приветствовал создание ООН и выразил надежду на то, что эта организация сможет обеспечить мир и сотрудничество между всеми нациями. Он выступил за нерушимую дружбу Великобритании и США, вплоть до тесной военной координации. Опасность тирании для всего мира Черчилль связал с наметившейся политикой советской России по силовому навязыванию восточной Европе коммунистических режимов диктаторского типа. «Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес, – заявил Черчилль. – Варшава, Берлин, Прага, Будапешт, Бухарест и София – все эти прославленные города очутились на территории «советского лагеря» и теперь не только испытывают на себе – в той или иной форме – влияние Советов, но и во многих случаях подвергаются давлению со стороны Москвы. <…> В целом ряде стран по всему миру, хотя они и находятся вдалеке от русских границ, создаются коммунистические пятые колонны, действующие удивительно слаженно и согласованно, в полном соответствии с руководящими указаниями, исходящими из коммунистического центра».[68]

Уже 14 марта газета «Правда» опубликовала ответ Сталина, в котором вождь назвал Черчилля и его друзей поджигателями войны и уподобил их Гитлеру: «Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира».

За словами последовали дела.

Советский Союз форсирует советизацию контролируемых территорий в Восточной Европе. Через своих союзников на Балканах способствует началу гражданской войны в Греции. США и Великобритания делают первый шаг по созданию западногерманского государства: в январе 1947 года происходит слияние американской и британской оккупационных зон в Германии в единую экономическую территорию.

Начинается пропагандистская война между бывшими союзниками. В СССР и в зоне его влияния трубят о новых поджигателях войны в лице западного империализма. В апреле 1946 года начинает своё вещание на Советский Союз русская служба Би-Би-Си, в феврале 1947 года – радиостанция «Голос Америки». В обеих радиостанциях работает немало русских и советских эмигрантов, передачи ведутся в духе резкого антикоммунизма.

Изменившуюся политическую обстановку не сразу поняли и осознали даже приближенные к высшим советским сферам круги. Например, в Институте мирового хозяйства и мировой политики (ИМХМП), которым руководил старый коммунист венгр Евгений Варга, продолжались дискуссии о путях развития страны после окончания войны. Звучали мнения о том, что необходимо продолжать сотрудничество с союзниками по антигитлеровской коалиции.

ИМХМП был много лет, с 30-х годов, своеобразным мозговым центром для Политбюро, правительства и спецслужб по вопросам западной экономики и политики. Разумеется, рекомендации института были вполне в русле большевизма, однако в них были глубина и понимание тенденций западной жизни. Отношения Варги со Сталиным были таковы, что он имел право присылать вождю любые материалы, какие считал нужными. Известно, что Сталин использовал материалы института для расширения кругозора, а также для подготовки своих выступлений на пленумах, съездах и в правительстве.

Обсуждения вариантов послевоенного развития в ИМХМП закончились тем, что в начале 1947 года Варга прислал Сталину большую, стостраничную докладную записку по этой теме. В ней были сформулированы несколько мыслей. Первое: если мы будем соревноваться в вооружениях с Америкой, то нам не удастся использовать плоды Победы для улучшения жизни народа. Причина – большая разница в национальном доходе и в производительности труда в СССР и США. Такое соревнование в области вооружений окажется для СССР гораздо более тяжёлым беременем, нежели для США. Второе: влияние в послевоенном мире будет зависеть не столько от того, какие у нас вооружённые силы и где они дислоцированы, сколько от развития производительных сил страны и уровня жизни населения. Для этого необходимо до минимума сократить расходы не только на армию, но и на карательные органы, пограничную охрану, войска конвойной службы. Третье: в нынешних условиях надежды на революцию в Германии иллюзорны…[69]

Мы можем только догадываться, какие чувства испытывал Сталин, читая эту записку. Но известно, что последовало дальше. С этого момента какие-либо отношения между ним и Варгой прекратились: он не отвечал на письма и не давал отзывов на материалы, которые к нему ещё некоторое время поступали из института. Затем некоторые публикации ИМХМП подверглись резкой критике в журнале «Большевик». После этого была организовано показательное обсуждение на тему «Против антимарксистского освещения экономики капиталистических стран».[70]

В итоге ИМХМП закрыли, часть сотрудников была переведена в Институт экономики АН СССР, часть – репрессирована. Сам Варга не пострадал и дожил до 60-х годов.

Расправа над ИМХМП стала репетицией более масштабного дела: разгрома генетики, который последовал через год.

Череда репрессивных дел разной силы и направленности не утихнет уже до самой смерти Сталина. Апофеозом сталинской мании станет «ленинградское дело», когда будут репрессированы несколько сотен высших и средних чиновников режима, тридцать из них расстреляны.

В то время как американцы занялись восстановлением Западной Европы, советское руководство принялось за своё привычное дело: решать государственные задачи, используя «внутренние резервы». Источником этих резервов был неограниченный, как представлялось, доступ к природным ресурсам и ещё – население советской страны. Дешёвые рабочие руки советских граждан позволяли обеспечить народное хозяйство природными материалами. При этом и доходы граждан были, в свою очередь, источником финансовых ресурсов – часть доходов можно было изъять за счёт повышения норм выработки на заводах и в колхозах (и понижения реальной зарплаты), часть – за счёт полупринудительных займов.

Между тем за время войны была потеряна почти треть национального дохода, а теперь, после победы, масштабы расходов только увеличились. Первоочередным становился «атомный проект», затем – создание так называемого «ракетного щита» и современных видов вооружений. Кроме того, приходилось материально поддерживать всю международную зону влияния СССР от восточной Европы до Китая и Кореи.

Одним из печальных итогов войны было разрушенное сельское хозяйство в центральной и южной России, на Украине. Товарная продукция сельского хозяйства в 1945 году была почти по всем показателям вдвое ниже предвоенного года.[71] Отсутствие техники, падение поголовья рогатого скота и лошадей, неурожай 1946 года – все это привело к острой нехватке продовольствия. Советская власть решала эту проблему в соответствие со своим обычными предпочтениями: меньше пострадали городские жители, государственные служащие, рабочие, военные – для них было карточное распределение. В первую очередь дефицит ударил по сельским жителям. Так как планы сельскохозяйственных заготовок не уменьшались, оставались непосильными, во многих колхозах на трудодень не выдавали ничего. Начался реальный голод. По разным оценкам, умерло от 200 тыс. до 1,5 млн человек.[72] Несмотря на это, СССР только в 1946 году поставил за границу более 1 млн тонн продовольствия, такая практика продолжалась и впоследствии, в основном везли в страны Восточной Европы.[73]

Яркая иллюстрация обстановки тех лет – осуждение на разные сроки заключения более 21 тыс. председателей колхозов (примерно каждый четвёртый председатель) по обвинению в расхищении сельхозпродукции. В основном вина заключалась в том, что колхозникам выдавали продовольствие до того, как был выполнении план государственных заготовок. Два председателя в Костромской области были приговорены к расстрелу за попытку продать колхозное зерно на областном рынке. Впрочем, в скором времени власть спохватилась, и часть приговоров была отменена или смягчена.[74]

Голод вызвал резкое увеличение преступности – в основном краж, как государственного, так и личного имущества. Не имевшие средств существования люди под угрозой голода готовы были на любое преступление. Продовольствие и зерно крали в колхозах и совхозах, на транспорте, в хранилищах. Доходило до бандитизма, организованных грабежей и убийств. Не сумевшая справиться с голодом власть прибегла к ужесточению уголовных наказаний. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года затмил знаменитый указ от 7 августа 1932 года («закон о трёх колосках»). Минимальный срок лишения свободы за кражу, присвоение или растрату госимущества составлял от 7 до 10 лет, повторное – до 25 лет исправительно-трудовых работ.[75]

В целом по стране хищения возросли в 1947 году по сравнению с годом ранее почти на 44 %. Приговоры на срок более 10 лет увеличились в 100 раз (а в 1948 году – ещё в 3,8 раза). Тяжкие преступления увеличились вдвое. К началу 1948 года в тюрьмах и лагерях было около 380 тыс. осуждённых по указам от 7 августа 1932 года и 4 июня 1947 года.[76]

Эти несколько сот тысяч новых лагерников добавились к 2,5 миллионам, которые находились тогда в ГУЛАГе (ещё столько же было по стране т. н. «спецпоселенцев», выселенных в отдалённые края без суда).[77] Это была вторая крупная послевоенная партия заключённых, первой были военнослужащие советской армии, такие, как Александр Солженицын. Все они трудились на стройках социализма по всей стране. Впоследствии Солженицын опишет в повести «Один день Ивана Денисовича» такой день на одной из таких строек.

Этим способом – отправкой в лагеря – наряду с экономическими задачами решалась задача политическая: нейтрализовать самых беспокойные из числа советских офицеров и солдат, прошедших войну, увидевших Европу и замеченных в нелояльности режиму. Этот послевоенный прилив новых зэков-военнослужащих в корне изменил ситуацию в ГУЛАГе. Прежде за колючую проволоку поступал покладистый контингент: либо реальные оппозиционеры (троцкисты, меньшевики т. д.), либо выдуманные – бывшие члены партийной элиты, попавшие в машину репрессий, либо запуганный обыватель. Все они были, как правило, смирными, хлопот администрации лагерей не доставляли. Теперь лагерные зоны начали заполняться молодыми мужчинами, прошедшими фронт и не раз смотревшими в глаза смерти. Они не хотели заживо гнить в тайге и решались на такие дерзкие поступки, о которых никто и помыслить не мог ещё несколько лет назад. В повести лагерного ветерана Варлама Шаламова «Последний бой майора Пугачёва» группа бывших советских военнослужащих задумывает и осуществляет побег из колымского лагеря на грузовике. Беглецы намеревались добраться до ближайшего аэродрома, захватить самолёт и улететь за границу. Против них была проведена настоящая военная операция. До аэродрома им добраться не удалось, все они были убиты.

Каким образом советская власть восстанавливала разрушенное войной сельское хозяйство, используя «внутренние резервы», современный человек может увидеть в потрясающих эпизодах популярного фильма «Председатель». Там женщины-колхозницы пашут весеннюю землю, впрягшись в плуг заместо лошадей… Фильм художественный, но его вполне можно считать документом, поскольку снимался в начале 60-х годов, когда подобные способы хозяйствования никого не удивляли.

Тем не менее, несмотря на все трудности и народные лишения, в начале 50-х годов удалось достичь предвоенного уровня. В немалой степени это произошло благодаря остаткам материальных ценностей, поставленных по американскому ленд-лизу (например, почти все потерянные железнодорожные паровозы были заменены американскими). Но главным источником оборудования для промышленного строительства и реконструкции стали репарации из Германии и других стран, её союзников. Так был обновлён на 50 % станочный парк советской промышленности. В ряде отраслей (оптика, радиотехника, производство дизелей и кузнечно-прессового оборудования, искусственных волокон, синтетического каучука и др.) репарационные поставки позволили увеличить производство продукции в несколько раз.[78] В целом это инвестиционное обновление советского народного хозяйства за счёт внешних источников сделало возможным новый рывок в развитии уже при преемниках Сталина.

Смерть Сталина в 1953 году стала важнейшим рубежом в истории страны.

Рухнула система абсолютной власти одного человека. Этот человек шаг за шагом выстроил властную пирамиду, в которой тяжесть принятия государственных решений приходилась на самую малую, верхнюю часть этой пирамиды. Ограниченный круг людей во главе с вождём имел возможность принимать любые решения, которые касались и самых важных международных проблем, и самых частных вопросов внутренней жизни. Десяток людей принимал решения, а вся остальная властная вертикаль исполняла эти решения беспрекословно, под угрозой репрессий.

И вот эта система разрушилась. Система дала первый сбой ещё до смерти её создателя. Ходили слухи, что тело Сталина пролежало без помощи много часов, прежде чем к нему решились войти. Возможно, он и умер-то потому, что ему не оказали вовремя помощи, боялись войти, спросить, потревожить.

Первый человек в государстве, вождь – не доверял никому. Он умер в одиночестве, без помощи, и сразу после его смерти началась борьба за власть среди ближнего круга.

Лаврентий Берия, ставший первым заместителем Председателя Совета Министров СССР (Маленкова) и министром МВД, санкционирует арест Рюмина, организатора «дела врачей» и рядя других, сфабрикованных по указанию Сталина. Начинается пересмотр «дела авиаторов» (1946), «дела Еврейского антифашистского комитета» (1948–1952), «заговора в МГБ» (1951), «дела артиллеристов» (1952), «мингрельского дела» (1951–1952), «дела врачей» (1951–1953).

По инициативе Берия проводится амнистия, на свободу выходит около миллиона человек, осуждённых на срок до пяти лет. Запрещены пытки арестованных. Берия выдвигает в правящем кругу всё новые инициативы, которые носят явно реформаторский характер: постепенная ликвидация ГУЛАГа, примирение с Югославией, объединение Германии в нейтральное государство…

Претензии Берии на лидерство напугали остальных членов правящей группы, которые объединились и сумели организовать арест и скорый суд над бывшим всемогущим руководителем сталинской охранки. По советской традиции Берия был объявлен шпионом и казнён.

Тогда, в середине 50-х, заменить Сталина на троне вождя не мог уже никто. Термин «коллективное руководство», вошедший в политический обиход, в немалой степени отражал реалии жизни. Бывшие младшие соратники вождя, убрав страшного Берию, могли расслабиться – их жизни, их семьям теперь ничто не угрожало.

Феномен ХХ съезда отчасти и есть это политически выраженное чувство освобождения от железной сталинской длани, которое испытывала советская политическая элита. Деспотичный «отец» умер, «сыновья» не отказали себе в удовольствии пнуть его напоследок. Доклад Хрущёва съезду очень смахивает на такую сыновнюю жалобу на дурного отца и искреннее обещание самому себе и миру, что теперь всё будет по-другому…

Как бы ни относились новые руководители СССР лично к Берии, они не могли не признать правоты его реформаторских предложений. Они теперь имели возможность взглянуть на страну, за которую отвечали, новыми глазами. Оказалось, что всё не так хорошо, когда ответственность – на тебе, а не на верховном существе, которого ты боишься, как огня.

Оказалось, что в стране – миллионы заключённых, разбросанных по лагерям от Мордовии и Воркуты до Амура и Колымы, немалая часть из них – политические, осуждённые по статьям «антисоветская пропаганда и агитация», «измена родине» и т. д. В лагерях тут и там вспыхивали волнения разной интенсивности, от мелких бунтов до массовых акций сопротивления. Руководителей одного их таких восстаний пришлось везти в Москву и – неслыханное дело! – вступать с ними в переговоры на уровне членов Политбюро.

Оказалось, что в СССР – по-прежнему большие продовольственные проблемы. Страна победившего социализма, как десять, как двадцать, как тридцать лет назад не могла накормить своё население хотя бы так, чтобы просто не голодали.

За двадцать лет после коллективизации была выстроена система поистине рабско-колониальной эксплуатации деревни. Коллективным хозяйствам предписывался жёсткий план производства сельхозпродукции, который нельзя было нарушать ни по объёмам, ни по номенклатуре. Каждое хозяйство должно было заниматься животноводством: держать молочное стадо, свиней или овец – независимо от себестоимости, которая различалась в разных областях страны очень существенно. В большинстве регионов животноводство было убыточным. Выдача колхозникам натуральной оплаты по трудодням запрещалась до полного расчёта с государством. Поскольку план выполнялся только половиной хозяйств,[79] то для выполнения плана районов, областей и республик недостача восполнялась у хозяйств успешных, что, разумеется, постепенно привело к потере заинтересованности сельского люда в результатах своего труда. Процветало равнодушие и воровство.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Всесоюзная перепись населения 17 декабря 1926 г.: краткие сводки / изд. ЦСУ Союза ССР. М., 1927–1929. 10 т. С. 194.

2

Сарнов Б. Империя зла. М.: Новая газета, 2011. С. 375–379.

3

Сельское хозяйство СССР. Статистический сборник. М.: Госстатиздат ЦСУ СССР, 1960. С. 9.

4

Там же. С. 36.

5

Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР, т. 1. Нью-Йорк: Издательство им. Чехова, 1952. С. 223.

6

Сельское хозяйство СССР. Статистический сборник. М.: Госстатиздат ЦСУ СССР, 1960. С. 196.

7

Там же. С. 19.

8

Там же. С. 196.

9

Там же. С. 196.

10

Там же. С. 263.

11

Там же. С. 328.

12

Там же. С. 12.

13

Там же. С. 328.

14

Нефедов С. А. Аграрные и демографические итоги сталинской коллективизации. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г. Р. Державина, 2013. С. 237.

15

Песня из кинофильма «Светлый путь». Автор музыки – И. Дунаевский, автор слов – А. Д'Актиль.