Солярий для Снежной королевы

– И что же сказал вам голос? – спросила Леся, надеясь, что после этого они приступят к обсуждению более важных тем.

– Он сказал: выйди и проси. Причем «проси» прозвучало, как «проси сразу, в ту же минуту!» И я вышла и сразу же попросила. Вас!

И Татьяна посмотрела в упор на Лесю. Та под взглядом женщины даже поежилась. Касания таких материй Леся избегала.

Но все же она поинтересовалась у женщины, скорее, из вежливости, чем из желания знать ответ на свой вопрос:

– Полагаете, что с вами разговаривала Дева Мария?

– Ну, не она сама… Но кто-нибудь из ее приближенных ангелов.

Леся лишь вздохнула в ответ. Конечно, Татьяне повезло, что она обратилась со своей просьбой именно к тому человеку, который может ей помочь. Но в целом это просто совпадение, никак не более того.

И Леся продолжила расспрашивать Таню, как она считала, по делу:

– Говорите, этот похититель Гуца действовал по чьему-то наущению?

– Да, у него был заказчик. Полиция в этом уверена.

– Интересно было бы познакомиться с этим человеком. Уверена, мальчик сейчас у него.

– Вы тоже так думаете?

– Да. И более того, я думаю, что заказчик также расправился с самим Гуцей.

– Но почему он это сделал?

– Во-первых, чтобы не платить. Этот мотив приходит в голову первым. Но если подумать, то есть и еще одна вещь. И поэтому, во-вторых, Гуцу могли убить, чтобы не оставлять в живых свидетеля.

– Но они же с заказчиком сообщники!

И Леся принялась объяснять Татьяне:

– Гуца действовал глупо, много где и перед кем засветился. Заказчик понимал: от такого исполнителя необходимо избавиться как можно скорее, иначе, когда его схватят, Гуца тут же выдаст полицейским личность заказчика. И я думаю, заказчик от него избавился, когда забирал ребенка.

– Но кто же он, этот заказчик?

– А вот это нам и надо выяснить в первую очередь.

– Да, но как? Полиция схватила брата Гуцы, но мальчишка не знает, с кем говорил брат. Он только слышал телефонный разговор.

– Телефонный, говорите? А вот это может сработать.

– Что?

– По телефонному номеру легко вычислить личность звонившего. Если отсеять все известные телефонные номера этого Гуцы и оставить только тот, который появился в последнее время и владельца которого остальные знакомые Гуцы не знают, это и будет номер заказчика!

И Леся посоветовала Татьяне:

– Попросите вашего следователя раздобыть список звонков, сделанных с телефона Гуцы или поступивших на его номер. И пусть его оперативники поработают с этими номерами.

– Хорошо, – пролепетала Татьяна, преисполнившаяся уважения к Лесиным познаниям. – Я ему скажу. Обязательно!

– Отлично. А мы, со своей стороны, побеседуем с ближайшим окружением этого Гуцы.

– А… а зачем?

– Ну а как же? Кто-нибудь из них мог видеть заказчика или что-то слышать о нем. В таком деле может пригодиться любая зацепка.

Татьяна задумалась.

– А кто это мы? – поинтересовалась она наконец. – Кто еще будет работать с вами?

– Обычно мы работаем вдвоем – я и моя подруга. А если повезет, то и наши кавалеры к нам присоединяются. Они хоть и не очень-то любят всякие расследования, но если их хорошенько попросить, могут здорово помочь в деле.

– Тогда ста тысяч вознаграждения, пожалуй, будет мало, – огорчилась Татьяна. – Но я раздобуду еще! Займу у родных!

– Забудьте вы про деньги! Давайте, сначала найдем вашего Пашку, потом уже и будете нас благодарить.

Татьяна снова всхлипнула. На этот раз от переизбытка благодарности. Но расплакаться она не успела.

– А вон и мой муж идет, – произнесла она внезапно, кивая в сторону высокого худощавого мужчины.

Леся тоже посмотрела, и увиденное ей понравилось. Муж Татьяны как-то сразу располагал к себе открытым прямым взглядом. Не так-то часто встретишь людей, которые посмотрят вам прямо в глаза и при этом не возникнет ощущения, что им от вас что-то надо.

– Так я и думал, что ты здесь, дорогая.

– Я неловко ступила, подвернула ногу и чуть было не упала. Но эта милая девушка – Леся – мне помогла. И еще она согласилась помочь нам в поисках Пашки.

Андрей выглядел удивленным и, пожалуй, чуточку обескураженным.

– Дорогая, – нерешительно произнес он, обращаясь к жене, но поглядывая при этом на Лесю, – но поисками нашего сына уже занимается полиция. Ты не думаешь, что не стоит подключать к этому делу… первую же встречную… А?

Леся сделала вид, что не слышит его слов. Но ее заинтересовала реакция отца ребенка. Похоже, он совсем не рад, что его сына будет искать еще кто-то. Что это? Обычное мужское желание, чтобы все вокруг исполнялось по его воле и ничьей больше, опасение, что усилия Леси могут только навредить, а не помочь, или же что-то иное?

Но Леся не успела додумать свою мысль, потому что Татьяна начала много и эмоционально говорить, снова заплакала, и уже через несколько минут Андрей растерянно посмотрел на Лесю и произнес:

– Жена настаивает на вашем участии в нашем деле.

– И что вы решили?

– Что ж, я не против, можете приступать.

Андрей произнес это уже с откровенным раздражением в голосе.

– Если вам не нравится эта идея, то я не стану вмешиваться, – нахмурилась Леся.

Таня кинула на мужа укоризненный взгляд.

– Нет, отчего же, – смутился Андрей. – Как хотите, я только боюсь, как бы вы не навредили, вместо того чтобы помочь.

Так вот в чем дело! Леся самодовольно улыбнулась.

– Можете не волноваться. Еще не было случая, чтобы наши с подругой усилия повредили кому-то, кроме преступников. Вот им действительно стоит опасаться нас!

При этих словах сыщицы Андрей почему-то покраснел. Впрочем, возможно, ему просто стало жарко. Ведь он спешил следом за женой, потом выслушивал ее эмоциональный монолог, а теперь еще и был вынужден принять решение, которое ему самому не слишком-то нравилось.

Но так или иначе, а Леся получила добро на ведение поисков от обоих родителей похищенного ребенка. И теперь ей предстояло как-то обыграть ситуацию, чтобы друзья захотели ей помочь. Впрочем, насчет Киры она не волновалась: подруга в любом случае поддержала бы Лесю. Проблема могла возникнуть с Эдиком и Лисицей, которые не всегда одобряли сыщицкую деятельность подруг. И Лесе казалось, что это будет как раз такой случай, когда мужчины принятого ею решения не одобрят.

Поэтому Леся даже подготовила небольшую речь, которую и опробовала на Кире, когда та появилась из кинотеатра.

– Мальчик? Маленький мальчик похищен злодеем?! – воскликнула Кира, едва дослушав подругу до конца. – Конечно, мы должны помочь!

Леся обрадовалась. Подруга реагировала именно так, как она и ожидала. Леся продолжила рассказывать дальше, и Кира заметно скисла:

– Еще и убийство? Это несколько осложняет дело. Ты же помнишь, что сказали наши кавалеры в прошлый раз.

– Помню, никаких убийств, – вздохнула Леся.

– Максимум – мошенничества и мелкие кражи, – подтвердила Кира. – Они, видите ли, беспокоятся за нашу безопасность.

– Можно подумать, раньше мы их слушали!

– Не станем слушать и сейчас.

Вот только как преподнести это решение подруг мужчинам? Эдик и Лисица такое открытое неповиновение точно не одобрят. А ссориться с мужчинами в преддверии начавшегося расследования подруги не хотели.

– Они могут быть нам полезны, если согласятся помогать.

– Да, но если не станут помогать, то хотя бы пусть палки в колеса не вставляют!

Девушки немного подумали, а потом Кира предложила Лесе:

– А что если сказать ребятам, что похищен кто-нибудь из твоих многочисленных малолетних родственников?

– Выдать Таню за мою кузину?

– Ну да, против помощи родственникам Эдик возражать не осмелится.

– Не так он воспитан своей мамой, – подтвердила Леся.

При упоминании об этой персоне Кира испуганно вздрогнула. Потенциальная свекровь Леси неизменно вселяла в нее ужас своими прекрасными манерами, воспитанием, а также умением внушать всем окружающим уверенность в собственном над ними превосходстве. Каким образом ей это удавалось, оставалось загадкой. Но все и вся вокруг этой дамы трепетали перед ней.

Впрочем, с Лесей эта дама держалась не только вежливо, в ее речи иной раз проскальзывало даже нечто вроде нежности к ней. Но, так или иначе, а властная мама сумела внушить Эдику понимание важности семейных уз, так что семью Леси он теперь рассматривал как свою собственную. А значит, каждый ее член мог рассчитывать на его поддержку и защиту.

– А ради Эдика и Лисица смирится с необходимостью расследования убийства. Они ведь друзья. А как известно, родственник моего друга – почти что мой родственник.

Разобравшись с этим вопросом, подруги приступили к непосредственному обсуждению того, чем им предстоит заняться в первую очередь.

Они понимали, что пока единственная зацепка для них – убийство старшего Гуцы. По словам полицейских, это никак не было похоже на убийство с целью ограбления. Бумажник, часы и золотая цепочка на шее остались при покойном. Кто бы ни был его убийца, деньги или ценные вещи Гуцы его не интересовали.

– А значит, убийство это явно связано с похищением ребенка.

– Девяносто девять и девять десятых процентов, что это так!

Таня успела рассказать, что полицейские в поисках Пашки активно прочесывают местность, где было обнаружено тело Гуцы.

И теперь подруги собирались обмозговать возникшую у них в связи с этим идею.

– Таня говорит, этот лесопарк находится недалеко от дома Гуцы. Минут за двадцать-тридцать можно дойти пешком, а если на машине, то вообще пять минут ходу. Очень может быть, что там у Гуцы живет какой-нибудь приятель.

– Но где? И кто? Как это понять?

– А мы с тобой не полиция, мы не можем действовать наобум. Силенок у нас не хватит, чтобы прошерстить всех, кто в дачном поселке живет, и допросить каждого из его обитателей на предмет похищенного Пашки.

Даже учитывая, что у подруг была фотография Пашки, они не смогли бы допросить всех граждан, проживающих в окрестностях места убийства Гуцы. И подруги снова задумались, как им поступить дальше.

– Нет, обыскивать весь микрорайон – это глупо. Слишком много потратишь сил и слишком маленький коэффициент отдачи. Пусть этим занимается полиция, если у них сил много. А мы пойдем другим путем, – многозначительно произнесла Кира.

И прежде чем Леся успела поинтересоваться, что же она задумала, Кира сказала:

– Поехали, я знаю, что делать!

И сама первой поспешила в направлении стоянки, где дожидался подруг их верный «Гольфик», спутник всех путешествий и приключений. Никогда он не подводил их, старательно пробираясь как по закоулкам родного города, так и по бездорожью пригорода.

Это ведь только в Европе дорожки даже в самых глухих захолустьях гладкие, словно скатерть. У нас все иначе. Но если «Гольфику» иной раз и приходилось несладко на наших российских дорогах, то он молчал и никогда не жаловался. Его немецкая работоспособность порой поражала подруг, порой восхищала, а порой и заставляла невольно злиться.

Ну почему наши машины родной российской сборки так не могут? А если и могут, то выглядят они почему-то при этом как танки!

Глава 4

Лесе не терпелось узнать, что задумала подруга. Но оказалось, что план Киры прост и незамысловат. Они поедут домой к Гуце, найдут его родителей и побеседуют с ними. Повезет – выйдут также и на дружков Гуцы или даже на его невесту. Конечно, с этими людьми уже пообщались полицейские. Но одно дело полицейские, которые при желании могут упечь вас за решетку, причем надолго. И совсем другое дело две милые и полные сочувствия частные сыщицы, от которых никакого вреда нет и быть не может, а одна лишь польза и сочувствие.

Ловко пользуясь своим умением внушать людям приязнь к себе, Кира с Лесей иной раз добивались удивительных результатов. Там, где не срабатывали жесткие методы полиции, приходил черед подруг, с их обольстительными или просто дружелюбными улыбками.

– Если полицейским приятели и родственники Гуцы ничего не сказали о его планах, это неудивительно. Никому не хочется быть причастным к такому грязному дельцу. Тут можно случайно и за решетку угодить.

– Можно подумать, с нами эти друзья или родственники станут добровольно откровенничать.

– Значит, мы их заставим.

– Заставим?

– Ну, вынудим.

В голосе Киры слышалась уверенность. Она много раз завязывала знакомства со случайными людьми, и всегда это получалось у нее успешно. Леся умела это делать ничуть не хуже. Главное – нащупать интересную для собеседника тему, выбрать верный тон и понравиться ему. Успех часто построен на личном обаянии, а этого подругам было не занимать.

В ведении дел умение завоевывать симпатию – это вещь немаловажная. Ведь если вы привлекаете к себе сердца людей, привлекаете и все прочие части их тела, а значит, и их самих, и их капиталы, а также все, чем они располагают. В данном случае подруг интересовала информация, которой располагали эти люди. А информация, как известно, иной раз бывает дороже всякого золота.

Адрес Гуцы сообщила подругам все та же Татьяна, которой оперативники во время процесса задержания младшего Гуцы показали дом ее обидчика. В планах подруг было также посетить дачный поселок на окраине соседнего лесопарка, в котором было обнаружено тело Анатолия Гуцы. Но это были планы, до которых еще надо было дожить.

Оказавшись во дворе дома Гуцы, подруги завертели головами, пытаясь сориентироваться, куда идти. Татьяна назвала им дом, но не квартиру. Неподалеку на лавочке сидели и грелись на солнышке местные пенсионеры – просто неоценимые свидетели, если их разговорить.

Подойдя к крайнему старичку на лавочке, Кира вежливо спросила:

– Не знаете, где живут братья Гуцы?

Этот вопрос запустил цепную реакцию по ряду пенсионеров. Он передавался из уст в уста. Когда он дошел до самой упитанной и рослой старухи, сидящей на противоположном конце лавочки, раздался ответный вопрос:

– А зачем они вам?

– Мы по поводу случившегося несчастья.

По ряду стариков пошла новая волна пересудов.

– Из полиции!

– Гляди, нынче и девок в полицию берут!

– Славные вроде, и чего в полиции забыли!

– Детей бы лучше рожали!

– А мы, бабы, все успеем! – бойко отозвалась какая-то мелкая подвижная старушонка. – И послужить, и нарожать!

– Нет-нет, – запротестовала Кира. – Мы совсем не из полиции. Нас наняла мать похищенного мальчика, чтобы попытаться найти его следы.

По лицам стариков промелькнуло сочувствие. Горю матери все они были бы рады помочь. Это Кира угадала верно.

Крупная старуха величественно кивнула головой Кире и сказала:

– Сказать мы вам можем, да что толку? Они вам все равно не откроют.

И тут же остальные хором подхватили:

– Даже участковый, сколько ни звонил в их квартиру, ответа не получил.

Выходит, родители братьев Гуцев прячутся, не желая комментировать ситуацию.

– А чего прятаться, будто бы мы не знаем, что одного сына у них за решетку упекли, а старшего так и вовсе убили.

– А знаете за что?

– Вроде бы мальца он какого-то похитил. Небось не один действовал, а с дружками.

– Дружки у него – оторви и брось.

– То-то я всегда удивлялась, чего это такой положительный парень и с таким отребьем дружит. А теперь понимаю: одного он с Севкой Ржавым поля ягода! Что тот дрянь, что Гуца дрянь!

– Ишь чего удумали! А Гуца этот еще хорошим прикидывался.

– А вы как хотите, я не верю, что это Гуца затеял. Севка его подбил!

– Да, тот мог!

Кира поинтересовалась:

– А кто этот Севка Ржавый?

– Дружок.

– Пьянь подзаборная.

– Пьянь или не пьянь, а участок еще его отцу был выделен как раз там, где тело старшего Гуцы нашли.

– На «Ржевке»?

– Ага, там.

Подруги торжествующе переглянулись. Они ожидали успеха, но не думали, что он будет таким быстрым и ошеломляющим. Расспросив у старичков дорогу к участку отца Севки Ржавого, они поспешили снова в путь. Ехать им пришлось пять минут с учетом небольшой пробки. Наверное, рано утром или поздно вечером сюда можно было добраться куда быстрее.

Эту часть города, застроенную частными домами, домиками, хибарками, сараюшками и совсем уж неказистыми дощатыми строениями, которые иначе как сортирами и назвать-то трудно, однако же их владельцы гордо именуют себя «частниками», подруги видели впервые. Раньше судьба как-то не забрасывала их в эти края, так что теперь они с интересом оглядывались по сторонам.

Город активно наступал на эти «домовладения», выстроившись напротив них новенькими бетонными коробками. Победа нового над старым была очевидна. Но все же кое-где эти строения еще держались. Видимо, земли тут были неопределенного назначения, зажатые с одной стороны кладбищем, с другой – лесопарком, с третьей – заброшенной территорией какого-то завода, а с четвертой – железнодорожными путями, так что до прояснения вопроса с ними состоятельные люди избегали тут строиться, невзирая на близость к городу и удобное транспортное сообщение. Селилась всякая голытьба, которой терять было нечего.

Кто-то использовал эти строения в качестве жилья, кто-то приспособил их под мастерские, другие просто бывали от случая к случаю, чтобы снять урожай с немудрящего огородика или пожарить на природе шашлычки.

Участок Севки Ржавого и его отца на фоне общего запустения поражал своей ухоженностью. В саду в аккуратном огороде копалась какая-то женщина. Но, к удивлению подруг, на грядках вместо привычных моркови, капусты или салата росли разнообразные цветы. Совсем еще маленькие кустики астр; пионы, уже готовые выпустить свои головки; едва набухшие бутоны ирисов. За согнутой спиной женщины был виден маленький чистенький домик, в комнатах даже были повешены кружевные занавески.

– Простите, – обратилась к ней Кира. – Мы ищем, кто бы мог сдать нам комнатку на лето.

Женщина подняла голову, и стало видно, что она уже очень немолода и жизнью отнюдь не избалована. Простое, обветренное на солнце лицо, вытравленные химической завивкой волосы, грубые руки и неуклюжая, тяжелая фигура говорили о том, что женщину эту всю жизнь сопровождает нужда, но тем не менее, рук она не опустила и готова трудиться ради любой лишней копейки для своей семьи.

– Да где же тут для вас жилье-то найти? – произнесла она, с недоумением разглядывая наряды подруг, их щегольские кожаные сумочки, новенькие туфельки и модные стрижки. – Неужто вы тут поселиться захотите? Вы по сторонам-то гляньте: разве это подходящее место для таких барышень, как вы?

– Мы для бабушки комнатку на лето ищем. Она все равно из нее никуда не выйдет, ходит уже плохо. Ей бы только, чтобы в доме было чисто, свежий воздух и вокруг дома цветочки. Вот как у вас! Вы-то сами не сдаете?

Женщина замерла на месте. Ее мозг просчитывал выгоду от предложенного ей мероприятия.

– Никогда не сдавала, – наконец, призналась она. – Но, с другой стороны, отчего бы и не попробовать? Домик у нас, почитай, всегда пустой стоит. Сын вырос, мужу тут не нравится. У нас в городе квартира, там мои мужики и ошиваются. А я сюда убегаю. Но если бабушка тихая, отчего бы и не пустить старушку к себе? Тихая она?

– Очень тихая.

– А заплатите сколько? – жадно поинтересовалась женщина. – Я слышала, что по двадцать тысяч в месяц некоторые берут!

Двадцать тысяч за этот курятник! Да она с ума сошла. Видимо, эти сомнения отразились на лицах у подруг, потому что женщина поспешно сказала:

– Понимаю, что вам это кажется большой суммой. Но я могу за эти деньги за вашей бабушкой и ухаживать. Супчик ей там сварить, кашку. Уборка опять же на мне будет. Вы можете совсем не приезжать.

Подруги сделали вид, что колеблются. И тогда женщина, уже в мечтах заработавшая и, наверное, потратившая деньги, воскликнула:

– Да вы сами посмотрите, как у меня все внутри обустроено!

Этого-то подруги от нее и добивались. Им позарез было нужно взглянуть на домик Севки Ржавого и понять, мог он, или Гуца, или они вместе прятать тут похищенного Пашку или же для того тут не было места. Но оказалось, что внутри домик вполне приличный. Тут даже имелась железная печурка, на которой женщина и готовила нехитрую еду. Условия, прямо сказать, спартанские. Бабушка-старушка вряд ли бы тут смогла жить. А вот для того, чтобы подержать мальчишку – в самый раз. Правда, при условии, что мальчишка не будет шуметь. Иначе соседи, которых тут масса, должны были услышать крики ребенка.

Значит, Пашку каким-то образом заставили замолчать. Но каким? О худшем развитии событий подругам даже не хотелось и думать.

Между тем, новая знакомая поинтересовалась их мнением:

– Ну, как вам мой дом?

– Нам очень нравится. Думаем, что и бабушке у вас будет хорошо, тем более что вы согласны для нее готовить.

– За деньги отчего бы и не приготовить? – пожала плечами тетка. – Могу и из своих продуктов. Только это будет подороже, конечно.

– А вы разные блюда можете готовить? – для отвода глаз спросила Кира. – Или только суп и кашу?

– Я все могу, – гордо заявила женщина, – потому что стаж поварской у меня почти двадцать лет. И все это время я в детском садике проработала.

Так вот откуда дармовые продукты, которыми можно кормить старушку за хорошую цену! Видимо, муж и сын не успевали съесть все то, что тащила повариха из садика, или она сочла, что будет выгоднее накормить постороннюю старушку, чем своих собственных охламонов, которых корми не корми, а все не впрок.

Но женщина, не подозревая о мыслях, посетивших подруг, продолжала:

– На лето садик закрывается, так я на цветах зарабатываю. Сначала нарциссы с тюльпанами идут хорошо, потом пионы с ирисами. Ну а дальше уже летники поспевают. Вот, мечтаю парничок себе соорудить, тогда дело-то быстрее пойдет, рассаду можно выращивать и вообще.

Женщина была явно хозяйственной, из тех, кто никогда лишней копейки не упустит. Вот только методы, которыми она добывала эти копейки, были далеко не всегда безукоризненно чистыми. Наверное, поэтому и бедность никак не хотела убрать свою костлявую руку с горла этой бедняги.

– Так что, договорились мы с вами насчет бабушки?

Мысленно хозяйка уже потирала руки в предвкушении выгодной сделки. Двадцать тысяч в месяц – это шестьдесят тысяч за лето, или два новых парника. А если еще сделать так, чтобы старушке тут понравилось и она задержалась бы и на сентябрь, это же еще и на новый холодильник хватит!

– А? Договорились?

– Да, думаю, что да. Только как у вас тут насчет окружения?

– В смысле? – опешила женщина.

– Пока по поселку ходили, мы на полицейских наткнулись. Какого-то пропавшего мальчика у вас ищут. И еще говорят, что убийство у вас тут ночью случилось.

– Что? – насторожилась женщина. – Неужели до сих пор ходят?

– Ходят. Наверное, и к вам зашли?

– Мимо проходили, – вздохнула она. – Около полудня еще дело было. Я с ними разговаривала. Они мне фотографию ребенка показали и спросили, не видела ли я его.

– А убитого фотографию они вам не показывали?

– Нет, ее не показывали.

Женщина говорила совершенно спокойно. Ничто не выдавало в ней особого волнения. Знай она, что убит Гуца – близкий приятель ее сына, уж, наверное, заволновалась бы хоть немножко. Вероятно, она ушла из дома еще рано утром, и, когда полицейские обходили друзей и знакомых Гуцы, ее не было там. Так что убитый в их поселочке мужчина был для нее всего лишь абстрактным персонажем, из-за судьбы которого лишний раз трепыхаться не стоило.

– И мужчина этот не из наших, – подтвердила догадку подруг мать Ржавого. – У нас тихие люди живут. Я так полицейским и сказала, когда они ко мне пришли.

– Как? Прямо в дом пришли?

– Ну, в дом я их не пустила, еще не хватало! Но по двору пошастали, у нас ведь не огорожено, сами видите.

Подруги видели. Вряд ли несколько дощечек, кое-как скрепленных проволокой, можно было назвать забором. Но в дом полицейские не заходили, вот что важно. Они просто прошли мимо этой женщины и ее дома.

– Да вы не думайте, у нас спокойно, – заверила подруг женщина. – Этот ребенок, как я поняла, он не местный. Во всяком случае, я такого мальчика среди здешних сорванцов не припомню. Наверное, из дома удрал, у мальчишек это случается. Мой, когда подростком был, вечно куда-нибудь удирал. Хорошо, если к ночи возвращался. А то мог у дружков и на пару дней зависнуть.

– А ваш сын тоже этим домом пользуется?

– Ну, бывает, заходит. Но если ваша бабушка тут жить будет, то я ему скажу, чтобы он не совался. Вы не беспокойтесь, никто ее не потревожит. Только она, я да мои цветочки.

И женщина покосилась на клумбы и грядки, где ждали полива, рыхления и прочего ухода ее питомцы. Было ясно, что надо сворачивать разговор.

– Нам все понравилось. Мы на ваше предложение согласны.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».