Почему мужчины врут. Амазонки под черными парусами

А что это там лежит? Какая-то бумажка! Поднять ее или не надо?

Но прежде чем Мариша сумела дать себе отчет, что она делает, она наклонилась и вытащила из снега частично затоптанную в него обертку от шоколадной конфеты. Поднеся обертку ближе к глазам, Мариша прочитала на ней «Белочка».

Хм! Лично сама Мариша предпочитала трюфели, но о вкусах, как говорится, не спорят. «Белочка» тоже очень и очень неплоха.

Да и вообще, о чем это она? Тут человек умер! Бумажку прочь и за дело!

– А кто его нашел? – прошептала Мариша на ухо тому самому толстяку, который высказался насчет «Скорой».

Мариша запомнила его еще и потому, что это был именно тот мужчина, которого она встретила, входя в дом Фила. И пузатый боксер, которому так поздно приспичило во двор, тоже был рядом. Он сосредоточенно сопел, сидя толстой попой прямо на снегу. Маришу всегда удивляло, как это короткошерстные собаки не боятся вот так садиться на холодную землю, лед или снег. Лично она бы сразу же заболела и умерла. А собаки сидят или даже лежат на ледяной поверхности. И обычно это не имеет для них никаких неприятных последствий.

– Это вы его нашли? – повторила Мариша вопрос.

– Я?! – испугался толстяк. – Упаси боже! Это Борька нашел!

– Борька?

В это время боксер поднял голову и коротко удрученно гавкнул. Морда его выражала пессимизм. Пес явно не ждал от этой жизни ничего хорошего.

«Так я и знал, что снова вляпаюсь в какое-нибудь дерьмо! – казалось, говорил его взгляд. – Хоть совсем носа из дома не высовывай!»

– И ведь сразу понял, что мужик уже того… Жмурик!

– Кто понял?

– Борька! Он у меня такой… Чувствительный.

Боксер отвернулся и вздохнул. Чего там, мол, хозяин перед бабой распинается. Разве же она поймет?

– Я бы, наверное, в обморок упала, доведись мне найти труп! – почти искренне воскликнула Мариша.

– Вот и Борька мой в шоке. Завыл так, что я с другого конца двора прибежал. Думал, лапу себе стеклом порезал или еще чего. А тут вот… Лежит, значит. И признаков жизни не подает!

– Вы уверены?

– Милая, я же врач! – снисходительно пояснил мужчина. – Правда, стоматолог. Но все-таки пульс у трупа проверить могу. Кое-чему меня в медицинском все-таки научили!

Пульс у трупа! Великолепно! В жизни не пошла бы к такому врачу.

Вскоре приехала и обещанная «Скорая помощь». Из машины вылезли страшно недовольные двое мужчин – один постарше, второй совсем мальчишка.

– Никита Дмитриевич, у нас тут труп! – воскликнул он, наклонившись к лежащему на снегу телу. – Ой!

– Владимир, – строго произнес второй. – Никогда не лезь поперек батьки в пекло. Ты у нас на «Скорой» только первый день, а у тебя уже жмурик. Хорошо это, по-твоему?

– Но что же делать? – растерялся мальчишка. – Он же того… Мертвый! Взгляните сами! Скорей!

– Ох, молодежь. Все торопитесь куда-то, – вздохнул пожилой врач, неодобрительно взглянув на припрыгивающего рядом с ним мальчишку. – Раз уж мертвый, так чего там торопиться? Мертвые они тем и хороши, что никакой спешки не требуют.

Все же подтвердив диагноз своего юного помощника, врач впал в еще большее недовольство.

– По виду смерть естественная, – произнес он. – Сердце, должно быть, прихватило. Губы вон какие синюшные. Сердечник! Но точно сказать может только эксперт. Мужик по виду не старый. Так что без ментов и вскрытия будет никак не обойтись.

Менты прибыли к тому моменту, когда все во дворе уже окончательно окоченели. Мариша уже давно увела Лешу к нему домой, отпаивать горячим чаем. Соседи тоже расползлись по своим делам, замерзнув стоять на ледяном ветру. Так что приехавшие менты пробегали по двору битых десять минут, пока кто-то из соседей не сжалился над ними и не показал им, где искать труп.

В квартиру покойного менты пришли еще спустя некоторое время. Ночь уже почти полностью вступила в свои права. Леша к этому времени уже лежал на диване и жалобно стонал. Мариша сидела рядом и караулила. В качестве лекарства Мариша вкатила ему в чай солидную порцию виски, потому что, придя со двора, парень трясся, словно в ознобе, и время от времени рвался наложить на себя руки.

– Зачем мне жить без моего Фила? – восклицал он, пытаясь рвать на голове волосы.

Так как волосы были коротко подстрижены, пальцы скользили по коже. И тщательно наманикюренные ногти оставляли на коже царапины. Видимо, Лешка в самом деле был не в себе от горя. В другое время женственный паренек тридцать раз подумал бы, прежде чем оцарапать себе хотя бы локоть. А тут лицо! Лоб! Щеки! О, ужас!

И как тут было не влить в него виски? Мариша не пожалела и плеснула от всей души. И заставила выпить, почти применив грубую физическую силу. Так что видок у бедного Лешки, когда в квартиру пожаловали оперативники, был еще тот. Морда располосована, волосы топорщатся, взгляд безумный. А от самого разит спиртным и качает из стороны в сторону.

Ничего удивительного не было в том, что менты тут же поинтересовались:

– Вы с покойным часто ссорились? Вы жили с ним в одной квартире? Ах, вот как! В одной комнате? А спали? Вот тут прямо вместе и спали?

Оперативники покосились на единственное спальное место в комнате – матрас – и понимающе ухмыльнулись. Но Леша был в таком отчаянии, что ему было плевать на все.

– Я его так любил, так любил! – бормотал он. – Никогда ему не изменял! А он изменял мне направо и налево! Ни одной смазливой задницы мимо себя не пропускал!

Мариша заметила, как один из оперативников в этот момент скривился и сплюнул на пол. Но второй, то ли более сдержанный, то ли менее впечатлительный, то ли просто по своей природе снисходительный к слабостям других людей, спросил:

– Наверное, у вас и скандалы по этому поводу случались?

– Конечно!

– И сегодня тоже?

– Сегодня нет! Сегодня мы дома планировали остаться. У нас все хорошо было. Я в магазин за продуктами пошел, а Фил был дома. Он меня ждал.

– Почему же его тело нашли на улице? Да еще под пальто надет домашний спортивный костюм. И ботинки надел прямо на голые ноги?

Вот оно как! Похоже, Фил так торопился уйти из дома, что даже толком не успел одеться. Значит, он намеревался выйти ненадолго, поэтому и не стал надевать носки, а прямо выпрыгнул из своих домашних туфель и влез в ботинки.

– Наверное, торопился, – подтвердил Маришину догадку и Леша. – Иначе бы оделся получше.

– А куда же он торопился, если не секрет?

– Наверное, меня догнать хотел.

– А зачем?

– Забыл, возможно, что-то мне сказать насчет покупок.

– А телефон зачем? Разве у вас двоих не было мобил?

– Есть у нас мобилы, конечно. Но возможно, Фил передумал и решил пойти в магазин вместе со мной. Вот и оделся кое-как, думал меня догнать.

Оперативники переглянулись друг с другом.

– Разве в той стороне есть продуктовый магазин?

– Нет. Там только гаражи, – скис Лешка. – И автобусная остановка. Раньше возле нее был ларек, но его уже сто лет назад убрали. Магазин теперь в другой стороне.

И Лешка окончательно понурился.

– Значит, Фил пошел кого-то встретить, – прошептал он едва слышно. – Снова он принялся за старое!

Но ментам было не интересно слушать его откровения. Да и вообще они к этому делу отнеслись как-то очень равнодушно. И не скрывали своего желания побыстрее свалить. Быстро задав самые необходимые вопросы Лешке, они собрались и ушли, предупредив, что Лешу, вероятно, еще вызовет к себе следователь.

Убийством случившееся они не считали. По их мнению, это был несчастный случай. Мариша поняла это, подслушав их разговор у кнопки вызова лифта.

Переть пешком ментам вниз не хотелось, вот они и застряли на этаже в ожидании кабины лифта.

– Только я думаю, что никакого криминала тут нету. Прихватило сердце у мужика, бывает!

– Ага. Особенно если самому за сороковник давно стукнуло, а он все с молоденькими жеребчиками кувыркается.

– Уверен, что и эксперты это подтвердят.

– Нет, ты видел этот матрас, Серега?

– Ага! Целый траходром!

– Неудивительно, что у мужика сердце прихватило.

– А этот его дружок, он ничего такой из себя… Смазливенький.

– Ты меня не пугай, Серега!

– А я че?! А я ниче! Просто на девчонку смахивает.

С этими словами опера сели в кабину лифта и укатили на ней вниз. А Мариша осталась с Лешкой. Парень был безутешен и все время шептал себе под нос:

– Как они правы! Я – никто! Смазливенький жеребчик! Именно так Фил ко мне и относился!

И неожиданно кинувшись в объятия Мариши, парень зарыдал:

– Какой же я несчастный! Какое горе! Просто не верится, что Фил умер! Навсегда! Нет его! Некому трепать мне нервы! Не за кем мне больше следить. Да и незачем! Все! Все кончилось! Все!

– Ну, не переживай ты так! – неумело похлопала его Мариша по затылку.

К парню у нее были чувства наподобие материнских. Хотя, если вдуматься, не приведи бог иметь такого сыночка! Со стыда перед людьми сгоришь! Рожала мальчишку, а получилась девчонка. Тьфу!

Возможно, в таких случаях лучше уж сразу сделать операцию по смене пола. Ну, и уехать куда подальше. Может быть, тогда хоть не так отвратительно это будет выглядеть со стороны? Особенно если никому не говорить, что прежде ты был мальчиком!

Но Лешка действительно был очень миловидным и женственным. Его огромные глаза в обрамлении густых девичьих ресниц кротко моргали, смахивая огромные слезы. Круглые розовые щеки были лишь слегка припорошены юношеским пушком. И по-своему этот мальчик был очень хорош. И, наверное, где-нибудь в Древнем Риме или в Древней Греции пользовался бы большим успехом и у тогдашних философов, и у патрициев, и даже у суровых воинов, вернувшихся из походов и уставших от своих таких же суровых боевых друзей.

Вот только плохо для Лешки было то, что те времена давно прошли, а наша современная культура такую мужскую красоту и такие мужские отношения не приемлет категорически.

Но со своей стороны никакой антипатии Мариша к этому юноше не испытывала. И ей очень хотелось его утешить.

– Найдешь ты еще свою любовь, – попыталась утихомирить она его рыдания, как сделала бы это для всякой своей подруги. – Фил тебя совсем не любил. Так что радуйся, что ты теперь свободна, то есть свободен.

На какое-то время рыдания стихли. А потом паренек поднял на Маришу растерянный взгляд.

– Вы думаете? – спросил он с явным интересом. – Мне повезло?

– Ну, конечно! Сам подумай, Фил изменял тебе с другими мальчишками! Ты жил у него, лишь пока он тебя хотел. Но долго бы это продлилось?

– Месяц, – вздохнул Лешка. – От силы два. Дольше у Фила никто не задерживался.

– Вот видишь! А тебе столько ждать не пришлось. Долго вы с Филом были вместе?

– Почти два месяца.

– Ну все! Считай, что он тебя просто выгнал. Ничего ужасного не произошло. Не ты первый, не ты последний.

Но глаза Лешки снова стали наполняться слезами, и Мариша поняла, что ляпнула что-то не то.

– Нет, я к чему это говорю! – торопливо воскликнула она. – Ведь повезло тебе в том, что он не успел тебя бросить! Теперь никто не скажет, что Фил тебя турнул, как и других своих любовников, пинком под зад. Теперь ты навсегда останешься в памяти людей, как Последняя Любовь Филимона! Понимаешь, как это классно?

Лешка снова передумал плакать. Глаза у него загорелись честолюбивым блеском, и он деловито осведомился у Мариши:

– Вы так думаете?

– Да! Только тебе придется немного подкорректировать историю.

– А как? Как подкорректировать?

– Ну, скажешь, что Фил умер у тебя на руках, когда вы с ним вышли прогуляться чудесным зимним вечером. Светила яркая луна, на небе мерцали звезды, вокруг лежал чистый сверкающий снег. Фил взглянул на небо, взял тебя за руку и явно собирался тебе что-то сказать, возможно, признаться в своей любви. Но внезапно побледнел, схватился за грудь, а потом упал прямо в мерцающий снег у твоих ног. Ты держал его за руку до последнего. И успел услышать сокровенные слова, произнесенные Филом перед смертью.

Когда Мариша закончила, глаза у Лешки уже сверкали.

– Фил меня обожал! – прошептал он. – В самую последнюю минуту думал именно обо мне! Все остальные мальчишки могут отдыхать! Я – супер!

Как все-таки просто с молоденькими дурачками. Они такие впечатлительные и доверчивые, как дети. Наплетешь им с три короба, а они еще и добавки просят. Определенно, у Мариши есть педагогический талант.

– Расскажите еще! – между тем возбужденно потребовал у Мариши паренек. – Что же сказал мне Фил перед смертью?

– Сказал? Ну, разумеется, взял тебя за руку и сказал: «Леша! Ты единственная любовь всей моей жизни. Никогда до тебя я не встречал такого чудесного, такого очаровательного и такого красивого мальчика. Ты – вся моя жизнь! Хочу быть с тобой до самого конца!»

– И умер?!

– В ту же секунду! – подтвердила Мариша. – Не выдержал таких сильных чувств!

– Класс! – выдохнул паренек. – Надо будет всем нашим об этом рассказать!

И он действительно бросился на поиски телефона. Это было что-то невероятное! Лешка обыскал всю квартиру, не нашел трубки и чуть было снова не разрыдался, если бы Мариша не вспомнила, что телефон завалился куда-то под стол.

– Вы – ангел! – возликовал парнишка. – Вы почти такая же хорошая, как моя мама!

Нет уж! Мариша для себя окончательно решила, что она как-нибудь обойдется без такого сынульки. Лучше уж сразу дочка. К чему все эти промежуточные этапы?

Следующие полчаса Лешка провел в обнимку с телефоном, раз за разом пересказывая придуманную Маришей историю. Судя по его ответным репликам, история имела потрясающий успех среди бывших любовников Филимона.

Несмотря на позднее время, откликнулись все. Кто-то верил в смерть Фила, кто-то, наоборот, не верил. Но приехать в эпицентр событий захотели абсолютно все. И через короткое время Мариша оказалась окружена со всех сторон молоденькими трепещущими от волнения геями, рыдающими, кричащими и заламывающими руки.

Они демонстрировали самую разнообразную гамму чувств, начиная от неприкрытого ужаса и заканчивая чем-то сродни триумфу.

– А я всегда говорил, ничем хорошим Фил не кончит! Нельзя прыгать из одной койки в другую, плевать на чувства окружающих и вытирать об них ноги!

– Молчи! Фил был необыкновенным!

– Необыкновенным мерзавцем, ты хочешь сказать!

– Он был неотразимым!

– Неотразимым негодяем!

– Ты его ненавидел!

– А ты просто дешевка! Волочился за ним, хотя он в грош тебя не ставил и открыто изменял тебе.

– Он нам всем изменял! Ну и что? А мы изменяли ему!

– Ага! Друг с дружкой! Чтобы утешиться после того, как получали от Фила очередную оплеуху!

– А вот меня он никогда не бил! – раздался растерянный голос. – Выходит, он меня не любил?

Мариша даже растерялась от такого наплыва глупости со всех сторон. Неужели вместе с мужественностью эти мальчики потеряли и свой ум? Похоже на то, потому что сейчас они выглядели, как стайка ярко наряженных и накрашенных сумасшедших попугайчиков. Каждый кричал свое. И разобраться в этом шуме и гвалте с непривычки у Мариши не было никакой возможности.

Поэтому Мариша решила дать ребятам накричаться и выплеснуть свои эмоции, а сама принялась разглядывать их всех по очереди. Что же каждый из них представляет собой? И кто из них может быть ей особенно полезен?

Глава 7

Судя по тому, что она уже услышала, перед ней были самые близкие друзья Фила. А верней сказать, его подружки. С мужчинами или даже с юношами эти существа у Мариши никак не ассоциировались. Они выглядели словно девчонки. Вели себя словно девчонки. Они говорили, смеялись, плакали и даже пахли так же, как девчонки!

И все же Мариша не видела другого выхода, кроме как с головой окунуться в эту пеструю толпу с целью ее изучения. Дружки Фила обязательно должны ей рассказать что-то полезное. Иначе она будет просто не она!

Теплая компания состояла всего из пяти геев. Хотя сначала Марише и показалось, что их пятьдесят пять, но нет, их было всего пятеро.

С Алексеем, который чувствовал себя сегодня героем дня, Мариша уже познакомилась. Еще трое мальчишек не многим отличались от него. Такие же женственные черты лица, изнеженные руки, нарядная облегающая тело одежда. Развратные, испорченные и очень несчастные дети. Они болтали без умолку. И Мариша в очередной раз подумала, что они все тут психически нездоровы.

Но вот четвертый паренек и вел себя совершенно иначе, и выглядел иначе. У него были тяжелые грубоватые черты, а руки, носящие следы рабочих мозолей, сами собой складывались в могучие кулаки. Волосы у него были густые, просто подстриженные, темные. Одет он был в темный свитер с высоким воротом и джинсы со множеством карманов, в каждом из которых явно что-то лежало. Кожа у него на лице была красная и обветренная. Похоже, парень проводит на морозе много времени, работая тяжело и помногу.

И он тоже гей?

Более непохожего на гея человека Мариша еще никогда не видела. Она разглядывала молодого человека, как вдруг наткнулась на его открыто враждебный взгляд.

– А это кто? – услышала она голос темноволосого паренька и поняла, что вопрос относится именно к ней.

– Это мой ангел-хранитель! – тут же подскочил к ней Алексей. – Она меня так выручила! Честное слово, я бы без нее не справился! Это все было так ужасно! Смерть Фила! Менты! Потом у меня случилась истерика! И все это время Мариша была со мной рядом! Она меня буквально спасла! Не дала мне сойти с ума!

– Ура, Мариша!

– Спасибо!

– Какая ты добрая!

– Я тебя обожаю!

Один лишь темноволосый паренек не разделил всеобщего восторга.

– Скажи ей, чтобы уматывала! – грубо приказал он Леше.

– Что?

– Что слышал! Пусть эта телка уматывает. Она тут чужая! Нечего ей наши разговоры слушать!

Мариша уже решила, что ей придется уйти, но внезапно Леша выдвинулся вперед и, загородив ее своим щупленьким тельцем, воинственно воскликнул:

– И по какому праву ты тут распоряжаешься? Ты тут никто! Фил выгнал тебя давным-давно!

– Не хотите? – зло сверкнул на своих друзей темноволосый. – Хотите, чтобы она осталась?

– Да! Хотим! – ответил за всех Леша.

– Тогда уйду я! Сами не знаете, от чего вы отказываетесь! Кретины! Оставайтесь тут сколько хотите!

И парень, схватив в охапку свое пальто и шапку, вылетел вон. Мариша хотела побежать за ним, но была остановлена Лешей.

– Не надо! – повис он у нее на руке. – Пусть этот дурак уходит!

– Ну его, – подтвердил еще один похожий на девочку паренек. – Он такой противный!

– И за что его только Фил любил?! – воскликнул другой.

– Ни с кем из нас не откровенничал, а Гавроша всегда к себе звал!

В голосе третьего была слышна неприкрытая зависть. И Мариша поняла, что Гавроша в этой компании явно недолюбливали. И еще Мариша подумала, что, пожалуй, Гаврош был единственный, кто тут не «утешался» с другими после того, как его выгнал Фил. Отсюда и враждебность к нему этих юных геев.

И все же Мариша чувствовала, что ей надо пойти следом за Гаврошем. Парень явно хотел поговорить с остальными о чем-то важном. И лишь присутствие постороннего, как он думал, человека останавливало его. Но о чем хотел поговорить Гаврош с остальными дружками Фила? Явно о самом Филе!

А раз Фил имел привычку откровенничать именно с Гаврошем, возможно, он не скрыл от него и своего визита к коллекционеру?

Изгнав Гавроша, юные геи быстро забыли и про Маришу. Так что она потихоньку выскользнула в прихожую, а оттуда на лестничную клетку. Ей показалось, что темная тень мелькнула где-то внизу.

– Молодой человек! – воскликнула она. – Подождите! Я расследую убийство одного человека. И Фил мог быть свидетелем этого преступления.

Никакого ответа! Лишь далеко внизу хлопнула дверь. Мариша тоже побежала вниз. Лифт был где-то занят. Так что вниз она спустилась сама. Запыхавшись, она выбежала во двор.

– Гаврош! Где вы? Отзовитесь!

Никто ей не ответил. Да еще ветер разыгрался с новой силой. Острые снежинки впивались Марише в лицо. И все же сквозь снежную круговерть она заметила какую-то темную фигуру у злополучных кустов акации. Гаврош? Он?

Подойдя ближе, она убедилась, что предчувствие ее не обмануло. Это был тот самый темноволосый паренек. Сейчас на нем не было шапки. И злой ветер теребил его волосы, засыпая их снегом. Но Гаврошу, казалось, было все равно. Замерев на одном месте, он смотрел туда, где еще недавно лежало тело Фила.

Мариша подошла и молча встала рядом. Гаврош посмотрел на нее, но уже без былой враждебности.

– Что вы там говорили насчет того, что отец мог быть опасным свидетелем?

От неожиданности Мариша даже вздрогнула. Голос Гавроша прозвучал из-под ворота его куртки как-то глухо.

– Ну да, Фил был свидетелем… – начала говорить она, но внезапно осеклась. – Отец? Подожди! Какой отец? Чей?

– Мой, – отозвался Гаврош и печально взглянул на нее. – Что, не знали? Фил был моим отцом.

Мариша покачала головой. Невероятно! Хотя почему невероятно? Физиологически Фил был мужчиной. И возможно, когда-то у него даже была жена и дети. Ребенок. Это уже потом ему что-то стукнуло в голову, и он бросил семью и стал гоняться за молоденькими мальчиками.

– Хорошо, мать не увидит этого позора, – внезапно произнес Гаврош. – Наверное, на похоронах все эти малолетние клоуны будут выпендриваться кто во что горазд! Ох, стыдоба будет!

– Почему твоя мать этого не увидит? Она не придет?

– Не придет. Она умерла.

– О! Прости!

– Ничего, – отмахнулся Гаврош. – Это было уже очень давно. Я маму помню смутно. Меня бабушка с дедушкой вырастили.

– Папины родители?

– Фила? – удивился Гаврош. – Нет, я даже не знаю, живы ли у него родители. Скорее всего, нет. То есть, наверное, когда-то были, но я их не помню. И понятия не имею, где их искать. Меня вырастили мамины мама и папа. Верней, мамина мама и ее муж. Мой родной дед тоже умер еще до моего рождения.

Мариша не знала, что сказать в ответ на эту печальную историю. Бедный парень! Все-то у него умирают. И мать, и дед, и теперь вот отец. До чего же невезучий этот Гаврош! Бывают такие люди, вроде бы все у них на месте – руки, голова, рот, нос. А как подумаешь, так лучше бы им чего-нибудь одно отрезало, зато в остальном бы везло по жизни.

Но Гаврош был явно из типичных неудачников. И осознание этого факта наложило на лицо молодого человека привычную уже печать мрачной угрюмости.

– Ничего, я уже привык! – сжал он губы. – А знаете, как я познакомился со своим отцом?

– Нет. А как?

– Дед-то у нас раньше умер. А когда и бабушка умерла, я совсем один остался. Ну, и дай, думаю, разыщу своего отца. Все-таки родной человек. Одному-то мне тогда страшно было. Вот я, дурак, и решил отца искать.

– Ну почему же дурак? Правильно решил! Отец как-никак!

– Да? А вот Фил, когда меня увидел, сначала сачканул жутко!

– Сачканул? То есть испугался? Почему?

– Так я же взрослый парень! А у Фила… Да ты сама видела его гарем! И это еще далеко не все собрались. Только Лешка и те, кто последний год возле Фила увивались. А есть у него и похлеще кадры! И как отцу было объяснить остальным, что у него, у Фила, есть сын – их ровесник?

– Как?

– Вот и Фил тоже сначала прогнал меня. Правда, после все же одумался. Сам ко мне приехал и предложил свою дружбу.

– Дружбу?

– Ну, типа со стороны все должны были думать, что я – один из них. Так все было нормально.

– Нормально?!

Мариша ушам своим не верила. Что же за человек был покойный, если для него было нормальным то, чтобы его родного сына все вокруг считали его любовником?

– Так ведь никто же и не знал, что я его сын, – объяснил ей Гаврош. – Вот в чем фишка!

Определенно безумие заразительно! Осторожно, Мариша! Как бы и ты сама грешным делом не подхватила его!

– Но ты-то сам знал! – воскликнула она, глядя на Гавроша в упор. – Ты-то знал, что вы – отец и сын!

– Знал.

– Зачем же согласился на ложь?

Гаврош тяжело переступил с ноги на ногу и вздохнул:

– Так это… Отца поближе узнать хотелось. Я всегда мечтал отца своего узнать. А тут такой шанс! Вы бы упустили?

Вопрос относился к Марише, и она, честно, не знала, что ей ответить.

– Не знаю, как я поступила бы на твоем месте, – наконец призналась она. – Но все это выглядит как-то не очень.

– А вы думаете, я этого не понимал! – горько воскликнул Гаврош. – Отец жил совсем не так, как был должен! Пусть он даже предпочитал мужчин! Но не так же! Не со всеми подряд надо знаться. Я хоть и молодой, а у меня всего две девчонки в жизни были. А у отца за год по десять мальчишек менялось. Да что там десять! Это я только про тех говорю, с кем он жил. А были еще и те, с кем он встречался время от времени. Были случайные, которых он «сквозняками» называл. Бывали и те, чьих имен он даже не знал! Да что там имена! Лица не мог вспомнить при случае!