скачать книгу бесплатно
Кира не бралась заранее предсказать итог переговоров с ректором. Он мог запросто заявить, что проживание студентов – это их собственная проблема. И все же Кира надеялась на успех. В качестве средства убеждения она захватила бутылку коньяка десятилетней выдержки. И коробку с кубинскими сигарами, которые выглядели очень эффектно. Подарки Кира сложила в пакет, чтобы было ясно, она явилась с серьезными намерениями. И коньяк с сигарами – всего лишь демонстрация дружественных намерений. Кира решила, что отправится к самому главному начальству; не без труда, но она пробилась в кабинет ректора. Но на этом ее везение и закончилось, потому что ректор ей отказал. Вежливо, правда, но все равно отказал.
– Я все понимаю, – произнес милейший господин Ратковский. – Но общежитие у нас всего одно, и оно предоставляется лишь иногородним студентам, детям-сиротам или детям из малообеспеченных семей. Да и то, если честно, комнаты достаются далеко не всем из них. А ваша девочка, как я понимаю, местная и работающих родителей имеет?
– Да, но я же вам объясняла. У нее отчим.
– Квартира однокомнатная?
– Почему? Три у них комнаты.
– Ну, что вы тогда от меня хотите? – развел руками ректор. – Три комнаты – это больше чем достаточно. Пусть научатся терпеть друг друга.
Хорошо ему говорить. Попробовал бы он сам потерпеть немножко Полину!
И Кира с тоской простонала:
– Неужели совсем ничего нельзя поделать?
– Я бы рад, но… впрочем, у меня есть одна идея.
– В самом деле?
Кира вновь почувствовала воздух свободы. Впереди замаячила перспектива избавления от Полины.
– Ваша Полина, насколько я понял, учится уже на последнем курсе?
– Да. Именно так.
– Значит, почти что дипломированный специалист. Отлично, отлично. У меня есть к вашей Полине одно предложение.
– И какое же? – подозрительно осведомилась Кира. – Надеюсь, ничего неприличного вы от девочки не потребуете?
– Полина поедет в усадьбу к одному моему хорошему знакомому. Он недавно приобрел некое вконец разрушенное дворянское гнездо, восстановил его практически из ничего и теперь желает получить кое-какие настенные и потолочные росписи внутри дома.
– И вы хотите, чтобы студентка-недоучка занялась реставрационными работами в музее?
– О! Это вы льстите! – засмеялся ректор. – До музея этой усадьбе очень далеко. Я там был, самый обычный дворянский дом начала прошлого века. Роспись, как я думаю, там делали деревенские мастера. Ничего ценного в той мазне я не увидел. Куда проще было бы создать новые эскизы и покрыть дом хорошей росписью. И тем не менее мой друг хочет, чтобы именно эта роспись, которая присутствовала в доме до революции, была восстановлена.
– А ее там много?.. Ну, этой росписи, имеется в виду?
– Много. Несколько жилых комнат, столовая, бальный зал.
– Ого! Боюсь, Полина одна не справится. Конечно, она очень старательная и усердная девочка, но одной ей такой объем работ не потянуть.
– А и не надо! Там уже трудится целая бригада наших студентов. Живут больше месяца, почти всю работу уже сделали.
– Работают они там на общественных началах, надо полагать? – не удержалась от подколки Кира. – Без всякой серьезной оплаты своего труда?
Не стоило ей этого говорить, потому что ректор насупился и спросил напрямик:
– Вашей Полине нужно место в общежитии? Учиться ей еще целый год. А работа в усадьбе займет от силы пару недель. Там уже почти все закончено, нужно лишь дописать лица и некоторые детали росписи.
– А те ребята без Полины не справятся?
– Они все работали на подхвате у Ноя.
– У кого, простите?
– Ной Израк – гордость всей нашей академии. Немножко капризный, немножко взбалмошный, немножко неорганизованный, но гений… бесспорно, гений. Очень способный юноша. Он возглавлял реставрационные работы в Копках.
– Где? – снова не поняла Кира.
– Деревня Копки. Сейчас там остаются жилыми всего несколько домов. Но здание дворянской усадьбы, о котором я вам говорил, нынче уже восстановлено, и сама усадьба называется так же – Копки.
– Хорошо. Но этот Ной… Он все еще в этих Копках?
– В том-то и проблема, что нет.
– А где же он?
– Понимаете, он исчез.
– И даже не объяснил, куда именно?
– Наши студенты… к ним нельзя подходить с обычной меркой. Все они гении, именно так они к себе и относятся. И Ной не исключение. Юноша очень одарен, очень! Но при этом он… как бы это помягче выразиться, он бывает… не вполне пунктуален. Лично я думаю, что во время работы в усадьбе вдохновение его оставило, работа показалась скучной, и он отправился по своим делам. Конечно, он вернется, но сроки… Моему другу нужно въехать в усадьбу уже через неделю. Максимум через две! А отделочные работы еще не закончены!
– Значит, Ной бросил своих подопечных, недоделанную работу и попросту удрал?
– Да, но я не сержусь на него за это. Гений имеет право на некоторую чудаковатость.
Но Кира покачала головой. Лично она занималась бизнесом уже не первый год. И могла сказать совершенно точно, иметь дело с человеком, который не выполняет своих обещаний, очень проблематично. Будь он там хоть трижды гением, но если он не умеет держать свое слово, лучше с таким человеком дела не иметь. Лично она не стала бы нанимать такого человека к себе на работу и вообще постаралась держаться от него подальше. Однако ректор был о своем любимом студенте диаметрально противоположного мнения.
– Гений! Чистой воды гений! Ной Израк! Помяните мое слово, вы еще услышите это имя, и не один раз.
Ректор даже не представлял, насколько он был близок к истине. Вот только услышать про юношу с библейским именем Ной друзьям пришлось совсем не в тех обстоятельствах, какие имел в виду господин ректор.
Едва выйдя из кабинета начальства, Кира набрала номер подруги и пересказала ей слово в слово то, что услышала от ректора.
– Другими словами, он обещает Полине место в общежитии, если она сделает работу, которую ей делать совсем не полагается?
– Место в общежитии Полине тоже не полагается, не забывай об этом.
– Я и не забываю, но все-таки отправить девочку одну в какую-то непонятную усадьбу… А вдруг там нет условий для нормального существования?
– Студенты живут в усадьбе больше месяца.
– Но сейчас уже осень. Ночами становится все холодней.
– Согласна.
– И учеба… – продолжала колебаться Леся. – Почему студенты не справились с работой до начала занятий?
– Не знаю. Но у них там вроде бы возник какой-то форс-мажор.
– Еще и форс-мажор какой-то нарисовался, – проворчала Леся и тяжело вздохнула: – Ох, не нравятся мне все эти форс-мажоры. От них добра не жди!
У Киры и у самой было как-то неспокойно на сердце. И поэтому, благо она еще не ушла далеко от кабинета ректора, она вернулась обратно и поставила ему твердое условие.
– Мы поедем вместе с Полиной и проконтролируем, как ее там встретят. Если Полине что-то не понравится, то мы просто развернемся и уедем.
– Пожалуйста. Но я не понимаю, что вам там может не понравиться. Места просто чудесные. И Ной… Вашей Полине будет полезно поработать под его руководством.
– Вы же говорили, что он уехал?
– Возможно, он туда уже вернулся. С этими гениями никогда нельзя ничего предугадать.
– Так, я что-то не понимаю. Вы хотите, чтобы Полина заняла место Ноя?
– Да.
– А если мы приедем, а юноша уже там и работает?
– Это ничего не меняет. Тогда ваша Полиночка поступит в его распоряжение. С ее помощью, я уверен, ребята наконец закончат работы в усадьбе. Так что? Договорились?
Кира обреченно кивнула. Правда, деревня Копки, куда им предстояло ехать, находилась всего в трех часах езды от города, так что можно было успеть смотаться туда и обратно всего за один день. И все равно на сердце у Киры было как-то тяжело. Не нравилось ей предложение ректора, хоть ты тресни. И хоть Кира вертела его так и этак, пытаясь понять, в чем тут подвох и что ее настораживает в этом предложении, найти ответ она так и не смогла.
– Вроде бы все четко и предельно ясно. А вот неспокойно на душе, хоть что делай!
Однако Полина, когда Кира рассказала девушке о предложении ректора, пришла в неожиданно бурный восторг.
– Мне? Дадут место в общежитии? За то, что я поработаю в одной бригаде с Ноем? О-о-о!
– Тебе не нравится?
– Наоборот! Это же моя мечта!
– Погоди радоваться. Я так понимаю, работы там очень много. Недаром ректор так суетится.
– И что? Мне все равно! Я буду работать с самим Израком! И потом я поселюсь в общежитии и буду жить с другими ребятами! Ни мамы, ни Виктора Степановича, ни вас рядом! Это же все, о чем я мечтала!
– А мне казалось, что тебе нравится у нас дома.
– Нравится… да… но… тетя Кира, будем говорить откровенно, вы все уже старые. А я хочу общаться с ровесниками.
И прежде чем Кира успела прийти в себя от такого оскорбления, Полина снова заверещала:
– Тетя Кира! Вы лучшая на свете! Как вам только это удалось?
– Не знаю. Наверное, с годами наработала навык общения с людьми, – ядовито произнесла Кира. – Ты тоже научишься, когда станешь такой древней старухой, как я.
Но Полина даже не распознала яда. Юности свойственна некоторая слепота и глухота в отношении своих близких. И сейчас Полина могла лишь радоваться той удаче, которая выпала на ее долю. Думать ни о чем другом она просто не могла. Будущее рисовалось ей в самых радужных красках. И, как без труда поняла Кира, личность Ноя сыграла тут далеко не последнюю роль.
Глава 2
Ранним утром вся компания отправилась в путь. Проводить Полину к месту ее практики вызвались все. Речь шла о людях, Фантик и Фатима были, разумеется, не в счет. Обе кошки были уже не первой молодости и давно избегали публичных выступлений. А вот Эдик с Лисицей хотя с вечера и не демонстрировали желания поехать с подругами и Полиной, но утром неожиданно вышли вместе с ними. А Лисица так тот даже и заявил:
– Поедем на моей машине! Домчу с ветерком!
Как подозревали подруги, мужчины просто не могли поверить в свое счастье, в то, что наконец-то они избавятся от надоедливой рыжей попрыгушки, изводившей их все последние дни. И теперь они хотели лично убедиться, что Полина пристроена и назад к ним уже больше не вернется.
Сама Полина была оживлена сверх обычной меры, если таковое определение вообще могло быть применимо к этой и без того чересчур резвой девчушке. Всю дорогу Полина, не замолкая, рассказывала о том, какой замечательный человек, талантливый студент и вообще будущий гений этот Ной Израк, с которым ей предстояло трудиться бок о бок. Справедливости ради надо сказать, что Полина лишь повторила слова ректора, разве что с куда большей эмоциональностью.
– Признайся, ты немножко влюблена в этого своего Израка? – спросила у нее Леся, когда ей удалось втиснуться в сплошной словесный водопад, извергаемый Полиной.
– Да что ты, тетя Леся! Он на меня и не смотрит!
– Но вы ведь на одном курсе?
– Да, но в разных группах. И потом… Израк… он знаете какой?
– Ну какой же, какой? – поддразнивали ее подруги. – Небось, с двумя руками и двумя ногами, одной головой и двумя глазами. Почему бы тебе в него и не влюбиться?
– Да что вы! Ной – он только искусством интересуется! У него и девушки нет!
– Ты уверена?
– Никогда рядом с ним ни одной девицы не видела.
– Ага! Значит, присматривалась! Ну, признайся же, ты в него влюблена?
Полина залилась краской и неожиданно замолчала. А подруги, пораженные сверх меры таким поведением своей юной гостьи, не знали, что теперь и подумать. Неужели у Полины в самом деле завелся сердечный дружок? По всей видимости, так оно и есть. Полина влюблена в Израка, поэтому работа в коллективе, который он должен, по идее, возглавлять, вызывает у нее такой восторг. Вот только сам Израк о привалившем ему счастье даже не знает.
Хотя если вспомнить слова ректора про парня, то этот гений казался подругам очень избалованным. Полина, насколько они могли судить о девушке, тоже прогибаться ни под кого не намерена. Трудно даже предположить, что может вылиться из отношений двух таких неподходящих друг другу людей.
Деревня Копки оказалась ничем не примечательной маленькой деревушкой, где жилых было всего четыре дома, да и то в трех из них жили смуглые выходцы из солнечного Узбекистана. Их многочисленные детишки выскочили из дома и прижались к дырявой ограде, провожая пугливыми взглядами проехавшую мимо них машину.
– Такими темпами лет через сто среднестатистический гражданин у нас в России будет черноглазым и низкорослым, – заметил Эдик.
Никто ему не ответил. Картина говорила сама за себя. Ведь еще сто лет назад в этой деревне были заселены все дома. А пятьдесят лет назад в том самом доме, где нынче обитали смуглолицые ребятишки и их родители, жили коренные жители этих мест – высокие, статные и русоволосые. И где-то теперь их потомки?
Но после безрадостной деревеньки Копки местность постепенно делалась все более и более живописной. Вскоре они въехали в чудесный старый парк. Конечно, за годы советской власти он страшно зарос и пришел в полнейшее запустение. Так что теперь он куда больше напоминал настоящий лес. И все же было видно, что за старым парком присматривают. К примеру, через него прямо до ворот усадьбы была проложена отличная дорога, правда, грунтовая, но насыпанная поверх старой дороги, она была ровной и гладкой, словно скатерть.
Вдоль этой дороги росли старые дубы. Многим из них перевалило уже за сотню лет. Не все они уцелели за годы лихолетий, выпавшие в нашей стране на двадцатое столетие. Но те дубы, что уцелели за эти страшные годы, засыпали дорогу ковром поспевших желудей. Твердые плоды хрустели скорлупками под колесами машины. И казалось, что вся компания едет по сухарикам.
– Сколько желудей в этом году!
– Урожай на желуди – жди холодной зимы, – с видом знатока заявил Эдик. – Природа специально подготавливает богатое угощение для лесных животных, чтобы тем было на чем запасти жирок на зиму.
Вскоре показалась и сама старинная усадьба. Впрочем, старинной ее назвать было трудно. Строительство центрального здания было начато в конце девятнадцатого и закончено в самом начале двадцатого века. Отделочные работы в некоторых подсобных пристройках усадьбы еще велись, когда грянула Великая Октябрьская революция. Хозяевам пришлось спешно собирать вещички и эмигрировать в Европу или куда подальше. Пожить в своем новом доме они толком так и не успели.
