скачать книгу бесплатно
«Скажите, а вы, создавая образ, остаетесь собой? Или это только образы и маски? Вы фанатка моды или жертва культа внешности?
Ксюша на это:
«Я публиковала пост не для того, чтобы обсуждать мой образ, а чтобы подискутировать о вас, как вы доносите свой внутренний мир через внешность. Но раз уж вы спросили про маски…, то я считаю, что, во-первых, мы носим маски везде и всегда. Да, даже когда думаем, что не носим. Во-вторых, даже создавая маску осознанно, мы реализовываем через неё внутреннего себя.
Возьмём, к примеру, «зажеванный до дыр стереотип» из комментария уважаемой подписчицы… э-э-э… Линусика: если девушка выбирает этот образ, то сам факт выбора именно этого образа среди множества других уже характеризует её «внутреннюю себя». Конечно, в глазах разных людей – в зависимости от их уровня насмотренности, культурного бэкграунда и жизненного опыта – конкретные характеристики будут отличаться: кто-то увидит интеллектуалку, кто-то – жертву моды, кто-то – человека, принадлежащего к определенному кругу и так далее.
К тому же любая маска состоит из отдельных элементов, и любой образ складывается из отдельных предметов. И выбор конкретных предметов для какого-либо образа – это тоже форма самовыражения».
Следующий комментарий принадлежал Ольге, не придумавшей себе оригинальный никнейм:
«Круэлла, я ваша подписчица и всегда читаю ваши посты и смотрю ваши видеоблоги. Извините, что несколько отойду от темы. Я хотела бы сказать о молодых и не очень молодых женщинах, которые выбирают очень красочные наряды, суперъяркий макияж и выглядят как новогодние ёлки. Я сейчас не о качестве вещей и брендах одежды, а именно о цвете и вычурности. Я считаю, что слишком яркая внешность отвлекает от сути человека, даже при разговоре не даёт возможности разглядеть его ум и душу. Вспоминаешь потом только ярко красные ногти, трёхцветные тени на веках, длинные блестящие серьги, глубокий вырез на платье, цепочку с медальоном и так далее… В завершении я хотела бы вспомнить изречение великой Коко Шанель: Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, – значит, она была одета идеально».
Ксюша слегка оторопела, но не отреагировать не имела права:
«Вы выделили в нашей теме интересный аспект, Ольга. Слишком яркая одежда сигнализирует о том, что женщина, быть может… не очень довольна собой, ей не хватает природной яркости. Возможно, у неё плохое настроение или общий жизненный настрой нуждается в дополнительном стимулировании… Возможно, она выбирает яркое для себя, а не для того, чтобы привлечь к себе внимание. Это очень интересное замечание! Спасибо».
Внезапно в дискуссию вмешался Конфуций. Давненько не было его комментариев.
«Извините, я снова с японскими представлениями. Японцы считают совершенной формой красоты югэн, то есть недосказанность, когда есть место воображению. Это и про человека, и про искусство, и про театр Но. Когда даётся возможность смотрящему додумать образ. Кстати, это и про маски…»
«Про маски поподробнее, пожалуйста!» – попросила Ксюша.
«Они выражают одну эмоцию, но позволяют зрителям создавать в воображении свои образы. Например, маска с искривлённым ртом и страшными глазами принадлежит отрицательному герою, но во время спектакля этот герой может испытывать самые разные чувства, и тут уж зрители должны додумывать образ».
«А как бы ты связал это понятие с человеком сегодня? – спросила Ксюша. – Что можно не „дорисовать“ в человеке, чтобы достичь японской красоты? Можешь сказать?»
«Легко! – ответил Конфуций. – Оделся, собрался весь – убери одну деталь, а лучше две…»
«Надо взять на заметку! Спасибо».
Время от времени кто-то из подписчиков обижал блогершу грубостями, она их беспощадно банила. В целом таковых было немного.
Но тут подписчик под ником Parazzit задал ей ехидный вопрос:
«Круэлла, ты красава! Я видел видео с тобой. У меня вопрос? Почему ты посвящаешь свою жизнь блогерству? Ведь блогерство это уход из жизни! Ты зарабатываешь деньги? Ты одинока? Блогерство даёт тебе силы и уверенность в себе? Ты носишь маску, потому что в жизни ты никакая? Может, разоблачишься на глазах у народа?»
Ксюша внутренне содрогнулась, прочитав вопрос. Ей хотелось сразу обругать и забанить наглеца за вмешательство в её личную жизнь. Но она знала, что её болезненная реакция тут же раскроет её, а нахальный Параззит будет веселиться и ликовать.
«Привет, Parazzit, ты задал вопрос не по теме. Постарайся сформулировать другой вопрос, чтобы я смогла на него ответить» – написала она.
Кто-то из подписчиков успел поддержать Ксюшу:
«Круэлла, не обращай внимания на троллей, здесь их много бывает».
Тут же пришёл следующий вопрос от бесцеремонного хейтера:
«Притворяешься роботом? Значит, я прав?»
Ксюша не заставила себя долго ждать:
«Тут кто-то гавкнул в мою сторону? Хотел укусить? Не получилось. У меня иммунитет на кусачих собак. А каждое гав для меня лайк, так что вы „лайкнули“ меня! Спасибо».
Вот теперь в бан, мистер Параззит! А что у меня в личной жизни, никого не касается.
Ксюша закусила губу. В голове вертелись слова «культ внешности», «фанатка моды», «матрёшка», «идеально одетая женщина» и под самый конец – «уход из жизни в блогерство». Всё ж таки её сегодня покусали.
Она расстроилась и не знала, как привести себя в равновесие. Сейчас бы заняться какой-нибудь медитацией. Она вышла на балкон, выкурила две сигареты, вернулась и залезла в любимое кресло с ногами.
Нет, медитация не поможет. Дело гораздо серьёзней. С ней что-то не так. Надо срочно принимать меры, но сначала подвести некоторые итоги. В последнее время она чувствовала удовлетворённость почти во всех сферах жизни: она успешна в работе, она поборола свои детские комплексы, она научилась красиво одеваться, она умеет общаться с людьми и бывает им интересна. Осталось доработать лишь некоторые моменты в себе, чтобы стать по-настоящему счастливой. У неё нет сердечного друга и задушевной подруги. Ну, и что? Она – самостоятельная, независимая и самодостаточная женщина!
Мысль о самодостаточности всегда спасала Ксюшу. Но не сегодня. Всё же надо признать, что одиночество это проблема, и её надо решать. Без пары не живут и гагары!
15. Оксана. Казус на ужине
В этот вечер Оксана была в платье цвета мяты с золотистыми пуговицами и в очках с позолоченной оправой, в ушах неброское золото. Всё это невероятно подходило к её иссиня-чёрным волосам. Ещё бы! Оксана всегда держалась в тренде. Фигурой она была похожа на точёную статуэтку – тонкая талия и длинные ноги. Что бы она ни надела, всё на ней сидело, как на модели.
Представительницы делегации города Баден-Вюртемберг с удивлением разглядывали её. «Как она смеет так выделяться?» – было написано на их лицах. Все трое были в чёрном, видимо, считая, что чёрный – самый лучший цвет для официального ужина или считали, что в чёрном они гарантированно элегантны. Какое заблуждение! Ведь чёрный это даже не цвет, а ахромат, то есть, по сути, нейтрал. Вид у всех был унылый, а вместе они были похожи на единую чёрную массу. Притом ни одна из них не позволила себе платья. Самая старшая и самая дородная дама была одета в чёрный костюм – юбку-миди и жакет, который был ей немного маловат и делал её похожей на колбасу в перевязках. Две другие были в брюках и чёрных блузках. Чтобы чёрный цвет заиграл и стал стильным, нужна какая-то фишечка другого цвета – поясок и туфли, шейный платочек и сумочка. Ну хоть бы одна включила в наряд какой-нибудь цветной элемент или аксессуар, сетовала про себя взыскательная модница. Скромные серебряные серьги переводчица заметила лишь у самой молодой из дам – личной помощницы бургомистра. Оксана презрительно осмотрела чёрных особ – те рассаживались по одну сторону довольно длинного стола. «Вырядились как на похороны!», – сделала вывод Оксана, всем своим видом показывая женское превосходство.
Она не торопилась занять место, а поджидала, когда за стол сядет мэр города.
– Виктор Александрович, где мне можно сесть по протоколу? – спросила она.
– Ну вы спросили! Я сам никакого протокола не знаю, сажусь, куда попало. Но по закону бутерброда, куда бы я ни сел, место всегда оказывается под кондиционером, – пошутил мэр.
– Садитесь во главе стола, – весело подсказал его заместитель Олег Николаевич.
Случилось так, что в результате Оксана сидела рядом с мэром и прямо перед бургомистром Йоханном Троммелем. Представители городской администрации уселись последними напротив немецкой делегации.
Ужин проходил, как по писаному, в тёплой дружеской обстановке. Разговор касался многолетнего сотрудничества между городами, вспоминались различные совместные мероприятия, встречи, визиты. Речи текли легко и непринуждённо. Чуть подвыпившие заместители мэра, долго функционирующие в администрации, оба седовласые и самодовольные, наперебой вспоминали отдельные случаи международных контактов городов-побратимов. Мэр в этих разговорах участия не принимал – он был довольно молод и мэрское кресло занял сравнительно недавно. Оксана едва успевала перевести дух. Она привыкла, что на рабочих ужинах ей не удаётся поесть. А вот выпить по пресловутому протоколу приходится.
Помнится, как раньше на банкетах Оксана быстро пьянела даже от шампанского или лёгкого вина, потому что не успевала закусывать. Кроме тостов, которые рьяно выдумывали, в основном, русские (у немцев же со второго тоста начиналось всегдашнее «цум воль!»), переводчице приходилось переводить застольную беседу. Она всегда либо слушала, либо говорила. Никакой передышки не было.
Зная, что закусить не придётся, Оксана за ужином у городского головы разрешила себе лишь пригубить вино, чтобы оставаться в рабочей форме.
Мэр города, будучи в возрасте зрелой молодости, следуя требованиям современности, знал английский разговорный и во время ужина иногда разговаривал с бургомистром по-английски. У Оксаны, как никогда, появилась возможность поужинать, она расслабилась и стала потихоньку пить вино вместе со всеми. Бронислав, молодой помощник мэра, сидевший по другую руку от Оксаны, незаметно подливал вино в её бокал.
Её высокопоставленный германский визави посматривал на неё с нескрываемым интересом. Любопытно, о чём он думал. Вчера они вместе пили кофе в лобби-баре в ожидании остальных членов делегации и русской женщины-экскурсовода. Ничего лишнего ни в разговоре, ни в поведении Оксана себе не позволила, но отметила некоторое влечение с его стороны.
Она производила на мужчин неизгладимое впечатление суперэффектной женщины и наслаждалась каждым моментом их «охмурения». Впрочем, она как будто и не делала ничего, чтобы заманить очередную особь мужского пола в свои женские сети. Просто когда-то давно выработала беспроигрышный стиль поведения женщины-вамп, заметив, что мужчинам нравятся особы с перчинкой в характере. Никому невдомёк, что роковыми женщинами не рождаются, а становятся, и для этого приходится немало потрудиться. Зато сидя перед зеркалом, Оксана, как гоголевская героиня, задав себе вопрос: «Что людям вздумалось говорить, будто я хороша?», отвечала неизменно: «Нет, хороша я! Ах, как хороша!» Когда представители российской стороны во главе с мэром вышли покурить, женщины с немецкой стороны расслабились, но нить беседы, прерванную уходом мужчин, восстановить никак не удавалось. Господин бургомистр оказался некурящим, оставаясь за столом вместе с женщинами, он пытался развлечь их историей из его «русского» прошлого.
В неожиданно образовавшуюся паузу Оксана неожиданно вставила с нарочито швабским произношением:
– Неудивительно, что вас не понимали, ведь вы говорили на швабском диалекте.
Все засмеялись.
– Именно! Ведь я шваб.
Швабский гость сощурил глаз:
– А вы, оказывается, понимаете по-швабски! А что если мы сейчас начнем говорить на своём диалекте?
Тут он выдал длинную тираду, похоже, состоящую из отдельных швабских изысков, из которых Оксане удалось вычленить лишь одно – Oachkatzlschwoaf (хвост белки), которое она долго учила после общения со швабским ремонтником.
