Правдивая история короля Якова

 Арн сам удивился, что так разошёлся – никому ещё он не говорил подобных слов. И остановился.

Оба долго молчали, погружённые в свои мысли.

– Я ради любви предал всех, кто мне верит, – сказал неожиданно Иларий. Сказал, словно сам себе, и замер, потрясённый собственными словами.

– Чёртов комедиант! – взорвался Арн. – Думаешь, я сопли тебе кружевным платочком вытирать буду? Да твоей жизни осталось ровно столько, сколько тебя любит моя дочь! Понимаешь ты это? Ты думаешь, что после твоего сегодняшнего бенефиса она стала тебя любить сильнее? Пока ещё – пока! – она не может освободиться от любовного яда, которым ты её отравил. Но пройдёт немного времени – и она поймёт, что увлеклась никчёмным фигляром и позволит мне тебя убить.

– Дарина – умная девушка. Она не может не знать, почему все в стране хотят вашей смерти.

– Ого! Прямо все?

– Да. Все так же, как и я, хотят видеть у власти законного короля. И рано или поздно, но он вернётся.

– Законного короля? Ты про того труса, который удрал, спасая свою шкуру, и бросил страну и всех её жителей на произвол судьбы? И вот уже семнадцать лет боится высунуть нос со своего острова, а вместо открытой битвы предпочитает посылать на верную смерть сопливых юнцов?

– Нет, я про настоящего короля, которого подлый чародей обманом вынудил покинуть любимую страну.

Арн поднялся.

– Слушай, ты, конечно, знаешь, что я тебя сейчас не убью, но всё же поосторожнее с эпитетами. Тебе родители правильно объяснили значение слова «подлый»? И откуда ты набрался этих сведений? «Обманом»! «Вынудил»! Сам сейчас сочинил?

Иларий тоже встал и с вызовом поглядел на Арна.

– Вы, конечно, сделали всё, чтобы правду никто не узнал. Но вам это не удалось.

 Арн глянул на него с вопросом.

– Я прочитал «Историю Якова Восемнадцатого», ту, которая запрещена в нашей стране, – гордо сказал Иларий. – Я знаю всё!

– Историю? – Арн задумался. – Кажется, я знаю, о чём ты говоришь. У автора этой истории ещё какое-то смешное имя. Недомыслиус какой-то. Вроде эта книжонка даже была у меня в библиотеке. Без Имени!

Стена раздвинулась, образовав небольшую щелку, и в неё протиснулся низенький тощий человечек, похожий на обезьянку. Он покосился на Илария и устремил преданный взгляд на Арна.

– Да, хозяин!

– Слушай, у нас в библиотеке ведь была «История Якова Восемнадцатого»? Такая тонкая книжица, мы её когда-то под ножку шкафа подкладывали. Наверняка ты можешь её найти.

Человечек закусил губу и стал отбивать ногой частый ритм. Потом он почесал нос и сказал:

– Думаю, я понял, о чём вы.

– Отлично, – просиял Арн. – Беги и принеси мне её.

Человечек тут же исчез.

Арн сделал себе из воздуха огромное кресло, но не успел в него усесться, как из стены высунулась тонкая ручка, державшая – Иларий сразу её узнал – «Истинную историю Якова Восемнадцатого, написанную Каромыслиусом Третьим».

Арн взял книгу и показал Иларию:

– Эта?

Тот кивнул. Это было то же издание, что недавно сжёг его отец, с той лишь разницей, что на нём не было поддельный обложки с надписью «Пьесы».

Арн повертел книжку в руках и покачал головой:

– И ты хочешь сказать, что из-за этих нескольких листочков ты поставил на кон свою жизнь и чуть не угробил нас с Дариной?

– Это не просто листочки. Здесь та правда, которую вы скрывали!

– Да? И как же ты определил, что это правда?

Иларий смешался. Но не сдался:

– А вы прочитайте!

– Да читал я её, – отмахнулся Арн. – Явно заказное сочинение. У Якова даже не хватило денег на приличного писателя.

Тем не менее, он уселся в кресло и открыл книгу. Несколько минут он читал, время от времени усмехаясь и вставляя короткие комментарии:

– Ну, это просто смешно! «Гордыня и жажда власти». Серьёзно? «Благородный Яков Восемнадцатый». Ну-ну. «Зелёную собаку с пятью куриными ногами». И ты в это веришь? «Целью его стало испортить Королю жизнь». Вот делать мне больше нечего! А вот это правда – про лошадиную голову. И поделом!

Наконец он закрыл книгу и посмотрел на Илария:

– И ты действительно веришь, что я поедал младенцев и вылетал по ночам из трубы? Ты хотя бы задумываешься о том, ЧТО вообще ты читаешь? Нельзя же быть таким доверчивым идиотом! Я могу понять детишек, которые верят сказкам про Бабу Ягу, но ты уже вроде вырос из детского возраста. На! Перечитай – только включи мозги. А потом я дам тебе другую книжку. Если ты не совсем дурак, то сам разберёшься, где правда, а где ложь.

– Не нужны мне ваши книжки, – буркнул Иларий, но не очень уверенно.

– Да? И почему же? Боишься, что я окажусь прав?

– Не боюсь, – вспыхнул Иларий.

Арн поднялся, дунул на кресло, и оно исчезло.

– Что ж, – сказал он безо всякого выражения. – Не хочешь – не читай.

И ушёл сквозь стену.

Иларий посмотрел на знакомую книгу, которую держал в руках.

Тут же из стены высунулась та же тощая ручка и, положив на пол ещё одну книгу, убралась восвояси. На обложке книги Иларий прочитал: «Подлинная история Верховного Ворожея Древии Арна Великого, рассказанная Истукарием Хромым».

ИНТЕРЛОГ,

«Подлинная история Верховного Ворожея Древии Арна Великого, рассказанная Истукарием Хромым»

Верховный Ворожей Древии Арн родился в 593 году от Восшествия на престол Якова Величайшего.

Рано потеряв отца, Арн остался единственным кормильцем для своей матери. Селение, в котором они жили, было небольшим и очень бедным. Еще в ранней юности Арн узнал, что такое лишения и голод. Ему приходилось работать от зари до зари, чтобы добыть для себя и матери кусок хлеба.

В тяжких трудах прошла вся юность Арна и, вероятно, он, как многие, до конца дней своих тянул бы эту лямку, если бы не обладал живым умом и железной волей. И, кроме того, у него была Кадрия.

Познакомились они ещё в том нежном возрасте, когда любые события легко исчезают из памяти, поэтому им казалось, что они знают друг друга вечность. Они выросли бок о бок и не представляли себе жизни друг без друга. Всё время они проводили в совместных играх, привыкли поверять друг другу свои сердечные тайны и делить первые горести и радости.

Но время невинных забав прошло, и детская дружба, как это часто случается, переросла в большую любовь. Казалось бы, это должно было окончиться свадьбой, но на их пути стояла непреодолимая преграда. И чтоб понять всю сложность положения, в котором оказались юные влюблённые, надо познакомиться с историей семьи Кадрии.

Предки её матери принадлежали к одному из самых знатных и богатых родов в Древии. Но они так энергично транжирили своё богатство, что в конце концов от него ничего не осталось. Прадеду Кадрии пришлось из огромного замка переселиться в небольшой домик в убогом селении. Матери Кадрии было тогда всего девять лет, но она прекрасно запомнила, в каком великолепии прошли её детские годы, и никак не могла смириться со свалившейся на неё бедностью. Недаром говорят, что самая тяжёлая бедность та, которая следует за богатством.

Родители её были никудышными хозяевами и за несколько лет самостоятельного труда потеряли даже то, что ещё можно было спасти. Крах был окончательным и бесповоротным. Всего две вещи остались у них от былого величия: их титул (который, впрочем, доставлял им одни лишь душевные муки) и огромный портрет родоначальника их династии – князя Болеслава, который они едва втиснули между полом и потолком в одной из комнат.

Эти реликвии позволяли им считать себя на голову выше своих односельчан, и к их бедности быстро прибавилось отчуждение – никто не хотел общаться с высокомерными чужаками.

Мать Кадрии всю жизнь лелеяла надежду вернуть утраченное положение. Сначала это было девичьей мечтой, потом стало навязчивой идеей. Перебрав все способы возвращения богатства, она пришла к выводу, что действенным был лишь один: удачное замужество. Но здесь ей не повезло. Сказать по чести, шансов у неё не было с самого начала: внешность она имела самую заурядную. Чтобы выйти замуж при такой внешности, надо было иметь множество ярких нарядов и дорогих украшений, – а этого, вы понимаете, взять было неоткуда. Прибавьте к этому крайнее высокомерие и нежелание общаться с низшими, каковыми она считала всех своих односельчан, и слишком узкий круг общения, который, даже если не принимать в расчет их натянутые отношения с соседями, замыкался на одном-единственном селе – и вы согласитесь, что шансы выйти замуж у отставной княжны были равны нулю.

Так она просидела в девках чуть ли не до сорока лет и несомненно умерла бы, так и не создав семью, если бы в их селение не забрёл один бродяга. Был этот человек её значительно моложе, красотой не блистал, но на безрыбье, как говорится, и такой жених сойдёт. Скрепя сердце престарелая девушка согласилась стать его женой: все её надежды к тому времени совершенно завяли. Это был чистый брак по расчёту: она приобрела хоть какого мужа, он получил дом, о которой мечтал долгие годы скитаний.

Конечно, пламенной любви между ними не было, но сказать, что брак был неудачным, тоже нельзя – они, на удивление, поладили. И доказательством их прочных отношений стала дочь, которая родилась ровно – как в сказках – через девять месяцев после скромной свадьбы.

После рождения Кадрии жизнь её родителей и вовсе наладилась: мать её сообразила, что все мечты, с которыми она уже распростилась, вполне ещё можно воплотить в жизнь – то, что не удалось ей самой, наверняка удастся её дочери. Тем более, что у той было гораздо больше шансов удачно выйти замуж: Кадрия выросла на удивление красивой, причём, как ни странно, она была похожа и на мать, и на отца, но умудрилась взять от каждого из них лучшие черты. И было ей неполных четырнадцать лет, когда на двор к ним прибыли первые сваты. Они приехали из дальнего селения, потратив на дорогу не один час, жених был из состоятельной семьи. Мать Кадрии им, конечно, отказала (отец право голоса в семье не имел), но боевой дух её значительно поднялся – при таком старте она непременно раздобудет себе в зятья богатого вельможу. Главное – не торопиться. И она терпеливо ждала. Один за другим ни с чем уезжали с их двора богатые крестьяне, видные купцы, успешные ремесленники – а поток их не ослабевал. Будущая вельможная теща свято верила в свою звезду и не хотела размениваться на мелочи.

На отношения дочери с сыном нищей крестьянской вдовы она смотрела только как на детскую дружбу, ей и в голову не приходило, что он вздумает посвататься.

 Однако время шло. Кадрии минуло семнадцать, и двадцатилетнего Арна всё больше беспокоил не иссякающий у её крыльца поток женихов. Он понимал, что рано или поздно её мать обязательно остановится на каком-нибудь из них.

И он решился.

Он надеялся, что Кадрия разжалобит сердце матери рассказом о чистой и светлой любви. Как же он ошибался! Высокомерная женщина выгнала его, даже не дослушав. Надежды на то, что она передумает, не было, это Арн понял сразу. Но он не собирался сдаваться – он дал себе слово, что сделает всё, чтобы Кадрия стала его женой.

Сначала, как и любой другой молодой человек на его месте, которого так жестоко унизили, он думал о мести. Он хотел обманом увезти возлюбленную, заставив её мать горько сожалеть о своём опрометчивом решении. Но, поразмыслив, он сказал себе, что Кадрия ни за что не одобрит этого, а без её согласия он бы и шагу не ступил. Нет, мать должна будет сама согласиться на их брак. Но при каком условии она сделает это? Ответ напрашивался сам собой: мать Кадрии выдаст её замуж за богача. Следовательно, всё что ему надо сделать, это стать богатым. Конечно, легко это было только на словах, но Арн был полон решимости.

Естественно, такой вариант, как «работать до седьмого пота и заработать много денег», он не рассматривал: несмотря на юный возраст он не был столь наивен, чтобы верить, что честным трудом можно обрести приличное состояние. Он всю жизнь работал до седьмого пота – и они с матерью еле сводили концы с концами.

Но откуда ему было взять много денег? Все нечестные способы он тоже сразу отмел – слишком порядочным человеком воспитала его мать. Парадокс жизни заключается в том, что все знают: чем человек порядочней, тем тяжелее живётся ему на свете, и тем не менее, постоянно находятся такие люди, которые не могут пересилить себя и сделать подлость. Так и Арн, понимал, что не сможет себя изменить, и придётся ему искать законные пути для достижения своей цели. С этой точки зрения его перспективы получения богатства были ещё плачевнее. Но боги, как известно, благосклонны к тем, кто невзирая на преграды упорно стремится к цели. И они подсказали Арну простой, реальный и несомненно единственный способ решения проблемы: ворожба. Ему надо было научиться ворожить, и тогда он сумеет наколдовать себе достаточное для женитьбы на Кадрии количество денег. Кроме того, мать её ни за что не сможет отказать жениху, не только богатому, но и могущественному – профессия ворожея всегда была в Древии в почете.

Не откладывая дела в долгий ящик, Арн принялся искать того, кто мог бы научить его ворожбе, и скоро узнал, что в нескольких днях пути от их селения живёт Верховный Ворожей Селен. Арн быстро собрался и, поцеловав на прощание старушку-мать и дав множество обещаний своей возлюбленной, отправился в дорогу. Нелегко, конечно, ему далось расставание с Кадрией, ведь он понимал, что во время его отлучки её всё так же будут преследовать настырные женихи. Но другого выхода у него не было.

Селена найти оказалось несложно. Сложнее было уговорить его взяться за обучение юноши, у которого совсем не было денег. Но упорство Арна победило. Он был согласен выполнять самую черную работу, жить в холодном сарае, питаться объедками за возможность слушать и смотреть, как учатся другие – те, кто мог заплатить за обучение.

У Селена в то время было четверо учеников, и он согласился взять Арна при условии, что тот будет их обслуживать. Арну приходилось терпеть унижения и даже побои, но ни разу он не выказал своего неудовольствия. Жадно хватал он те крупицы знаний, которые милостиво выделял ему учитель, и очень скоро по мастерству перегнал всех других учеников. Селен, видя его старания и способности, стал уделять ему больше внимания. Понемногу, шаг за шагом, Арн осваивал азы трудного ремесла и с каждым днем становился всё сильнее как ворожей.

Так прошло три года.

Арн продолжал усердно учиться. Он уже начинал самостоятельно ворожить, умел наложить простейшее заклинание. У него неожиданно обнаружился явный талант к колдовскому делу, и Селен не мог нарадоваться на своего ученика. Он чувствовал, что через несколько лет тот превзойдет по силе многих ворожеев.

Кроме усердия к учёбе Арн отличался скромным и покладистым нравом. Он никогда не перечил своему учителю, безропотно выполнял всё, что ему поручалось, молча сносил продолжавшие сыпаться на него насмешки и обиды. Лишь однажды он позволил себе показать характер и не согласиться с учителем. На втором году обучения каждый ученик должен был выбрать силу, которой будет питаться как ворожей. Неожиданно для всех Арн выбрал Слово. Селен был уверен, что с такой силой Арн ничего не добьется в своём ремесле и требовал переменить решение, но Арн настаивал, и в результате Селен сдался.

Во всем же остальном Арн всегда добросовестно следовал советам своего учителя.

В течение всего этого времени юноша ни разу не был дома, и только приходившие изредка письма немного заглушали его тоску по родине. Мать так живо расписывала ему все сельские новости, что он мог на мгновение вообразить, будто никуда не уезжал, а Кадрия, старавшаяся писать ему при каждой оказии, уверяла, что по-прежнему любит его и ждёт. Её письма согревали ему сердце, придавали сил и помогали стойко переносить все выпавшие на его долю невзгоды.

Когда же писем долго не было, ему начинало казаться, что прошло уже не три года, а тридцать лет, а представлять, сколько ещё осталось, было и совсем страшно – колдовское ремесло давалось не каждому, и для того, чтобы стать ворожеем достаточного уровня, надо было потратить многие-многие годы. Впрочем, Арн не собирался становиться каким-то выдающимся ворожеем, с него было достаточно и малого, и он только ждал момента, когда научится извлекать золото из любых предметов. Но как бы трудно ему ни было, Арн был полон решимости довести начатое дело до конца, и лишь одно событие могло остановить его на пути к цели. И оно произошло. Ясным весенним днём он получил от матери письмо, в котором она извещала его, что Кадрию выдают замуж.

В общем-то, ничего неожиданного в этом не было: за прошедшие три года мать девушки не оставляла попыток найти ей богатого жениха, а сами многочисленные женихи так же упорно пытались завоевать руку и сердце прекрасной Кадрии, а точнее, благосклонность её матери, ведь сердце Кадрии, как мы знаем, уже было занято. Спасало положение несчастной девушки лишь что, что амбиции её матери были непомерно высоки: она уже отказывала не только купцам, но и знатным вельможам – а среди женихов Кадрии стали появляться и такие. Но алчность её матери росла пропорционально тому, как хорошела её дочь.

Кончилось бы это, скорее всего, тем, что Кадрия благополучно дождалась бы того времени, когда её возлюбленный получит все необходимые ему знания, и они бы преспокойно сыграли свадьбу, засыпав предварительно алчущую богатства мамашу золотом. Но случилось такое, чего не мог ожидать никто: ни следившие с интересом за развитием действия соседи, ни Кадрия, привыкшая к статусу «вечной невесты», ни её отец, сначала пытавшийся урезонить жену, но в итоге махнувший на всё рукой, ни даже сама потенциальная тёща, так увлекшаяся погоней за мифическим богатством, что, кажется, и забывшая уже, для чего оно ей было необходимо.

 Но в начале весны на горизонте появился такой жених, о котором и мечтать не смели. Принц. Не фигуральный принц на белом коне, а самый настоящий – сын короля Якова Семнадцатого, тоже Яков. В перспективе Восемнадцатый.

Он приехал погостить в находившийся недалеко от селения замок, принадлежавший то ли его дальнему родственнику, то ли другу детства его покойной матери – точно никто не знал. Но это интересовало местных жителей меньше всего – в округе начался такой переполох, что на такие мелочи некогда было обращать внимание: все знатные, полузнатные, бывшие знатные стремились проникнуть в замок и пропихнуть туда своих дочерей: принц был молод и не женат.

Естественно, мать Кадрии тут же включилась в эту гонку. Всеми правдами и неправдами она пыталась попасть в заветный замок. И наконец ей это удалось. Каким образом она смогла познакомить свою дочь с принцем, так и осталось неизвестным, но каким бы это ни казалось невероятным, факт был налицо.

Ещё невероятнее было то, что принц, имевший возможность выбирать из сотен первых красавиц государства, остановил свой благосклонный взгляд на Кадрии, и не успели все опомниться, как было объявлено о помолвке.

Мать невесты ликовала. Недаром она ждала столько лет! Чувствовало её сердце, что дочери её предназначен самый высокородный жених из всех возможных, и теперь она не только вернёт себе всё утраченное её семейством, а станет тёщей королевского сына, а в ближайшем будущем – матерью королевы. От таких перспектив кружилась голова. И она, как могла, торопила день бракосочетания. Можете себе представить, что почувствовал Арн, когда узнал всё это! Годы лишений, перенесённые унижения, прозябание вдали от дома – всё было напрасно!

Но Арн не был бы Арном, если бы позволил судьбе сломить себя.

Едва дочитав письмо, он бросился к Селену и сообщил, что немедленно покидает его. Что будет делать, он ещё не решил, но было очевидно, что оставаться дольше не было смысла.

Сначала Селен уговаривал его передумать. Он не хотел терять талантливого ученика, который в будущем мог бы стать ему надежным помощником, и пытался убедить Арна, что настоящий ворожей должен всего себя посвящать своему ремеслу, иначе не стоило начинать учение. Но, видя, что Арн глух к его уговорам, перешел к угрозам. Была одна проблема, и серьёзная: уйдя от Селена, Арн не смог бы воспользоваться теми навыками, которыми успел овладеть. Дело в том, что, научившись накладывать заклинания, Арн ещё не умел главного: он не мог управлять своей колдовской силой. А такой недоворожей был бы опасен не только для окружающих, но и для самого себя. Сказать по совести, Селен вообще не имел права отпускать его от себя до тех пор, пока тот не научится брать магию под контроль. Если бы это был кто угодно другой, Селен бы так и поступил. Но он слишком хорошо знал Арна и прекрасно понимал, что того не удержат ни самые крепкие запоры, ни самые действенные чары. Однако Селен всё же почел своим долгом предупредить о риске, которому мог подвергнуть себя и окружающих Арн, если бы решил применить ворожбу.

Арн и рад был бы выслушать все советы своего учителя, но одна лишь мысль засела в его голове. Когда он представлял Кадрию рядом с каким-то распутным принцем, для которого она была лишь развлечением, у него непроизвольно сжимались кулаки.

Несколько дней провел он в дороге, практически без сна и отдыха. Денег на коня у него, естественно, не было, и он шёл пешком. Он позволял себе только короткие привалы, и то лишь тогда, когда совсем падал от изнеможения. Но даже когда он забывался коротким сном, тут же Кадрия вставала перед его глазами: она протягивала к нему руки, молила спасти её, избавить от ненавистного жениха. Мысль, что он может опоздать, придавала ему сил, и он тут же вновь пускался в путь.

В своё селенье он пришёл глубокой ночью, и как ни было велико его желание увидеть Кадрию, он всё же посчитал, что разумнее будет сначала поговорить обо всём со своей матерью.

Бедная женщина обливалась слезами, глядя на сына – годы лишений оставили на нём свой отпечаток: он сильно похудел, осунулся. И еле держался на ногах после утомительного пути. Но всё же отказался от еды и отдыха. Лишь один вопрос волновал его. Наверное, если бы мать сказала, что Кадрия уже стала женой принца, он бы упал замертво. Но ему суждено было жить. Как только он услышал, что до свадьбы осталось целых два дня, глаза его загорелись огнем и усталость улетучилась, будто он глотнул живой воды. Он позволил себя накормить, но не потому что чувствовал голод – все нормальные человеческие чувства будто умерли в нём, – а потому что теперь ему нужны были силы, потому что теперь он нужен был Кадрии.

Поев, он не мешкая направился прямиком к замку, в котором проживал принц. Три года назад он бы даже не помыслил о том, чтобы туда проникнуть. Но за эти три года Арн всё же научился у Селена много чему полезному. Например, проходить сквозь стены.

 Правда, это получалось у него не с первого раза и на это уходило слишком много волшебной энергии, но всё же это было вполне достижимо. Тем более, что надо было преодолеть всего лишь одну внешнюю стену, а внутри, он был уверен, не было никаких преград. О том, что Селен предостерегал его от применения ворожбы, он и не вспоминал – слишком высоки были ставки.

Действительно, довольно скоро ему удалось пройти сквозь стену, и дальше всё пошло как по маслу. Он без труда и почти без ворожбы смог найти покои принца – он словно каким-то чутьем угадывал, куда ему идти, и шёл так, будто был здесь не раз.

Молодой принц безмятежно почивал, зарывшись в ворох кружев на ложе необъятного размера, скрытого от глаз бархатным балдахином.  Арн, приблизившись, сначала разглядывал его в упор, пытаясь угадать, что он за человек.

Говорят, что, если на спящего пристально смотреть, он почувствует этот взгляд и проснётся. Так вот, это было не про принца – он продолжал спокойно спать. Арну даже жаль стало его беспокоить. Разумеется, он не собирался причинять тому никакого вреда, ему лишь надо было, чтобы он отказался от Кадрии. Он осторожно тронул спящего за плечо. Принц даже не шевельнулся. Тогда Арн потряс его сильнее. Тут принц проснулся и жутко испугался. Он был не из числа храбрецов и, обнаружив у себя в спальне незнакомого человека, наверняка сразу нафантазировал себе неизвестно что. Но Арн поспешил его успокоить. Он попытался объяснить ему, кто он и зачем пришел.

Принц выслушал его, но отменить свадьбу отказался – он неожиданно заявил, что тоже любит Кадрию, и даже имел наглость утверждать, что она отвечает ему взаимностью.

 Такую бессовестную ложь Арн вынести не мог. Увидев, что по-хорошему уладить дело не получится, он решил применить колдовскую силу.

Сначала Арн превратился в огромного дракона, потом смерчем пронесся по покоям принца, а в конце взвился к потолку огнем. Все эти превращения отняли у него последние силы, но возымели действие. Принц сразу же признался, что солгал и про свою любовь к Кадрии, и про её ответное чувство. Даже прибавил, что она говорила ему, будто любит кого-то, кто сейчас далеко, но он не обратил внимания на её слова. В итоге, перепуганный насмерть бывший жених пообещал утром же покинуть замок, отказавшись предварительно от всех притязаний на Кадрию.