Грёзы реальности

– Ты что слезу пустила? В Россию хочешь?

– Это судьба такая у нас, на чужбине жить. Деда Ибрагима хотели увезти на каторгу за кулачество. Ночью он сбежал в степь казахскую со всем добром, ничего нам не оставил. Увёл табун лошадей в 30 голов; увёз всё золото, что было у нашей семьи, даже золотые кольца снял с наших пальцев. Таким был прижимистым кулаком. Пропал без вести. Оставил нас голодными и бедными.

Зульфия встала и пошла за самоваром.

Поздняя осень 1919 год. Россия. Исилькуль.

– Почему кони ржут? Пойду посмотрю, – тревожно обратился Ибрагим к своей супруге Хадише.

– Ночь уже. Постой, не выходи, – прильнув к груди супруга, попросила встревоженная Хадиша.

– Погоди, – схватив за плечи супругу и отодвинув её от себя, ответил Ибрагим.

Ибрагим накинул чёрный сюртук на плечи, натянул кожаные сапоги, взял в руки большой кинжал и вышел из дома.

Он был обеспокоен странным шумом, который доносился из стойла, где содержались его славные скакуны. Он знал, что ржание коней, может быть, признаком тревоги и опасности. Сердце его билось сильнее, когда он направился к ним, освещённым тусклым светом луны. В его ушах слышалось тихое шуршание листьев под ногами, а в груди горело желание выяснить причину, скрытую за ржанием его любимых скакунов.

Подойдя к стойлу, он заметил мужчину, который выводил его любимого скакуна, чёрной масти с белой полосой на морде. В страхе присев на корточки, он молча продолжал наблюдать. Рядом с тем мужчиной стояло ещё двое, оглядывающихся по сторонам. В руках они держали винтовки.

На глаза Ибрагима выступили слёзы, когда из стойла вывели и второго скакуна, он понял, что не в состоянии уберечь имущество. Он спешно лёг на землю и тихо, сдерживая сильное наплывшее состояние обиды и ярости, заплакал. А конокрады потихоньку выводили третьего скакуна. В следующее мгновение, на порог дома вышла Хадиша, щурясь и вглядываясь в темноту она закричала имя своего супруга Ибрагима. В глухой темноте разнёсся громкий и тревожный голос женщины. В тишине прогремели выстрелы; прозвучал ужасающий женский крик и послышался глухой топот трёх скакунов, удаляющихся вдаль.

Лёжа на земле, Ибрагим ощутил смешанные чувства страха, бессилия и горечи. Его сердце сжималось от боли, но он знал, что в данной ситуации ничего не может изменить, понимая, что важнее всего сохранить свою жизнь и надежду на спасение.

– Ибрагим, – надрывный крик Хадишы побудил его встать с земли.

Ибрагим, собрав последние силы, ринулся к дому, его сердце колотилось. В его уме мелькали мысли о побеге, о необходимости спастись от опасности, которая подстерегала его уже завтра. Он чётко осознавал, что люди с винтовками, которые преследовали его, были революционерами, и это добавляло острый налёт страха к его уже переполненным эмоциям. Вбежав в дом, он впопыхах стал собирать всё то, что годами сберегал для благополучной жизни: золотые монеты, драгоценные украшения, стянув их даже с пальцев крепко спящих дочерей и у жены, в ужасе наблюдавшей за ним.

Этот момент был для него, как последняя соломинка, спасающая от беды. Всё, что он накопил, стало его единственным шансом на выживание. Сердце его билось в тревоге. Он знал, что это решение может изменить всю его жизнь, но сейчас не было времени на размышления. Всё, что он мог сделать, это собрать все ценности и бежать, надеясь на спасение.

– Беги к Ахмеду, позови его. Надо табун увести. Там, в Петропавловске меня встретят наши родственники.

Хадиша накинула платок на голову, на плечи тёплую тужурку и, с тревогой взглянув на мужа, вышла из дома. Она знала, что предстоит нелёгкое испытание, но была готова пройти через него ради своей семьи. Скорым шагом она добралась до дома Ахмеда, кликнула его стоя за оградой, и поглядывая по сторонам, в тревоге ожидала, когда он выйдет из дома. Спустя некоторое время, на порог дома вышел мужчина и спросил:

– Кто здесь?

– Хадиша. Поговорить надо. Ибрагим послал, – ответила женщина.

Ахмед, недолго думая, подошёл к калитке и отворил её. Убедившись, что это действительно Хадиша, пригласил её во двор.

– Что случилось, не спится? – спросил Ахмед.

– Беда. Революционеры увели трёх скакунов у Ибрагима. Он просит помочь ему, увести табун из этих мест.

– Куда увести? Где их нет? – раздражённо ответил Ахмед.

– Пойдём, посоветуй ему, что делать. Завтра они снова придут, – расплакавшись, попросила Хадиша.

– Ладно, – с неохотой согласился Ахмед.

Он повернул Хадишу к калитке и вместе с ней вышел со двора. По дороге Хадиша рассказала, что случилось в подробностях. Рассказ Хадишы встревожил Ахмеда и он угрюмо слушая её, уже знал какой дать совет Ибрагиму.

Ибрагим уже стоял во дворе в ожидании Хадишы, когда они подходили к его дому. Увидев Ахмеда с ней, он вышел за ворота и, обняв его за плечи, расплакался. Ахмед, понимая состояние товарища, попросил его успокоиться, поглаживая его по спине:

– Успокойся друг, подумал я что делать, – сказал Ахмед.

– Пойдем в дом, – пригласил Ибрагим. – Хадиша, иди ставь самовар и вкусности на стол.

Хадиша вошла в дом и засуетилась у печки. Ибрагим завёл гостя в дом и провёл его в залу.

– Присаживайся, тебе Хадиша уже рассказала о случившемся? – спросил Ибрагим.

– Да, я её послушал. Она обеспокоена тем, что у тебя увели трёх скакунов и сказала, что это сделали революционеры, – ответил Ахмед.

– Да, я подозреваю, что это они, не просто воры – конокрады – цыгане. Это революционеры. Завтра они снова будут здесь, – дрожащим голосом произнёс Ибрагим.

Его лицо исказилось в обидном выражении. Он отвернулся к окну, стыдясь своего расстроенного состояния и нахлынувших слёз, покатившимся по его щекам. Долгое время, успокаивая себя, он молча наблюдал за спящей рыжей псиной, прижившейся у них во дворе много лет назад.

За окном светало. Первые проблески восхода пробивались сквозь занавески, проникая в комнату мягким, тёплым светом. В воздухе витал свежий запах утренней прохлады, смешиваясь с тревожным ожиданием нового дня. Хадиша, стоя у печи, варила кофе. В казане теплилась приготовленная к завтраку овсяная каша с тыквой. На столе уже стоял горячий самовар, глубокая тарелка с нарезанными ломтями чёрного хлеба и блюдце со сливочным маслом. В её глазах отражалась глубокая тревога о завтрашнем дне, разгонявшая надежду на простые радости и светлое будущее.

Постепенно остальной мир наполнялся цветами и звуками, которые создавали картину нового начала. Чувство перемен витало в воздухе, и каждый вдох казался началом чего–то. Солнце медленно поднималось, разгоняя остатки ночной тьмы, даря первыми проблесками веру, что этот день станет особенным.

– Хадиша, завтрак на столе? – послышался подавленный голос Ибрагима.

– Да, прошу к столу, пока не остыло, – пригласила уважительно гостя Хадиша.

За столом они разговорились:

– Ибрагим, тебе только один совет – переправь своих славных скакунов по железной дороге. Мой тесть работает машинистом локомотива – очень ответственный работник и заслужил уважение и доверие у начальства. Я поговорю и он поможет тебе. Но, надо отблагодарить его. И не малыми деньгами. Он водит товарняк в Петропавловск и дальше по Южно–Уральской железной дороге. Эту дорогу среди железнодорожников называют «Ефәк юл».

– Ты мне подарил надежду на спасение, как мне тебя отблагодарить, говори, отдам всё, что пожелаешь, – с благодарностью произнёс Ибрагим.

Он вынул из кармана сюртука золотой перстень с аметистом и положил на столешницу большого деревянного стола. В ожидании согласия, Ибрагим заметил, как глаза Ахмеда расширились от удивления, когда он увидел золотое украшение. Схватив его, Ахмед встал и положил его в карман своего сюртука.

– Ты очень щедрый Ибрагим, всё у тебя получится. Я сию же минуту отправлюсь к тестю и договорюсь с ним о деле, – поспешно собираясь к выходу из дома, произнёс Ахмед.

Он натянул чёрные кожаные сапоги на ноги, притопнул ими, чтобы сели в ступнях, и вышел из дома.

Ибрагим, вернувшись к столу, продолжил чаепитие. Его уставший взгляд отражал удовлетворение от беседы с Ахмедом, мысли о том, как он переправит своих любимых скакунов к родне, успокоили его окончательно. Спустя некоторое время он отправился в спальню и заснул.

Подошло время к полудню.

– Ибрагим, вставай, за тобой пришли, – с тревогой произнесла Хадиша.

На пороге стоял Ахмед с машинистом локомотива. Они переглянулись, когда Ибрагим вышел из комнаты и поздоровался с ними:

– Доброе, проходите, присаживайтесь к столу, – по–дружески пригласил Ибрагим.

– Нельзя мне задерживаться долго, давайте к делу, – ответил тесть Ахмеда.

– Да, говорите, – ответил Ибрагим.

– Сегодня, поздним вечером, я увожу вагоны товарняка в Петропавловск, точно по времени, в одиннадцать часов вечера. Вам необходимо пригнать своих скакунов к станции за час раньше до отправления. Мои ребята сами их заведут в вагон. Вы сядете в локомотив, найдем место и для вас.

– Когда расчёт? Скажите сумму, – спросил Ибрагим.

– Расчёт такой, – он подошёл к Ибрагиму и шепнул ему на ушко и тут же отошёл от него. – Прошу заранее, потому как, надо поделиться с грузчиками, чтобы молчали, – тихо произнёс тесть Ахмеда.

Ибрагим затаив дыхание, отпрянул от неожиданности, сделав шаг назад, когда услышал запрашиваемую сумму.

– Да, сейчас, – побледнев, произнёс Ибрагим.

Дрожащими руками он потянулся во внутренний карман сюртука и вынул из него свёрнутые в трубочку купюры, которых было несколько штук. Он достал одну из них и протянул тестю Ахмеда.

– Здесь столько, сколько вы запросили, – произнёс Ибрагим.

Тесть Ахмеда, получив деньги в руки, не пересчитывая купюры, всунул их в карман своего сюртука и с удовлетворением посмотрел на Ахмеда. Они молча поняли друг друга, когда их взгляды пересеклись, не ожидая такой щедрости Ибрагима.

Они знали, что хитростью и обманом они смогли обвести вокруг пальца зажиточного купца. Годы тяжёлой работы, копейка за копейкой, и вот они, деньги, которые должны были сделать их богатыми людьми. Они понимали, что своим обманом лишают Ибрагима всего, что он имеет.

– Ну, до вечера, – произнёс тесть Ахмеда и выжидающе пронзительно посмотрел на Ибрагима. Не дождавшись ответа, он повернулся к выходу, и вышел из дома. За ним, попрощавшись с Ибрагимом, вышел и Ахмед.

Солнце пробивающееся сквозь облака, осветило их лица, и мир вокруг будто остановился. Они не торопились, позволяя этому моменту, остановить мгновение и залиться минутами счастья. Они оба чувствовали, как эта неожиданная щедрость дала жизнь новой надежде, стала символом доверия и солидарности между ними. Ахмед сделав шаг ближе к тестю, шепнул ему:

«Ты знаешь, что это значит для нас?».

В его голосе слышалась неподдельная радость. Тесть кивнул ему в ответ, его глаза сияли. Он почувствовал прилив гордости. В его голове уже мелькали мысли о том, как он расскажет жене о внезапной удаче. Это была не просто сумма, это был шаг к новым возможностям. Их жизни изменятся и, возможно, они смогут построить новый дом или открыть маленький бизнес.

Ахмед улыбаясь, мечтал о том, как в его доме снова зазвучат смех и веселье. В его сердце росла уверенность: несмотря на все трудности, у него есть деньги, с которыми можно строить благополучное будущее, полное новых начинаний.

Ибрагим остался один в комнате, погруженный в свои мысли: сомнения в верности принятого решения внезапно посетили его, но отступать было уже поздно. Он знал, что шагнув вперед, возможно, не сможет вернуться. Он не раз сталкивался с трудностями, которые казались непреодолимыми, но каждый шаг к цели приносил с собой новые победы. Вспомнив о своих близких, Ибрагим ощутил тяжесть на сердце. Принятые им решения касались не только его судьбы, но и будущего всей семьи. Он всегда мечтал о лучшей жизни для них, и это желание подталкивало его вперёд, несмотря на испытания и растущее сомнение.

Иногда, чтобы достичь поставленной цели, необходимо время. Ибрагим крепче сжал кулаки, собираясь с силами. Он знал, что решение принято, и лишь впереди – там, за горизонтом, его ожидало новое будущее.

Он подошёл к окну и посмотрел на улицу, где суетились его люди, занятые своими делами. Ибрагиму казалось, что все вокруг знают о его побеге, и он не мог больше оставаться в этом доме. Он собрал свои вещи и, оставив все деньги на столе, тихо вышел из дома, навсегда исчезнув из жизни Хадишы и своих детей.

Во дворе он подошёл к конюху.

– Акул, – обратился к нему Ибрагим. – Уводим коней на станцию. Не спрашивай зачем. Так надо. Кроме тебя об этом никто не должен знать.

Конюх Ибрагима, кивнув в знак согласия, стал собирать снаряжение для сопровождения коней на станцию. Когда всё было готово, он вскочил на скакуна, снаряженного поклажей, и спокойно побрёл до стойла. Ибрагим оглянулся в сторону дома, мысленно прощаясь с близкими, вскочил на коня и быстрым шагом пошёл следом за Акулом.

Осенний ветер гнал по небу серые клубы облаков, сквозь которые изредка проглядывало тусклое солнце. Неприветливой выдалась погода, словно сама природа чувствовала, что предстоит нелёгкое испытание. Путь предстоял не близкий, но опытные наездники Акул и Ибрагим знали, как справиться с непростой задачей. Несколько часов спустя, они достигли железнодорожных путей. Ибрагим сжал кулаки, увидев приближающийся локомотив. Этот поезд должен был стать его спасением, путём к новой жизни. Он бросил поводья помощнику и направился к машинисту локомотива. Тот, увидев Ибрагима, окинул внимательным взглядом товарняк, прикидывая, где лучше завести коней. Наконец, всё было готово. Машинист локомотива отдал последние распоряжения, и лошадей осторожно завели в вагон. Словно призраки, кони по трапу поднимались в товарный вагон. Ибрагим облегчённо вздохнул – самое сложное было позади. Он оглянулся назад, словно прощался навсегда, окинув взглядом безлюдные поля. Теперь можно было отправляться дальше. Тяжело дыша, Ибрагим забрался в локомотив и понуро смотрел в окно, унося с собой воспоминания об этом тайном, тихом и напряжённом побеге.

Позади остались три года страха и отчаяния. Теперь перед ним открывался новый путь, полный неизвестности и надежды.

Поезд плавно набирал ход, уносясь прочь от всего, что когда-то было привычным и знакомым. Ибрагим прижался лбом к холодному стеклу, провожая взглядом удаляющиеся пашни и непаханые пустоши родной сердцу местности. Он не знал, что ждёт его впереди, но был полон решимости начать всё заново, освободиться от тяжкого груза нынешнего бремени. Ибрагим чувствовал, как его сердце бьётся быстрее с каждой милей, пока поезд мчит по рельсам в неизвестность. За окном мелькали раскидистые деревья и неясные контуры домов. В памяти всплывали сцены из прошлой жизни: встречи с друзьями, удачные сделки с поставщиками на рынке, сладкий вкус горячей выпечки в кухне, где он провёл множество беззаботных вечеров. Теперь всё это казалось таким далёким. Он поднял глаза и встретился взглядом с помощником машиниста локомотива, который с недоумением разглядывал его. Ибрагим быстро отвёл взгляд, не желая привлекать внимание. В этом поезде он искал не только физическое укрытие, но и спасение для своей души. Каждый стук колёс воспринимался как шаг к новому началу, даже если впереди не было ничего, кроме неопределённости и страха. Внезапно, он вспомнил разговор с Хадишой накануне побега. Она шептала ему в кровати о том, что мир за пределами их маленькой деревни, может быть, полон возможностей. Эти слова придавали ему сил, но одновременно вызывали тревогу. Что ждёт его там, в чужом городе, среди незнакомых лиц?

– Мы в дороге уже час, – произнёс Ибрагим, взглянув на свои золотые часы. – До Петропавловска еще 75 километров.

Помощник машиниста, посмотрел на свои часы и ответил:

– Да, ровно так, – отвернулся в сторону машиниста локомотива и выжидающе смотрел, ожидая реакции своего старшего.

Машинист локомотива задумался, как избавиться от Ибрагима. Осталось времени каких–то полтора часа, медлить было уже, нельзя. В эту минуту его посетила мысль: оставить его одного на станции в городе Петропавловске и продолжить путь дальше. Он повернул голову в сторону помощника и, кивнув, подозвал его. Тот, подойдя поближе к старшему наклонился, чтобы услышать его слова. «Оставим его на станции», – произнёс старший.

Помощник сел на своё место и отвернувшись в окно, молча и угрюмо думал. Время понеслось у него в голове, биение пульса участилось в ожидании желаемой наживы. Мысль о том, что они с лёгкостью останутся с нажитым долгими годами чужим имуществом, настраивала его на достижение этого замысла. Он время от времени поглядывал на часы и нервно поглаживал себя по голове.

Приближались достигаемые километры. Вдалеке, по обе стороны от железной дороги показались яркие огоньки окон сельских домов. Воздух, проникая в окна локомотива, навевал тёплый запах дыма топившихся сельских печек. Впереди мелькала светом фонарей грузовая железнодорожная станция города Петропавловска. Машинист локомотива повернулся к помощнику и кивком головы дал ему понять, что пора готовить Ибрагима к выходу. Его взгляд и мысли вспомнили помощнику намерения, о которых он услышал перед выездом из города Исилькуль. Помощник с чувством тревоги встал с сидения и пошёл в сторону Ибрагима. Он положил руку на плечо Ибрагима, когда приблизился к нему и сказал:

– Пора готовиться, подъезжаем.

– Я готов, – расстроенно ответил Ибрагим.

Он встал и подошёл к выходу из локомотива. Дорога выдалась долгой и утомительной, но наконец он достиг пункта назначения. К его груди подступил стон отчаяния, который он с сильным усилием воли не смог остановить. Упираясь обеими руками в стену, он выпустил это удушающее его состояние, одним выдохом, не сдерживая рыдание. Машинист локомотива, тем временем, тормозил машину, подъезжая к платформе грузовой железнодорожной станции города Петропавловска. Он с ненавистью оглянулся в сторону Ибрагима и сказал: «Отойдите от дверей. Тормозим».

На станции было безлюдно. Машинист локомотива тормозил машину, внимательно следя за показаниями приборов. Поезд замедлял ход, пыхтя и скрипя, нагоняя исходившим гулом, тревожные мысли о надвигающейся неизбежности. Как только состав остановился, машинист выглянул из окна, окидывая взглядом ночное пространство. Оглядываясь по сторонам, он осторожно спустился из кабины локомотива на платформу. Прислушиваясь к тишине, лишённой привычной суеты на станции, он отправился на разведку ночной обстановки вокруг. Фонари, еле–еле освещающие станцию, бросали неясные тени, уводя от действительности в состояние страха. Каждое его движение отзывалось мягким хрустом, выпавшего снега, успокаивая его возбуждённое состояние. Он остановился, прислонившись спиной к холодной обшивке локомотива, и стал вглядываться в темноту, подавляя нарастающее ощущение тревоги.

Вдалеке послышался шум, который пробудил его рассудок окончательно. Это было ржание и топот лошадей. Машинист невольно вздрогнул. Повернув голову в сторону шума, пытаясь разглядеть чей–то заблудший силуэт, он успокоился и повернул назад. Вернувшись в кабину локомотива, он произнёс: «Ибрагим, мой помощник ждёт вас у вагона, из которого необходимо вывести ваших скакунов».

Ибрагим тяжело вздохнул, вытирая платком влажное от слёз лицо. Не понимая предательства, уставший от дороги, он спустился с локомотива и побрёл к вагону, где находились его скакуны. В ту же минуту за ним заперли двери в локомотив и поезд медленно тронулся с места. Ибрагим оглянулся, пытаясь понять, что происходит, но поезд постукивая колёсами медленно удалялся мимо него всё дальше и дальше. Отзвуками пронеслось мимо него и ржание его любимых скакунов, что побудило его в отчаянии сорваться с места и побежать следом за ними. Он бежал, не подумав об осторожности и опасности, которая подстерегала его каждое мгновение. Споткнувшись о мелкие камни, он упал. Резкая боль в колене усилила этот порыв отчаяния и, ослабев он откинулся на спину.

Темнота поглотила его, и в сознании проблесками замелькали образы: лица, о которых он позабыл; заныли в сердце звуки радости и счастья, казавшиеся уже далёкими и неясными. Он пытался вспомнить и лица этих провожатых, но с каждым мгновением это становилось всё труднее, словно его мысли тормозили неведомые силы.

С усилием воли, он попытался крикнуть, но его голос, пропавший от бессилия, издал еле слышный хрип. Он уже не слышал ничего, как будто весь мир замер в ожидании. Собрав последние силы, он поднялся, ощущая, как горячая кровь стекает по его раненой ноге. От сильной и нестерпимой боли он потерял равновесие и, свалившись на повреждённое колено всем телом, провалился в бессознательное состояние. Под утро его бездыханное тело было найдено бригадой работников грузовой железнодорожной станции города Петропавловска.

1972 год. Алма-Ата. Хагани получил от организации двухкомнатную квартиру в ведомственном доме. Радостная новость так обрадовала Альфию, что её настроение передалось и Лале, она нарядной крутилась у большого зеркала в красивой ажурной жёлтенькой кофточке и в бордовой юбочке – клёш с пышным капроновым подъюбником.

«А теперь пойдёмте фотографироваться», – сообщил семье Хагани.

Так, он запечатлел счастливое событие в жизни своей семьи.

Квартира была светлой, с большими окнами и высоким потолком. Пол был деревянным в комнатах, а в кухне и в прихожей – плитка, расклад которой напоминал шахматную доску. «Так красиво! Здесь будем жить и больше никуда не поедем», – подойдя к матери, сообщила Лале.

В квартиру заносили мебель и устанавливали в комнатах; подвешивали люстры и укрепляли розетки в стенах. Помогали переезжать семье в новую квартиру друзья Хагани.

Переезд в новую квартиру всегда сопряжён с множеством волнений и хлопот. Поэтому дружеская поддержка здесь неоценима. Когда семья Хагани узнала, что им предстоит сменить место жительства, они сразу же обратились за помощью к своим верным друзьям. Вместе они создали план действий, чтобы сделать процесс переезда максимально легким и приятным.

В день переезда друзья Хагани прибыли рано утром с крепким кофе и позитивным настроением. Они привезли с собой инструменты, коробки для упаковки вещей. Слаженные действия команды друзей превратили рутинные задачи в коллективную игру. Каждый из них взял на себя определённую роль – кто–то занимался упаковкой, кто–то грузил вещи в машину, а кто–то развлекал Лале, чтобы родители могли сосредоточиться на деле.

Когда к вечеру большая часть вещей была перевезена и расставлена по своим местам, друзья собрались все вместе за столом в новой кухне. Вкусный ужин и рассказы о смешных моментах в старом жилье сделали этот день не только продуктивным, но и незабываемым. Хагани убедился, как важна была не только физическая помощь, но и поддержка, которую он получил от верных друзей.

Просторный светлый зал, с окнами, достигающими до самого потолка, наполнен мягким светом, создающим яркими лучами атмосферу уюта. В углу стоял уютный диван с яркими подушками, на столике – книги, журналы и кофейный сервиз.

На стенах висели картины местных художников, которые придавали помещению индивидуальность. Каждый уголок квартиры гармонично дополнял интерьер комнат. В спальне, оформленной в спокойных тонах, царила атмосфера тишины и расслабления. Здесь роскошная кровать, устланная пушистыми пледами и подушками, приглашала к отдыху после долгого дня.

Кухня, хотя и небольшая, умело сочетала функциональность и стиль. Стальные поверхности бытовой техники сверкают на фоне белоснежных шкафчиков, а обеденный стол из светлого дерева выглядел по–домашнему уютно. В воздухе витал аромат свежезаваренного кофе и домашней выпечки, наполняя пространство особенной теплотой.

Каждый элемент интерьера был тщательно подобран, создавая гармоничный и привлекательный облик квартиры, где хотелось оставаться как можно дольше.

Алма-Ата. 1976 год.

Хагани отправляется в очередную экспедицию на реку Или, на исследовательские работы для определения качественных и количественных изменений водных режимов, возникших вследствие сооружения Капчагайской ГЭС.

Командировка предстояла трудоемкой и затратной. Организация вложила немалые средства для проведения исследований, инженерного обоснования и подтверждения научных теорий. Бригада из девяти работников организации активно и ответственно выполняли доверенную им работу. К вечеру они уставшие возвращались в палаточный лагерь, где отдыхали и дружным коллективом строили планы на следующий трудовой день. Как и в повседневной жизни, выходными днями считались суббота и воскресение. В один из таких дней Хагани отправился на речку порыбачить. Составить ему компанию из его бригады никто не отозвался. Они увлеченно сидели и играли в карты.

Река тянулась своим руслом далеко и извилисто. Голубая рябь поблескивала своим течением и тянула Хагани окунуться в свои воды. Он разделся до плавок, натянул на глаза очки и как малое дитя, ребячливо побежал в реку. Добежав по дну до самой глубины, он нырнул и поплыл под водой. Холодные волны щипали кожу и запах речной тины проникал в открытые ноздри. Не выдержав спёртого дыхания и, вынырнув из воды, он набрал воздух полной грудью и выдохнул его. Таких ощущений он давно не испытывал. Это чувство свободы, яркие краски воды и природы придавали ему невероятных сил. Он бесился на воде, как дикая щука. Вскоре, устав, он поплыл назад к берегу и, уже ближе, когда можно было увидеть дно реки, он нырнул снова, чтобы достать руками камни. И, к своему удивлению, заметил проблеск, отливавший золотом. Он подплыл поближе и схватил это в руки. Резкими движениями он поднялся на поверхность воды и откинулся на спину. Некоторое время он лежал на спине и разглядывал то, что оказалось у него в руке. Он не верил своим глазам – это была золотая статуэтка.