скачать книгу бесплатно
Ветераны понуро побрели прочь.
Иоанн пнул загораживающего путь князя. Палецкий повалился на бок, закатил глаза, душа рассталась с телом. Царь бережно, как реликвию, извлек из полумрака женщину.
– Как зовут тебя, прелестница?
– Сююмбике. – Лукавые глазки потупились.
Иван Глазатый краем уха уловил шепоток Курбского Воротынскому:
– «Религия его погубит, религия». Бабы его погубят.
ГЛАВА V
Интервью
Вера Гольц спешила в «Лагуну нищих» – элитный поселок на берегу моря. Высокие заборы уходили в воду, отгораживаясь от соседей и общественных пляжей. На небольшом клочке прибрежности расставились дома в виде признанных и непризнанных чудес света. Величавые Пирамиды соседствовали с Тауэром, Эйфелева башня с Колизеем, чуть поодаль достраивалась Статуя Свободы.
Лугинин отказался давать интервью сразу после матча – уехал праздновать, пообещав удовлетворить журналистское нетерпение через пару дней.
Желтое такси проехало вдоль красного забора, остановилось у резной двери с подковой.
На заднем сиденье Вера подкрасила губки, покрутила челкой в дамское зеркальце:
– Сколько с меня?
Таксист полуобернулся.
– Это ваша десятая поездка, так что бесплатно.
– Вот и славно. – Вера захлопнула складное зеркало.
Журналистка потопталась на шпильках, оттянула у талии черно-вечернее платье. «Вот дура, вырядилась, как на прием к английской королеве! Хорошо хоть еще не обед, а то бы сжарилась. Ну да ладно, Лугинин – видный мужчина, к тому же, холостяк. Может, что и обломится, хотя вряд ли».
Тоненький пальчик потянулся к домофону.
– Вера Гольц? – Наддверная камера рентгеном просканировала посетительницу.
– Да! Меня уже ждут? Как приятно!
– Входите.
Дверь мягко распахнулась. Сделав шаг, Вера наткнулась на широкую грудь Константина Петровича.
– О-о! Меня встречает личный телохранитель олигарха. – Гостья закатила глазки.
Охранник жестом пригласил следовать за собой.
Вера прошла в сопровождении по ухоженной аллее с копошащимся в кустах садовником. Константин Петрович сдержанно распахнул дверь особняка, пропуская журналистку вперед.
Диктофон привычным движением вынырнул из сумки, прильнул к губам владелицы.
– Итак, мы в логове серого кардинала Калтыга, а возможно, и больше. За глаза его называют Богом. Обращает на себя старомодность обстановки…
Охранник непринужденно выхватил прибор, мгновенно справился с отключением. Аппарат исчез в кармане пиджака.
– Аудио- и видеозапись исключены из соображений безопасности. Диктофон получите на выходе, – едва разжались плотно сомкнутые губы человека, умеющего молчать.
– И что мне теперь делать?! Ручкой записывать?
– Не хотите писать – запоминайте.
– Веселенькое интервью получится! Ладно, куда идти?
– Сначала сюда. – Жилистая рука указала на комнату. – Мы должны вас обыскать.
– Точнее облапать. – Настырная особа хихикнула. – Но я не против.
Константин Петрович полубрезгливо оглядел тельце журналистки.
– Не беспокойтесь, у нас в штате есть женщины.
После соблюдения формальностей начальник охраны подвел представительницу четвертой власти к двери кабинета, заглянул внутрь.
– Михаил Иванович, пришла Вера Гольц.
– Пусть проходит.
Охранник захлопнул дверь перед любопытным носом шагнувшей к двери.
– Хотите дать мне какой-то совет? – Вера глядела вызывающе.
– Не называйте его ни серым кардиналом, ни Богом.
– Он так боится правды?
– Скорее не любит бесстыдства.
– Ааа… Ну, я пойду?
Константин Петрович распахнул дверь. Вера вошла в кабинет, перенесенный из прошлой жизни.
– Доброе утро, Вера Павловна. – Лугинин привстал, приветствуя даму, указал на кресло у стола из эвенги.
– Доброе утро, Михаил Иванович! – Гольц расплылась в наигранной улыбке, доковыляла до кресла, виляя бедрами. – Ваш охранник бесцеремонно отобрал у меня диктофон! И, если вы хотите, чтобы наше интервью состоялось, должны обеспечить меня ручкой и бумагой.
– Ну, во-первых, раз забрал, непременно отдаст. А во-вторых, я не настаиваю, давно не давал интервью и не собирался.
– Но вы проиграли пари! Так что не отвертитесь. – Журналистка просияла, словно начищенная бляха. – Вообще, как так получилось, что вы поставили против команды города, которую сами же спонсируете?
– Кто ж знал, что мы выбьем «Спартак»? Да и вы предложили хороший вариант. Ваша назойливость, иного слова не подберу, мне серьезно надоела.
Выпятилась плоская грудь, Гольц деланно рассмеялась.
– А как так получилось, что мы до сих пор играем во второй лиге? С вашими-то финансовыми возможностями…
– За те десять лет, что я осел в городе, надо было решить массу других вопросов. Увы, более важных, чем футбол, как это не прискорбно для болельщика. Но думаю, со следующего сезона все пойдет по нарастающей.
Вера пробежалась взглядом по столу. Удивилась, увидев потертую книжку В.Степанова «Все бельчонок делал сам», с картонными страницам в палец толщиной. Лугинин поспешно убрал в стол.
– Купил как-то, думал внучке почитать. Почему-то всегда хотел иметь внучку. Но Бог не дал…
«Книжка дочери!» – мелькнула мысль, а вслух Вера произнесла:
– А вы оказывается, сентиментальный… Дайте же мне бумагу и ручку!
Олигарх протянул.
– Хм, я думала, у вас какая-то дорогая бумага, с вензелечками… Да и ручка самая заурядная.
– Все эти дорогие «дешевые» понты я оставил в столице. Единственное, что взял, этот кабинет, больше из консерватизма.
– Что так? Доходы упали?
– Наоборот. Просто это все наносное, ненужное.
– А почему вы отказываетесь от интервью? Вы же умный человек, в отличие от тех, кому, действительно, лучше таиться.
– Чтобы я не сказал, все равно будет истолковано превратно. К тому же, еще не факт, что напечатают. Вот, полюбуйтесь. – Михаил Иванович достал из верхнего ящика листки, сложил перед Верой. – Мое последнее интервью. Так и не вышло.
Гольц пробежалась.
«Погиб Лех Качиньский – один из главных врагов России. Даже своей смертью насолил ненавидимой стране… Нам нужно меньше каяться! Это мы-русские можем осуждать Сталина, всем прочим надо дать по зубам – осуждайте геноцид индейцев в Северной Америке! А мы их на парад приглашаем. По сердцу России прошли те, кто вчера разбомбил Ирак, те, кто крышует наркобизнес в Афганистане, те, кто завтра разнесет Иран… Что это за гуманизм, так сильно любящий людей, что готов их убивать? Что это за парад?! Что за объединение народов? Чем больше российская власть объединяется с Западом, тем дальше она от Русского Народа! Думаю, позволив французам подписать акт о капитуляции во Второй мировой, мы оказали громадную честь Франции, продержавшейся всего шесть недель. А Польша? Она тоже победила? Раздавленная в считанные дни! Позор!»
– Это уже давно неактуально. – Журналистка взяла бумагу, начали стенографировать. – Вернемся на десять лет назад. Что заставило вас так круто изменить свою жизнь – покинуть Москву и переехать в наш город?
– Желание меняться. Перебрался сюда, где ранее имел «дачу», чтобы заняться чистым созиданием – идеальным городом, пусть это и звучит слишком пафосно.
– Все знают, что вы многое сделали для Калтыга: установили верховенство закона, активно развился не только туризм, но и другие отрасли промышленности, город фактически избавился от преступности… Но в начале пути, наш город был поделен между преступными группировками, сросшимися с властью. Как вам удалось разрубить «гордиев узел»? Они ведь фактически были уничтожены.
– Лес рубят, щепки летят.
– Значит, вы не отрицаете, что действовали бандитскими методами?
Олигарх откинулся на спинку кресла:
– Даже если я исповедуюсь вам, как священнице, вряд ли это интервью напечатает ваш главред.
– Вы и его держите на коротком поводке?
– Нет. Закон должен быть один для всех. И я был бы последним негодяем, если бы установил свои порядки, а сам бы им не подчинялся. Стоял выше Закона.
– Но ведь все власть предержащие именно так и поступают.
– «Они» решают свои локальные задачи. Для меня же главное, чтобы все в городе было хорошо и после моей безвременной кончины. – Лугинин усмехнулся. – Чтобы система работала и в отсутствии создателя. Точнее сказать, инициатора.
– А почему вы ограничились только нашим городом? Опять желание построить коммунизм в отдельно взятой стране? Эта идея провалилась, СССР тому подтверждение.
– СССР как раз подтверждает такую возможность, пусть и всего лишь на семьдесят лет и не коммунизма, а социализма. И потом, существуют другие коммунистические страны, взять тот же Китай. Что сейчас у них происходит? То, что происходило у нас в двадцатых годах ХХ-го столетия – НЭП. Ведь чтобы доказать победу коммунизма, Китаю достаточно не просто продать все накопленные американские облигации, а хотя бы просто перестать их покупать – рухнут все рынки, все развитые экономики и Америки, и Еврозоны. Произойдет финансовый коллапс, а КНР, по-прежнему, будет жить хорошо за счет внутренних ресурсов. Но руководство современного Китая не идет на это. Возможно, потому что слишком заигралось с НЭПом, возможно, уже привыкло жить роскошно, а настоящих идейных не осталось…
– То есть вы хотите построить коммунизм в отдельно взятом городе?
– Нет. Город строит рыночную экономику, очищенную от коррупции, воровства, преступности. На основе Закона для всех, действий в интересах людей, свободе, но и ответственности.
– Такую систему не удалось построить даже всемогущим Штатам.
– У строителей американского капитализма другие цели и задачи, главное, контроль над финансами мира, а значит и над всем миром. «Они», действительно, стоят над Законом и не брезгуют никакими способами для удержания господства, будь то поставки оружия, наркотиков, всевозможные войны и разграбление не только мешающих людей, но и целых государств.
– Вернемся от высокой политики. Зачем вам Калтыг? Чтобы заработать еще больше денег? Но для этого не нужны были реформы, проще зарабатывать преступным промыслом.
– Я желаю вам и, вообще, всем разбогатеть до такого уровня, когда деньги станут неглавным в жизни…
– Спасибо!
– Одним миллиардом больше, одним меньше – не важно. А вот создать город, где всем живется хорошо, где нет воровства, чиновничьего беспредела… Это большая цель, ради которой стоит жить.
– Но ведь власть может вам припомнить грехи прошлых лет, как это не раз у нас бывало, и тогда вместо мечты – тюрьма.
– Вполне возможно. Может, поэтому «власть» и дала мне возможность «расчистить поле», чтобы держать на крючке, шантажируя прошлым. Но сейчас все изменилось. Город становится, чуть ли не образцово-показательным, инвесторы и простой люд стремятся сюда, зная, что здесь все по закону. Теперь им посадить меня гораздо сложнее – нельзя же просто так убрать человека, немало сделавшего для доказательства самой возможности существования справедливого общества. К сожалению, этим не преминут воспользоваться враги России, в очередной раз, обвинив наше многострадальное государство в отсутствии демократии.
– Получается, вы не оправдали надежд «властей»? – Вера искоса глянула на собеседника, закусив кончик ручки.
– Получается так. Я чувствую свою неудобность. Хотя бы по многочисленным покушениям на мою жизнь. Но пока верховной власти приходится с нами считаться.
– А страшно жить, когда могут убить в любую минуту?
– Это когда первый раз убивают страшно, а потом привыкаешь.
– Сейчас все калтыжцы за вас горой, готовы носить на руках, за глаза называют Богом…
Михаил Иванович нахмурился.
– Вы думаете, так будет всегда? Люди всегда будут вас боготворить?
– Они боготворят не меня, а существующее процветание, благополучие каждой семьи. Вы же помните – система должна работать без инициатора. А то, что у нас сформировалось сильное гражданское общество, я нисколько не сомневаюсь. Например, в других регионах нефтяники поделили территории: Пермский край – вотчина «Лукойла», Сибирь за ТНК и так далее, а у нас представлены все компании, существует реальная конкуренция. И стоило автомобилистам организовать акцию – «День без заправки»… вы помните, тогда многие машины просто не выехали из гаражей, а другие принципиально не поехали на АЗС, заправщики сразу снизили цены. Никакой антимонопольный комитет не понадобился. Вот почему, у нас цена бензина в два раза ниже, чем в среднем по России.
– Поговорим о том, что скрыто. Все ваши проекты, за редким исключением, успешны. Как вам это удается? Раскройте секрет миллиардера.
– Никакого секрета нет. Все очень просто. И эта кажущаяся простота большинство отпугивает. Люди с легкостью поверят в самую большую сложность, нежели в самую легкую легкость. Как я выбираю проекты? Чтобы понять, насколько идея осуществима, рассмотрите крайние варианты, и тогда вам со всей очевидностью станет понятна живучесть или абсурдность предлагаемого.
