скачать книгу бесплатно
Проорался, а вот легче не стало. Ни капли. В голове так и кружили мысли о блондинистой. Только о ней. Пубертат опять какой-то. Хорошо спина прыщами не покрылась. И ведь в душ с фото бедоносной чуть не ушел – вовремя думалка щелкнула. Подсказала, что утоплю телефон, дорого мне рукоблудство обойдется.
Ну раз мозг поплыл, и я в дурь ударился, чтобы к мелкой ведьме не наведаться? Ночи спокойной не пожелать?
Наспех оделся и понесся лосем по ночным тропинкам. Так раздухарился – чуть через собственный забор не сиганул.
– Фу, Полкан, свои, – успокоил пса.
Добежал до деревянного домишки, сбавил шаг, постоял немного, выравнивая дыхания.
– Алис, – позвал вполголоса.
Трудно будет Марь Иванне объяснять, что я у них под окнами среди ночи делаю.
Тишина.
– Лисенок, – прошептал и толкнул деревянную раму, приоткрывая оконце. – Ты спишь? – спросил в темноту. Никогда тупее вопроса не задавал. Что еще можно делать в кромешной тьме?..
– Что ты тут делаешь? – вначале я услышал голос, а через мгновение блондинистая подошла к окну. Растерла заспанные глаза, зевнула, поправила лямки старушечьей ситцевой сорочки… И все равно ведь торкает. Смотришь на нее и не нужны никакие накрашенные губы в пять утра.
– Зарплату принес.
Она нахмурилась, посмотрела на меня и протянула ладошку.
– Ну, давай.
– Попалась… – я ухватил Алису за запястье и вытащил, подхватывая на руки.
Глава 29
Алиса
Проснувшись от надоедливого солнечного лучика, я, не открывая глаз, попыталась перевернуться на другой бок. Именно, что попыталась. Рука Василия, крепко прижимающая меня спиной к нему, не давала никакого простора для перемещений.
– Вот чёрт, – прошептала я, скидывая с себя остатки сонливости. – Вась, Вася!
– Лисёнок, – пробасил он в ответ, не открывая глаз.
– Да тихо ты! – цыкнула я, прислушиваясь к звукам в доме и одновременно разворачиваясь к мужчине лицом и выбираясь из его цепкой хватки. – Мы уснули!
События прошедшей ночи вихрем пронеслись в голове, заставляя моё дыхание участиться, а щеки покрыться румянцем.
Это было… было… прекрасно и ужасно одновременно!
Прекрасно, потому что более романтичной ночи в моей жизни никогда не было! То, как Василий вытащил меня из окна, как мы с ним целовались…
То, как он повёл меня за руку в сторону пристройки, которая являлась ничем иным, как небольшим сеновалом…
О, у меня и мысли не было остановиться! Каждое прикосновение Василия, каждый его жадный поцелуй, каждый мой стон, что он ловил губами…
Прекрасно было всё.
Кроме ужасного сена! Это было самое большое моё разочарование! Я же читала, как романтично герои в книгах отбрасывают смеющихся девиц на благоухающее сено и как захватывающее они там предаются страсти…
Угу.
Вранье всё это! Оказывается, сено колется! И не просто колется! Оно…, да оно просто везде! Спина чешется, голова чешется, да всё чешется!
Вообще всё!
Вот только поняла я это не сразу. Изначально мой ракурс восприятия мира был сосредоточен только на Василии.
Но вот потом…
Романтизм ситуации, оказывается, сильно меркнет, когда вытаскиваешь солому из… самых неожиданных и труднодоступных мест.
– Ещё чуть-чуть поспим и на работу, – Василий прижал меня к себе сильнее, заставив сдавленно крякнуть.
Ну и силища у него в руках, всё же… хотя, что греха таить, мне это было приятно. Вот только…
– Вась, – снова позвала я его. – Сейчас бабуля проснётся, увидит тебя и…
– Выгонит ссаным веником, – прошептал в ответ мой мужчина, наконец-то открывая глаза.
Мой мужчина… собственные мысли теплом отдалились где-то в области сердца.
Ну, конечно же, мой. Чей ещё? Не Дыркин же, в самом деле. Напоминание о том, что мой бандит-фермер женат, немного испортили приятное утро.
– Тебе нужно идти домой, – хмуро констатировала я, пытаясь выбраться из медвежьих объятий.
Как мы вообще умудрились уснуть?
Как настоящий джентльмен, под покровом ночи, Василий не только проводил меня к дому и помог залезть в окно, но и сам забрался со мной, чтобы, как он выразился, поцеловать на прощание.
Вот только поцелуй незаметно перетёк в перешептывания ни о чём. А шептать, как известно, удобнее лёжа. Последнее, что я помню, это забавная история про Полкана, пса Василия. А потом… я как-то незаметно уснула, пригревшись на плече мужчины. Он, судя по всему, сделал то же самое.
– Я быстро, – чмокнув меня в нос, Василий прошептал: – Я сейчас домой. Быстро переодеваюсь и за тобой. За двадцать минут успеешь собраться?
– Успею, – улыбнулась я.
Василий ещё раз поцеловал меня, на этот раз в губы, после чего с явной неохотой поднялся с кровати. Наблюдать за ним было приятно. Даже спросонья он действовал уверенно и четко. А главное – практически бесшумно. И правильно! Объяснять потом бабуле, а что здесь делает Василий мне даже мысленно было неловко! Хотя, по сути, между нами ничего и не было. На этой кровати не было. А лучше бы в кровати, чем в этом сене!
– Да чтоб тебя, – едва слышно выругалась я, проведя рукой по волосам и доставая оттуда соломинку. – Вчера ведь всё вычесала!
А оказалось – не всё. Далеко не всё!
Потратив минут десять на то, чтобы окончательно вычесать из волос всё лишнее, я на цыпочках вышла на кухню и чуть не закричала от неожиданности.
Бабушка была здесь.
Она не спала.
И, судя по её бодрому виду и одежде – не спала давно.
– Доброе утро, – пискнула я, прикидывая, а заглядывала ли бабуля проснувшись ко мне.
Видела ли она то, как мы с Василием спим в обнимку.
И если видела, то что подумала… мамочки!
Приехала внучка, притащила в дом мужика женатого… ой-ой-ой…
– Доброе утро, Алисонька! – заулыбалась мне бабушка. Ничто в её голосе и доброжелательном взгляде не намекало на то, что она в курсе о нравственном падении своей внучки. – Садись, садись, я пирогов напекла. Ты голодная должно быть, да? – бабуля мне подмигнула, расторопно поднимаясь и начиная сервировать стол.
– Так я… это, – прочистив горло, я указала рукой на умывальник. – Сейчас, умоюсь только…
– Давай, давай, – закивала она головой, продолжая улыбаться. – Ты Ваську не видела? Не с тобой спал?
– Что? – из моих дрогнувших пальцев выпала зубная щетка, с громким стуком ударившись о край раковины.
– Кота, говорю, не видела? – невинно повторила бабуля. – С вечера гулять ушёл, вот думаю, приходил домой спать или загулял где.
– А, – выдала я, смотря в смеющиеся глаза бабушки. – Этого Василия я не видела…, то есть, я вообще никаких Василиев не видела! – тут же поправила я себя, мысленно начиная биться головой об умывальник.
– Ну и ладно, – махнула рукой бабушка. – Давай, кушай скорее. А то, вона, твой Василий уже бежит обратно. Шустрый какой…
Посмеиваясь, бабушка вышла с кухни, оставляя меня в шоке и с зубной щёткой во рту.
Первое. Бабуля права, в окно я действительно наблюдала за тем, как Василий припарковался и вышел из машины, ожидая меня.
Действительно, быстро. Или я вычесывала сено из волос дольше, чем мне казалось…
Второе. Кажется, бабушка всё же видела Василия в моей кровати. И… троллит меня им.
Глава 30
Дубинин Василий
– И где ты был? – прилетело, стоило мне переступить порог дома.
– Поздно, Ира. Поздно играть в жену. Я же не устраивал тебе скандал, когда ты разговаривала с Писечкой? Нет. Вот и ты не лезь. И заявление прими, – сказал перед тем как вбежать по лестнице на второй этаж. – Я не вижу, чтобы ты собирала вещи, – крикнул, свесившись через перила. – Не порть мне настроение.
– Чурбан деревенский!
– Годзилла сухопутная!
– Дубина бесчувственная!
– Да ну тебя в сраку, – буркнул себе под нос, прыгая на одной ноге и вытряхивая из трусов сено. Чешется все капец просто, особенно задница и спина. Оказалось, мелкая ведьма любит руководить большими дядьками. Не зря говорят, в тихом омуте черти водятся. Хотя, о чем это я?.. Алиса и тихий омут? Не-е-ет. У Алисы омут с отборными чертями. И затягивают, мама не горюй. Вот чувствую, что вода уже по подбородку бьет, скоро будет не спастись. – А к черту, останусь без завтрака, – разделся и нырнул под холодную воду, ждать, когда пойдет теплая, нет времени. Побаиваюсь я еще блондинистых мозгожителей. Вполне могут решить, что я воспользовался хозяйкой и свалил… Поэтому у меня выстроился простой план. Вернуться, Алиску в машину, заехать к Петровичу на прививку и в поле. Или… – я активно работал полотенцем. Или перед Петровичем спуститься с бедоносной к старому пруду и… аж зазудело все, как хотелось налюбоваться ведьмой при свете дня.
– Собирайся уже восвояси, – напомнил я Ирине, выходя из дома.
– Казе-е-ел.
– За что я любил-то ее? – спросил я у Полкана, забираясь в машину. По псиному взгляду читалось: “А дураком был”.
Минута тряски по грунтовой дороге, и я опять перед низеньким деревянным домиком, как и не уходил.
– Доброе утро, Марь Иванна, – поздоровался я со старушкой, спускаясь с пригорка.
– Доброе, Васенька. Как спалось?
– Да не плохо, спасибо.
– А я вот не спала пол ночи.
Кабздец! Я боялся, что мог дать храпака.
– А что такое? – поинтересовался я, забирая из рук старушки ведро воды и выливая овцам в лохань.
– Ходил кто-то ночью по двору.
– Да вы что?!
– Да, мой хороший.
– Ничего не пропало?
– Нет, слава богу, только вот сено в сарайке попортили. Душистое такое, мягкое, – мягкое, ага… как же. – Вытоптали и вылежали. Думаю, алкаши наши. Федька да Семен до дому не дошли, так и повалились там спать, поганцы.
– Ну я поговорю с ними, – пообещал я, чувствуя, как спина и задница начинают зудеть при упоминании сеновала.
– Ты поговори, поговори, милок.
– Обязательно поговорю.
– Вот спасибо, – старушка не отводила от меня взгляда. Не взгляд, а рентген, и улыбалась так пугающе радостно.
– Да не за что.
– А вы с Алисонькой как поедете? А то я хотела к Тимофею Андреевичу Васеньку нашего свозить.
– Заболел что ли котяра? – поинтересовался я, ставя ведро у загона.
– Обнаглел. Всех кошек в округе попортил. Кастрировать надо бы.
– К-хм, – кашлянул я, поперхнувшись слюной. – Что-то вы кардинально с котом.
И что-то мне подсказывало, речь идет не о моем блохастом тезке. Нет-нет. Обо мне.
