скачать книгу бесплатно
– Из-за Дырки что ль? – всплеснула руками бабушка. – Да плюнь ты на неё…
– Бабушка, – строго перебила я, но дальше ничего объяснять не стала.
И не потому, что нечего было сказать. Наоборот, озвучить мне было что. Просто… тогда бы я снова расплакалась, растеряв всё своё внешнее хладнокровие.
– Ой, горюшко ты моё, – покачала головой бабуля. – Макар, тракторист, через два дома от нас живёт. Беги к нему. Уж не откажет ягодку мою подвезти.
На моё счастье, Макар оказался добрейшим мужчиной, который не только согласился меня подвезти, но и дорогой развлекал меня беседой, объясняя, что позади трактора у него не “странная штуковина”, как я имела неосторожность назвать, а ротовая коса! Или как-то так… Честно признаться, из-за тарахтения трактора я мало что понимала из рассказа. Но старательно улыбалась и кивала.
– Ну-ка, подмоги мне красавица! – остановив трактор у пруда, гаркнул Макар, всматриваясь в идущих по дороге девушек в косынках.
– Чем помочь? – крикнула я в ответ, замечая неподалёку коров.
– Я ща с доярочкой одной поздороваюсь, а ты, давай-ка, ёк-макарёк, сюда пересаживайся! – тараторил Макар, не сводя взгляда с доярок, как я поняла.
– А… зачем? – пискнула я, в то время как сам Макар открыл дверь и усадил меня за руль, довольно ловко прижав моей ступнёй одну из трёх педалей.
– Тормоз держи, – подмигнул мне Макар, спрыгивая вниз. – Я быстро!
– А-а-а… – протянула я, наблюдая за его бегом в сторону девушек. – А-а-а-а! – закричала в голос, понимая, что удержать педаль не так уж и просто.
Это явно был не автомат. Или педальку надо… смазать, что ли…
В любом случае не прошло и трёх секунд, как моя ножка соскочила с педали. И коварный тормоз никак не желал нажиматься обратно. Запаниковав, почувствовав движение трактора, я решила ударить по педали двумя ногами. Но… кажется, промахнулась. Вместо того чтобы остановиться, трактор лишь громче затарахтел, набирая скорость и неся меня прямо в пруд!
– А-а-а! – в голос кричала я, пытаясь повернуть руль хоть в какую-нибудь сторону.
Руль стоял колом.
– Дура! – рёв Макара заглушил и мой крик и задорное тарахтение спешащего в воду трактора. – Воздухозаборник наглотается! Глуши!!!
– А-а-а-а! – продолжала я кричать даже тогда, когда трактор заглох, доехав до середины пруда.
Слава богу, дно было не так далеко, как я успела представить. У меня даже получилось открыть дверь дрожащими пальцами. Правда, я тут же пожалела об этом, так как замочила кроссовки хлынувшей в кабину водой.
Наверное, всё дело в стрессе и в выбросе адреналина. Но как я оказалась на крыше кабины трактора – вспомнить получалось с трудом. Как-то – хоп, и вот я уже сидела наверху, слушая гневные крики Макара.
– Теперь весь трактор перебирать! Чего ты там расселась! А ну-ка, давай сюда, ёк-макарёк!
Шмыгнув носом, я повернулась спиной к берегу, грустно рассматривая пьющих воду коров, на другой стороне пруда. Стало совсем тоскливо. Даже бурёнки, казалось, смотрели на меня с немым укором.
Лишь услышав совсем рядом всплески воды, я повернула голову на звук.
– Василий, – прошептала я, наблюдая, как подплыв к трактору, Дубинин ловко забрался ко мне.
– Ну что, Кеша, – усмехнулся он. – Как обмолот зяби?
Глава 22
Глава 22. Дубинин Василий
Ирка как сглазила. Не спал. Всю ночь смотрел в потолок или в телефон. Даже прибег к крайним мерам – играл в камушки. Обычно помогало. Пальцем по экрану туда-сюда, туда-сюда, и глаза начинают слипаться. А в этот раз туда-сюда – и я в галереи, рассматривал фото блондинистой. Первый день нашего знакомства. Хорошенькая. Мелкая ведьма. М-да. Совсем через жопу все получилось…
Ну вот как ночь прошла, так и день начался. Через непроглядную темноту заднего прохода.
– Ты заболела? – спросил я, застав почти бывшую жену в пять утра на кухне.
– И тебе доброе утро, Васенька.
– Ни фига оно не доброе, если ты тут.
– Не выспался?
– Слушай, Ир, я капец не в настроении. У меня в голове ко всем словам только одна рифма, и она начинается на хэ. Не болтай.
– Без проблем. Подпиши и я уеду, – Ира подтолкнула бумаги в мою сторону.
– Я уже вчера сказал, что эту хрень подписывать не буду. Ты слишком многого хочешь, ничего не треснет?
– Не треснет, – спокойно ответила Годзилла. – Я хочу ровно столько, сколько я заслужила.
– М-м-м, а где служить надо, чтоб столько за два года получить, м? Это что за войска такие?
– Ой, вот только не надо скатываться в грубость и делать грязные намеки.
– Да какие тут намеки?! Я, может, заработать хочу. И судя по твоему цветущему виду, работенка не пыльная.
Ирка кривит накрашенные губы. В пять утра. Накрашенные. Совсем долбанутая.
– Ну машину-то мне отдай.
– Да хоть сейчас забирай. Вон ключи, – я кивнул на стол. – Вон документы.
Она следит за мной взглядом.
– Это ту что ли?
– Ага, УАЗ. Шикарный автомобиль. Из любой грязи тебя вытащит.
– Издеваешься?
– И не думал, – пока продолжалась пикировка, я нарезал домашней колбасы и уминал ее с хлебом и огурцами.
– Мне нужна нормальная машина.
– Другой у меня нет. Вернее есть, но я тебе не отдам, – я развел руками, а потом вспомнил, как супружница бесилась, когда я облизывал пальцы. Сунул указательный себе в рот и так с оттяжкой “чпок”.
– Вася, блин!
– Не блин, а оладушек.
– Очень смешно!
– Вот и я говорю, что смешно. Хочешь развод? Так вон, ноут, давай подадим заявление. А своими писюльками можешь костер разжечь, картохи на обед запечь. Но тебе же не нужен развод, да?
– Почему ты так решил?
– А чихуа-хуа ты приперла с собой три чемодана одежды?
– Я просто знала, что будет не просто.
– Лирику в сторону, Ир. Мне пора работать. А ты пока подумай над моим предложением. За тобой остается квартира в городе, за мной этот дом и внедорожник.
– А как же поля?
– А поля и техника все на отце. Это он фермерствовал всю жизнь, а я лишь наемный работник.
– Ну ты и козел, Дубинин! – выкрикнула она мне в спину.
– Опять козел… – пробубнил я, сразу вспоминая о блондинистой. Интересно, она сегодня выйдет на работу или пошлет и меня и поля ко всем чертям? Делаю ставку, что не выйдет не только на работу, но и за пределы двора. Правильная девочка, хоть и с придурью, стыдно ей станет.
И опять у меня засвербило в непотребных местах. Вместо того чтобы выехать на основную дорогу, свернул ко двору старушки. Марь Иванна как раз вышла из дома, повязывая платок на голову.
– А ты опоздал, Васенька, – сказала она, замечая мое приближение.
– В смысле? – спросил я, заглядывая в открытую дверь, ведущую в сени.
– Так Алиса уже на Макаре уехала. Не стала тебя дожидаться. Обиделась, – старушка прищурилась, ожидая реакции.
– На обиженных воду возят, – заметил я. – А по какой дороге они поехали? – спросил, представляя какой сейчас шок у блондинистой от поездки на тракторе, если уж “буханка” привела ее в ужас.
– Да вон по той, – Марь Иванна махнула рукой. – Что мимо пруда идет.
– Ага, спасибо.
– Васенька, – окликнула меня старушка, – а Дырка-то твоя что приехала? Жить больше негде?
– Кто, Марь Иванна?
– Ирка твоя, спрашиваю, чего приехала? Мы уже и забыли, как она выглядит.
Точно ведь не ослышался. Ну, Марь Иванна, ну провокатор!
– За разводом, – ответил и поспешил к машине.
Считай, предусмотрительно подстелил себе соломки. Алиса заговорит обо мне с бабушкой. Конечно, хотелось бы с бедоноской поговорить лично, но что-то мне подсказывает, будет она воротить свой хорошенький носик. Раз уж с Макаром решила до поля добраться. Да “буханка”, можно сказать, лимузин по сравнению с Беларусом. Там пыль не только на панели. Везде.
– Как?! – воскликнул я, замечая тот самый Беларус ровно посредине пруда. Кабздец! Венчала сие зрелище блондинистая. Словно русалочка на камне в ожидании своего принца, печальная и немая. А по берегу носился Макар, то снимая кепку и комкая ее в руках, то вновь надевая. Он не онемел. Орал. Всех слов я не разобрал, но отчетливо слышалось “дура” и ну, и другое. Что в приличном обществе стыдно просто знать, не то что произносить.
– Я же ей сказал, держи тормоз! Тормоз держи! А она?! Эх! – Макар швырнул кепку под ноги и потоптался по ней от злости. – Это ж, ёк-макарёк, сколько денег теперь надо! Пропало! Все пропало! Сюда плыви, юродивая, – заорал он, сложив ладони рупором. Блондинистая не шелохнулась. – Э-э-эх! – протянул с отчаянием. Поднял кепку, оббил ее о колено и шмякнул себе на темечко. – Ну вот и все, Василий Егорович, наработался я этим летом. Зимой буду лапу сосать.
А я смотрю то на тракториста, то на бедовую и не могу смех побороть. Так он и рвется из груди. Но это точно нервное. Ржать сейчас явно признак нездоровья.
– Разберемся. Не ссы, – пообещал Макару, снимая одежду.
– Да что тут разбираться, ёк-макарёк!
– Так это ж моя… с поля. Будет теперь работать на новый трактор. Я пока ее из воды достану, а ты давай, ищи кого, чтоб Беларуса вытащили. Давай. Давай. Пока все не разъехались.
Макар изменился в лице.
– Вот мужики ржать будут, ёк-макарёк.
– Да не будут, – бросил носки на кучу с одеждой и вошел в воду. Свежо. Очень свежо. Зашел по пояс и ругнулся теми выражениями, что минуту назад тут Макар раскидывался.
Все же за что-то боженька меня наказывает. Вроде зла никому намеренно не делал. Не крал, не убивал, тьфу, тьфу, тьфу, – отплевался от мутной воды. Ну было дело, пробег на машине скручивал, чтоб продать быстрей и выгодней. Но разве за такую мелочь, Алиса – равноценная плата?.. Это не девочка – не принесет проблем. Это – кара божья! Даже спрашивать не стану, как она оказалась на крыше трактора в пруду. Отвезу Марь Иванне, позвоню Пупкову, пусть сам с дочерью нянчится.
Сидит. Нахохлилась. Зубами чечетку отбивает. Точно попугай Кеша из мультика. Ну а что, а я значит – тот бедолага Василий. Все сходится.
Блондинистая услышала или мое злое сопение или всплеск воды, обернулась.
– Василий, – прочел я по ее губам.
– Ну что, Кеша. Как обмолот зяби?
– А?
– Ясно. Про то, сколько тонн клевера будет от каждой курицы-несушки, можно не спрашивать. Молодежь, блин. Классику не знаете.
– Чего?
– Что, Алиса, что, – забрался на кабину и пожалел об этом. На воздухе холодней, чем в воде, звездец, просто. – Что ты тут делаешь?
– Сижу.
– И долго собралась сидеть?
– Долго.
– Пока всю деревню не соберешь вокруг пруда?
– Я плавать не умею.
– Вот те на, приехали. Да тут неглубоко. Мне по грудь.
– Тебе по грудь, а мне по… – она приложила дрожащую ладошку к носу. – А я плавать не умею, – повторила и всхлипнула.
– Ну ясно. Здесь остаешься жить?
