скачать книгу бесплатно
– Таких как ты нельзя оставлять наедине с собой. Быть может, поэтому?
– Что со мной может случиться? Я в порядке. Только почему-то живу в одном доме с самым настоящим психом.
– Патрик? Нет, он не псих. Просто у каждого из нас своё представление о счастье. Мы не вправе судить человека по его выбору. Если он хочет так жить – пускай делает, как знает.
– А этот Патрик… Как вы познакомились?
– Это чудная история. Но в чём-то он прошёл со мной тот же путь, что я прохожу сейчас с тобой. Ведь когда-то я был таким же отделённым от жизни, как и ты. Я хотел бесконечно ехать, видеть мир, найти счастье и быть там, где не умолкает рок-н-ролл. Мои сверстники лишь хотели быть как все: завести семью, детей, работу и обеспечить себе старость. Это очень сильно ударило по моему отношению к окружающим. Я просто не понимал этого. Уровень моего жизнелюбия стремительно падал, пока однажды, совершенно случайно, я не встретил Патрика. Он был настолько безумным, что я, порой, даже побаивался, чтобы он не сделал чего со мной. Но потом он стал более смирным: нашёл выход в удовлетворении своих потребностей. Я же продолжил путь. Почему-то мне удалось избежать той испорченности, которая свойственна многим людям – удовлетворяться своим текущим положением. Мой поиск всегда направлен на что-то новое. Видимо, у судьбы на меня совершенно иные планы.
– А у тебя много ещё подобных знакомых?
– Нет, не особо. Наш вид стремительно исчезает. В мире всё больше становится смиренных людей, рабов общества и стереотипов. Современная молодежь живёт счастливо, ведь у них ещё есть шанс всё изменить лишь при помощи мысли. Большинство моих друзей выбрали спокойную жизнь, остановившись за шаг до счастья. Почему-то мне кажется, что следующие поколения будут гораздо… несчастнее, что ли. Я анализирую мир век назад и сравниваю его с жизнью сегодня. Я вижу, как развиваются технологии и в недоумении хватаюсь за голову. Как ни странно, но когда я думаю о будущем, то меня гложет страх. Поэтому я стараюсь не думать об этом.
– Почему бы тебе не перестать звать меня «малышом»?
– Ты обижаешься? Для меня это своеобразное название степени образованности.
– Но я же лучший ученик…
– Речь не о системе образования. Очень часто я думаю, что дети попусту тратят годы своей жизни. Они вынуждены ходить в школу и получать лишь второстепенные знания. Как ни странно, но нас никогда не учили быть счастливыми, мыслить позитивно и радоваться жизни. Вместо этого нам забивают голову знаниями и страхами о предстоящей жизни, убивают в нас то божественное, что заложено в нас изначально. Стереотипы разрушают нашу жизнь. Я же говорю о тех знаниях, которые достигаются путём познания и анализа. Вот кем ты собираешься стать, когда придёт время выбирать профессию?
– Родители говорят, что перспективно будет…
– Вот, это оно! – вскрикнул Пит и подорвался со своей кровати. – Нам навязывают чужое мнение, через нас осуществляют чужие мечты. Я почти уверен, что тебе никогда не приходила мысль о том, чтобы стать счастливым. Ты никогда не помышлял о том, чтоб выбрать творческую профессию?
– Например?
– Писатель, музыкант, художник. Думаю, что нет. Ведь ты считаешь, что у тебя не получится, верно? Ведь у тебя нет таланта… у тебя нет ничего. Именно на это и существует моя «система». Тебе кажется, что мы просто путешествуем, но это не так. Вскоре ты поймешь, в чём суть этих задушевных разговоров, безумных людей и постоянной езды. А сейчас давай спать. Я ужасно устал.
Следующие несколько дней не влекли за собой ничего особенного, чтобы распространяться о них здесь. Но как только представилась первая возможность, я настоял на том, чтобы сбежать с Майами.
VIII
Порой мне казалось, что Пит теряет контроль и не совладает со своим разумом. Мы всё реже останавливались и всё больше времени проводили в дороге. Мы перестали любоваться мелкими городами с их тишиной и спокойствием. Напротив, мы всё больше путешествовали в предвещании больших городов, ожидая чего-то невероятного. Но это невероятное, как правило, никогда не осуществлялось.
В тот день, когда рано утром мы уехали из Майами, мы ехали пятнадцать часов без каких-либо остановок. Чтобы поздно вечером оказаться в главном, как мне тогда показалось, городе. Мы, на своём красном автомобиле, миновали четыре штата: Джорджию, Южную Каролину, Северную Каролину и Вирджинию. Из всех штатов запомнилась лишь Вирджиния, ведь только здесь мы увидели более-менее большой город – Ричмонд. Мне понравился этот город, несмотря на краткость времени моего пребывания в нём. Эдакое соединение тишины и хаоса оставило во мне свой след. Ричмонд во многом похож на города Америки, которые так любят изображать в фильмах.
Поздно вечером мы приехали в Вашингтон, округ Колумбия. Этой ночью Пит не поленился взять нам приличный ночлег. Здесь было уютно и хорошо, но все дальнейшие наши пристанища никогда не были равны условиям в Майами.
Вот этот день наступил. Мне исполнилось пятнадцать лет отроду. Но все мои представления не шли ни в какое сравнение с тем, что сделал Пит. Было шесть часов утра. Я проснулся от того, что кто-то очень сильно тормошил меня. Едва ли я успел открыть свои глаза, как некто уже начал подымать меня на ноги. Открыв свой правый глаз, а затем и левый, я обнаружил, что нарушителем моего сна и покоя был никто иной, как мой приятель, вот уже три недели не дававший мне расслабиться. С лицом, будто его только что выпустили из специализированной лечебницы, он начал говорить что-то вроде того, что высплюсь на старости. В ответ я лишь пробормотал абсолютно не связанные звуки, которые чудом образовали слова:
– Дай мне поспать хотя бы в мой юбилей!
– Э, нет, приятель, так не пойдёт. Чем раньше встанешь, тем больше радости успеешь впитать в себя. К тому же, в восемь у нас встреча.
– Какая ещё встреча?
– Важная. С кем – увидишь сам.
Поневоле я встал, потому что шанс продолжить свой удивительный сон был упущен. Очень быстро пришлось одеваться и ещё быстрее – умываться, чтобы хоть немного взбодриться.
Таким ранним утром ни одна закусочная не работает, не говоря уже о ресторанах. Единственное что мы нашли – магазин 24/7 на заправке. Здесь мы набрали шоколадных батончиков и хлеба с овощами. Вот и весь сегодняшний завтрак и это на моё-то пятнадцатилетие!
Да и вообще, с самого утра я был зол на Пита. Он не только не поздравил меня с юбилеем, не вручил подарок, но и разбудил меня рано утром. Теперь ещё и накормил неизвестно-чем. Как оказалось гораздо позже, мой гнев, впрочем, как и всегда, был напрасным.
Мы заправили своего «верного коня» и двинулись длинными улицами Вашингтона. Время было раннее, поэтому препятствий в виде машин и людей практически не было. Лишь некоторые исключительные особи время от времени появлялись и исчезали на аллеях. Я так полагаю, что это были либо те, чей рабочий день начинается очень рано, либо те, кто до сих пор не ложился спать после ночи.
Вскоре на Пенсильвания авеню Пит выключил мотор и сказал:
– Всё, выходим.
Некоторое время мы ещё шли пешком. Через несколько минут мы остановились. Что я увидел? На самом деле, ничего особенного. Передо мной находилось нечто вроде парка. Через дорогу были магазины. И, по правде говоря, я очень сильно удивился, почему мы оставили автомобиль так далеко. Но ещё больше я был удивлён, когда оказалось, что мы уже пришли в нужное место.
– И куда же завела нас дорога на этот раз? – с удивлением и явным недоверием к происходящему спросил я.
– А ты просто обернись, – ответил он.
Верно, как же я сразу не догадался оглянуться? Очень зря, потому что стоило лишь мне переместить свой взгляд на всё то, что было позади, как моему взору открылось высокое белое здание. Это было не что иное, как Белый дом – резиденция президента США. Тогда я думал, что мы лишь пришли осмотреть достопримечательность.
– Чего застыл на месте? Идём, – сказал мой друг.
Я последовал за ним. Пару минут спустя, мы уже стояли перед входом. Охранников и телохранителей здесь было гораздо больше, чем в доме Патрика Рейнольдса. И я был вновь удивлён, или, скорее, даже потрясён тем, что и здесь хранители порядка знали моего, порой казавшегося сумасшедшим, друга.
– Добро пожаловать в резиденцию президента, мистер Рейд, – сказал охранник.
Вот мы были внутри. Роскошь излучалась отовсюду: идеально сделанные кабинеты были украшены портретами Линкольна, Франклина, Вашингтона и прочих известных политиков, и деятелей Америки. Здесь также была и дорогая мебель, в частности столы, диваны и стулья. В комнате обязательно стоял флаг государства.
Мы шли длинным коридором и наконец пришли в одну из комнат. Я так полагаю, что это была комната ожидания. Служащий остановил нас и медленно, но с полной серьезностью проговорил:
– Присаживайтесь, пожалуйста.
После того, как он удалился, мы прождали ещё примерно полчаса в полной тишине. Я уже было подумал, что это шутка, розыгрыш. Всё что угодно могло случиться: от простых подарков до чего-то очень непредсказуемого. В тот момент я больше склонялся к варианту чего-то очень удивительного, если не странного. К тому же, полная тишина заставляла меня нервничать, и я ничего не мог поделать со своим нетерпением. Зачем мы здесь? Что вновь задумал Пит? Ответы на все свои вопросы я получил лишь после мучительного ожидания.
Вот дверь распахнулась и перед нами предстал мужчина лет шестидесяти. Мы встали, но когда я присмотрелся, то чуть было не упал. Я потерял дар речи, ведь я узнал этого незнакомца, стоявшего напротив нас. Значит, в школе я учился не напрасно. Перед нами стоял президент Соединённых Штатов Америки.
Он был почти такой же, каким я запомнил его с фотографий: стареющий мужчина, который уже начал лысеть и на лице которого начали появляться морщины. Мистер президент, как и всегда, был одет официально: тёмный смокинг, слепяще-белая рубашка и идеально подходивший ко всему этому галстук.
– Мистер Рейд, – поспешил поздороваться глава государства, протянув руку.
– Мистер президент, – ответил Пит, пожав протянутую ему руку.
– Буду иметь за честь познакомиться с вами, молодой человек, – сказал, повернувшись ко мне, президент и протянул руку.
– Взаимно, мистер президент. Меня зовут Томас Бальдбридж, – ответил я, пожав его руку.
Вот это был подарок! Мы были в Вашингтоне, а передо мной стоял и сжимал мою руку никто иной, как президент страны. Но было во всём происходящем нечто неловкое, что-то, что меня смущало, и что я никак не мог понять. Всего лишь несколько недель назад я был самым обычным подростком, переживавшим тяжелый период. Теперь же я стоял в Белом доме рядом с президентом.
Уже тогда я начал понимать, что моя жизнь кардинально меняется, пускай это не заметно в данный момент. Я не только начал покидать депрессию, но и стал замечать за собой моменты радости и безмятежного счастья, которые с каждым разом длились дольше. Это был признак того, что я на верном пути, и что спонтанное решение отправиться в путешествие с незнакомцем не было ошибкой.
Ещё больше в своих мыслях я удивился, когда президент узнал моего друга, или, скорее, наставника. Неужели его весь мир знает? Тогда почему же я не знал его и почему он выбрал именно меня?
Я вновь был вынужден вернуться из своего мира мыслей в мир настоящий, где у меня накопилась масса вопросов и, увы, ни единого ответа. Однако, это вовсе не значит, что я собирался оставить эти вопросы нерешёнными.
Тем временем Пит с президентом почти единогласно звали меня, и когда я всё же отозвался, в мой адрес прозвучал вопрос:
– Заснул? Пора просыпаться.
– Нет, просто потерял контакт с реальностью. Задумался, иными словами, – поспешил ответить я, чтобы выйти из неловкого положения.
Далее мы, во всяком случае я точно, открыли для себя, что такое завтрак по-президентски. На столе стояло много блюд, подобно пиру в королевские времена. Прочие блюда ещё приносились прислугами, если того желал президент или его гости. Комната, называемая столовой, мало чем отличалась от кабинетов и коридоров. Единственной разницей, которую мне удалось заметить, была мебель. В остальном всё было то же самое.
Мистер президент встал и, взяв бокал белого вина, вымолвил тост:
– Кто бы что ни говорил, жизнь прекрасна. Разница лишь в том, как мы воспринимаем эту красоту. Кто-то находит счастье в любви, кто-то – в работе. Поэтому этот бокал прекрасного вина я хочу поднять за тебя, Томми, и пожелать, чтобы ты нашёл своё счастье. Не важно, в чём ты его найдёшь, главное ищи и наслаждайся жизнью. Тебе лишь пятнадцать, мне же несколько дней назад исполнилось шестьдесят два. Поверь словам старика. С Днём рождения, Томас!
Они выпили вино практически до дна и, увидев, что моё вино в бокале так и осталось нетронутым, с лёгким недоумением глава государства спросил:
– Почему же ты даже не попробовал?
– При всём моём почтении, мистер президент, я не пью алкоголя.
– Алкоголь? Брось, это всего лишь вино! Я не заставляю тебя пить, я лишь прошу попробовать. Не бойся, от одного глотка ничего не будет.
Я знал, что даже так называемый «один глоток» не пройдёт бесследно. Но всё же я не смог отказать и отведал из своего бокала вина. Напрасно я отказывался пробовать. Не потому, что алкоголь сделал меня чуточку веселее, а скорее из-за тонкого, изысканного вкуса белого вина. Попробовав лишь совсем немного, я осознал, что это вино прекрасно, несмотря на мой уровень знаний в этой области, который был равен нулю. Я понял, почему к столу подали именно это вино. Вначале я ощутил аромат зимней свежести, как будто напиток только внесли с мороза. Затем добавилась изысканная гамма весенних ветров, напоенных нектаром цветов и трав. А уже после первого глотка появился вкус первых летних ягод и плодов.
После завтрака ещё некоторое время я провёл с президентом. Мы весело поговорили и в конце он вручил мне упакованный подарок, попросив не открывать его, пока я вновь не окажусь дома. Судя по размерам, это было нечто довольно габаритное. Затем мы вынуждены были ехать, ведь у нас, и у президента были дела.
Моментально наш автомобиль появился около входа. Судя по всему, Пит дал ключи парковщику, так как иной идеи, как машина преодолела расстояние примерно в триста футов у меня не было. Мы сели и вновь уехали. Пока я прощался с президентом, он добавил:
– Не падает лишь тот, кто не идёт. Чтобы ни случилось, подымайся и иди дальше. Ведь я не стал президентом за один день, как и ты не станешь счастливее за несколько недель.
Философия так и излучалась от него, а, быть может, мне это показалось. Возможно, это мой друг его подговорил. Тогда я ещё думал, что эта встреча и есть подарок Пита. Однако, я ошибался.
Через несколько минут после нашего отъезда, мы остановились около книжной лавки. Над ней висела вывеска «Книги коротышки Стива». Типичный магазин, как по мне. С обеих сторон от двери находились стеклянные витрины. Слева были новые поступления, а справа – наиболее популярные книги. Но нас это не интересовало, ведь важно было лишь то, что находилось внутри.
Внутри магазин был гораздо больше, чем казался снаружи. Сперва я даже подумал, что это библиотека. Повсюду стояли самые различные книги: от классики прошлых веков до самых последних книг, выпущенных в мире. Неподалёку от входа сидел мальчик лет семи-восьми, который едва ли доставал до стола, за которым сидел. Справа от входа находилась стойка, за которой должен был находиться продавец, он почему-то отсутствовал. Мы подумали, что продавец – никто иной, как отец этого мальчишки.
– Привет, – сказал Пит к мальчику. – Что рисуешь?
– Море.
– Хм… Я люблю море, – ответил Пит и, взяв стоящий неподалёку стул, сел около ребёнка.
– А кто же его не любит? Оно прекрасно при любой погоде. Неважно, что происходит: дождь, шторм или просто ясная погода. Море всё равно будет поражать своей красотой.
– Это правда. Позволишь мне помочь?
– Нет, сэр. Я должен нарисовать всё сам.
– Тогда я лишь возьму ещё один листок и покажу тебе кое-что.
Он взял листок и достал из кармана пятицентовик. Положив его под лист, Пит стал рисовать поверх монеты. В результате у него получилась точная копия той стороны монеты, на которой лежал лист. А затем он добавил:
– И вот ещё кое-что. Ты делаешь штрих в разные стороны, а следовало бы делать их в одну сторону: либо вниз-вверх, либо же влево-вправо. Вот попробуй, получится красивее.
Я смотрел на них и вновь удивлялся тому, что видел и слышал. У меня сложилось впечатление, будто Пит – отец этого мальчика. В нём было столько отцовской любви, что на моих глазах слились воедино две души, два сердца, бьющиеся в унисон. Теперь я понял, кто же такой был Пит Рейд. Несмотря на его внешний облик и возраст, который он часто любил называть «двадцать без нескольких месяцев», в душе он остался всё тем же ребёнком лет семи-восьми. Он был таким же мальчишкой, который сидел рядом с ним. На это можно было смотреть вечно. Жаль, что это зрелище так быстро закончилось.
К нам вышел дедушка, который уже едва передвигался даже при помощи трости. Ростом он был ниже меня, учитывая, что мой рост составлял пять с лишним футов. На его голове практически не осталось волос, лишь кое-где виднелись седые волоски. Из огромного количества морщин на лице на нас глядели маленькие чёрные глаза, подобные бусинам. Он спросил нас:
– Вы ко мне?
– Да, сэр, мы к вам, – ответил я.
– Здравствуйте. Мы приехали за книгами, – подошёл очень тихо и незаметно Пит.
– Вы мистер Бальдбридж, я так полагаю? – спросил у него старик.
– Это я, – вырвалось у меня как реакция на неловкое молчание.
– Сейчас, одну минуту. Следуйте за мной.
Мы пошли за ним в помещение, напоминающее некую кладовку, в которой ничего почти не было. Лишь один большой сундук стоял в центре этой каморки. Мы подошли к нему и старик, вытащив ключ, который он всегда хранил при себе, открыл сундук. В центре его, точно как во всё этой комнате, лежала лишь одна книга, но какая именно я не знал. На обложке не было слов или прочих опознавательных черт.
Старик вытащил её и вручил мне. После этого я спросил:
– Что это за книга?
– Это – классика, – ответил мне Пит. – Что же, спасибо, сэр.
– Читайте с удовольствием и не забывайте про старого коротышку Стива! – на лице старика загорелась мимолетная улыбка, которая почти сразу же погасла.
Мы вернулись ко входу, но мальчика здесь уже не было. Вместо этого мы обнаружили его в своём автомобиле. До того, как я вышел и хотел попросить его покинуть автомобиль, старик остановил меня:
– Будьте с ним добрее, пожалуйста. Мальчик растёт без родителей.
Вся моя злость, которая необоснованно возникла тогда во мне, внезапно исчезла. Я почувствовал ту любовь, которую чувствовал к этому ребёнку Пит, а, возможно, это была всего лишь нота сочувствия где-то в глубине моей души.
В это время Пит отошёл на несколько десятков футов и купил мороженного ребёнку. В итоге это помогло и мальчик вернулся за свои привычные дела в магазине дедушки Стива.
Мы же вновь двинулись в путь. Ещё через некоторое время мы остановились около магазина музыкальных инструментов, который состоял из нескольких залов. В одних были непосредственно инструменты вроде гитар, саксофонов и скрипок, а в других – необходимое к этим инструментам оборудование. Второй зал не являл для нас надобности, так как всё, что нам было нужно – лишь один инструмент.
У прилавка стоял парень немного старше Пита и с огромной радостью, что за несколько недель сюда пришёл хоть кто-то кроме хозяина, поприветствовал нас:
– Добрый день! Я могу вам чем-то помочь?
– Да. Это мистер Бальдбридж, и он хотел бы забрать свой заказ, – проговорил в ответ не менее оживлённо мой друг.
– Конечно, сэр. Всё готово и упаковано, как и заказывали.
