Дневник. Предназначение

Адам: Не говори так больше, хорошо? Ты же знаешь, мне неприятные такие разговоры.

– Ну, прости. Идём.

Всё уже сидели за столом, поедая свой завтрак. Я зашла в автодром, который уже был пуст, быстро переоделась в сухую и чистую одежду, а после сразу присоединилась к остальным. Завтрак, как, оказалось, был сегодня на Адаме и это, как обычно, было превосходно. Мальчики, на этот раз всем мужским составом в количестве четырёх человек, убежали на реку, а я и Лиза остались убирать остатки утренней роскоши со стола. Мы решили задержаться на природе ещё на пару тройку дней, но так как Лиза на довольно большом сроке и ей желательно не находиться так далеко от цивилизации, то она и Питер уедут домой уже сегодня вечером, а я с Адамом и мальчиками останемся здесь. Она созвонились со своими хорошими знакомыми, чтобы те довезли их до дома.

Лиза: Твоё возвращение для нас с Питом стало конечно неожиданным, извини. Зато про ребят такого не скажешь. Кажется, они уже ждали тебя на пороге нашего дома.

И почему эта фраза заставила мои шестерёнки активно двигаться, ещё и со скрипом в зубах. С каких пор дом стал её!? Отважная она, однако.

Лиза: Где же ты все время пропадала?

– Это долгая история.

Лиза: Я понимаю. Ты наверняка не все можешь рассказать, как и Адам. Вы оба, кажитесь, такими таинственными! Вы давно вместе?

– Не очень.

Лиза: Если честно, между нами девочками, таких мужчин, как он, сейчас днем с огнём не сыщешь: умный, красивый, интеллигентный, да и работает в престижной и уважаемой профессии – врач.

– А как же Питер? Думаю, он ничем не уступает Адаму и тоже тот ещё трудяга.

Лиза: Ну, Питер, естественно! Он лучший мужчина в моей жизни.

В воздухе повисла неловкая пауза, а на лице Лизы проступила явно читаемая эмоция – смущение, именно она не давала ей даже взглянуть в мою сторону, поэтому всеми путями пыталась найти что-то отвлекающее.

А ведь меня всю жизнь окружали прекрасные мужчины, пусть и со своими ошибками. Питер, Адам, Давид и Артём, Вэл и Крис, Сэм и даже Аид, временами грубый и настойчивый, всегда беспокоился за меня, оберегал, защищал. Не сомневаюсь, что к моему возвращению в Город, он будет в бешенстве, но рассчитываю, что все же сможет удержать себя в руках и между ним и Адамом не разверзнуться небеса.

– Как вы познакомились с Питом?

Лиза: О. скажем так, нас свела работа. Впервые мы встретились на конференции по строительству и проектированию. Его пригласили как лектора, а меня, как представителя от строительной компании.

– Да, он всегда обожал свою работу, давать знания студентам, консультировать бизнес. Это его призвание. Хотя иногда ему все-таки не хватает стойкости и уверенности в себе, в этом, может ты уже поняла, стоит твоя задача.

Лиза: Это точно. Но я все равно не узнаю его так, как ты, даже прожив с ним те же 15 лет. Вы все же знакомы очень давно, насколько мне известно.

– Давно. Мы вместе учились в одной школе и отдыхали в одной компании, а после поступили в один колледж, только на разные факультеты. Там я забеременела Давидом. Ну а потом учёба Питера, защита диплома, докторской, мой диплом и рождение Артёма. Питу предложили консультировать компании и гос организации, но не бросать преподавание. Его путь к успеху был очень долгим и тяжелым, но он с достоинством преодолел все трудности, ради того, чтобы стать тем, кем является сейчас.

Присев на стул, Лиза с особым вниманием слушала мой беглый рассказ о нашем прошлом, до тех пор, пока из леса не начали доноситься мужские голоса и смех. Похоже, кто-то накупался и возвращается обратно.

Первым показался Адам, следом за ним вышли Артём и Давид, а последним, с задумчивым видом шёл Питер. Он крепко обнял супругу и, молча, отправился в автодром.

Адам: Я знаю здесь одно место, вид оттуда на закат вам очень понравится. Можем сегодняшний ужин провести там, да и мальчикам, думаю, будет интересно немного попутешествовать.

Тихо он прошептал мне все на ухо так, чтобы Лиза, стоящая возле меня, не услышала его. Из автодома вышел Питер, который держал в руках уже собранные вещи. Даже Лиза слегка удивилась такой спешке, а до прибытия её знакомых есть ещё пару часов. Неужели, все-таки что-то случилось на берегу, раз он такой серьёзный и слегка раздраженный?

Я схватила Адама за руку и отвела в сторону.

– Что у вас произошло на реке, от чего Пит такой заведенный?

Адам: Ничего. Мы с парнями купались. Я подбрасывал их в воду, они меня, ну, в общем, развлекались, как могли. Сплавали с Артёмом на тот берег.

– На тот берег? Это же очень далеко. Как вы, точнее Артем, смог?

Адам: Ты его недооцениваешь. В общем, Питер вообще все время провел на берегу, а к нам даже не присоединился. Мы не раз предлагали ему окунуться, но получали отказ. Уже тогда я заметил странный косой взгляд в мою сторону, может ему не понравилось, что ребята все время были со мной? По дороге обратно, я пытался извиниться, найти контакт, но от него просто несло безразличием. Чуть позже, когда мы почти подходили к поляне, Давид предложил ему с Лизой съездить на квартиру, на пару недель или месяц, побыть вдвоём, тем более, оттуда ей ближе к клинике. В общем, что конкретно его задело, мне не до конца понятно, внимание ребят, переключённое на меня или предложение Давида, но то, что он явно чем-то недоволен, это очевидно даже глупцу.

Странно. Эти беспочвенные обиды вовсе не похожи на Питера. Он никогда так не реагировал на пустяки. Или он так изменился, или я чего-то не знала даже спустя 15 лет совместной жизни или его одолевает то же чувство, что и Адама – ревность. Ох. Надеюсь не последнее.

Спустя три часа к поляне подъехал автомобиль. Мальчики попрощались со своим отцом, он помог Лизе сесть в машину и словно в последний раз крепко меня обнял, не смотря на Адама, стоящего неподалёку. Иногда неведение благо, спасение, и я рада, что правда открылась мне только сейчас, когда уже не так больно и не так важно. Машина быстро набирала скорость и вот уже спустя пару минут скрылась из зоны видимости.

Адам: Ну что? Чем займёмся?

Артем: А можем ли мы, так же как и мама, полететь куда-нибудь, на какую-то соседнюю планету, например?

Адам: Исключено. Ещё варианты?

Артем: Блин, ну я должен был попробовать.

Любознательность Артёма меня забавляла, а Давида слегка напрягала и это не удивительно, ведь он его старший брат, а старшие своего рода опекуны третьей очереди, после бабушек и дедушек.

Давид: Может тогда, сходим на рыбалку?

Всё проголосовали за. Адам быстро придумал нам нужную одежду, а мальчиков уже не удивляли даже его способности материализации, будто это в порядке нормы. Мы собрали все необходимое и отправились в дорогу. Около часа мы шли вдоль реки и беседовали обо всем: природе, учёбе, космосе и даже готовке еды. Чем выше мы поднимались к истоку реки, тем шире становилось устье и прохладнее воздух. Почти до самого заката, мы ловили одну рыбу за одной, отпуская обратно в реку, наслаждаясь лишь процессом и друг другом.

Адам: А у меня есть предложение отправиться ужинать на одну из высоких точек этого гористого хребта. Зои уже была за, как вы смотрите на это предложение ребят?

Артур: Я за.

Давид: Я тоже не против. Но как мы туда доберёмся?

Мы с Адамом едва переглянулись, и через мгновение открылся чёрный портал, который, будто, ведёт в саму неизвестность. Челюсти сыновей резко откинулись вниз, и выглядело это весьма забавно.

– Я тоже так отреагировала, когда увидела телепорт впервые?

Адам: Ну, почти.

Он шагнул первым. Я быстро схватила Артёма за руку, тот Давида и все вместе отправились следом за Адамом.

Прямо перед нашими глазами открылся живописный вид на зелёный, густой и неописуемо красивый лес, украшенный яркими блестящими лучами солнца, укрытый оранжево жёлтым, бархатистым горизонтом, словно одеялом. Пол ногами расстилался густой и нежный мох вперемешку с невысокой травой. Удивлены были все, и я и мальчики и, кажется, даже сам Адам.

Адам: Природа Земли восхитительна, богата и наполнена энергией, поэтому, когда смотришь на такие красоты, хочется побыть наедине с ними, наполниться этим воздухом, этой силой, а, вернувшись домой, ощущаешь себя совсем иным, будто все пазлы разрушенного духа собраны заново, расставлены по своим местам.

– Да. Жаль люди, живущие на Земле безразличны к этой природе, её ценности, значимости. Как бы мне хотелось показать им другие планеты, другие взгляды, но…

Артем: А почему нельзя?

Адам: Вы ещё не готовы. Время не пришло.

Артём: А кто решает, пришло ли время?

Давид: Артём, прекрати. Если сказали нельзя, то на это есть значимые причины. Ты попросту сотрясаешь воздух.

Адам: Люди сами решают, пришло ли их время или нет, ведь только от вашего развития, отношения друг к другу, планете, космосу и открытиям, от вашей любознательности, будет зависеть, откроются ли перед вами более широкие границы.

Давид: Значит, пока мы сами не полетим к соседям, нам их ждать не стоит?

Адам: Именно так. Но во всем бывают исключения. Ваша мама знает об этом как никто другой.

Мы расположилась прямо на земле. В таком месте, с такими вилами, пожалуй, ни я ни сыновья никогда не ужинали. Почти в полной тишине мы провожали медленно уходящее солнце, а всю дорогу обратно Давид с Артёмом не слазили с Адама со своими расспросами относительно космоса. Их беседа продолжилась и на поляне до самой глубокой ночи.

Сквозь сон я ощутила тепло Адама. Мальчики ушли спать в автодром, а мы с самым горячим мужчиной, в прямом смысле этих слов, все так же остались спать на диванчике.

Адам: Зои.

– М?

Адам: Прости, что разбудил, я знаю, как чутко ты спишь, но мне нужно предупредить тебя заранее.

– О чем?

Я запустила руки ему под толстовку, где их уже ждало согревающее голое тело. Как же много усилий, даже сквозь сон, мне приходится прикладывать, чтобы не сорвать с этого человека одежду и не впиться в него своими губами.

– Я очень люблю тебя, Адам!

Адам: Я тоже люблю тебя, моя вселенная. Я хотел сказать, что мне придётся отправиться на границу, завтра.

– Как завтра? Почему так скоро?

Адам: Последнее время я ощущаю странные вибрации и вот они снова вернулись. Поэтому приходится возвращаться туда, чуть чаще, чем обычно, но ты не беспокойся. Ты можешь остаться здесь, а через пару недель я вернусь и мы полетим в Город. Ты сможешь провести время со своими детьми, да и Питер с супругой уехали, а значит дом полностью в вашем распоряжении.

Новость была просто замечательной, от чего я крепко прижалась к Адаму, но весть о том, что мы снова с ним расстаёмся, хоть и ненадолго, оставляла горьковатое послевкусие.

Адам: Как только мы с тобой вернёмся в Город, я буду полностью в твоём распоряжении, надеюсь и ты в моем!

Ох уж эти намёки.

Адам: Я бы хотел исчезнуть с тобой на некоторое время, только ты и я, насладиться тобой досыта, попробовать каждый кусочек твоего сладкого тела и запомнить на всю свою жизнь. Но! Это потом, а сейчас спать.

– Да ты издеваешься!

Он окунулся в мои волосы, а на его лице была широкая, но слегка ехидная улыбка, которую я могла даже затылком ощутить. Руки крепко прижимали меня к себе, а тело будто нагревалось, чтобы не дать мне замёрзнуть в холодную ночь. Он глубоко вдыхал запах моих волос, гладил мои плечи и руки. Долгое ожидание только придаст большей страсти, позволит накопить больше энергии, готовой будет взорваться в тот самым момент, когда мы останемся наедине, одни, насыщаясь друг другом.

На следующее утро мы все позавтракали, напоследок искупались и собрали все вещи, загрузив их в автодом. Перед нашим отъездом, прямо на поляне, Адам попрощался со всеми и отправился в дальнюю дорогу, оставляя лишь яркий энергетический след от себя, словно комета в космосе. Давид вызвался быть рулевым, а дорога обратно, как всегда бывает, пролетела незаметно. Дом был пуст.

Почти две недели я в полной мере ощущала себя как прежде. Не хватало лишь одиноко гуляющей Беллы за соседским забором и частых звонков Лиана насчёт работы. За это время мы успели сходить с мальчиками на бейсбол, посетить различные мероприятия в школе Артёма и колледже Давида, съездили на квартиру к Питеру и Лизе. Зачастую, мне пришлось носить медицинскую маску, чтобы знакомые и друзья ребят не смогли меня узнать. Ни к чему очередные сплетни, тем более мальчикам нужно ещё строить здесь свое будущее, а я не вправе усложнять его им.

Когда они оба были на учёбе, в один из пасмурных дней, когда настроение было не так много, как хотелось бы, я вышла во двор. Так, за забором было абсолютно пусто и, кажется, даже отсюда с террасы я ощущаю ледяной холод, тянущийся ко мне. Что же с вами случилось? Меня съедали мысли, словно термиты, поглощая собой каждый нейрон в мозгу, и я решила отправиться навестить их могилы. На автомобиле Адама, который он оставил здесь, я добралась до места, где похоронены друзья моей юности. Да, могилы были абсолютно пусты, ведь тела не были обнаружены, но это были бы не они, если бы вот так просто оставили своих детей, отняли у них самих себя, их родителей, любящих родителей.

Что же с вами случилось и зачем вас вообще понесло на этот Эльбрус, тем более Беллу?

В душе стало мрачно и тоскливо, грустно от того, как все, что меня окружало раньше, как проходила моя жизнь, изменилось от и до, перевернулось с ног на голову. Я потеряла всех: родителей, ещё до своего 30ти летия, мужа из-за своего исчезновения, близких друзей, по непонятным причинам. Остались лишь мои дети и вроде, кажется, что ещё нужно? Но меня все равно не покидает чувство одиночества. Будто во всем мире я осталась совсем одна и моя жизнь уже не моя, а я, уже не я. Сыновья выросли и стали независимыми. Это уже не те малыши, так сильно нуждающиеся в моем тепле и заботе, хоть не смотря на возраст, они и не перестали быть моими детьми. От боли в груди, мне пришлось опереться на мраморный памятник, а от тяжёлых и угнетающих мыслей, глаза уже стали влажными от слез, капли падали на землю, не касаясь щёк. Адам всегда избавлял меня от душевных страданий, потому я уже и забыла какого это, как бывает невыносимо больно. Отчасти это хорошо. Хорошо, что я все ещё могу испытывать эти чувства, они даны нам не просто так, а чтобы осознать важность того, что осталось.

Глубокий вдох и вдох помогли прийти в себя. Оставив цветы, я направилась к машине, но за несколько сотен метров увидела фигуру, которая стояла возле капота автомобиля и смотрела в мою сторону. Ну, наконец-то.

Я бросилась ему на шею, вжимая его в себя. На мгновение мне показалось, что я могу сломать ему шею, но это же Адам.

Адам: Я так скучал, девочка моя. Мне так тебя не хватало, твоих рук, твоего сладкого запаха.

– Я тоже очень скучала, очень. Каждый раз, засыпая, думала о тебе. Поехали домой, здесь не очень подходящее место для проявления таких чувств.

Он сел за руль и всю дорогу не отпускал мою руку, перебирая каждую фалангу, нежно проводя по ним своими согревающими пальцами.

– Какие дела на границе? Все хорошо?

Адам: Относительно. Давай не будем об этом. Тебя что-то гложит. Что-то случилось? Это из-за твоих друзей?

Из ладони показался яркий свет, перетекающий мне в руку, но, не желая этого, я одернула её. Он вопросительно взглянул мне в глаза, не понимая, что происходит.

– Спасибо Адам, но сейчас я не хочу, чтобы боль утихла с помощью твоих сил, пусть она живёт в моей душе столько, сколько ей необходимо для того, чтобы самой покинуть меня. Так будет лучше. Так она не сможет вернуться ко мне вновь.

Я взяла его руку и поцеловала пульсирующую вену на запястье. Как же сильно я рада видеть его. Теперь моя жизнь связана с ним и теми людьми, которые не имеют никакого отношения к моей родной планете, может это моя судьба?

Подъезжая к дому, мы заметили, что во дворе уже стояла припаркованная машина Давида, а это значит, мальчики вернулись с учёбы. Они, не меньше моего, были рады видеть Адама и с особой теплотой встретили его. Я быстро приготовила обед и за обеденным столом мы провели ближайшие часа полтора.

Каждая клеточка моего бренного тела не хотела прощаться и покидать родной дом, отпускать детей в свободное и самодостаточное плавание, но мозг настойчиво приказывал двигаться дальше.

– Я буду вспоминать вас каждую минутку.

Артем: Мам, не забывай при этом жить, по настоящему, пусть и далеко от нас, не погружаясь с головой в воспоминания. Я не хочу, чтобы ты пропустила что-то важное и интересное, пока рисуешь в голове наши лица.

Давид: Мы очень любим тебя и хотим тебе только счастья, чтобы ты была жива и здорова. И как правильно сказал Артём, не зацикливайся на нас, иди вперёд.

– Я очень сильно вас люблю! Очень! Вы самое родное, что у меня осталось!

Не люблю долгие расставания, как и мои дети. Поэтому обменявшись поцелуями и объятьями, Адам обхватил мою талию, а на его теле словно по волшебству появился костюм древних.

Адам: Держись крепко, любовь моя. В этот раз все пройдёт чуть чуть полегче.

Стоило ему договорить, как под ногами уже раскинулся величественный и бездонный космос. По сторонам мелькали яркие огни от галактик, но хоть Адам и не ощущался таким горячим, как в прошлый раз, свет имел достаточно интенсивности, чтобы навредить моей хрупкой сетчатке глаз. Поэтому я зарылась ему в шею лицом и крепко зажмурила глаза, а все, что происходило вокруг, уже давно не является для меня тайной.

Спустя какое-то время я снова ощутила под ногами опору, мягкую и тёплую. Мы на пляже у того самого моря, где впервые встретились в моем сне. Его губы были буквально в паре сантиметров от моих и ни мне, ни ему вовсе не хотелось сдерживаться. Такого жадного поцелуя я ещё не чувствовала на своих губах. От него пылало страстью и желанием, руки блуждали по моему телу, поцелуи спускались все ниже в направлении шеи и ключицы.

– Адам.

Адам: Ммм?

– Пойдём на ковчег? Не хочу быть здесь.

Он отвлёкся на секунду, посмотрел в мои глаза, и уже через мгновение, я лежала в его постели, в его комнате, на ковчеге. Он пожирал меня глазами, склонившись надо мной и медленно снимая с себя футболку. Горячая ладонь коснулась моего живота, поднимаясь все выше и выше в направлении шеи, а следом за ней исчезала и моя одежда. Его ласки были удивительны и несравнимы, каждое прикосновение пробирало до косточек, наслаждение растекалось внутри меня словно горячий напиток в сильный мороз. Он целовал мой живот, грудь, облизывал их, поднимаясь выше. Целовал мою шею, подбородок, мочку уха, медленно подбираясь к губам.

Адам: Ни один фрукт не сравниться с твоей сладостью. Как же долго я ждал этого момента, наконец, побыть с той, которую люблю всей своей душой.

Сняв свои брюки, он помог до конца раздеться и мне. Я резко открыла глаза от того, что внизу будто взорвалась бомба с наслаждением. Я ощущала каждый сосочек на его языке, он ласкал меня, наполняя своей силой и она отзывалась где то внутри, разливаясь, растекаясь, даря неимоверное удовольствие.

Все, что было дальше, я даже с трудом могу назвать длизостью, это что-то не земное, не человеческое, ни на что не похожее. Он тяжело дышал, нависая надо мной, опираясь на вытянутые руки, его глаза все ещё горели белым пронзительный светом, а изо рта поступал лёгкий пар.

Следующие несколько минут мы валялись в кровати, я пыталась успокоиться свой гормональный взрыв, а он не открывал от меня глаз.

– Разве можно так сильно любить человека?

Адам: Я задаюсь этим вопросом каждый раз, когда смотрю на тебя, касаюсь тебя, чувствую твой запах. Я уверен в том, что моя любовь принадлежит лишь тебе и не угаснет, сколько бы времени не прошло, сколько бы жизней не сменилось. Я буду искать тебя, где бы ты ни была, где бы не родилась, что бы не случилось. Я переверну весь мир, пойду на любые жертвы, чтобы быть с тобой.

– Это зря. Все войны на Земле происходили или из-за веры, или из-за любви. Это чувство имеет две стороны, как и всё на этом свете. Поэтому, как бы сильно ты меня не любил, не забывай о том, что ты нужен намного большему количеству существ и эти миллиарды жизней не сравняться с одной моей.

Адам: Ты все для меня, пойми! Без тебя мой мир умрёт.

– Адам, не говори так, прошу тебя, не клади на мои плечи такую ответственность, я не готова к такому. Пожалуйста, пусть то, что происходит между нами, останется между нами и не отразится на мировом спокойствии. В конце концов, ты и сам сказал, что найдёшь меня везде, где бы я ни была. Да и вообще, я умирать пока не намерена!

Он прижался лбом к моей голове. На его лице было спокойствие и небольшая улыбка.

Адам: Прости. Я и вправду не имею права возлагать на тебя такой груз. А по поводу жизни, я могу сделать тебя долгожителем, как Гелицио.

– Давай не будем говорить об этом сейчас. Хорошо? Давай просто насладимся друг другом, а перед этим, сходим в душ.

Каждое утро, когда я открывала глаза, видела спящего и любимого мной человека. Мы не хотели спускаться в Город, чтобы не попадаться на глаза ребятам или Аиду, не поддерживали ни с кем связь и просто проводили время наедине друг с другом, наверстывая все то, что потеряли. Вечерами он читал мне свои книги, уже написанные или ещё в процессе, переводил рукописи в библиотеке, только теперь уже находясь рядом со мной, а не в моей голове. После завтрака мы частенько отправлялись в открытый космос, посещали населённые галактики и совсем пустые безжизненные планеты, на которых ещё не зародилась жизнь или которые давно покинула. Как и обещал когда-то, Адам стремился показать мне все самое прекрасное и удивительное во вселенной, до чего мы в силах были добраться, так как он все ещё боялся в очередной раз отправляться со мной слишком далеко, сомневался в том, что ему хватит сил защитить меня от самого себя.

Периодически, раз в пару Земных дней он уходил на границу мира, но делал это тогда, когда я уже крепко спала, а возвращался точно к моему пробуждению. Может он и вовсе не предполагает, что я знаю о его полётах, а я предпочитаю молчать, ибо понимаю, что это не просто прихоть, а предназначение, обязанность перед любым живым существом, оберегать нас, давать почву для рождения новой жизни.

Иногда казалось, что время вокруг нас и вовсе остановилось, давая нам возможность насытиться друг другом до сыта, утолить жажду любви, желаний и наслаждений.

Да что скрывать, часто, наблюдая за ним, я не могла до конца осознать, как такой могущественный, олицетворяющий саму вселённую, мужчина мог полюбить обычную женщину, ничем не выделяющуюся, с далёкой планеты под названием Земля. Но он неумолимо повторял одну и ту же фразу: «Сердцу не прикажешь».

Адам: Каждый достоин любить и быть любимым, не важно, какой ты расы, пола, сексуальной принадлежности, какие у тебя глаза, фигура или цвет кожи, все мы одинаково красивы, одинаково заслуживаем счастья. Моё счастье это ты, а двойное счастье заключается в том, что это взаимно.

Он держал в руках стакан воды со льдом и направился к панорамному окну, вид из которого открывался неимоверно восхитительный. На нем были лишь лёгкие шорты. Голый торс, рельефные мышцы спины, рук. Внутри меня уже начинал разгораться огонь ещё не утихшего пламени, и не спасала даже моя вода со льдом. Как же он красив! Я сидела на диванчике и не могла определиться на какую красоту, открывшуюся перед моими глазами, мне смотреть, та, которая за окном или возле него.

Вдруг, неожиданно, Адам роняет стакан и тот разлетаются вдребезги, но при этом он сам стоит неподвижно, взгляд направлен куда то глубоко в темноту, будто его мозг отключился или его сознание кто то похитил. В полном замешательстве и шоке я побежала к нему, взяла его за плечи и тихим голосом постаралась привести в чувство. Его лицо было неподвижно, а глаза, я видела такие стеклянные глаза у Давида, когда тот в раннем детстве лунатил и приходил в нашу с Питером комнату. Мышцы его тела максимально напряжены, от чего он смахивал на очень правдоподобную статую. Он стоял рядом, но в то же время был где-то далеко отсюда. Я постаралась сдвинуть его в направлении дивана, но он не поддавался и стоял как вкопанный. Вдруг прямо на моих глазах лицо начало оживать, а на нем появляться выражение тревоги и смятения.

– Адам! Что случилось? Что с тобой происходит? Как мне помочь тебе, что сделать? Что….

Адам: Зои.

Он оперся на меня, и я помогла ему добраться до дивана, но он резко вскочил и замешкался.

Его глаза забегали, пытаясь что-то быстро обдумать, он ходил из стороны в сторону, перебирая костяшки своих пальцев

Адам: Мне нужно срочно на границу.

Его спешка пугала, а то, что произошло, вселяло ужас. Ошарашенная я лишь смотрела, как он ходит туда сюда. Таким я не видела его никогда.

Адам: Я отправлю тебя вниз, в Город, к нам домой. Там будет безопаснее и скажу Аиду, чтобы он оберегал тебя.

– Что происходит Адам? Почему ты так напуган и что только что было?