Дневник. Предназначение

Воспоминания нахлынули на меня словно цунами. Картинки мелькали и возвращали меня на Ман. Ковчег, пробуждение, бал, семейный дом, нападение. Тело снова начало дрожать, но теперь уже я сама этому поспособствовала. Чтобы не выдать себя, мне пришлось резко одернуть руку и ускорить шаг, направляя взгляд в тёмное небо. Главное не врезаться в дерево. Красивое ночное небо и ни одного облачка, не стоит бродить по лесу в такую темноту, надеюсь, мальчики не беспокоятся. Любая посторонняя мысль давала мне возможность отвлечься и не позволять впускать в голову тяжёлые воспоминания, но дрожь усиливалась.

« Не смей меня жалеть! Не смей его будить!»

« Не сопротивляется своим желаниям.»

Вдруг за руку меня резко одергивает Адам и заключает в свои объятья, прижимая крепко к груди из которой горел согревающий, успокаивающий и такой родной огонек. Дрожь постепенно начала отступать, а ноги, наконец, ощущать под собой твёрдую землю. Этот свет, его энергия, его сущность, его дух такой сильный, мощный, но в тоже время ласковый, воздушный, обволакивающий.

Адам: Если он ещё хоть раз доведёт тебя до такого состояния, если я узнаю, что он причинил тебе боль, то убью его и не стану сожалеть о своём поступке ни мгновение. Прости меня, что заставил погрузиться тебя в эти переживания вновь, но я не предполагал, что он мог быть настолько жесток.

– Его жестокость проявляется не ко мне и такая реакция моего тела, она имеет другой источник. Энергия, живущая во мне все это время, твоя энергия, каким-то образом живущая внутри меня. Она проявляет себя в моменты радости, сострадания, любви и именно на неё у него такая звериная реакция, словно ему привили ненависть к тебе и всему, что с тобой непосредственно связано. Стоит ему увидеть твой свет, струящийся из моей груди, как он тут же превращается в зверя.

Адам: Ты уверена в том, что говоришь?

– Да. Он сам мне об этом сказал, когда гнев отступил и дал возможность показаться истинном Аиду.

Он нежно провел большим пальцем руки по моей щеке и заправил, выпавший локон волос, за ухо.

Адам: Зои, ты всё, что у меня есть, всё, что мне по-настоящему дорого, и я не позволю никому обидеть тебя. Обещаю!

– Аид думает иначе. Вы оба считаете, что опасно быть рядом с каждым из вас. Он, так же как и ты, опасается оставлять меня одну, наедине с тобой. Может, так же как и ты ревнует, но он упоминал кого-то, от кого ты не в силах меня защитить. Ты знаешь, о ком он говорил? Я вообще не понимаю, неужели есть кто-то кто сильнее тебя, кому ты не сможешь противостоять? Мне кажется, он просто помешан на том, чтобы я принадлежала именно ему.

Пока я тараторила безумолку, лицо Адама резко изменилось. Очевидно, он догадывается, о ком говорил Аид, но старался всем своим видом не выдавать себя

Адам: Зои!

– Что?

Адам: Ты веришь мне?

– Что за странный вопрос, конечно верю! Зачем…?

Адам: Я люблю тебя и никому тебя не отдам.

Разговор резко сменил направление с «неприятного и болезненного для меня», в русло «неприятного и болезненного для него». Нужно как-то успокоить его и себя, но, не владея его силой, мне оставалось лишь закрыться носом ему в грудь.

– Я тоже люблю тебя, мой ангел!

Его сердце билось часто. Я ощущала его сквозь майку и крепкие мышцы груди, но стоило мне слегка коснуться губами его шеи, как вновь появился тот самый свет, такой волнующий и на этот раз будоражащий.

– Только на меня он действует так разгорячено возбуждающе?

Я покрывала его шею поцелуями, не делая остановок.

Адам: Моя энергия и есть я. Я люблю тебя, и она тебя любит. Я хочу тебя, и она тебя хочет, а я хочу только тебя и прямо сейчас. И да, ответ на твой вопрос – да!

Жадные, обжигающие поцелуи снова покрыли моё тело, словно капли горячего воска и, не желая сопротивляться, я отдалась тому, чего так боялась – утонула в его любви, нежности и страсти. Прямо под ногами образовался мягкий ковёр из мха, травы и маленьких цветов. Мы лежали и смотрели в небо, усыпанное тысячами звёзд, которые так прекрасно видно из леса, удалённого от больших освещённых мегаполисов. От тел исходил лёгкий, едва уловимый пар, а он все ещё тяжело и томно дышал. Близость с ним – это каждый раз что-то незабываемое, будто в очередной раз попадаешь в неизведанную часть вселенной, покрытой тайнами и полной сюрпризов, а оргазм приобретает все более новые краски и нотки наслаждения, не доступные ранее.

Раньше, когда я смотрела в ночное небо, то думала, что наслаждаясь чем-то прекрасным, мы готовы раствориться в этом, будь то красивое место на берегу океана, ночной город с высоты птичьего полёта или ночное небо в безлюдном и тихом месте. Но сейчас я понимаю, что готова раствориться, но не в месте, а в человеке, которого так сильно любит душа и сердце. Наверное, именно это и есть большое счастье, найти человека, в котором готов раствориться без остатка, без сожаления, доверяя себя всего в его руки и не сомневаясь, именно в них твоя жизнь, твоё спокойствие, твоё счастье.

Задолго до моего похищения, когда все ложились спать, уложив Артёмку, я наливала себе чашечку горячего кофе и шла во двор. На садовых качелях, в полном одиночестве, хотелось окунуться в это бездонное небо, изучить каждую звёздочку, доступную нашему взору. Я часто думала о существовании ещё кого то, за пределами млечного пути или хотя бы солнечной системы и на мгновение хотелось оказаться там, где абсолютная тишина, безумно холодно и бесконечно загадочно, где ничего нет, но в тоже время есть намного больше, чем мы можем себе представить. Кто бы мог подумать, что обычные мысли, рассуждения могли так обернуться для меня и всех тех, кто мне дорог.

И только сейчас, когда я узнала много нового о космосе, вселенной, изучила массу инопланетной литературы и записей Адама, когда передо мной открылись тайны, так тщательно скрытые от Землян, я поняла главное.

Удивительно, насколько мало мы знаем и как многое от нас скрыто, даже в пределах нашей планеты, нашего дома, нашего тела, что уж говорить о космосе.

Устремляя взгляд наверх, в глубины неизведанного космоса, мы оказываемся настолько же слепы, как всматриваясь в свое собственное отражение в зеркале. Наше собственное «Я» является для нас большой загадкой, задачей без решения и ответа, разгадать которую требуется много времени, усилий, желаний и возможностей. Жаль у Землян желания и цели более приземистые и узконаправленные, вроде заработать больше денег, отдохнуть на шикарных пляжах или дорогих курортах, преуспеть в карьере, бизнесе, политике. Именно этот эгоизм, безразличие, жадность к открытиям, к развитию, к познаниям неизведанного и друг другу, плотно закрывают нам глаза, не давая возможности расти, как цивилизация, как раса, как вид, прогрессировать, открывать новые возможности и границы себя и всего, что нас окружает. Но, не смотря на это, я не перестану верить в нас, какими бы бездушными мы не казались. Ведь за грубостью и жестокостью, зачастую скрывается человек, который сам нуждается в помощи и теплоте. Главное найти желание помочь друг другу стать лучше.

Из груди Адама все ещё струится лёгкий свет, создавая дымку вокруг нас.

– Нам нужно возвращаться, пока мальчики не начали беспокоиться.

Адам: Думаешь, они бояться за тебя, зная, с кем ты покинула поляну? Для них не секрет кто я.

– Я говорю не о физической опасности, а о страхе потери. Не думаю, что они бы хотели, чтобы я снова ушла, тем более, не попрощавшись как следует.

Адам: В таком случае ты права. Нам стоит вернуться.

Мы быстро собрались, Адам помог мне одеться, оделся сам, а после мы отправились обратно, к месту нашего общего ночлега.

– Адам, есть ли смысл мне вообще возвращаться обратно в Город? Здесь мои дети, Земля надёжно спрятана от опасных и более развитых рас, может мне стоит остаться здесь, пока ты будешь на границе?

Адам: Я понимаю твои чувства Зои, но здесь ты подвержена влиянию времени намного больше, чем в Городе, да и проблема с модификаторами до конца ещё так и не решена, сколько бы времени я на неё не тратил. Они ещё достаточно опасны и неизвестно, что могут выкинуть в очередной раз. Их технологии довольно быстро пополняется новыми экземплярами, иногда мне и вовсе кажется, что им кто-то или что-то помогает. Даже их родословная линия слишком загадочная. Я не могу позволить себе подвергать опасности Землю, оставляя тебя здесь и тебя, оставляя на Земле. Прости. Если бы я был обычным человеком, таким как ты, о чем я безмерно мечтаю, я бы сделал всё, чтобы сделать тебя самой счастливой, но сейчас я связан обязательствами и ответственностью, которую я несу…

– Адам. Не стоит оправдываться. Я все прекрасно понимаю и не вправе ставить свои желания и прихоти выше безопасности миллиардов людей. Главное чтобы все были живы и здоровы, остальное не важно. Да и думаю моё неожиданное исчезновение, длительное отсутствие и не менее неожиданное возвращение породит слишком много вопросов у людей, знакомых со мной лично и не только.

Дорога обратно ощущалась намного короче, на улице окончательно наступила ночь. Лиза уже ушла спать в автодром, а парни за время нашего отсутствия в очередной раз, но уже вместе с Питом, сходили на реку и искупалась, в прогретой дневным солнцем, воде.

Питер: Долго вы, однако, гуляли. Я уже подумывал идти вас искать, но вспомнил, что Адам связан со службой безопасности.

Давид: Если бы они потерялись, то Адам вызвал вертолет.

Артем: Ага. Или летающую тарелку.

Эта фраза рассмешила Питера, но только его. Остальные отделались короткой улыбкой. У всех был довольно уставший вид, поэтому Питер и Артем сразу ушли спать в автобус, Адам отправился на диванчик, расположенный под навесом, а я вместе с Давидом осталась сидеть возле костра.

Температура ближе к полуночи начала стремительно падать, поэтому сынок накрыл мне плечи теплым, махровым пледом, а сам одел тёплый спортивный костюм. Я все никак не могла налюбоваться его прекрасными мужскими чертами лица, каким же не земным красавцев он стал.

Давид: Мам. Ты чего? Дыру во мне протрешь.

– Просто люблю тебя сынок, потому, готова засмотреть до дыр, за все потерянные годы.

Давид: Я тоже бесконечно сильно тебя люблю, мам! Скажи, ты надолго вернулась?

– Не знаю. Надеюсь хотя бы пару дней побыть рядом с вами. Я бы с радостью осталась с вами навсегда, но ты понимаешь, люди не совсем положительно могут отреагировать на моё возвращение, тем более после всяких слухов. А почему ты спрашиваешь?

Давид: Просто сомневаюсь, что сам созидатель рискнет оставить тебя здесь надолго, тем более, когда он испытывает к тебе сильные чувства. Мы будем рады любому времени, проведённому с тобой, даже если сейчас именно те самые последние мгновения.

– Думаю не все вы. Наверняка ваш папа иного мнения.

Давид: Ты прекрасно знаешь, что ни я, ни Артём не готовы были расставаться с тобой тогда, не готовы отпускать и сейчас. А папа, что папа? Ваши пути разошлись в тот момент, когда он опустил руки, а ты встретила Адама, хотя мне почему-то кажется, начало этому было положено задолго до твоего исчезновения.

Я медленно опустила голову ему на плече, а он приобняв меня рукой, прижал к себе.

Давид: Не важно, где ты, рядом с нами или на расстоянии в миллиарды световых лет от нас, мы будем любить тебя одинаково сильно, главное, чтобы ты не забывала этого, помнила о нас и, конечно, при любой возможности, что уж скрывать, нам бы хотелось снова тебя увидеть. Хотя бы поддерживать как-то связь с тобой.

Я готова бросить все и остаться здесь, со своими сыновьями. Плевать на мою безопасность, я слишком много трудностей и испытаний преодолела, чтобы бояться кого-то, чтобы в очередной раз жертвовать семейными узами. Но в то же время я понимаю, что мальчики выросли и нуждаются во мне уже совсем не так как раньше, а в моей голове, словно занозы, сидят вопросы без ответов, которые не дают мне покоя. Внутри всё ещё горит юношеская тяга к приключениям и знаниям, эта страсть к инопланетному и всему, что с ним связано. Боюсь именно она меня и погубит. Адам тоже вряд ли даст мне возможность остаться, учитывая его более глобальные интересы.

Давид: Кстати, наверно ты имеешь право знать. Помнишь семью Уин, соседи наши?

– Конечно. Как они, кстати? Я была бы рада увидеть Лиана, но, к сожалению, это не будет самой лучшей идеей.

Давид: Знаю, дядя Лиан был для тебя хорошим другом, но так произошло, что даже если бы ты захотела его увидеть, то не смогла.

– В смысле?

Давид: Дядя Лиан с супругой погибли почти четыре года назад, а их ребят отдали на попечение бабушки и дедушки.

– Что? Как? Как это произошло?

В полной растерянности, от переизбытка эмоций я скинула с плеч плед и встала на ноги. Сердце бешено заколотилось, а глаза забегали. Все последующие слова, которые пытался донести до меня Давид, пролетали мимо ушей задним фоном. Мой лучший друг, человек, который всегда меня поддерживал и помогал мне, мой Лиан мёртв?! Белла была удивительной женщиной, хоть и немного странной, но умной и по-своему заботливой. Нас обеих объединяла эта чёртова тяга к космосу, а теперь что? Моя жизнь перевернулась с ног на голову благодаря ему, а она мертва! Просто мертва! В коматозном состоянии я не понимала, как меня пытались привести в сознание и Давид и Адам, подбежавший на мой крик.

Адам: Зои! Просмотри на меня, дыши глубоко и слушай мой голос! Ты знаешь не меньше меня, что смерть это не конец и каждому живому существу придётся преодолеть эту границу одной жизни, чтобы вступить в другую. Да, нам обидно и больно, что близких людей больше нет рядом с нами, что мы не можем обнять их, поговорить с ними, но это лишь наша прихоть, они же в этом вовсе не нуждаются. Возможно, они нас даже не вспомнят, ведь нам неизвестно, когда наши пути могут снова пересечься, и может ещё в университете ты училась на одном курсе со своей сестрой из прошлой жизни или отцом. Успокойся, слезами ты делаешь больно только себе, ну и мне, конечно.

Чёткая речь Адама вернула меня к реальности. Его слова похожи на истину, хоть и мало помогли мне не думать о случившемся и не испытывать боль потери.

Насильно меня усадили на место и накрыли тем же пледом. Адам поцеловал меня в макушку и, с позволения Давида, сел рядом, чтобы помочь мне выдержать оставшуюся правду.

Давид: Мам, ты точно готова узнать правду?

Адам: Может не стоит?

– Я имею право знать правду! Да, Давид?

Давид бросил взгляд на Адама. Похоже, эта затея мало понравилась им обоим. Адам оглянулся и посмотрел в сторону автодома. Все двери были закрыты, а окна зашторены плотными занавесками. Его рука коснулась моей щеки, и по коже пробежал лёгкий ток. На его лице отражалась лишь нежность и забота, так сильно он хотел унять боль потери, что рискнул и воспользовался своей силой, пропуская целебную и такую родную энергию сквозь мою кожу, вглубь тела. Давид хоть и был ошарашен происходящим, вида он не подавал и лишь внимательно наблюдал. Помимо шока и восхищения, он испытывал откровенную радость за меня. Спустя пару минут боль окончательно утихла, будто приняла пару успокоительных таблеток.

– Как это произошло?

Давид: Ну. Ты меня не дослушала, ведь они считаются погибшими, но тела их так и не были найдены. Дядя Лиан всегда любил активные виды спорта и путешествия. Тётя Белла же напротив, предпочитала более спокойное время препровождения. Но буквально через месяц после твоего исчезновения у них что-то случилось, они быстро собрались и улетели на Эльбрус, оставив мальчишек у родителей дяди Лиана. Все произошло довольно быстро, мы не видели их длительной подготовки или активных сборов, хотя Эльбрус довольно опасное место и без спец подготовки там вообще делать нечего. В общем, оттуда они так и не вернулись. Кто-то говорит, что тётя Белла улетела туда первая, а Лиан полетел за ней, но мне слабо в это верится, зная, какая она домоседка. В итоге дело никто не расследовал, и их перевели из безвести пропавших в погибших. Мистер и миссис Уин заняты воспитанием ребят, а у тети Беллы вообще не было родителей, поэтому оспаривать это решение никто не стал.

– Они бы не оставили просто так детей. Зачем они вообще поехали на вершину, в другую страну? Не понимаю. Но, будь они живы, не стали бы оставлять детей одних на целый год. Лиан. Их же не могли похитить так же, как и меня?

Адам: Исключено. Если бы кто-то вторгся на территорию юных рас, я бы почувствовал это. В эти области вселенной слишком сложно попасть, тем более не замеченным мною.

По телу пробежала усталость и сонливость. Похоже, вести о гибели любимого друга выбили меня из равновесия и высосали оставшуюся энергию. Веки с трудом поднимались, а говорить уже совсем не хотелось. Адам сразу понял, что меня пора телепортировать на диван и дать мне возможность отдохнуть от насыщенного дня и тяжёлой новости. Теплым поцелуем и ободрительным кивком Давид попрощался со мной перед сном, Адам аккуратно переложил меня в место нашего с ним ночлега, и меня уже постепенно затягивало в глубокий сон.

Давид: Спокойной ночи мам. Я люблю тебя, и Артём любит. И, Адам, спасибо большое, за все, что вы сделали и делаете для нас и нашей мамы. Ваша забота о ней бесценна, в том числе и для нас, и лишь за это мы будем благодарны вам всю нашу жизнь.

Адам: Я не могу по-другому. Без неё я существую, а не живу. Она – моя жизнь.

Свет моего сознания, наконец, потух, вокруг поселилась темнота.

Утреннее солнце, как обычно, разбудило меня первой. Адам лежал рядом и крепко спал, слегка посапывая. Удивительно, это впервые, когда я могу собственными глазами видеть, как он спит. И почему это вызывает у меня умиление и восторг? Спящий он не менее красив, но как же непривычно. В этот момент я поняла, что у нас совсем не было времени на нас двоих, ведь первым делом я попросила его о полете на Землю. Когда он в очередной раз вернётся с границы, а я буду ждать его в Городе, то обязательно возьмём пару недель только для себя и, что-то мне подсказывает, это будут самые горячие и безумные дни в моей жизни.

Голову давно не посещали мысли о Городе, ребятах с Ман, Крисе, Сэме и Кире. Я совсем забыла о нашем договоре с Аидом, наверняка он был в бешенстве, узнав о нашем путешествии на Землю без него. Сколько же времени мы потеряем, пока будем находиться здесь? Этого я у Адама не уточняла, нужно будет спросить, как только проснётся. Мне бы не хотелось вернуться в Город и обнаружить седых старичков на месте своих добрых друзей. Хотя время, как оказалось довольно коварно, но, достаточно, подвластно Адаму.

Чтобы никого не будить, я аккуратно сняла уже высохшее полотенце со спинки стула и направилась в сторону берега. Солнце хоть и ярко освещало горизонт на рассвете, температура была ещё довольно низкой. Берег, в лучах пробуждающегося от сна солнца, выглядел ещё прекраснее. Медленно, никуда не торопясь, я сняла с себя всю одежду и полностью голой погрузилась в слегка тёплую, но достаточно бодрящую воду. Пока я наслаждалась единением с природой и тишиной, не заметила, как быстро пролетело время и уже пора возвращаться обратно.

Когда я оборачивала своё мокрое тело в сухое полотенце, то спиной будто почувствовала посторонней присутствие, взгляд, направленный прямо на меня откуда-то сзади и это, несомненно, заставило меня поволноваться. Обернувшись, я увидела Питера. Он очерчивал глазами мою полуобнаженную фигуру, а в глазах можно было прочитать печаль и сожаление.

Питер: Ты все так же красива, как и раньше. Ничуть не изменилась.

Шаг за шагом он сокращал расстояние между нами, пока не оказался стоять прямо передо мной, на расстоянии вытянутого локтя. Его дыхание было частым, но сбивчивым, словно его что-то тревожило.

Питер: Я хотел сказать. Прости меня, Зои. Прости за все! Я так виноват перед тобой, перед мальчиками. Они считают, что я их предал, оставив попытки тебя разыскать, но у меня не было выбора. Мне угрожали их безопасностью, их жизнями, якобы я сую нос туда, куда не следует. Ты должна понять меня.

– Питер! Я прекрасно понимаю тебя. Ты действовал в интересах наших детей и это лучшее что ты мог для них сделать, когда-нибудь они поймут это и оставят обиды в прошлом, сменив их на благодарность. Не нужно так отчаянно вспоминать прошлое, на то оно и прошлое. Ни в коем случае не вини себя ни в чем! У всего есть свои мотивы, причины и цели. Ты просто не мог искать меня вечно, да и оба знаем, что не нашёл бы, а терять на это время было самым плохим вариантом для тебя и мальчиков, ведь помимо бесполезных поисков, нужно успевать жить. В конце концов я могла никогда не вернуться, если бы меня не нашли и не помогли добраться сюда, хоть и не на долго. Живи настоящим Питер!

Питер: Настоящим? Для начала я просто обязан разобраться со своим прошлым. Ты должна знать правду! В тот день, когда тебя забрали, мы должны были поговорить, но так и не успели. Я знаю, что ты была в том самом офисе и, вероятно, слышала наш разговор со Съюзан, но то, что ты могла услышать, не соответствует действительности! Да, я готов признаться, что был с ней тогда, перед свадьбой, на пляже и, может ещё пару раз до этого. Я изменил тебе и не прощу себе этого никогда, но это все было до нашей свадьбы, а тогда на вечеринке я даже не догадывался о том, что ты беременна Артёмом и если бы я только знал, то не посмел бы. Черт! В том офисе она специально говорила неприятные вещи, чтобы заставить тебя развестись со мной, она давно имела виды на меня, давно хотела быть со мной, моё предложение все изменило для меня, но не для неё. Боже, какой же я ублюдок! Может судьба не зря отняла тебя у меня, может, я просто тебя не заслуживаю!? Ты так часто снилась мне, та ночь, окно и ты, парящая в воздухе. Иногда мне кажется, что я все ещё люблю тебя.

Судя по всему, его довольно сильно гложили воспоминания и чувство вины из-за предательства, поэтому ему просто необходимо было выговориться, пусть даже эта правда не совсем мне приятна и делает мне больно, да и не имеет сейчас никакого значения. Если этот монолог облегчит его жизнь и даст возможность усвоить урок, не повторяя своих ошибок по отношению к Лизе, то я готова выслушать всю правду, пусть и болезненную, хотя из всего сказанного мало что является для меня чем-то новым. Я давно догадывалась о его похождениях налево, просто, почему то терпела, сама не знаю почему. В течение минуты я просто думала об услышанном, а он сверлил меня глазами.

– Питер. Ты отец моих детей, хороший отец, лучший для них. Ты делал все ради них и делаешь до сих пор, за это я буду благодарна тебе всю свою жизнь. Они выросли добропорядочными мужчинами и благодаря тебе они всегда помнили, любили и любят меня до сих пор. Лишь за это я обязана тебе всем.

Питер: Нет. Я хотел, чтобы они забыли о тебе! Я…

– Но ты не мешал им вешать мои фото в доме, ставить рамки с нашими совместными фотографиями прямо возле кровати. Не втаптывай себя в грязь, ты не заслуживаешь этого. Мы прожили вместе 15 лет и их не возможно просто взять и выкинуть из жизни, из памяти. Ведь помимо плохого, была и масса хорошего, не так ли? Не позволяй прошлому мешать тебе строить свое настоящее и будущее. Я – твоё прошлое, Лиза – твоё настоящее и будущее. Ты всегда был лучшим отцом для мальчиков, так будь теперь таким и для своей дочери.

Он протянул руку и коснулся моего плеча, я чувствовала, что он хочет обнять меня, может даже поцеловать, но это все ни к чему нам обоим. Неожиданно, на пляже появился знакомый силуэт.

Адам: Зои, все хорошо?

Его лицо было серьёзным, сосредоточенным и слегка напуганным.

– Да Адам. Все хорошо. Мы уже идём. Мальчики уже проснулись?

Адам: Да. Завтрак тоже уже готов. Питер вызвался тебя позвать, но, так же как и ты пропал, поэтому мне пришлось идти на поиски уже двух потерь, но смотрю, найти то он тебя нашёл, а вот возвращать на пикник не спешил.

На пару секунд он акцентировал взгляд на Питере, слегка прищурив глаза, но потом снова посмотрел на меня, сменив гнев на милость.

– Нам нужно было кое-что обсудить, Адам.

Оказавшись стоять возле меня, он нежно, но довольно показательно прижал меня к себе за талию и поцеловал в губы. Вот она, та самая ревность! Мне было приятно видеть такую реакцию Адама, но довольно неожиданно, для такого сосредоточенного, собранного и глубокомыслящего человека. Лёгкий ветерок пробежал по спине и дал мне понять, что Питер отправился в сторону поляны, предпочитая не смотреть на нас с Адамом.

– Да что с тобой такое? Ты прям сам не свой!

Адам: Прости, я испугался. Похоже, ты была права, это чувство называется ревность и оно отвратительно, работает против меня, ещё и пытается убедить нас обоих, будто я тебе не доверяю! Но это не так! Нужно избавиться от него.

– Не получится. Оно, как и любовь, всегда с тобой, просто научись его контролировать или возьми над ним верх, уж в этом то тебе нет равных. Ты же, в конце концов, сама вселенная, самое сильное существо в мире!

Я снова прижалась к нему губами, но не смогла скрыть улыбки от своих же слов. Он так же улыбался, даже сквозь поцелуй.