Вальдаро

Он развернулся, сбросил пиджак и бросил его на кресло так, будто метил туда точно. Его движения были спокойными, уверенными, словно он уже принял решение за них обоих. Аделина всё ещё дрожала, но впервые в жизни почувствовала странное: рядом с этим мужчиной ей не грозила рука отца.

Аделина застыла у кровати. Белоснежные простыни казались ей холодными, как приговор. Она сглотнула, не в силах отвести взгляд.

– Ты всё ещё дрожишь, – тихо сказал Кардо за её спиной.

Она резко обернулась. Он стоял, расстёгивая запонку на рукаве, и смотрел прямо на неё. Его взгляд был таким тяжёлым, что она едва удержалась на ногах.

– Я… – её голос дрогнул. – Здесь только одна кровать.

Кардо прищурился, потом неожиданно ухмыльнулся.

– Не волнуйся, – сказал он спокойно, – вторая комната рядом. Я останусь там. А ты – здесь.

Аделина моргнула, не веря услышанному.

– Но у меня нет вещей…

Кардо подошёл ближе, остановился так близко, что она почувствовала тепло его тела. Его пальцы лениво провели по её подбородку, приподняв её лицо.

– Об этом тоже не волнуйся, – произнёс он низко. – Я уже распорядился. Твоя няня собрала всё необходимое. Утром вещи будут в номере.

Он наклонился так близко, что его дыхание коснулось её губ.

– Мы остаёмся здесь. На несколько дней, – его голос стал твёрдым. – Привыкай.

Он отпустил её подбородок и отстранился, словно ничего особенного не сказал. Снял пиджак, бросил его на кресло и, не оборачиваясь, добавил:

– А теперь отдохни. Завтра будет длинный день.

Аделина осталась одна в комнате. Она всё ещё дрожала, но внутри впервые за долгое время появилось странное чувство: она действительно в безопасности. Пусть и рядом с тем, кого боялась больше всех.

Глава 2

Ночь окутала город, но Кардо не мог уснуть. Вино и шум праздника не оставили следа – его мысли были заняты лишь ею.

Тихо приоткрыв дверь в соседнюю комнату, он вошёл.

Аделина спала, свернувшись на огромной кровати, словно хрупкая птица, случайно залетевшая в клетку. Лунный свет скользил по её лицу, и на секунду он задержал дыхание. Такая беззащитная. Такая красивая.

Кардо медленно подошёл ближе. Его пальцы скользнули по её тёмным волосам. Она что-то прошептала во сне и едва заметно улыбнулась.

– Ты даже не представляешь, – прошептал он, склоняясь ближе, – как давно я положил на тебя глаз. И как долго ждал этого момента.

Он провёл ладонью по её руке – осторожно, словно боялся разбудить. На мгновение задержался, вбирая в себя её тепло.

– Ты моя, Аделина, – его голос прозвучал как клятва. – И я никогда не отпущу тебя.

Он отстранился, бросив на неё последний взгляд, и вышел, закрыв за собой дверь.

Утро встретило её мягким светом, пробивающимся сквозь шторы. Аделина открыла глаза и резко села, вспомнив, где она находится. Её сердце бешено заколотилось.

Дверь приоткрылась, и Кардо вошёл. На нём был безупречный костюм, и он выглядел так, будто не спал вовсе.

– Проснулась, – его голос прозвучал низко. – Одевайся. Мы позавтракаем в городе, потом у меня для тебя планы.

Она прижала одеяло к груди, чувствуя, как краска подступает к щекам.

– Ты… можешь выйти? Я должна одеться.

Он чуть приподнял бровь, усмехнулся, но кивнул.

– Хорошо. Там вещи уже доставили. Анна собрала всё, что тебе нужно.

Он вышел, оставив её в тишине.

Через полчаса они сидели в машине. Кардо, как всегда, был собранным и спокойным, только его взгляд иногда задерживался на ней слишком долго.

– Куда мы едем? – спросила Аделина.

– Увидишь, – коротко ответил он.

Машина остановилась у просторной конюшни за городом. Воздух был свежим, пахло сеном и лошадьми.

– Ты когда-нибудь каталась? – спросил он, помогая ей выйти.

– Нет, – призналась она, вцепившись в его руку сильнее, чем хотела.

Кардо усмехнулся, но в его глазах мелькнуло что-то мягкое.

– Значит, начнём вместе.

Он посадил её на коня, сам встал рядом, удерживая её за талию. Его руки держали крепко, но не причиняя боли.

– Не бойся, – его голос прозвучал у самого её уха. – Пока я рядом, ты не упадёшь.

И впервые за долгое время Аделина поверила этим словам.

Лошадь пошла шагом, и Аделина судорожно вцепилась в поводья.

– Спокойнее, – сказал Кардо, легко держа своего жеребца рядом. – Она чувствует твоё напряжение.

– Я боюсь, что упаду! – выдохнула она, отчаянно глядя на него.

– Я рядом, – коротко бросил он.

Она попробовала расслабиться – и вдруг лошадь послушно пошла ровнее. Аделина чуть выпрямилась, и ветер заиграл в её волосах.

Через несколько минут она уже несмело улыбалась.

– Смотри, я справляюсь!

Кардо смотрел на неё, и в его взгляде впервые не было мрака. Только что-то похожее на восторг.

– Я же говорил, – его губы тронула тень усмешки. – Ты создана, чтобы управлять. Даже животные это чувствуют.

Аделина рассмеялась, и звонкий смех разлетелся над полем. Она даже не помнила, когда в последний раз смеялась так легко.

Кардо не отрывал взгляда. На миг она и правда казалась ангелом – сияющим, настоящим. Его ангелом.

Она поймала его взгляд и вдруг ощутила, как в груди стало тепло. И впервые за долгое время она подумала: может быть, её будущее и правда не будет только болью и страхом.

Может быть, рядом с этим жестоким мужчиной у неё будет и свет.

После прогулки их ждал накрытый стол на открытой террасе. Скатерть цвета слоновой кости, изящные бокалы с вином, лёгкий ветер, несущий запах моря.

Аделина присела, любуясь видом: бесконечная гладь воды переливалась под солнцем. Она не помнила, когда в последний раз ела в такой обстановке – спокойно, без напряжённого взгляда отца за спиной.

Кардо сел напротив, его глаза не отрывались от неё.

– Чем ты хочешь заниматься, когда мы поженимся? – вдруг спросил он, будто проверяя её.

Она замерла, чуть опустила взгляд.

– А… мне можно будет продолжать заботиться о животных? Приют… это то место, где я чувствую себя… живой.

Кардо положил локти на стол и подался вперёд.

– Конечно. Если захочешь – купим один из приютов. Ты будешь хозяйкой. Захочешь – построим новый.

Аделина подняла глаза.

– Ты… разрешаешь?

Он усмехнулся, но в его усмешке не было жестокости, к которой она привыкла.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, Аделина. Всё, что тебе нужно – у тебя будет. Всегда.

Её дыхание перехватило. Эти слова не вязались с образом безжалостного мужчины, который целовал её так, будто хотел сломать. Но они были сказаны серьёзно, твёрдо, без тени сомнения.

Она уставилась в бокал с вином, пытаясь скрыть дрожь пальцев. Потому что впервые в жизни кто-то сказал ей, что её счастье имеет значение.

Аделина осторожно положила вилку на тарелку, сделав глоток вина.

– Отец ещё не говорил о дате свадьбы, – тихо заметила она, больше себе, чем ему.

Кардо взглянул прямо в её глаза.

– Через два месяца.

Она замерла.

– Так быстро?

– Я не вижу смысла тянуть, – его голос был спокоен, но непререкаем. – Ты всё равно уже моя.

Щёки Аделины вспыхнули. Она отвела взгляд, но в глубине души слова отозвались странным трепетом.

– А где мы будем жить? – осмелилась она спросить.

Он опёрся локтем на стол, наблюдая за её смущением.

– Не в доме моих родителей. Я не собираюсь делить с ними наш мир. У нас будет свой дом.

Её глаза расширились.

– Свой?

– Да. – Он чуть наклонился вперёд. – Где бы ты хотела жить? У моря? В лесу?

Она едва не выронила бокал. Никто никогда не спрашивал её, чего она хочет.

– Я… всегда любила море, – призналась она, смутившись. – Чтобы в тёплые дни можно было выйти к воде… и просто… быть свободной.

Кардо протянул руку и лёгким движением коснулся её пальцев. Его прикосновение было горячим, будто ток пробежал по коже.

– Так и будет, – твёрдо сказал он. – Если ты этого хочешь, дом у моря станет твоим.

Аделина задержала дыхание, не смея пошевелиться. Слишком много всего рушилось внутри неё. Её отец бил её за каждое слово. А этот мужчина, грозный и пугающий, вдруг сказал, что её желания имеют вес.

Она подняла взгляд и впервые позволила себе слабо улыбнуться.

Кардо посмотрел на неё так, будто эта улыбка стоила ему целого мира.

Они гуляли до самого вечера. Узкие улочки города, запах кофе и специй, отражения огней в витринах – всё это смешивалось с его низким голосом, рассказывающим о семье.

– Мои родители всегда были вместе, – неожиданно сказал Кардо, когда они остановились у смотровой площадки. – Отец никогда не поднимал руку на мать. Даже в нашем мире это редкость. Они… любили друг друга так, что это чувствали все вокруг.

Аделина вскинула на него глаза, не скрывая удивления.

– Правда?

– Правда. – Он смотрел куда-то вдаль. – Их отношения всегда были для меня примером. Я видел, что даже среди крови и предательства может быть свет.

Она слушала и не могла поверить. Её мать умерла, когда Аделина была совсем маленькой, и у неё не осталось ни одного воспоминания о тепле, о нежности. Только холодные удары отца, только насмешки Лукрецио. И сейчас – слова Кардо, полные какой-то тихой силы, звучали как сказка.

Поздним вечером они вернулись в отель. На низком столике перед диваном появился лёгкий перекус и бутылка красного вина. Они сидели рядом, и Аделина всё чаще ловила себя на том, что не боится задавать ему вопросы.

– А твой брат… Данте? – робко спросила она.

Кардо кивнул, уголок его губ тронулся улыбкой.

– Мы с ним с детства не разлей вода. И ещё Марко – мой друг. Мы трое всегда были вместе. До сих пор.

Аделина невольно улыбнулась.

– У меня тоже есть подруга. Лия. Мы с ней с самого детства.

Он посмотрел на неё пристально.

– Пусть приезжает к нам, когда захочет. Я не буду тебя отрывать от тех, кто тебе дорог.

Её сердце дрогнуло от этих слов. Она не привыкла, что кто-то считался с её желаниями.

Они говорили ещё какое-то время, пока глаза Аделины не начали слипаться. Тогда Кардо встал.

– Пора спать, – тихо сказал он.

Он уже собирался уйти, но вдруг остановился. Подошёл ближе. Его пальцы коснулись её подбородка, и он наклонился, легко, нежно коснувшись её губ. Поцелуй был осторожным, почти робким, и Аделина сама, неосознанно, ответила ему.

Кардо задержался на секунду дольше, чем следовало, потом отстранился.

– Спокойной ночи.

Когда дверь за ним закрылась, Аделина долго лежала в темноте, глядя в потолок. Её сердце билось слишком быстро, губы всё ещё горели от его прикосновения.

«Сегодня был самый счастливый день…» – подумала она. Самый спокойный и самый светлый за всю её жизнь.

Весь день они провели вместе: море, прогулки по парку, лёгкие разговоры. Аделина ловила себя на том, что время с Кардо текло иначе – не тянулось, как дома, а будто исчезало. Ей казалось странным, что с этим мужчиной, которого она когда-то боялась до дрожи, она начинала чувствовать себя… живой.

Вечером он повёл её в ресторан в центре Вальдаро. Огни города сияли в окнах, отражаясь в её глазах.

– Ты слишком часто улыбаешься сегодня, – заметил Кардо, разливая вино. – Неужели я заслужил это?

– Может быть, – уклончиво ответила она, опуская взгляд.

– Не “может быть”. А “да”. – Его голос был твёрдым, но уголки губ дрогнули. – Запомни, Аделина: я привык получать то, что хочу.

Она засмеялась, впервые по-настоящему легко.

– Ты невозможный.

– А ты красивая, когда смеёшься.

Разговор потёк сам собой – он спрашивал про её подругу Лию, про приют с животными, а она осторожно расспрашивала о его брате Данте. Иногда он был резок, но всё равно отвечал. Ей казалось, что впервые она видит за его холодной маской человека.

Аделина извинилась и вышла в туалет. Когда возвращалась обратно, у входа в зал её перехватил высокий мужчина. Взгляд был слишком наглым, улыбка слишком липкой.

– Ты здесь одна? – спросил он, перегородив дорогу.

– Нет, я… – начала она, но не успела.

Чья-то сильная рука легла мужчине на плечо.

Кардо.

Его глаза сверкали ледяной яростью.

– Отойди, – произнёс он тихо, но так, что слова звенели сталью.

– Я просто… хотел познакомиться… – замялся тот.

Кардо шагнул ближе, его пальцы чуть сильнее сжали плечо незнакомца.

– Если ещё раз посмотришь на неё, я вырву тебе глаза, – сказал он ровно.

Мужчина побледнел и поспешил исчезнуть.

Аделина застыла, сердце колотилось в груди. Она испугалась этой жестокости… но в то же время ощущала странное тепло. Он защитил её. Для неё.

Кардо повернулся к ней.

– Ты в порядке? – его голос стал мягче, но глаза ещё полыхали злостью.

Она кивнула.

– Видишь, – сказал он, беря её ладонь в свою, – пока я рядом, никто не посмеет причинить тебе боль. Никогда.

Её щеки вспыхнули. И впервые за долгое время она поверила в это.

На следующее утро Аделина проснулась от того, что почувствовала тёплое прикосновение к щеке. Открыв глаза, она увидела Кардо. Он сидел на краю кровати, склонившись над ней. Его пальцы осторожно скользнули по её лицу, и прежде чем она успела что-то сказать, он наклонился и поцеловал её мягко, почти бережно.

– Мне нужно уладить кое-какие дела, – сказал он, отстраняясь, но продолжая держать её взгляд. – Поэтому тебе придётся вернуться домой.

В груди кольнуло что-то неприятное.

– Домой… – тихо повторила она, и на секунду её глаза потускнели.

Кардо заметил это.

– Но ненадолго, – добавил он твёрдо. – Через пару дней я приеду за тобой. Мы поедем в мой загородный дом. Там никого не будет, только ты и я.

Его голос звучал так, будто это не предложение, а приговор. Но Аделина почему-то улыбнулась.

– Загородный дом?

– Да. Несколько дней только для нас.

Она кивнула, но внутри что-то болезненно сжалось. Мысль о том, что придётся возвращаться в дом отца, к его холодным взглядам и постоянным унижениям, внезапно стала невыносимой. Она не хотела расставаться с Кардо. Не хотела возвращаться туда, где её ждали лишь тьма и боль.

Дома её снова встретили холод и мрак. Казалось, стены особняка сами впитывали в себя её дыхание, глушили шаги и давили на плечи.

Аделина поднялась к себе в комнату. Она только опустилась на кровать, как в дверь тихо постучали. Вошла Анна, её няня. Женщина сразу заметила блеск в глазах девушки и замерла.

– Боже, девочка моя… – Анна подошла ближе и села рядом. – Ты прямо вся светишься. Что с тобой?

Аделина невольно улыбнулась.

– Мы… гуляли у моря, – сказала она, и сама не заметила, как голос её потеплел. – Долго. Там был закат… такой красивый.

Анна ласково кивнула.

– Значит, он показал тебе красоту, а не только тьму? Это хорошо.

Аделина продолжила, чуть смущаясь:

– А потом мы катались на лошадях. Он помогал мне… поддерживал, когда я боялась. Он был совсем не таким, каким я его представляла.

– И каким же? – мягко спросила Анна.

– Я думала, он только жестокий, холодный… но рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Даже когда он злился на кого-то, я понимала: на меня он никогда не поднимет руку. – Она вздохнула, удивляясь собственным словам.

Няня посмотрела на неё долгим, внимательным взглядом.

– Может, ты начинаешь влюбляться?

Аделина вспыхнула, опустила глаза.

– Возможно… Может быть, мне повезло с женихом. Он сказал, что не против моего приюта… даже готов купить его полностью, чтобы я могла сама заботиться о животных. Ты понимаешь, Анна? – глаза её засветились. – Он спрашивает, чего я хочу.

– Значит, всё-таки другой, – сказала няня. – Может, этот мужчина и вправду способен уважать и любить. Может, с ним у тебя будет жизнь, а не выживание.

Аделина сжала кулон, присланный Кардо, и кивнула.

– Я надеюсь.

Их разговор прервал резкий стук. Горничная передала: отец ждёт в кабинете.

Мауро сидел за массивным столом, пальцы играли с бокалом виски. Его взгляд впился в дочь ледяным лезвием.

– Надеюсь, ты вела себя достойно эти дни? – спросил он тоном, не допускающим возражений.

– Да, отец, – тихо ответила Аделина, стараясь не опустить взгляд.

Мауро хмыкнул, сделал глоток и прищурился.

– Ну вот, наконец-то хоть какая-то польза от тебя. Всю жизнь ты была обузой. Никчёмной. А теперь, похоже, из тебя выйдет толк.

Аделина сжала руки в кулаки, но всё же осмелилась сказать:

– Кардо хороший. Я… я рада, что он относится ко мне уважительно.

Отец рассмеялся хрипло и зло.

– Ты что, уже влюбилась? – его глаза сверкнули насмешкой.

Она ничего не ответила. Щёки её вспыхнули, но взгляд остался твёрдым.

Мауро наклонился вперёд.

– Но если я хоть раз услышу, что ты грубила Кардо или вела себя недостойно – пеняй на себя.

– Нет, отец, – тихо сказала она. – Он хорошо ко мне относится. У меня нет причин грубить ему.

Мауро оскалился.

– Это пока что. Кардо не похож на мужчину, который будет терпеть женские капризы. Твои желания никого не интересуют.

Аделина не выдержала.

– Может, не все мужчины похожи на вас, отец, – вырвалось у неё.

Мауро мгновенно подскочил, схватил её за запястье и сжал так, что хрустнули кости.

– Никогда не забывай, где ты находишься, девочка. Ты всё ещё в этом доме, и ты моя дочь. И пока ты под моей крышей – ты делаешь то, что я сказал.

Он толкнул её руку прочь, словно она была пустым местом, и откинулся в кресле, снова взяв бокал.

– Можешь идти, – произнёс холодно.

Аделина молча склонила голову и вышла, но внутри всё дрожало – не только от боли, но и от того, что впервые она позволила себе возразить.

В коридоре её ждал Лукрецио. Он прислонился к стене, и на губах его играла мерзкая усмешка.

– Ах вот ты где, кузина, – протянул он, глядя на её покрасневшие глаза. – Достался же тебе жених. Самый жестокий мужчина во всей Вальдаро.

Аделина сжала зубы, но впервые посмотрела ему прямо в лицо.

– Может, он и жестокий, – сказала она твёрдо, – но не такой, как ты думаешь.

Лукрецио рассмеялся, низко, с издёвкой.

– О, поверь, я-то знаю. Сегодня он тебе дарит цветы и смотрит на тебя, как на сокровище. А завтра… завтра ты поймёшь, что для таких, как он, женщины – всего лишь игрушка.

– Ты ошибаешься, – голос её дрогнул, но она не отвела взгляда.

– Ошибаюсь? – он шагнул ближе, почти наклонившись к ней. – Кузина, ты слишком наивна. Думаешь, он будет носить тебя на руках? Ха! Он возьмёт тебя, как берут всё, что им принадлежит. А потом посмотрим, останется ли на твоём лице эта глупая улыбка.

Аделина резко развернулась, не желая больше слушать, и быстрым шагом направилась к себе в комнату. Но слова Лукрецио впились в память, как ядовитые шипы.

Сырой запах подвала въедался в кожу. Каменные стены глушили стоны, превращая их в низкий гул. В центре – привязанный к металлическому стулу мужчина. Его лицо было в крови, глаза опухли от ударов. Но он всё ещё молчал.

Кардо стоял напротив, руки за спиной, взгляд холодный, как сталь. Его тёмные глаза прожигали пленника насквозь.

– Ты крал у меня товар, – произнёс он ровным голосом. – И ты был не один. Кто ещё?

Мужчина сжал зубы и покачал головой.

Кардо кивнул Данте.

Младший брат сделал шаг вперёд. Данте всегда был похож на тень Кардо, но его жестокость имела иной оттенок – если Кардо действовал расчётливо, то Данте получал удовольствие от боли других. Он медленно достал из ящика плоскогубцы.

– Мне нравится начинать с пальцев, – ухмыльнулся он. – Знаешь, человек думает, что потеря одного пальца – не страшно. Но попробуй застегнуть рубашку без него.

Он резко сжал железо. Раздался треск костей, крик эхом ударил в стены.

– Имя, – спокойно повторил Кардо.

– Я… я не… – задыхаясь, начал мужчина.

– Ах, да ладно, – вмешался Марко. Он сидел на ящике, покуривая, и, казалось, забавлялся происходящим. Его ухмылка не сходила с лица. – Мы же все понимаем, чем это закончится. Зачем мучиться? Скажи – и, может, братец позволит тебе умереть быстро.

– Марко, – тихо одёрнул Кардо.

Тот поднял руки в притворном жесте примирения.

– Ну я что? Я ж помогаю. Ты у нас суровый, Данте у нас садист, а я так – для настроения.

Кардо шагнул ближе к пленнику. Его лицо было спокойным, почти бесстрастным, но в глазах горел огонь. Он схватил мужчину за волосы, поднял его голову, заставив смотреть в глаза.

– Тебя держат не цепи, а твой страх. – Его голос был тише, чем шёпот, но от этого ещё страшнее. – Я могу освободить тебя. Одним движением. Но прежде ты скажешь мне имена.

Мужчина дрожал, но молчал.

Кардо выпрямился.

– Данте.

Брат с радостью вонзил нож в бедро пленника. Тот завыл, тело выгнулось.

– Ещё один отказ, – холодно сказал Кардо, – и следующий удар будет в живот. Там больше крови. Ты истечёшь долго.

– П-подожди! – захрипел мужчина. – Их было двое… один из «Омбра»… другой я не знаю!

Кардо замер, его губы скривились в холодной усмешке.

– Вот так. Видишь, Данте? Работает.

Брат хищно улыбнулся, кровь блестела на его перчатках.

– А я говорил, что пальцы – лучший способ разговорить.

Марко выпустил облако дыма и хлопнул в ладоши.

– Ну, наконец-то. Я уж думал, мы всю ночь здесь просидим.

Кардо снова наклонился к пленнику. Его глаза полыхали чёрным пламенем.

– Ты назвал только часть. Завтра найдём остальных. А ты… – он медленно провёл пальцем по горлу мужчины. – Ты мне больше не нужен.

Данте одним движением перерезал пленнику горло.

Кровь залила каменный пол.

Кардо смотрел, как жизнь уходит из глаз предателя, и произнёс:

– Так будет с каждым, кто решит бросить вызов Инферно.

Солнечный свет мягко ложился на длинный дубовый стол. В воздухе витал запах свежего хлеба, кофе и жареного бекона. Сильвия, изящная и спокойная, разливала чай в фарфоровые чашки, а Сальваторо читал газету – но только до тех пор, пока жена не посмотрела на него.

– Ну что, дела вчерашние завершены? – мягко, но с тенью скрытого значения спросил он у Кардо, не отрывая при этом руки от ладони жены.

– Мы этим занимаемся, отец, – коротко ответил Кардо, пододвигая к себе тарелку.

Данте лениво усмехнулся и откинулся на спинку стула.

– После завтрака приедет Марко, и мы закончим всё, что начали.

Сальваторо кивнул.

– Хорошо. Но не здесь. – Его глаза мягко скользнули в сторону жены. – За завтраком обсуждаем только спокойные вещи.

Сильвия подняла взгляд, её голос прозвучал тихо, но уверенно:

– Я надеюсь, всё у вас в порядке, мальчики?

– Всё в порядке, мама, – ответил Кардо первым.

Он почувствовал, как в груди что-то дрогнуло, когда она улыбнулась ему. Но Сильвия сразу добавила:

– А как Аделина, Кардо?

Мгновение за столом повисла тишина. Данте лукаво усмехнулся, но промолчал. Кардо спокойно посмотрел на мать.

– Всё хорошо. Завтра собираюсь увезти её в загородный дом. Пусть отдохнёт от города.

Сильвия улыбнулась ещё теплее, и в её глазах отразилась искренняя нежность.

– Я желаю тебе только счастья, сын. Аделина выглядит порядочной девушкой. Береги её.

Кардо кивнул, но взгляд его стал холоднее – он не привык никому обещать, даже матери.

В этот момент дверь распахнулась, и на кухню ввалился Марко, в своей вечной ухмылке и с сигаретой, которую он поспешно затушил при виде Сильвии.

– Доброе утро! – громко произнёс он. – О, у вас тут пир!

– Садись, Марко, поешь, – сразу сказала Сильвия. – Ты для нас как член семьи.

Марко театрально приложил руку к сердцу и сел рядом с Данте.

– Ну вот за это я вас и люблю больше, чем своих двоих бывших.

Данте фыркнул, Кардо только качнул головой.

Завтрак продолжился в спокойных разговорах. Сильвия интересовалась погодой и музыкой, Сальваторо расспрашивал о мелочах – лишь бы отвести жену от тяжёлых тем. Но как только трапеза закончилась и Сильвия ушла в сад, мирная маска спала.

– Ну что, – сказал Данте, отталкивая стул. – На складах ещё остались крысы. Сегодня мы их дожмём.

Кардо встал первым. Его взгляд стал снова хищным.

– Поехали.

Марко щёлкнул зажигалкой, прикуривая.

– Обожаю утро с вами, ребята. Сначала кофе и булочки, потом – кровь и кишки. Баланс должен быть во всём.

Они вышли втроём. На улице их уже ждали машины. Впереди был новый день, и этот день должен был закончиться смертью тех, кто осмелился предать Инферно.

Темное помещение снова наполнилось запахом крови и сырости. На этот раз к стулу был привязан другой мужчина – жилистый, с распухшим от побоев лицом. Он хрипел, но упрямо молчал, даже когда Данте врезал ему кулаком в челюсть.