Осколки

– Я совершил чертову ошибку в тот день и сожалею о ней, о чем ты бы знала, не избегая встреч всё это время. Перестань вести себя как ребёнок и поговори со мной.

Это заставило меня посмотреть на него. Глаза сузились от сравнения меня с ребёнком. Это было позволительно Присцилле, но точно не ему. Губы изогнулись в горькой усмешке, когда я медленно покачала головой. Бровь Стивена чуть приподнялась, но в остальном его лицо осталось таким же бесстрастным.

– Хорошо, Санни. Будь по-твоему. – Он выставил ладони, будто показывая что сдается. Но когда следующие слова начали срываться с его губ, он уже не выглядел сдающимся. Скорее настроенным на битву всеми своими орудиями. – На самом деле, я хотел донести до тебя не это.

Его слова заставили меня нахмуриться. Взгляд упал на эти греховно-красивые губы, которые навевали определенные воспоминания. О том, как нежно они обхватывали мою нижнюю губу, чуть посасывая. Какой желанной эти губы заставляли себя чувствовать. Но сразу после этого разум подкинул картинку его поцелуя с Мередит, заставляя меня дернуться. Тем не менее, было уже поздно. Стивен проследил мой взгляд, и самоуверенная ухмылка расцвела на его лице. Серые глаза озорно заблестели.

– Если хочешь поцелуя, Санни, тебе придётся открыть этот красивый ротик и заговорить со мной.

Черт, он серьезно только-что это сказал?

Держу пари, всё моё лицо покраснело, учитывая какими горячими ощущались щеки. Это заставило меня немного опустить взгляд. Я ненавидела как его слова действуют на меня. Ненавидела, что и он это понимал. Поэтому все мои силы сейчас уходили на выстраивание стены между нами. Раз за разом прокручивала в голове сцену поцелуя с Мередит, снова и снова разбивая себе сердце. Было больно, зато сработало как ведро холодной воды.

– Вернёмся к сути дела. Ты, мать твою, не ходишь на свидания.

Руки под столом снова сжались в кулаки. Ногти оставляли болезненные следы на внутренней стороне ладоней, но это было единственным способом держать себя в руках. Стивен не имел никаких прав диктовать мне ходить на свидания или нет. Он не должен был звучать так по-собственнически, хоть это и заставляло мой желудок делать кульбит, а сердце биться быстрее. Не знаю, чего хотелось больше: разрыдаться или накричать на него, выплескивая весь гнев, что копился внутри. Но я упрямо продолжала молчать.

– Если я ещё раз увижу тебя с кем-то, то сломаю ему руку до того, как начну предупреждать.

Стивен встал, заставляя меня немного вздрогнуть, и подошёл к моему стулу. Я не ожидала, что он наклонится ко мне и втянет носом воздух так, будто не мог насытиться моим запахом. Может, если бы я предположила, что так будет, это дало бы мне время убежать. Или хотя бы оттолкнуть его. Таких «если бы» было предостаточно в моей голове, но реальность оставалась неизменной. Сидя, будто в трансе, я упивалась теплом его тела рядом и тонким ароматом парфюма.

– Надеюсь, ты поняла меня, Санни, – прошептал он, опаляя дыханием мою кожу, а потом снова сделал то, что мне снова не удалось предвидеть.

Его губы едва заметно коснулись моей щеки, вызывая вереницу мурашек по всему телу. Дыхание сбилось. Кровь закипела. Простое прикосновение будто выжгло все другие эмоции, заставляя меня сосредоточиться лишь на этом моменте. Одновременно хотелось, чтоб это прекратилось и продолжалось целую вечность.

– Позлись ещё немного, я не против. А потом мы пойдём на свидание, где я точно буду знать, что ты предпочитаешь.

Стивен оставил меня в том кафе одинокую и ошеломленную. Официантка вернулась, как только он скрылся из виду и только тогда пришло осознание, что она вообще куда-то неожиданно исчезла. Приглядевшись, я узнала в ней девушку одного из друзей Стивена, но никак не стала это комментировать. Мои мысли всё ещё были в полнейшем беспорядке. Попросив лишь стакан воды с лимоном, я выпила его практически залпом, расплатилась и выбежала из кафе.

***

Восемь лет назад.

Луч солнца, устремлённый точно в окно моей комнаты, ярко осветил незаконченную картину. Уже несколько недель мне чего-то не хватало для того, чтоб закончить её. Много сил уходило на учебу и, скорее всего, она и мешала моему вдохновению сделать долгожданный прорыв. По крайней мере, надеюсь, что дело в этом, а не в том, что впервые за очень долгое время я начала рисовать что-то кроме Стивена. То, что наше общение улетело в трубу после его обмена слюнями с сучкой Мередит, не означало что мои чувства так просто прошли. А до моего вдохновения не доходило, что он мудак и мы его больше не любим.

И так, на протяжение целого года я рисовала исключительно великолепные черты лица Стивена. Вернувшись со своего неудавшегося свидания полгода назад, я была так сильно зла, что подумывала уничтожить всё это. Прийти в себя и упорядочить мысли мне удалось лишь через несколько дней, когда моя дражайшая семья оставила меня в одиночестве. Благо, был выходной и у меня была возможность спокойно порисовать. Это всегда помогало мне сконцентрировать мысли. После практически суток размышлений я пришла к нескольким неутешительным выводам.

Моя влюбленность ни черта не прошла, как бы сильно мне этого ни хотелось. В качестве доказательства передо мной на холсте стояла картина, где был изображен Стивен, сидящий за столиком в кафе. Возможно, если когда-нибудь Жозефина действительно выйдет из себя достаточно, чтоб сжечь все мои картины, то эту я не стану прятать. Что? Самообман всегда был моей любимой защитной реакцией.

Второй вывод, хоть и согревал моё сердце, оставлял за собой след из горечи. Я нравилась Стивену. Он хотел со мной отношений. И это показало не только то, что он устроил в кафе с Картером. И не его слова о моих потенциальных свиданиях. Даже не тот поцелуй в щеку, от которого до сих пор горела кожа. Стивен не стал бы так стараться в течение полугода заговорить со мной, если бы был полностью равнодушен. Но это не означало то, что я могла позволить себе расслабиться.

Мне нельзя было позволять себе надеяться. Жозефина всегда говорила, что надежда – это опасное оружие при должном применении. И, как бы я её ни ненавидела, она во многом была права в конечном счете. Эта женщина презирала меня за излишнюю мягкость и яркое проявление эмоций, постоянно напоминая, что это помешает мне в этом мире. В их мире. Чего она не знала, так это то, что я не собираюсь становиться частью бизнеса или выходить замуж ради него.

Моя жизнь не принадлежала мне с момента рождения. Жозефина распланировала каждую минуту за меня. Как мне должно учиться, в каких предметах преуспевать особенно и на какие дополнительные занятия ходить. Выбор университета, будущего мужа или работы никогда бы не был предоставлен мне. Единственное, что было моим выбором – рисование. Жозефина любезно разрешила мне рисовать, чтоб использовать эту мою слабость, когда ей нужно было моё послушание.

Проблема всех тиранов в том, что они думают, что страх – самое сильное чувство, которым они могут удержать людей. Жозефина наивно полагала, что я побоюсь даже подумать не идти по её заранее расписанному плану. Вот только страх больше не руководит моей жизнью. Как бы это ни было иронично, в этом надо благодарить Стивена и Мередит.

Когда спустя несколько дней после их поцелуя, я наконец-то вышла из ступора и перестала жалеть себя, то поняла одну печальную истину. Страх – это всё, чем я стала. Люди в моей жизни позволяли себе переступать через меня, будто моя жизнь является мусором на их пути. И это должно было прекратиться.

Присцилла помогла мне поразмышлять над этим. Сбежать из-под надзора моей семьи будет непросто. Они вполне могли решить выдать меня замуж, не отправляя в университет. Именно поэтому позволять себе надеяться на Стивена сейчас было опасно. Он мог быть причиной не только моего разбитого сердца, но и разрушения всей жизни. Мой, глубоко спрятанный в душе, план на лучшую жизнь был под угрозой из-за него. И я не могла это допустить.

Поэтому следующие полгода моей тактикой стало не привлечение внимания. Стивен хотел, чтоб я не ходила на свидания? Сделано. Мальчики, в любом случае, не интересовали меня настолько сильно. Он всё ещё пытался заговорить со мной при каждом удобном случае, обрывками высказывая свою сторону этой истории. Итак, за почти шесть месяцев я наконец узнала почему язык Мередит Холл оказался у него во рту. Не то что бы это уже имело большое значение.

Стивен считал меня маленькой и невинной для него. Что было бы мило, если бы не способ, которым он решил держать меня подальше. Что случилось со старым добрым разговором? Ну, вроде того, на чем он сам весь последний год настаивает.

Думала, что раз теперь знаю всё полностью, наконец смогу рисовать что-то другое. Внутри уже не царапало от чувства, что я просто оказалась ненужной и, по всем законам, должна отпустить, забыть и рисовать давно забытые пейзажи и натюрморты. Но, судя по всему, с моим вдохновением по-прежнему было что-то не так.

Нет, это просто загруженность по учебе.

И да, самообман в качестве метода защиты, всё ещё упорно мной практиковался.

Взглянув с печальным вздохом на незаконченную картину, я поплелась на выход. Сегодняшний день в школе представлялся мне ужасно длинным. Присцилла, с её то сильным иммунитетом, подхватила какую-то инфекцию и решила остаться на несколько дней дома, чтоб отлежаться. Это означало, что я либо еду в школу на автобусе, от чего у Жозефины случится сердечный приступ, либо прошу Генри подбросить меня перед его учебой. И каким бы привлекательным ни был первый вариант, его я тут же отмела. Уверена, я успею заработать пару пощечин перед её инфарктом. А второй даже не маячил у меня на горизонте, потому что Генри мудак номер один в моей жизни. Так что, небольшая пешая прогулка, особенно при такой солнечной погоде, оказалась выходом из ситуации.

– Куда ты пошла так рано? – голос Жозефины остановил меня прямо около выхода.

Несколько секунд потратила на размышления о возможности сердечного приступа от прогулки пешком. К черту, с ней всегда лучше говорить правду.

– Присцилла не идёт на занятия. Решила не беспокоить Генри и дойти до школы пешком.

Надеюсь, мой голос не выдавал насколько мне на самом деле плевать на беспокойство брата. Жозефина поджала губы, как всегда, находя чем быть недовольной и оглядела меня с ног до головы. По телу прошлась знакомая дрожь от её испытующего взгляда. Я очень хорошего его знала. Она ищет любой недостаток в том, как я выгляжу или преподношу себя, чтобы высказать мне это в очередной гневной тираде. По крайней мере, сейчас мне не стоило волноваться о своем физическом благополучии. Жозефина знала, что у меня нет времени замазывать синяки на лице.

– Я еду в офис и подвезу тебя, – вдруг произнесла она, испустив тяжелый вздох. – Потрать освободившееся время на то, чтоб убрать волосы и поправить одежду.

Сердце пропустило удар. На машине до школы ехать максимум семь минут, если не нарваться на пробки. И это могло быть самым большим промежутком времени, который мы проведем с ней наедине с тех пор, как мне исполнилось семь.

У нас никогда не было идеальных отношений мамы и дочки. Хотелось бы думать, что она была просто ярой детоненавистницей и карьеристкой, но дело всегда было именно во мне. Я бы хотела не видеть или стереть из памяти моменты, когда Элиза возвращалась из школы и Жозефина целовала её в обе щеки за каждую отличную оценку. Или как она плакала на свадьбе сестры, приговаривая что отпускает свою маленькую звёздочку. Или можно было бы стереть из воспоминаний как она ласково всегда трепала Генри по волосам, называя своей гордостью. Словом, Жозефина любила детей. Просто не всех.

Была ли я просто нежеланной или незапланированной? Это объясняло бы отстранённость, а не жесткость. И не то, что Элиза и Генри тоже относятся ко мне как к дерьму. Впрочем, я давно перестала задаваться этими вопросами. Всё, что было на моём радаре – свобода. Желанная, но чертовски далёкая.

Ехали мы в гробовой тишине. Серьезно, Жозефина даже не включила своё любимое радио, на котором обычно передают последние новости из мира финансов. Руки на коленях дрожали, и я всеми силами старалась игнорировать подавляющее присутствие на водительском сидении. С чего мне вообще пришло в голову сесть впереди? Ох, уже неважно. В пробку, слава богам, мы не попали и прибыли на территорию школы достаточно быстро.

– Успешного дня, мам, – удалось вымолвить мне, предварительно сглотнув.

В нашей семье не было хороших дней. Только успешные, когда к капиталу семьи прибавлялось ещё пару миллионов.

– И тебе, Эмилия, – сдержанно кивнув, ответила она своим безразлично-холодным тоном.

Стараясь лишний раз не дышать, вылезла из машины и аккуратно закрыла дверь. Сердце стучало с бешеной скоростью, пока я удалялась от машины на дрожащих ногах. Её взгляд прожигал меня. Зная, что Жозефина смотрит, распрямила плечи и подняла подбородок. Нельзя делать ничего, чтоб вызвать её недовольства. Наконец за спиной послышалось жужжание уезжающей машины, и я смогла вздохнуть полной грудью.

За напряженным утром последовал такой же день в школе. Без Присциллы мысли продолжали змеиться в моей голове, подкидывая варианты того, что именно в сегодняшнем утре могло не понравиться Жозефине. Хорошим вариантом было бы вообще не пересекаться с ней сегодня или целую неделю. Видеть моё лицо два раза за день явно не то, что может поспособствовать её хорошему настроению.

Боже, надеюсь она заключит сегодня пару хороших сделок и будет в том расположении духа, когда ей просто плевать на моё существование.

С этими мыслями я провела весь учебный день, не особо обращая внимание на всех преподавателей. Это могло быть катастрофическим в долгосрочной перспективе, если сегодняшние темы будут подниматься на контрольных работах. Особенно в свете отсутствия сегодня Присциллы. Но сосредоточиться хоть на чем-то было практически невозможным.

Наверное, моё не совсем спокойное состояние, можно было бы обвинить в том, что произошло далее. Или это было тем, что просто не могло не произойти рано или поздно. Может, я и Стивен всегда были чем-то неизбежным. Та связь, которая установилась три года назад, когда он только приехал и встретил меня, не угасала и процветала даже когда я пыталась её игнорировать.

Он ждал меня на выходе их школы как делал много раз до этого. С губ чуть было не сорвался стон отчаяния стоило мне увидеть его. У меня не было сил бороться сегодня. И он, словно почувствовав это, решил появиться. Один взгляд на моё лицо и его серые глаза наполнились беспокойством. Я ненавидела то, что он видел меня. Что ему достаточно было взглянуть один раз, чтоб узнать о моем состояние. Ненавидела и любила одновременно.

– Что случилось, Санни?

Стивен всегда так делал. Начинал разговор как ни в чем ни бывало. Будто и не было никакого молчания с моей стороны. Продолжал называть меня этим прозвищем, которое я тоже успела и полюбить, и возненавидеть. Не помню, чтоб он хоть раз называл меня Лией как все.

Я хотела пройти мимо.

Стивен вырос передо мной, не давая пройти.

От него исходило тепло, которого мне не хватало сегодня. Это заставляло исчезать стену, что я воздвигла. Одновременно с этим хотелось бороться с этой связью ещё сильнее, бросив в эту битву все орудия. Я могла бы представить как предлагаю ему убежать вместе после окончания школы. Может, он даже согласился бы. Эти мысли были сродни отравляющей разум надежде, которую я убивала на корню. Как и сейчас.

Стивен может стать помехой. Осложнением на пути к освобождению. Просто…

– Всего одно свидание, Санни, – прервав хаотичный ход моих мыслей прошептал он и нежно погладил по щеке, приподнимая мою голову. Стивен заставил меня увидеть отчаяние в его глазах. – Пожалуйста.

Его глаза, полные беспокойства. Нежный шепот. Палец, которым он очерчивал маленькие круги на моей щеке. Это всё были его орудия в этой битве, которые вызвали слёзы, наполнившие мои глаза.

И, впервые за год, я дала услышать свой голос, полностью сдаваясь в этой битве. Мы могли быть заранее проигранным вариантом. Или вечностью. Сейчас мне просто хотелось его нежности, тепла и успокоения.

– При условии, что я сама выберу место.

Глава 6

Стивен

Восемь лет назад.

Если бы кто-нибудь сказал ещё год назад, что на свидании мне придётся копаться в собачьем дерьме, то я бы рассмеялся этому человеку в лицо. А потом он бы вернул мне это, потому что, как выяснилось, ради маленькой голубоглазой чертовки я готов пойти на многое. До сих пор не понимаю она так издевалась или действительно считает это свиданием. Но, даже если второе, такую возможность было бы глупостью упустить.

На самом деле, к этому привела череда обстоятельств и далеко не так я планировал закончить сегодняшний день.

С самого утра всё шло наперекосяк. В моих планах на день было хорошо выспаться перед работой и починить пару байков, что привезли вчера. Но отцу для нового заказа срочно понадобились запчасти, которых не было в наличие у его обычного поставщика. Папа обзвонил все магазины, что находились и здесь, и в близлежащих городах. Поэтому, семейный мальчик на побегушках, он же я, помчался в соседний город. С моим везением странно, что это дерьмо не в соседнем штате оказалось.

Как бы то ни было, в путь я отправился. Невыспавшийся, потому что отец не мог ждать и разбудил меня едва ли после рассвета, и злой из-за того, что работу с мотоциклами пришлось отложить. Она обещала принести мне неплохое количество денег, в которых я нуждался. На трассе было спокойно, что немного подбодрило. Ехал с комфортной скоростью, открытыми окнами и музыкой. К моменту прибытия в город мог бы быть в достаточно приподнятом настроение, если бы не одно «но», которое подкинула моя машина. А она заглохла, стоило мне пересечь черту города. Мысленно поблагодарил свою красавицу, что выкинула она этот фокус не на трассе.

– Ну давай же, – шептал как одержимый себе под нос, пытаясь завести машину. Она издавала звуки, которые мне не нравились. Эти звуки буквально кричали о том, что мой счет опустеет на пару тысяч.

Пришлось сдаться и перестать насиловать ключ зажигания, педали и двигатель спустя час. Выругавшись себе под нос, вызвал эвакуатор и сбегал до ближайшего банкомата, чтоб снять наличку. Последнее время откладывал почти всё, что зарабатывал, чтоб сделать подарок Эмилии на день рождения в надежде, что она не швырнёт его мне в лицо. По этой причине и снимал деньги с обливающимся кровью сердцем.

И да, праздник только через полгода, но я уже готовил подарок.

Эвакуатор приехал спустя минут сорок и отвёз меня к ближайшей автомастерской. При хороших обстоятельствах я мог бы сделать это самостоятельно, но в данной ситуации грех жаловаться. Владельцами данной мастерской оказались довольно приятные люди. Два старика, которые ворчали друг на друга будто это смысл их жизни, но вполне неплохо справились со своей работой. Жена одного из них предложила мне кофе во время ожидания. Небольшая починка заняла у меня чуть больше часа, оставив меня более чем довольным. Машина была на ходу, а оплата преуменьшила мои ожидания.

Но, на этом мои приключения не закончились, потому что за всё это потраченное время бронь, которую попросил отец на одну из деталей, закончилась и её успели продать. Пришлось ехать в другой магазин их сети в другом конце города и возвращаться домой, превышая скорость, потому что заказ был срочным. После всех этих приключений мне нужна была награда. Этим я оправдывал, что в очередной раз оказался на парковке школы, ведя себя как грёбанный сталкер.

Сегодня мне даже не нужно было её прощение. Просто хотелось посмотреть на недовольное лицо Эмилии. Соскучился по неодобрению в её голубых глазах, которым они искрились, когда останавливались на мне. У меня не было сил сегодня бороться за её голос, пока Эмилия не предстала перед моими глазами. С первого взгляда не скажешь, что что-то не так. Кожа, может, чуть бледнее обычного. Складка между бровями, которая всегда появлялась, стоило ей нахмуриться. Но дело было не в этом и не в скованности её шагов, будто Эмилия не желала покидать здание школы. Это были её глаза. В этих чертовых голубых глазах было столько беспокойства и грусти, что я не смог остановить себя от следующего шага. Да и не хотел, что уж говорить.

– Что случилось, Санни? – спросил, быстро приблизившись. Она подняла голову, столкнувшись со мной взглядом. И тут же опустила, пытаясь пройти мимо.

Эмилия делала это целый год. Не разговаривала. Проходила мимо. Натравляла на меня свою подружку-сторожевого пса. И я позволял это. Надеялся, что, дав то, что она хочет смогу заслужить прощения. Что услышанная обрывками моя версия событий и пространство помогут ей переварить всё это. Помогут понять и простить.

Но я устал. Чертовски устал.

Именно по этой причине сделал шаг на её пути, не давая уйти. Эмилия немного вздрогнула, резко остановившись, чтоб не влететь в меня. Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза, будто собираясь с силами, чтоб оттолкнуть меня в очередной раз.

– Всего одно свидание, Санни, – отчаянно прошептал и медленно поднёс к её лицу ладонь. Чуть не застонал, почувствовав мягкость её кожи под своими пальцами. Немного надавил, заставляя Эмилию наконец увидеть меня. – Пожалуйста.

Это были считанные секунды. Борьба в её глазах. То, как она изучала выражение моего лица. Я не останавливался, вырисовывая эти маленькие круги на её щеке. Эмилия долго и тяжело вздохнула. Прошлась языком по своим розовым губам, заставляя моё сердце биться быстрее. Член упёрся в молнию джинс, создавая небольшой дискомфорт. Но это было не так важно. Всё оказалось не важным, когда до меня донёсся сладкий мелодичный звук её голоса.

– При условии, что я сама выберу место.

Это был практически шепот. Тихий, будто не совсем уверенный. Эмилия смотрела на меня и, возможно мне показалось, грусти в её глазах стало чуть меньше. Я не смог противостоять улыбке, которая изогнула мои губы в ответ на её слова. Опустил голову, убирая ладонь с её щеки. Глубоко втянул воздух, впитывая её аромат, и прикоснулся губами к тому месту, где совсем недавно были мои пальцы. Почувствовал, как Эмилия чуть вздрогнула, но сразу же расслабилась.

– Как насчет сейчас? Куда ты хочешь? – спросил, уткнувшись носом ей в висок и обхватив талию девушки.

Щеки Эмилии стали прелестно розовыми, а дыхание немного сбилось. Она облизнула губы и сглотнула, прежде чем сделать шаг от меня и заговорить.

– Во-первых, никаких прикосновений, пока я окончательно тебя не простила, – сузив глаза, строго произнесла Эмилия. Это почти заставило меня улыбнуться. Она таяла от этих прикосновений и до безумия хотела это скрыть. – Во-вторых, мы едем в приют для бездомных животных. Прямо сейчас, если тебе не терпится.

Я думал она пошутила. Мне следовало знать лучше. Бедные маленькие зверьки для моей девочки не шуточки.

И да, она моя девочка. Просто нужно постараться, чтоб Эмилия наконец зарубила это на своём маленьком носике.

Я вскинул руку в приглашающем жесте в сторону своей машины. Она прошла вперед, повернувшись спиной. Уверен, чтоб скрыть назревающую улыбку и алые щеки. Это дало мне хороший обзор на её ноги, что выглядывали из-под школьной юбки, которая длиной доходила чуть выше колен. Уголок моих губ дернулся, а в паху стало ещё теснее. Подавил стон, когда порыв ветра начал приподнимать эту юбку, открывая чуть больше кожи, и рука Эмилии придержала подол на месте.

Член пульсировал. Сердце билось с бешеной скоростью. А ничего не подозревающая Эмилия шла впереди, виляя своими чертовыми бедрами.

Мне предстоял очень долгий и очень холодный душ сегодня вечером.

Когда Эмилия приблизилась к машине, я ускорил шаг, чтоб открыть ей дверь. Она улыбнулась, опуская голову, и уютно устроилась на пассажирском сидение, немного поёрзав. Занял место водителя и поехал, следуя указаниям навигатора. Мы погрузились в молчание. Тишину разбавляла музыка, которая нравилась Эмилии.

И да, возможно, я узнал все её предпочтения, чтоб произвести впечатление.

Эмилия ёрзала. То смотрела на меня, то отворачивалась к окну. Искала что-то в своём телефоне. Потом убирала его.

– Почему ты нервничаешь? – спросил, обхватывая её ладонь своей и не отрывая взгляда от дороги впереди.

Она попыталась вырвать руку, но моя хватка лишь усилилась. Её пальцы расслабились, когда я положил наши ладони себе на бедро, и переплелись с моими. Боже, её маленькая ладошка в моей руке ощущалась так правильно. Удивительно, что это могло быть у меня целый год. Мы могли гулять и держаться за руки, если бы я не облажался тогда.

– Эмилия, почему ты нервничаешь? – повторил вопрос, убавив музыку.

– Я не нервничаю, – ответила она спустя несколько секунд и вздохнула, чуть сжимая пальцы в моей руке. – И я сказала никаких прикосновений.

Несмотря на слова, вырвать ладонь снова Эмилия не попыталась. Это отозвалось теплом в моей груди.