Чужой «костюм». Том 1

скачать книгу бесплатно


Уже почти пять лет он считал это место своим домом. Так долго он нигде не жил. С Эджеем и мамой они мотались по разным городам, пока не объявили всеобщий сбор. В столице им приходилось менять дома каждые две-три недели… вынужденная мера из-за мародеров, которым всегда не хватало награбленного.

Дольше всего они с братом прожили в приюте, но то время он не хотел вспоминать. За пять лет, проведенных в Рейдже, он привык к рабочей жизни и почти перестал мечтать о море. Впрочем, из-за ограниченного доступа к нему, желание увидеть море оставалось неосуществимым.

Поймав себя на мысли, что с удовольствием посмотрел бы сейчас на картинку с морским пейзажем, он потянулся к карману, но не успел достать телефон.

– Слыхал, – кто-то бухнул на стол поднос, наполненный едой, – Карт из химического помер.

На секунду Джеку показалось, что упомянули его фамилию. Он вышел из ступора, с трудом сконцентрировался и понял, что к нему подсел Зейн. Тощий энергичный парень с вечной улыбкой на лице. Работая подвозящим, он среди первых приступал к работе, поэтому ел торопливо.

– Кто помер? – переспросил Джек.

– Карт! – Зейн всплеснул руками, едва не выронив ложку. – В прошлом году в пивной он напился так, что начал приставать к Роззи – жене Пита, и тот выбил ему зуб.

Зейн упомянул широко известную историю, поэтому Джек сразу понял, о ком он говорит. Неосознанно он пытался вспомнить, сколько Карт проработал на заводе. Все так поступали, когда узнавали о чей-то смерти: хотели понять, сколько им самим осталось. Однако сколько ни старался, вспомнить не получалось, и он спросил Зейна.

– Три месяца не дотянул до пяти лет, – ответил тот, спокойно поедая то, что с натяжкой называлось жареной курицей.

Джек похолодел от жгучей мысли, что сам держится на два месяца дольше. Снова он задумался о том, что его надежда прожить дольше за счет молодости, судя по всему, не сбудется.

– Говорят, Карта хватил удар, когда он замешивал смесь НН. Бедняга, рухнул в котел. Надеюсь, его достали оттуда, – Зейн нахмурился, но жевать не перестал. Там, где люди гибли каждые два-три дня, не оставалось место сочувствию.

Устроившись на завод, Джек не задумывался о том, как сложится жизнь через пять-восемь лет. Но теперь, когда смерть вплотную приблизилась к нему, он не переставал думать о том, что прожил слишком мало.

– Как быстро заработать денег побольше? – спросил Джек, и Зейн посмотрел на него с подозрением.

– Задолжал? – спросил он. – Проиграл в карты? Скверное дело. Начинаешь играть и сложно остановиться. А потом смотришь: проиграл даже талоны на жратву, и весь месяц питаешься в заводской столовой, – он выразительно посмотрел на свой поднос.

– Я не играю в карты.

Слова Джека заставили Зейна нахмуриться. Но его взгляд быстро просветлел, словно он отогнал неприятные воспоминания.

– Сыграй. Там случаются огромные выигрыши!.. – восторженно посоветовал Зейн. Через секунду в нем возобладал здравый смысл, и он добавил: – И ужасающие проигрыши. Я слышал, что парень из баллонного недавно выиграл двести тысяч.

– Двести? – Джек недоверчиво изогнул бровь. Уж кто-кто, а игроки в карты знатно преувеличивали свои выигрыши.

– Ну, или что-то вроде того… – смутился Зейн.

Карточные игры были единственным развлечением среди рабочих и завоевали невероятную популярность. В них играли на перерывах, после работы и всю ночь. Порою ставки делались, действительно, крупные, но куш срывали настоящие профи. Дилетантов принимали только для увеличения «банка», а Джек был паршивым картежником. Даже Эджей в детстве играл лучше, чем он сейчас.

– Нет, мне не подходит.

Зейн долго не отвечал, активно работая челюстями, спеша вернуться на рабочее место.

– Если не карты, – наконец сказал он, – то остался один способ заработать: сдать тело.

Джек обомлел от его слов. Сдать тело? Он не рассматривал такой способ. Ни один нормальный человек о нем не думал. Нельзя безрассудно рисковать своим телом. Ведь никто не даст гарантию, что съемщик не сделает что-то запрещенное.

К тому же у Джека имелся собственный пунктик на счет наркотиков. Что, если съемщик ради интереса захочет попробовать 2Н? Тогда его сознание вернется в тело наркомана. Нет, деньги надо зарабатывать другим, менее опасным способом. Хотя, он слышал, что за это хорошо платят.

– Сдавать… – проговорил Джек. Произнесенная вслух, идея стала привлекательней. – Ну, уж нет. Пассивный заработок – полная дрянь. Лучше сжигать отходы по ночам.

– Да шучу я про сдачу! – ухмыльнулся Зейн. Окончательно справившись с обедом, он в три глотка осушил кружку чая. – А на счет сжигания подумай. За вредность сжигатели получают денежную премию.

– Ага, – с сарказмом согласился Джек, – и они мрут быстрее, чем успевают ее потратить.

– Тот, кто сдает тело, никогда не уверен, что его правильно эксплуатируют, – философски отметил Зейн. – Вдруг им преступление совершат. В общем, дурная идея.

– Согласен, – хмыкнул Джек, – ведь она принадлежит тебе.

Зейн улыбнулся, встал, забрал пустой поднос и, перед уходом, в отместку сказал:

– Но здоровые люди приходят редко. Их ценят и поэтому платят больше, – он многозначительно поиграл бровями.

– Придурок… – буркнул Джек, удивляясь его неугомонному нраву.

Зейн работал на заводе шесть лет. Обычно за такой внушительный срок воздействие выбросов настолько подрывало здоровье, что и думалось с трудом. Но Зейн продолжал болтать без умолку, как в первый год. Джеку нравился редкий оптимизм Зейна, поэтому он с ним дружил. Впрочем, иногда, когда тоска захватывала сердце, его веселье раздражало.

Наверное, его злость происходила от зависти. Три года назад Джек сам отличался схожим нравом. Со временем завод вытянул из него весь задор, оставив уныние и безразличие, которые ему самому досаждали. Он хотел стать выносливей и веселее, но на это требовалась энергия, которой не осталось.

***

Прозвенел звонок, и женский голос без эмоций по громкой связи объявил, что обеденный перерыв окончен. Объявление еще звучало, а Джек уже брел по коридору в цех. За короткий перерыв силы восстановить не удалось, и после столовой он заглянул в кабинет медпомощи.

Там за сто двадцать новых долларов хорошенькая медсестричка ставила укол «Эрцы» на основе адреналина. Эта инъекция помогала слишком хорошо. Она продолжала действовать дольше, чем длится одна смена. После работы приходилось бегать во дворе несколько часов, чтобы, наконец, утомиться и лечь спать. Зато на следующий день накатывала нестерпимая хандра, от которой подъем с постели приравнивался к тройной смене.

Поэтому «Эрцой» старались не пользоваться без крайней необходимости. На завтра у Джека выпадал выходной, поэтому он решился впрыснуть себе в кровь химическую гадость.

Надевая защитную маску, он почувствовал дружеский хлопок по спине.

– Еще сотня баллонов, напарник, и домой, – бодро оповестил его неунывающий Коэн.

«Сотня!» – от озвученной цифры Джеку физически поплохело.

– Иногда мне кажется, ты влюблен в баллоны, – «Эрца» начала действовать, возвращая Джеку энергию и способность шутить.

– Влюблен! – беспечно согласился Коэн и, не сбавляя шага, обхватил его за плечи. – Разве ты не видишь, как они прекрасны? Эй, ребята! – он повысил голос, обращаясь к тем, кто шел впереди. – Ведь баллоны восхитительны?

– Идиот… – бросил кто-то.

– Меня тошнит от вида баллонов, – пробурчали сзади, и сразу другой голос подхватил:

– А меня от одного слова.

Коэн фыркнул, но не выдержал и рассмеялся, и Джек его поддержал. Разумом он понимал, что его глупое поведение вызвано бурным воздействием «Эрцы», но он слишком устал от собственной подавленности.

Вторую половину смены работалось гораздо легче. Он словно летал, не замечая пота, застилающего глаза, жара и едкого запаха, просачивающегося сквозь маску.

«Эрца» вернула ему силы троекратно увеличенными. В таком состоянии он готов был отработать еще пару смен. Искусственно приободренный, он почти сравнялся с Коэном по выносливости. Ему хотелось шутить и смеяться самому. Каждый раз, принимая у Коэна баллон, он, против обыкновения, перебрасывался с ним едкими фразочками.

Глава 4

– Время: девятнадцать часов ровно, – объявил по громкой связи все тот же безжизненный голос. – Конец смены. В «коридоре» вы пройдете сухую дезинфекцию, которая удалит посторонние вещества с одежды.

За все время работы Джек слышал эту фразу сотни раз, почти не обращая на нее внимания. Сегодня он вдруг подумал: «Зачем нам повторяют это каждый раз? Успокаивают? Или… внушают, что защищают от смертоносного воздействия компонентов НН?»

– Скоро проверим их хваленую дезинфекцию, – проговорил Коэн.

Его напоминание о медосмотре повлияло на настроение Джека. Он по-прежнему был бодр и уверен в собственных силах. Только на душе стало погано от дурного предчувствия.

Переодевшись и сдав комбинезон на ежедневную обработку, Джек покинул завод. Проходя по «коридору», он смотрел через стеклянный потолок на верхний ярус, предназначенный для Неприкасаемых. Там все было иначе: большие дома, личные автомобили и, без сомнения, чистый воздух.

Жизнь на горе «била ключом». Не удивительно, что каждый второй мечтал оказаться на месте одного из жильцов «Чистого района». Эта дерзкая мечта была настолько недостижима, что многие пугались, обнаружив ее в своей голове.

Рабочим запрещалось даже подниматься наверх и гулять по улицам, предназначенным для Неприкасаемых. Жесткое разделение и множество запретов, создали из них подобия полубогов, перед которыми принято преклоняться.

Джек ненавидел их не меньше, чем остальные. Он ни разу не сталкивался с Неприкасаемыми, но заранее боялся. Думал, что при встрече нарушит одно из правил и загремит в изолятор. Его тошнило от одной мысли, что, встретив Неприкасаемого, он должен отвести взгляд в сторону и замереть от ужаса, ожидая его вопросов или указаний.

Он считал унизительным такие сильные различия между людьми. В нем все протестовало против социального деления. Мысленно он поддерживал рвение «Людей мира», мечтающих добиться равноправия. Но возрастающая ответственность за брата и племянницу не позволила бы ему ступить на опасный путь диверсанта.

***

Пронзительный сигнал возвестил о том, что началась дезинфекция. Рабочие успевшие набиться в «коридор», остановились и зажмурились. Сверху и со всех сторон ударили мощные потоки воздуха, приносящие тошнотворный химический запах. Так пахли полы в цехах, когда в них проводили влажную уборку.

На дезинфекции Джек, как и другие, задерживал дыхание. Обычно ему не хватало воздуха до конца процедуры. В этот раз он снова не удержался. Сделал вдох, да еще и полноценный. Легкие мигом заполнились ужасным запахом.

Он закашлялся, еще больше вдыхая и усугубляя свое положение. Чтобы хоть как-то уменьшить количество вдыхаемого дезинфектора, Джек зажал ладонями нижнюю часть лица. Он продолжил откашливаться, вдыхая через плотно сжатые пальцы. Помогло не сразу, но он пришел в чувство и снова задержал дыхание.

Наконец дезинфекция закончилась. Шатаясь, Джек пошел дальше. Он бы не отказался от дружеской поддержки, чтобы восстановить силы после неприятной процедуры. Но сегодня ему помогла «Эрца». Ее действие продолжалось, потому он оклемался быстрее обычного.

Выйдя из «коридора», Джек привычно задержал дыхание, сделал пару шагов и только потом медленно вдохнул. «Коридор» выводил в сторону Бытовки, а воздух там был значительно гаже заводского. После перерыва в восемь часов привыкать к нему приходилось постепенно. Иначе рвотный рефлекс сковывал горло плотным кольцом и не отпускал до тех пор, пока рабочий не прощался со съеденным обедом.

Сделав четыре слабых вдоха, Джек вдохнул полноценно и поморщился.

«Господи, такое ощущение, что втянул носом химические отходы»!

Он пошел быстрее, мечтая оказаться у ближайшего очистителя. Чтобы попасть к нему, придется сделать небольшой крюк. Никто из рабочих не отказывался от глотка свежего воздуха только потому, что идти приходилось дополнительный километр.

– Поторопись, – Джек услышал рядом чей-то голос. Повернул голову и увидел Озри. Тот нацепил старую полинявшую кепку и теперь выглядел, как мужики, работающие на погрузке. У тех были защитные маски повышенного уровня и такие вот кепки, которые, вроде бы, защищали волосы от выпадения.

– Куда торопиться? – не понял Джек.

Конечно, он и сам спешил домой, но с чего вдруг Озри его торопит?

– Ты прогноз погоды не видел? Сказали «остаточная волна» прёт в нашу сторону.

Джек выругался вслух и посмотрел на небо. Грутеновая «плёнка» искрилась в последних лучах солнца. Ее вид не внушал ни страха, ни опасения. В каком-то смысле ее созерцание очаровывало.