Когда идет дождь

Теперь Виктория поняла ее мысль. Она задумалась, смотря на Машу, как на маяк, и стараясь понять, как приблизиться к берегу так, чтобы остаться на плаву. Но ее размышления были прерваны.

– Вы можете поднять трубку и ответить, – услышала Вики голос.

Обернувшись, она увидела искаженное злой улыбкой лицо начальника. Не понимая еще, что происходит, она так и смотрела на него, витая где-то далеко-далеко в своих мыслях.

– Зачем так кричать? – тут же вступилась Маша. – Вы же ничего не теряете от того, что мы немного отвлеклись.

Маша надула губки и посмотрела на него невинными глазами. Начальник покраснел и опустил голову.

– У нас много звонков, – добавил он уже более мягко. – Пожалуйста, отложите свои разговоры и займитесь делом.

– Да-да-да, конечно, – заявила Маша, провожая его взглядом. – Что с тобой? – спросила она уже у Вики. – Ты так выглядишь, будто бы готовишься в мир иной.

Виктория ничего ей не ответила. Хотелось кричать, но она промолчала. Хотелось заплакать, но она улыбнулась. Хотелось вытащить сердце из груди, так сильно и невыносимо оно билось, но она лишь глубоко вздохнула. Хотелось выброситься с самого высокого здания, но она лишь отпила глоток чая. Хотелось выплеснуть остатки чая в лицо Маше, но она спокойно поставила кружку на стол. Хотелось послать всех куда подальше, но она машинально взяла трубку звонящего телефона и милым голосом сказала: «Служба технической поддержки. Виктория. Слушаю вас».

– Пойдем на обед, – предложила Маша через какое-то время. – Ты сегодня, как робот. Ни на секунду трубку не выпускала из рук. По-моему ты уже выполнила дневную норму и можешь идти домой, – попыталась пошутить она, но Вики даже не улыбнулась. – Я тебе отправила на почту параметры для доступа на сайт знакомств.

– Спасибо, – машинально ответила Вики.

Она решила прогнать гнетущее непонятно откуда взявшееся чувство тревоги. Вики улыбнулась и направилась в столовую.

– О, боже, – громким шепотом произнесла Маша так неожиданно, что Вики уронила только что взятый поднос.

– Ты меня напугала, – тут же заявила Вики, нервно хихикая.

– Аккуратнее, Виктория. Тут же люди стоят, – заметила Маша, указывая зрачками глаз куда-то вправо.

Вики прошла по следу этого взгляда и поняла всю серьезность ситуации: там, то есть прямо перед ними стоял красавец, которого они видели вчера. Вики стало смешно, она хихикнула, но гневный взгляд Маши заставил ее отвернуться к полкам с салатами, которые она стала очень усердно рассматривать.

– Я бы посоветовал вашей коллеге поменять поднос. Думаю, что пол здесь не очень чистый, – сказал прекрасный незнакомец, смотря прямо в глаза Маши.

«Голос у него очень приятный, – отметила про себя Вики, а вслух произнесла: «Да, ничего. Мне и так сойдет».

Эта фраза заставила взгляды Маши и незнакомца разъединиться. Они повернулись к Вики и недовольно на нее посмотрели. И тут только она поняла, что хоть и говорили о ее подносе, но к ней разговор не имел никакого отношения. Вики сконфуженно отвернулась.

– Никогда раньше не видел женщин с такими прекрасными глазами, – сказал мужчина, на что Маша улыбнулась еще шире. – Вы, наверное, часто слышите это, правда?

Не успела Маша ничего ответить, а позади кто-то спросил грубым голосом: «Если вы решили устроить здесь свидание, то можете выйти из очереди, чтобы другим не мешать». Прошло еще пару секунд, прежде чем он отвернулся и прошел к кассе. Маша сделала глубокий выдох, а потом развернулась и взглядом разъяренной волчицы посмотрела на ту, кто им помешал. Она сделала характерный жест, означающий: «Я тебя запомнила» – а потом снова повернулась к нему.

– У тебя чудесные волосы. Ты выглядишь, как конфетка: такая сладкая и притягательная, что хочется сорвать обертку и съесть, – добавил он уже тише, но так, что Вики слышала это. – Уверен, что на вкус ты такая же сладкая, – улыбнулся он.

Они подошли к кассе, и он протестующе закивал головой, видя, что Маша открывает кошелек. Он заплатил за них обоих, и они сели за маленький столик возле окна. Он был рассчитан на двоих, и Вики пришлось искать себе свободное местечко в другом месте. Она обиделась на Машу, потому что та вела себя так, будто ее и не существовало вовсе. Вики изредка поглядывала на их столик, и глаза ее становились все шире. Сначала он взял ее за руку, а потом она начала водить своей ножкой по его ноге. Они не отводили друг от друга взгляда ни на минуту.

Вики быстро доела свой обед и отправилась на рабочее место. Спустя некоторое время пришла и Маша. Она рухнула на стул и тяжко вздохнула.

– Ох, Виктория, – сказала она. – Какой мужчина, а?

Но не получив ответа тут же добавила: «Зависть. Что поделаешь?».

– Я не завидую, – коротко ответила Вики. – Мне обидно, что ты меня бросила.

– Да? – удивилась Маша. – Но ты должна меня простить. Я уверена, если бы он смотрел на тебя так, то ты бы меня тоже бросила.

– Не думаю, – заметила Вики, смотря в монитор и ища свободные заявки.

– Ты так не думаешь, потому что ни один мужик на тебя так не смотрел.

Вики ничего не ответила, подумав, что Маша решила ее обидеть. Да, она всегда была белой вороной. А точнее серой. И ей это нравилось, нравится и будет нравиться. Она знает, что стоит не так много и иллюзий никаких не строит. Но когда кто-то говорит об этом в открытую, то ей становится обидно. Когда кто-то проговаривает то, о чем ты хочешь забыть, то становится больно.

– Ты, что и правда обиделась? – Маша попыталась взглянуть в глаза Вики, но та не поворачивалась.

Тут Маша вскочила со стула и обняла Вики.

– Что ты делаешь? – Вики стала вырываться.

– Прости меня, пожалуйста, – жалобно попросила Маша. – Я не думала, что ты не знаешь об этом.

– О чем этом?

– О том, что есть негласное правило: при появлении на горизонте подходящего мужчины женщины перестают быть стаей и становятся одинокими хищницами. Это же нормально. Женской дружбы не бывает.

– Да уж. Я об этом правиле действительно никогда не слышала.

– Ты что? Меня этому научили еще в школе. Все женщины – соперницы. И относиться дружески к ним можно только при отсутствии мужчин.

– Тогда почему ты мне помогаешь? Зачем ты тратила время на составление анкеты? Зачем водила меня в магазин? Согласно твоей логике получается, что ты помогаешь сопернице.

Маша улыбнулась ей, как мама улыбается несмышленому ребенку.

– Вика, ну какая же ты мне соперница? – ласковым голосом произнесла она.

– Да, точно, – грустно улыбнулась Вики, поняв, что Маша имеет в виду.

Конечно, как можно сравнивать красавицу Машу и дурнушку Викторию? Да, никак. Это то же самое, что сравнивать трактор и Кадиллак. Спрос на то и другое есть, но нужны они разным покупателям, поэтому конкуренции между ними быть не может.

Всю оставшуюся часть дня Маша тяжело вздыхала и смотрела на часы. Ровно в восемнадцать ноль ноль в дверях появился он. Маша вспорхнула, через плечо кинула «Пока» и, не дождавшись ответа, улетела.

«Желаю удачи, – проговорила про себя Вики».

Она собралась и тоже пошла домой.

– Виктория, – тихо сказал Максим, когда она проходила мимо его стола, и ей пришлось остановиться. – Может быть, мы куда-нибудь сходим?

– Куда? – грустным голосом спросила Вики.

– Не знаю, – улыбнулся застенчиво Максим.

– Вот и я не знаю, – ответила Вики, развернулась и быстро вышла из кабинета.

На улице лил дождь. Он был такой сильный, как водопад. Зонтик постоянно искривлялся то в одну сторону, то в другую, намекая на то, что при его производстве не рассчитывали на такие нагрузки. В одном месте он прохудился, и иногда капелька с дырки падала на щеку Вики. Она чуть-чуть повернула зонтик, но теперь хлястик мотался прямо перед ней. Это было неприятно, и она повернула зонт еще на девяносто градусов. Теперь отлично. Вики знала, что зонт пора менять. Уже давно пора. Но она к нему так привыкла. Ей очень нравились зонты-трости. Она часто видела девушек под ними: однотонными, разноцветными, с рисунками, бантами, рюшами. Все это было очень красиво, слишком красиво для нее.

– Идиот, скотина, – услышала она возле себя женские крики.

Мимо проехала машина и окатила почти по пояс ее и женщину, стоящую рядом. Машина остановилась, и из нее вышел мужчина.

– Извините меня, пожалуйста, – начал было он, но женщина его прервала: «Извините, извините. Что мне делать с вашим извините?».

– Я могу довести вас до ближайшей химчистки. Хорошо? – тут же предложил он.

– Конечно, хорошо, – не успокаивалась дама. – Вы еще за нее и заплатите, – грозила она ему.

– Конечно, заплачу, – улыбнулся он и повернулся к Вики. – А вы? – спросил он.

– Я в порядке, – пролепетала Вики, хотя с ее пальто еще стекала грязная вода.

Он постоял, задумчиво ее рассматривая, но потом взял под руку орущую мадам и отправился с ней к машине. Загорелся зеленый свет, и Виктория пошла дальше. Перейдя дорогу, она достала носовой платок и вытерла пальто насколько это было возможно.

– Сегодня не мой день, – тихо она сказала сама себе.

Зайдя в свою комнату, Вики, не включая света, повалилась на кровать и заплакала: тихо, рыдая в подушку, чтобы никто не услышал. Это было не так обидно. Обиднее, когда рыдаешь на всю квартиру, так, что даже соседи наверняка слышат, но никто не подходит. Когда же тихонько плачешь в подушку, то создается впечатление, что в мире много людей, которые готовы подойти и пожалеть, но они просто не знают о том, что тебе так плохо. В таком случае не происходит разочарования в мире, других людях, нет ощущения одиночества.

Наплакавшись вдоволь, Вики лежала на кровати и смотрела в потолок.

– Я – человек, – сказала она сама себе. – Я – женщина. Красивая, – слезы снова хлынули из ее глаз. – Умная, добрая, довольная жизнью.

Тут она вспомнила про анкету на сайте знакомств. Включив компьютер и введя логин и пароль, Вики продолжила читать свою анкету. В графе «Цель знакомства» было написано следующее: «Я хочу выйти замуж, родить не менее двух детей, быть любимой и любящей женой и матерью. Если вы рассчитываете на то, чтобы просто мной попользоваться и свалить, то можете даже не надеяться: в моем мозгу встроен чип, улавливающий десятки оттенков лжи. Так что лучше не тратьте мое и свое время». В описании самой Вики было написано следующее: «Да, я не красавица. И умом особо не блещу. Но… Если вы хотите жить с ангелом, то можете смело на меня рассчитывать. Я – добрая, чуткая, податливая девушка, способная скрасить ваши одинокие вечера. Могу поддержать разговор почти на любую тему. Музыку слушаю разную, кино смотрю любое. Главное для меня – чтобы любимый был рядом. Детишек у меня нет, но очень хочется их завести. К детям партнера буду относиться, как к своим собственным. Можете приглашать меня куда угодно, но только с намерениями, описанными выше».

После того, как Вики прочла все это, ее челюсть опустилась и не хотела подниматься. Подумав про себя, что у Маши точно крыша поехала, она все же из любопытства решила почитать сообщения, которые ей пришли.

«Привет, котенок. Зря ты пишешь, что не красивая. Я готов с тобой пройти хоть в ад, хоть в рай. Но у меня есть один пунктик: первое свидание только у меня дома. Я же должен почувствовать, какая ты … Ну ты меня понимаешь?».

«Ты мне нравишься!»

«А я люблю таких, как ты. Они в постели всегда такие горячие. Приходи ко мне. Или звони, если хочешь сначала пообщаться. Мой номер есть в анкете!».

«Ты бы хотя бы накрасилась перед тем, как фотографироваться… Аж тошнит. Не позорься – убери убожество. А если ты на самом деле такая, то иди лучше повесься или яду выпей, или из окна выпрыгни. Это уж как тебе самой нравится».

«Я с такими не вожусь. Детекторы лжи с последней отсидки не люблю. Пока».

«Я работаю в правоохранительных органах и очень хочу узнать, что это за чип у вас такой и где вы его приобрели. Звоните, пообщаемся. Телефон «02».

«Слушай, ты мне понравилась. Так даже лучше. Известно же, что бабы после свадьбы портятся. А ты все по-честному. Уважуха. Давай встречаться».

Из всех сообщений, что она прочла, было не больше десяти адекватных. Почитав же анкеты, она поняла, что готова ответить только двум. Один из них просто написал: «Ты мне нравишься». А второй: «По-моему, у тебя комплекс неполноценности. Готов тебе помочь». Первому она ответила: «Привет. Спасибо». А второму: «Привет. А чем ты можешь помочь?». Оба кандидата были не в сети. Она еще погуляла по сайту, рассматривая анкеты мужчин и женщин ее возраста. Посмотрев на часы, поняла, что уже поздно, но тут пришло еще сообщение: «Мне нравятся странные личности. Как ты относишься к БДСМ?».

Вики не знала, что это такое, но всемирная паутина быстро выручила. Почитав и посмотрев картинки, она возмущенно написала: «Мне это не интересно». Далее проследовал такой разговор:

– Почему?

– Потому что это насилие.

– Тебе будет не сильно больно. Я – опытный. Зато знаешь, как это возбуждает?

– Нет, не знаю, и знать не хочу.

– Ты не поняла. Я не рассчитываю на секс с тобой. Конечно, он может быть. Но только, если ты сама захочешь.

– А, если не захочу?

– Тогда не будет. Но… на моей памяти такого еще не было. Обычно женщины умоляют, чтобы я им…

– А, может быть, ты засовываешь им кляп в рот, чтобы они не были против.

– Кляп я засовываю только в одном случае: если после десятого раза женщина кричит «еще», а я уже больше не могу. Не мальчик уже.

Вики посмотрела на возраст партнера: тридцать один. Да уж, если он не мальчик, то она уже тоже не девочка.

– Прошу обратиться с подобными предложениями к другим. Удачи!

– Зря ты отказываешься. С твоей внешностью такой шанс один раз в жизни выпадает.

– Да, вот он выпал, и я его уже потеряла.

На этом их разговор закончился, но тут же появилось еще одно сообщение: «Привет. Что делаешь?». Вики подумала: отвечать или нет, но все же набрала короткое «Думаю о жизни» и отправила. В ответ тут же получила: «В такое время девушки не должны думать. Они должны стонать. Приезжай ко мне. Я все сделаю так, что у тебя голова еще долго думать не будет».

Вики поморщилась и вышла с сайта. Она тяжело вздохнула, но, вспомнив о двух мужчинах, от которых еще не получила ответа, улыбнулась. В эту ночь уснуть ей не удавалось: в голове кружились картинки, где два рыцаря борются за ее руку, потом свадьба, дети, внуки, ее похороны и рай. Картины были яркими, сочными, словно их рисовал Матисс.

На следующее утро, Вики проснулась от телефонного звонка.

– Алло, – хриплым, не проснувшимся голосом, ответила Вики.

– Привет, – томно ответила Маша.

– Маша, ты хоть знаешь, который час? – спросила Вики.

– Я знаю. Извини. Я просто думаю, что позже позвонить не получится. Ой, – вскрикнула она в самую трубку, и Вики окончательно проснулась. – Слушай, скажи, пожалуйста, на работе, что я заболела, ладно?

– Чем заболела? – не поняла Виктория.

– Чем, чем? Скажи, что у меня любовная лихорадка, – засмеялась она. – Ой, ладно, пока.

Маша отключилась, а Вики посмотрела на часы: ровно семь. Имея еще полчаса, которые можно потратить на сон, она, распираемая любопытством, вскочила с кровати и включила компьютер, решив потратить свободное время на сайт знакомств. Уж очень ей хотелось посмотреть, что там ответили. Но ответ от первого кандидата, который писал, что она ему понравилась, разочаровал: «Я случайно нажал на кнопку, вот тебе и пришло это сообщение. Оно ничего не значит». Второй же ответил следующее: «Чем я могу помочь? Я знаю одно очень хорошее средство, известное человечеству уже очень давно. Его история настолько древняя, что никто не знает, откуда появилось это лекарство. Оно помогает всем. И тебе поможет». Он был в сети, и Вики быстро набрала: «И что же это за лекарство?». Она рассчитывала получить ответ: «Любовь» или «Семья», или «Дети», но ответ был до банального прост: «Это секс, детка, которым я готов напоить тебя до самых краев». Вики сморщилась и тут же написала: «А еще что-нибудь в вашем магазине есть?». Ответ был такой же быстрый: «Для тех, кого не интересует секс, есть другое лекарство. Называется „Смерть“. Женщина, неспособная насладиться мужчиной, должна умереть, чтобы не засорять человеческий род». Вики вышла с сайта. Она тут же вспомнила Машу, а потом решила, что в обеденный перерыв перепишет свою анкету. Быстро позавтракав и собравшись, она надела пальто и ужаснулась: оно было по пояс в грязных пятнах. Вспомнив про вчерашний инцидент, она скинула пальто и надела свою тоненькую ветровку. Ничего другого у нее не было, а на работу она просто обязана прийти, хотя бы для того, чтобы выгородить Машу.

Еле-еле добравшись до своего рабочего места, Вики села на стул и съежилась. Раздеваться не хотелось: холод сковал все. По дороге ей казалось, что ветер проник даже внутрь ее костей и разгуливал там, как у себя дома.

– Привет. Ты чего не раздеваешься? – спросил Максим так, будто вчерашнего разговора вечером и не было.

– Привет. Сегодня холодно, – ответила просто Вики.

Максим ушел, а через пару минут вернулся с кружкой горячего чая.

– Спасибо тебе большое, – пролепетала Вики и прижала ладони к обжигающей керамике. Максим улыбнулся и вернулся за свой стол.

Вики стало стыдно за свое вчерашнее поведение, но желания пойти куда-то с Максимом у нее так и не появилось. Звонков не было, заявки все уже были разобраны, и Вики отправилась снова на сайт знакомств. Она даже не стала смотреть новые сообщения, а открыла анкету и стала ее редактировать. В итоге получилось следующее:

«Познакомлюсь с парнем до тридцати пяти лет.

Цель знакомства: дружба, общение, возможно брак.

Семейное положение: не замужем.

Мои интересы: размышления, работа.

Любимая музыка: классика.

Любимое кино: мелодрамы.

Занятия спортом: изредка, по желанию, но держу себя в форме.

Предпочитаю в выходной день: сидеть дома или гулять по городу.

Детей нет, пока не хочу».

Информацию о своем весе и росте Вики решила не размещать, а фотографию поменяла на ту, что была сделана в более ранний период, когда она еще пыталась соответствовать стандартам: носить то, что носят многие, краситься и прихорашиваться. Вики понимала, что мужчины любят глазами. Но, не успев изменить еще фото, она подумала, что чем хуже выглядит, тем меньше шансов на получение сообщений с предложениями провести одну незабываемую ночь в объятиях чудесного мужчины. В итоге, фотография осталась прежней. Изменив данные в анкете, Вики стала читать сообщения, которые пришли за ночь и утро.

«Привет, котенок. Я по тебе очень скучаю».

«Привет. Приезжай ко мне: ул. Гагарина, 16. Я тебя встречу. Очень жду».

«Какая же ты страшная. Тебе бы в парандже ходить».

«Давай знакомиться. Меня зовут Георг. Он же Жора, он же Гоша, он же Грег».

«Хочу тебя… Одну тебя… Готов на все…».

И так далее, и тому подобное. Все сообщения подобного толка были удалены тут же, а кандидаты отправлены в черный список.

Осталось только три записи, которые пришли уже после того, как были внесены изменения в анкету.

«Размышления? О чем размышляешь?»

«А почему детей не хочешь?»

«Я тоже люблю сидеть дома. Давай сидеть вместе».

На них соответственно ответила:

«Размышляю я о жизни. О том, зачем мы пришли в этот мир, что нам суждено, что такое счастье, есть ли генетическая предрасположенность к тому, чтобы стать счастливым и все тому подобное».

«Там написано „пока не хочу“. Чувствую, что пока не готова стать мамой».

«Давай. Только, если мы будем сидеть дома, то тогда никогда не встретимся».

После отправки последнего сообщения ей стало грустно и очень-очень одиноко. Вики припомнилась картина Матисса «Обнаженная женщина». Что-то в ней было близкое, родное. Вики, посещая музей, всегда подходила к этой картине. Она подолгу перед ней сидела и думала. Ее черные глаза без зрачков, будто ворота в другой мир, звали и тянули. Корпус давал понять, что она готова развернуться и уйти. Но позади нее нет двери, есть только грязная стена. Но женщину это ничуть не беспокоит. Зрачков нет, но есть глаза: пустые и в то же время пленяющие, темные и одновременно добрые. Обнаженность ее тела прикрыта скромностью и ничуть не вульгарна. На нее приятно смотреть, рассматривать, заглядывая в темноту, узнавать себя, других, искать новых, прощаться, уходить. Картина, на которой изображена лишь одна женщина, показывала тысячу лиц. Оставаясь собой, она одновременно была и кем-то другим.

«Двойственность, – подумала Вики. – Вот, что в ней есть. Это мне в ней и нравится».

Придя к такому простому выводу, Вики улыбнулась. Даже странно, что она раньше не могла понять это. Нам нравятся те люди, которые похожи на нас, поэтому обнаженная женщина и была так близка Вики.

– Вы опять мечтаете? – спросил начальник миленьким и тошнотворно-приторным голоском, от которого Вики вздрогнула.

– Добрый день, – быстро ответила она, соображая, что же ей ответить.

– Добрый-добрый, – ответил он, добавив еще две ложки сахара в свой голос, отчего он стал совсем невыносимым. – А где ваша коллега? – пел он свою песню, делая вид или на самом деле не замечая отвращения на лице Вики.

– Она заболела. Ее продуло. Она лежит дома и плохо себя чувствует.

– Ай-яй-яй, – запричитал он. – Как обидно. Я ей позвоню сейчас и пожелаю выздоровления.

– Что вы? Это так мило с вашей стороны, но знаете… Она… Она… У нее такой сильный кашель и так горло болит, что она не сможет с вами разговаривать.

– Должно быть, она очень сильно болеет, – сокрушался начальник. – Так сильно, что даже муж ее звонил и спрашивал, где она. Вы, кстати, не знаете, где она болеет? Я имею в виду географически.

Вики, почувствовав, что краснеет, опустила глаза. Она очень хотела помочь подруге, но врать никогда не умела: ни для себя, ни для других.

– Нет, я ее не видела. Она сегодня утром мне звонила, – попыталась она сказать как можно увереннее, но голос предательски дрожал.

– Понимаю. Передайте ей, пожалуйста, чтобы она, как будет здорова, зашла ко мне. Хорошо? – получив кивок Вики, он заглянул в ее компьютер и поцокал языком. – Ая-яй-яй. Чем вы на работе занимаетесь?

Вики подняла голову и увидела на мониторе страницу браузера, отображающую ее анкету. Она тут же свернула окно, покраснев еще больше. Только сейчас она почувствовала, что по-настоящему согрелась: кровь бегала по ее венам с бешеной скоростью.

– Вы все еще надеетесь, – ухмыльнулся он. – По-моему, в вашем случае, это пустая трата времени. Займитесь лучше работой, – посоветовал он и удалился.

Вики было стыдно, а еще больше обидно. Он – коротышка с маслеными маленькими глазками, лысиной на затылке, круглым, как барабан животом и противным голосом, как он может ей говорить такое.

– На себя посмотри, – пробурчала Вики.

С тех пор, как Маша занялась ее судьбой, стало только хуже: надежда, не имеющая под собой никаких оснований, кренилась, шла под откос и того и гляди должна быть упасть. Раньше было проще: я – уродина, никому не нужна, ни от кого не завишу, ничего никому не должна. Теперь же было иначе: я – уродина, возможно, кому-то нужна, завишу от мнения других, должна стараться быть красивой и привлекательной. Вики почувствовала, что ее сейчас стошнит. Выпив глоток сладкого чая, она посмотрела на Максима. Он улыбнулся, она в ответ ему тоже улыбнулась. Но испугавшись, что он может неправильно понять ее, быстро повернула голову к монитору. Ее улыбка означала только благодарность за горячий чай. Так благодарят брата или сестру, но не того, кого любят. Вики знала об этом, но не могла понять, знает ли об этом Максим.

Начались звонки, работа закипела: «Здравствуйте…», «До свидания». В промежутках выяснение проблем, попытка решить их. Если не удается, то сразу перевод на другой отдел. Одна схема, где нет возможности ступить вправо или влево. Все заранее понятно. Вики нравилось это. Стабильность, о которой она так мечтала, наконец, пришла. Но вместе появилось и чувство, будто она деградирует. Поначалу оно немного пугало: Вики старалась больше гулять, что-то смотреть. Потом сил становилось все меньше, желание пропадало, а удовлетворение и вовсе исчезло. Все стало серым. В солнечные дни она старалась идти по теневой стороне, а не морщиться от лучиков, которые заглядывали в ее глаза сквозь толстые очки. Если все серо, то все понятно, а цвета сбивают с толку, заставляют задумываться: подходят они друг другу или нет.

– Пойдешь на обед? – спросил ее Максим.

– Да, – согласилась Вики.

Они поднялись и направились в столовую. Он шел впереди, и Вики могла рассмотреть его: сквозь рубашку проглядывали кости, они торчали так, будто их вынули, а поставить на место забыли. В его темных волосах виднелась перхоть, а руки висели, как два поленца, не понятно за что держащиеся. Спина сутулая, уменьшала и без того, невысокую фигуру, ноги слегка кривоваты. Ступни встают на пол не елочкой, как часто ходят мужчины, а косолапят. Он, может быть, и был бы похож на медвежонка, но только после зимней спячки: взъерошенный и худой. Голос ему был дан мягкий, чтобы смягчить всю угловатость его фигуры.