Она была в Париже. Незамысловатые длинные и короткие истории о Любви

Вечеринка была с тортом, чаем и сухим вином, но его пригубили только Ирина и Николай. Было много разговоров. Николай познакомился с девушками, вкратце рассказал о планах с их мамой.

– У меня большая квартира в новом микрорайоне, мы там и будем жить.

Старшенькая настояла, чтобы завтра мама пошла и подала заявление на расторжение брака и раздел имущества. Ирина согласилась с ней, у нее начинается новая жизнь.

– А давайте потанцуем! – предложила младшенькая, включая музыку. – А то скоро нам по домам разбегаться.

Начались танцы.

Иринин бывший муж не вытерпел, из аэропорта поехал в квартиру к жене, у него остался ключ от квартиры, и он мог в любой момент зайти туда. Поднявшись на нужный этаж, услышал музыку, доносившуюся из их квартиры. Постояв, не решился войти. «Ладно, утром заеду», – подумал он.

Сидя в своем дорогом автомобиле, начал вспоминать их совместную жизнь с Ириной, а особенно последние годы, когда они остались вдвоем в большой квартире. Как жена на завтрак ему готовила блинчики, только ему, сама не ела, «блюла фигуру», какие вкусные беляши стряпала и говорила: «Позавтракай, любимый», а он не обращал на это внимание, отвечая: «Что-то не хочется. Потом поем», и равнодушно уходил на работу. Для него это было естественно, ее забота за более чем тридцать лет супружеской жизни.

Внимание и заботу жены воспринимал как должное, его нецензурная брань слышались в квартире. Кто позвонит и скажет что-то, неприятное ему, – нецензурные слова лились, как вода из ведра. Он никогда не стеснялся в выражениях, ему наплевать было, что его слышат многие окружающие, даже его дочери. Может, поэтому сейчас с ним прекратили общение.

Выплескивал свой негатив, на всех! А жена все терпела! Ей казалось – много работает любимый, ему нужна моральная поддержка! А ему было на все наплевать! Только теперь, оставшись один, – дочери отказались с ним общаться – понял, как вел себя в семье, сколько матерных слов услышали его родные люди, незаслуженно обижал окружающих людей, которые любили его, а он… не ценил их, не уважал свою жену. Не говорил ей, что любит, как жена ему дорога – наоборот, пользовался ее терпением и добротой. Ходил «налево», изменяя с другими, более молодыми женщинами. Мужчинам это положено, оправдывал себя.

Пожив некоторое время с «молодой и красивой», как отзывалась о ней жена, понял, что ей нужны только деньги. Дни, проведенные в чужой квартире, его не радовали. Постоянно сыпались намеки: надо ремонт в квартире сделать, мебель новую купить, хорошо бы в отпуск съездить в Европу, детям помочь. «Подкинь деньжат немного», – просила и просила любовница. А когда были любовниками, эти вопросы не возникали. Он дарил любовнице дорогие подарки: то шубу купит, то колечко золотое. Своей жене не дарил – сама себе купит, у нее свой доход, своя фирма.

На завтрак получал только яичницу, и так каждый день – никаких беляшей, блинчиков, приготовленных только для него. Молодая любовница считала, что секс ночью… перечеркивает весь комфорт в повседневной жизни.

Теперь понял пословицу: «Что имеешь – не хранишь, потеряешь – плачешь».

Хотел возобновить отношения с бывшей женой.

Не ценил, не уважал! «Кому она нужна, старуха? – думал мужчина. – Вот приду к ней, Ирина меня простит, будет все по-старому…» – надеялся он.

В аэропорту увидел мужчину с букетом цветов, которые предназначены бывшей, – впал в ступор. Его жена, которую не ценил, не любил, – надо это признать, только привычка сохранилась у него к ней, и это ей озвучивал постоянно, – не прошло и месяца, она кем-то любима, счастлива и помолодела, лет на десять. От зависти и неприятия такого положения был зол. Только сейчас до него дошло, что потерял ее, не ценил столько лет и теперь другой мужчина будет это ценить – пользоваться «бывшей»! Теперь другой будет на завтрак получать вкусные блинчики, каши и беляши. Другого будет целовать в щечку перед уходом на работу, теперь другой будет пользоваться вниманием и заботой. Потерял он тот комфорт, который всегда имел и не задумывался об этом. Думал, что это будет всегда – со всеми женщинами, с которыми будет жить под одной крышей.…

Дети выросли, общения с ним избегают, еще и внуков ограничат в общении и встречах. Вспоминая семейную жизнь – многое понял!

Все познается в сравнении! Встречался с «молодухой» – там секс на съемной квартире, романтика, любовь, а повседневная жизнь – это совсем другое…

Дочки, попрощавшись, ушли. Им понравился Николай, такой обходительный, не жадный – вот какой букет принес. Они не помнили, чтобы отец принес маме букет цветов. Вежливый, так любит их маму. Это сразу видно, какими влюбленными глазами смотрел, ловил ее взгляд, ловил каждое слово, сказанное ею. «А как у мамы горят глаза, как сияет счастьем!» – обсуждали друг с другом сестры.

– Ну что, – спросил Николай, – поедем ко мне или останемся у тебя?

– Сегодня тут переночуем, а завтра поедем к тебе, – тихим голосом предложила Ирина. – Тебе когда на работу? – с любовью и заботой спросила влюбленная женщина.

– Послезавтра! Я работаю посменно!

– Я хочу подарить тебе незабываемый вечер! – смущенно и тихо проговорила. – Я так соскучилась. Я люблю тебя!

Николай сиял от счастья, он до сих пор не мог поверить, что жизнь подарила ему еще один шанс быть счастливым. Он опять будет обладать любимой женщиной.

– Пока я отведу тебя вот в эту комнату. Прими душ, надень халат, минут двадцать и… Я приготовлю для тебя сюрприз. Потом тебя позову, ты пройдешь в спальню! – тихо и с любовью ворковала его любимая…

Николай услышал ее голос, тихий и волнующий. Выйдя из комнаты, увидел полумрак в конце коридора: на полу стояли небольшие зажженные свечи, они дорожкой шли к спальне! На полу, на толстом ворсистом ковре, лежало множество подушечек, стоял серебряный поднос с фруктами и двумя бокалами белого сухого вина. Горели маленькие свечи, шел сладкий таинственный аромат, тихо играла восточная музыка.

Николай присел на ковер – вдруг музыка стала намного громче, из полутьмы выпорхнула восточная красавица. Он растерялся: она была в ярко-золотом восточном костюме с открытым животиком. Черные длинные волосы спускались с ее плеч, большие глаза широко открыты, черные брови сдвинуты на переносице, на голове фантастические украшения. Сквозь черную прозрачную с золотым рисунком юбку просвечивали стройные длинные ноги, монетки на поясе заманчиво звенели. Черный бюст с монетками плавно шевелился, издавая завораживающий звук. Глаз невозможно оторвать от пышной груди, медленно колыхающейся.

Красавица с черными волосами, стройной фигурой, в обворожительном костюме начала танцевать завораживающий взор восточный танец. Тело плавно колыхалось, грудь заманчиво звала. Тряся и виляя бедрами, красавица приближалась к нему… Монетки звенели на талии, бедрах и груди. Медленными шажками подплыла к нему… и чмокнула в щечку.

– О Боже!

Он в шоке. «Сражен наповал!» Ирину не узнал в черном парике, в этом сексуальном восточном костюме. Думал, что пригласила танцовщицу… и наблюдает за ним со стороны. Изумленный, он смотрел на происходящее широко открытыми глазами! Такой он свою возлюбленную никогда не видел, даже и не мечтал увидеть. Вот изумила, ошарашила, покорила воображение. У мужчины не было слов.

Танцуя, медленно тряся грудью, руками выписывая какие-то фантастические па, она была просто восхитительна. Мелкими шажками, «рисуя бедрами» узор, звеня монетками, приблизилась к нему вплотную – он вдохнул запах ее тела. Склонила голову… Медленно и сексуально крутя бедрами, начала выписывать узоры ножкой в разрезе юбки. Увидел оголившуюся загорелую ножку от бедра. Желание обладать любимой вновь нахлынуло с такой силой, что капельки пота покрыли спину.

Плечи танцовщицы плавно двигались взад и вперед, вниз и вверх. Грудь наполовину оголилась, соблазнительно «подмигнула» ему. От желания обладать любимой женщиной сводило дыхание… Он весь вспотел.

Ирина все танцевала и танцевала, ему казалось, вечность: то приближаясь к нему – оголяя какую-нибудь часть тела, соблазняя, то удаляясь на два шага… то опять приближаясь к нему, и трогала его, своей оголившейся частью тела – ножкой, бедром или грудью.

Вот с плечика соскользнула лямочка бюстгальтера, оголяя плечо и половину груди. Такая сексуально манящая, эротичная, загадочная – оголенной поднятой ножкой коснулась его груди…

Он такого никогда не видел, чтобы так откровенно его соблазняли. Желание переполняло мужское тело, он с трудом сдерживал эмоции.

Закончился танец… Танцовщица рухнула перед ним на колени, обхватив его ноги, стала делать вид, что целует их…

Ласково поднял Ирину с колен, руки заботливо и нежно взяли любимое лицо. Николай стал покрывать страстными поцелуями любимое лицо.

«Какое сокровище у меня в руках! Я никому тебя не отдам! Я так люблю эту женщину! Какой бывший муж недалекий человек!» – все эти фразы переполняли мозг. Жаркие поцелуи продолжались литься, он никак не мог себя остановить.

Подав Ирине бокал вина, был приятно шокирован и возбужден от представления. У него не укладывалось в мозгу, что тот бывший муж не мог рассмотреть – такое золото!

Немного утолив жажду, отставив бокалы, любимая начала снимать халат…

Утром бывший супруг пришел, своим ключом открыл входную дверь. Ирина, услышав шорох в прихожей, накинув халатик, вышла.

– Ты почему здесь? – удивленно спросила она

– Я пришел просить прощение и хотел вернуться назад к тебе, – тихо прошептал он.

Ирина застыла в изумлении. Муж был похож на побитую собаку: неглаженая рубашка, сверху на пиджаке не было пуговицы. «Как за один месяц может измениться человек! – думала она. – Из холеного и уверенного в себе мужчины превратился в… неухоженного».

– Я только сейчас понял, что ты лучше всех! – тихо говорил он.

«Куда делся тот командный и громкий голос, которым кричал на меня?!» – думала женщина.

– Я тебя прощаю, но жить с тобой не буду. Будь счастлив со своей молодухой. Я сегодня подам на развод! – твердо сказала Ирина.

– Можешь не подавать. Я сразу, как ушел от тебя, написал заявление.

Николай в халате вышел из комнаты. От неожиданности бывший муж чуть не упал.

– Быстро же ты замену мне нашла? Наверное, какой-нибудь альфонс на твои денежки зарится?! – теперь он кричал, лицо его багровело, глаза округлились.

Ирина и Николай молча все слушали, дали ему покричать – много плохих слов они услышали в свой адрес. Влюбленные стояли спокойные и невозмутимые.

Николай спокойно тихо произнес:

– Дурак ты! Такую женщину бросил, променял на другую. У меня в новом микрорайоне квартира, больше вашей. Я – вдовец, и жизнь дала мне счастье – встречу с Ириной. Она переезжает ко мне. Ирина, собери необходимые вещи на первое время и поехали домой!»

Бывший как-то весь обмяк, побледнел, присел на корточки.

– Ты хоть скажи дочкам, чтобы со мной общались.

Капли слез капали на пол. Просидев на корточках несколько секунд, резко встал, хлопнул дверью, ушел.

Ирина и Николай вышли из квартиры с пакетом в руке, она закрыла за собой дверь теперь уже бывшей квартиры.

Эпилог

Прошло три месяца. Возле Дворца бракосочетаний стояла красивая и счастливая пара. Они были немолоды, но глаза светились счастьем, и оно передавалось вокруг стоящим. Он в черном модном костюме, она в бежевом строгом платье ниже колен, с длинным рукавом. В волосах закреплен белый маленький цветок. Много народу окружало их – поздравляли с таким событием. Разливали шампанское по бокалам и кричали: «Горько! Горько!».

Вдалеке стоял мужчина и пристально наблюдал за всем происходящим, он с завистью и грустью смотрел на толпу народа и молодоженов, с болью сводя челюсти, сдерживал гнев и обиду, слеза катилась по его небритой щеке.

Шутник

Скотник Стёпка, шестидесятилетний крепкий мужичок, пришел с фермы, с утренней дойки коров, немного раньше жены – Степаниды.

Мужчина всегда был весельчак и балагур, «душа деревни» и любой компании.

«Сегодня первое апреля, надо разыграть жену», – подумал он. Эту идею вынашивал уже два дня: был задумчивый и грустный – хорошая, по его мнению, идея-розыгрыш в голову не шла. Надо придумать что-нибудь эдакое… Не как в прошлые годы: то спина у тебя в навозе, то бигуди не все сняла с волос, то поросята разбежались по двору, то лиса кур потаскала…

Думал он, думал и придумал.

Как только жена вернулась с фермы, громко произнес:

– Степанида! – серьезно басил Степан. – Мне надо с тобой поговорить.

– Да подожди ты! Видишь, я на стол накрываю – завтракать пора.

– Так быстрей давай: шевелись, шевелись. Мне нужно этот вопрос с тобой решить быстро.

– Опять придумал про хозяйство… Не буду я уменьшать поголовье. Детям надо помочь. Вон, осенью мясо гусей продали в городе на сколько тысяч? Старшой на машину дали… Пять свиней продали – внуку почти на первый взнос на квартиру хватило. Ой, как они там с малышом? Надо позвать сноху летом у нас пожить, ребетёночку – свежий воздух, парное молочко лишним не будет.

– Хватит тебе тарахтеть! Дай и мне слово сказать.

– Что тебе говорить? Я и так знаю, что ты скажешь. Младшая внучка в это лето поедет в Москву поступать, тоже надо помочь. А ты: уменьшай хозяйство, сокращай поголовье – тяжело нам уже… Ничего, еще годок-другой выдержим, а там уж и отдохнем. Я вот на пенсии и работаю: все хочу детям и внукам помочь.

– Да хватит тебе тарахтеть! – крикнул мужчина и негромко стукнул по столу кулаком. – Я ухожу от тебя! «Прошла любовь – завяли помидоры»! Ухожу к продавщице Марии. Буду у нее жить. Там хозяйства почти нет, и не такая она балаболка, как ты. Собери мои вещи. Молодая жена будет меня беречь и лелеять.

Степанида на несколько секунд впала в ступор от произнесенного законным мужем.

Потом резко схватила в одну руку скалку, а в другую маленький топорик для рубки мяса.

Не успел юморист и глазом моргнуть, как жена со всего маху обрушила скалку на его седую голову, тут же на ее глазах соскочила большая малиновая шишка.

– Ах ты кобель! На «свеженятину» потянуло? Я тебя сейчас проучу, будешь знать, как на молодую Машку засматриваться!

И Степанида обрушила топорик ему на плечо.

– Сдурела баба! Убивают! – громко кричал, заикаясь, Степан, молниеносно соскакивая из-за стола. – Я пошутил! – вопил он на всю избу.

Это был первый раз за всю их долгую супружескую жизнь, когда кто-то из них поднял руку на «вторую половину».

– Сегодня же первое апреля! Решил разыграть тебя! – оправдывался он, держа руку на плече, мелкие слезы капали из его глаз. – Дура, разрубила телогрейку и новую рубашку на плече. Теперь рука и башка болит.

Женщина медленно опустила руки с кухонной утварью и присела на стул:

– Разыграл? Первое апреля? – заикаясь, повторяла она, и крупные слезы хлынули из ее глаз. Старый дурак, разве так можно? А если бы я тебя убила, чтобы ты ни ей, ни мне не достался. Уйдет… к молодой. Надо же такое придумать.

Она подошла и обняла юмориста:

– Столько лет вместе прожили, а ты?! – взахлеб голосила женщина, еще крепче прижимаясь к мужу. – Болит? – нежно прикасаясь тем же топориком к шишке на голове, спрашивала, заглядывая в глаза мужа.

– Что тут у вас происходит? – заходя в избу, произнес сосед. – Шум и крики слышны на улице.

– Жену разыграл. Сегодня же первое апреля! – тихо ответил хозяин, все еще держась за плечо.

– Разыграл, разыграл и получил скалкой по глупой башке! – тихо оправдывалась Степанида.

– Значит, отметили первое апреля? Теперь-то все у вас в норме? – смеялся сосед. – Пойду, послушаю, какие шутки в других семьях.

Школьные подруги

18+

Глава первая. Елизавета

– Да, как жизнь у тебя изменилась! – удивлялась молодая пенсионерка Ритка, сидя за столиком в Московском обычном кафе с подругами.

Решили встретиться в кафе старые подруги, под «рюмочку чая», рассказать об изменениях в жизни за последнее время, о новостях, о друзьях и знакомых.

Редко встречались… Уже и не помнили, когда всей компанией собирались школьные подруги.

Москва – огромный город, а они живут теперь в разных районах.

Когда-то в школьные годы, много лет назад жили на Старых Кузьминках – ходили в одну школу, жили в одном дворе в коммунальных квартирах. Ходили в любую погоду и в любое время года в Кузьминский парк гулять, в спорт-школу, в дом пионеров и, конечно, в музей.

Раскидала жизнь всех далеко друг от друга, расселили коммуналки, и разбросало подруг в разные районы города.

Вот уже и пенсионерки появились в их компании.

Какая там компания… Компаниями часто встречаются – отмечают праздники, а они так – просто старые знакомые, школьные подруги.

Наконец-то в сегодняшний выходной собрались полной компанией – ввосьмером в кафе.

– Да, никто не думал о таком повороте в моей жизни, – рассказывала краснощекая Елизавета, круглая дама с сильно накрашенным лицом и причудливой прической из темно-каштановых волос. – Бросил меня мой любвиобильный муж – нашел молодую… Все вывез из квартиры, что нажили за пять лет совместной жизни, и мое еще прихватил. Ох, и ругалась я на него… На весь этаж кричала и «грязью обливала».

– Какой по счету? – съязвила худощавая Светка с веснушками на щеках и в причудливой маленькой шапочке набекрень. – Что твоего он прихватил?

– Третий! Официальный, – продолжала Лизка, заедая пиццей выпитую рюмочку водки. – А так и не помню, сколько «недолгих» было. Мою шубу старую под шумок уволок и столовый сервиз старинный – мне от родителей остался. Не везло мне в жизни. Нормальные мужики не попадались – поживут, поживут и убегают… Может, сейчас счастье улыбнулось, – медленно пережевывая салат, рассказывала она. – Весной поехала я на кладбище, на могилку родителей цветы поставить. Вижу – сидит приятной наружности мужчина и просит подаяние возле ограды кладбища. Чисто, но бедно одетый. Руки – такие… даже не знаю, как описать, чистые, ногти подстриженные. Волосы на голове причесанные, чистые.

У других попрошаек – маслянистые, и все они вонючие, грязные… пройти рядом противно.

Подошла я, спросила, что, мол, как зовут, почему просит подаяния Так и разговор заладился. Василий, так его имя, рассказал, что жил с женой много лет, но брак не узаконили. Почему? Толком и не знает: то времени не было, то стыдно в такие-то годы, наверное, что он пришел в ее квартиру жить. Вырастил ее троих детей от разных мужей. Работали на лакокрасочном заводе, вместе и по «горячему тарифу» – вредное производство – вышли на пенсию.

Жена умерла, а дети из квартиры отца и выгнали, продали и разделили деньги между собой. А чтобы он ни на что не претендовал, документы его сожгли.

Остался мужик без крыши над головой, без московской прописки и без документов. Три месяца до нашей встречи жил на даче у знакомого, восстанавливал паспорт и документы.

Вот и приходится просить помощи у людей, – такую историю он мне поведал о своей судьбе.

Привезла я его домой: помыла, накормила, обогрела. Он же мне помог ремонт сделать в квартире. Восстановили его документы, теперь и пенсию получает. Так и остался у меня жить. Вроде бы ничего – работящий и спокойный.

– А как мужик – хорош? – тихо спросила Светлана, самая умная из подруг. Выучившись на фармацевта, работает в аптеке. – А то могу посоветовать лекарство.

– Хорош! Хорош! – громко засмеялась подруга.

– Как быстро ты их меняешь! И общий язык находишь. Надо же, притащила с кладбища попрошайку! – удивилась Ленка, крашеная блондинка с серыми большими глазами.

– Много на свете хороших людей, которые попали в трудную жизненную ситуацию… Особенно немолодых, – вздыхала Елизавета.

– Да и таких, как ты, – сердобольных, тоже хватает! Я бы даже не заговорила с таким, а ты домой привела… И счастлива с ним. Вон, как глазки светятся! – добавила Рита.

– На данный момент я счастлива с ним! – тихо ответила подруга.

Глава вторая. Светлана

– А ты что притихла? – спросила Маргарита Светлану.

Ритка еще в школе была заводилой и балаболкой и всегда при встрече подруг брала инициативу на себя. Только ее голос и гремел над столиком и головами подруг – она часто соскакивала с места и «толкала речь».

– Что ты к ней пристала, у нее все хорошо в жизни. Никаких изменений нет! – ответила за подругу серьезная Нина.

Нина недалеко жила от подруги: часто видела ее и перекидывалась несколькими фразами, на долгие разговоры и встречи времени не хватало.

– Вот, я – вдовой осталась, – тихо произнесла Нина, и одинокая слеза скатилась с ее накрашенного глаза. – Муж под машину попал. Уже полгода, как вдова. О покойниках говорят только хорошее или… никак. Так вот, лучше промолчу. Работой и спасаюсь, все время на работе провожу, – рассказывала хозяйка небольшой парикмахерской.

– Соболезнуем, – хором произнесли подруги. – Давайте помянем твоего мужа.

Несколько минут стояла тишина. Слышно было только, как женщины стучали вилками после очередной выпитой рюмки.

– Я слышала, – тихо произнесла Кира, худощавая женщина с ярко-рыжими волосами и маленькими глазками в огромных круглых очках, – учительница начальных классов, – что муж у Светланы – гулена?

– Да! – набралась храбрости Света. – Он всю жизнь (уже и дети взрослые, и остались мы одни) любвеобильный. Всю жизнь изменяет мне.

– И как ты это терпишь? Столько лет ходит налево, а ты все терпишь и терпишь? Я бы его убила! Он хоть знает, что ты знаешь о его любовницах?

– Он не скрывает, а я делаю вид, что ничего не вижу и не слышу. Говорит, что семью, а теперь и меня одну (дети выросли и разъехались) никогда не бросит. А молоденькие девушки ему нужны для утехи и поднятия своего эго.

– Какая ты несчастная! Столько лет живешь с его изменами, все терпишь? – произнесла Лиза.

– Почему? Я счастливая! Он меня любит, но по-своему. В дом деньги несет, голос на меня не повышает, не говоря уже о ссорах и ругани – никогда такого не было в нашей семейной жизни. Каждое лето к морю меня возит: то в Турцию, то в Египет, а на юбилей нашей свадьбы во Вьетнам летали. Детей не обижает, до сих пор им помогаем: старшему купили квартиру в Подмосковье, в Одинцово – попал туда по распределению. Он намного больше меня зарабатывает, врач. А я что – рядовой фармацевт в аптеке.

– Одинцово – это почти центр! Да, бегут года, и Москва наша строится и строится. Я бы вот обменяла свою новую квартиру в новом микрорайоне на Ваганьково, самое сердце города, так мне этот район нравится… – мечтательно произнесла Нина.

– Ближе к кладбищу? Хочешь возле ограды встретить свою любовь? – засмеялась Ритка.

– Я бы так не смогла. Пусть он хоть миллионер, – ответила Лиза.

– Вот ты и… собираешь мужиков по помойкам! – выкрикнула Рита.

– Хватит вам ссорится. Давайте дослушаем рассказ Светланы, – остановила подруг Нина.

– В молодости хотела развестись, уехать от него. Тогда уже двое детей было, – продолжала рассказ подруга. – Первый раз узнала о его измене. С теткой посоветовалась, она и отговорила меня от развода. «Он тебя не обижает – плохими словами не называет, дом – полная чаша, детей любит, спиртное не употребляет, работает и работает на благо семьи… Нет на свете человека без изъяна: кто выпить любит, кто тиран домашний, кто – жадный, а тебе попался гулена. Смирись и живи, делай вид, что ничего не замечаешь. Останешься с двумя детьми – где гарантия, что найдешь достойного мужчину? тебя – любить будет, а твоих детей?» – так мне она «мозги промыла». Осталась я и сделала вид, что ничего не знаю. Так и живем много лет. А если бы тогда ушла от него, может быть, как Елизавета, – меняла и меняла мужчин. А что менять хорошее на лучшее – еще попадется… вообще дерьмо, – зло выпалила последнее слово Светлана.

– Девчата, не будем ссориться. Давайте выпьем за нас красивых! За наше терпение и мудрость! – громко произнесла Рита и разлила водочку по рюмкам.

Глава третья. Кира

– Маргарита, ты все горланишь и горланишь, уши заложило от твоего баса, а о себе молчишь, ничего нам не сообщаешь, – с расстановкой проговорила Кира.

– Я свою жизненную историю оставила «на посошок». Потом расскажу. А ты что, Татьяна, все молчишь и молчишь? Тихушница наша! Хотя знаем: у тебя все – как и было: замуж так и не вышла, училась и училась… Родила девочку после сорока… Теперь врачом в поликлинике работаешь? Как была в школе тихоня, такой и осталась. И у себя в поликлинике такая же?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.