Она была в Париже. Незамысловатые длинные и короткие истории о Любви

Она была в Париже

Незамысловатые длинные и короткие истории о Любви

Катя Иванова

© Катя Иванова, 2017

ISBN 978-5-4485-4203-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Псевдоним «Катя Иванова» принадлежит Екатерине Заяц

Я – Екатерина Николаевна Заяц, родилась в 1962 году. Более 30 лет живу в городе Троицке, Челябинской области. Россия.

Первые романы о любви начала писать в апреле 2014 года.

На данный момент вышли печатные книги в России: 2014 год – «Любовные романы» и «Романы о любви», «Детективы, мистика».

2015 год – «Прошла любовь», «Восточный аромат мужчины», Сказки для детей «Что такое счастье» Омского издательства «КАН», рассказы для детей «Детство» и пять электронных книг, которые продаются в интернет-магазинах.

В Чехии за 2015 год вышли три книги – романы о любви и детектив «Добрый маньяк», которые продаются во многих интернет-магазинах.

В 2016 году выпустили две книги сказок: «Тайские зарисовки» и «Времена года».

Екатеринбургское издательство в 2016 году издало «Сказки для внучки Лерочки» и «Он среди нас» – детективные рассказы.

Учусь писать стихи.

Мои работы публикуются в журналах: «Чешская звезда», «Бульвар зеленый», «Три желания», «Российский колокол», «Спутник», «Край городов», «Мост», «Вдохновение» и др.

http://www.proza.ru/avtor/ekaterinakatruhttp://

http://www.chitalnya.ru/users/[e-mail]/

С ноября 2016 года состою в Интернациональном Союзе писателей.

Номинирована на соискание премии «Автор» 2016 года от лит. сайта Проза ру.

Постоянно принимаю участие в литературных фестивалях и литературных конкурсах.

В этой книге представлены три мои любимые работы: «Она была в Париже», «Букет цветов», «Первый день весны» – простые жизненные истории, которые происходят в любом городе, селе, в любой деревне.

В рассказах затронута тема любви немолодых людей, тема одиночества в такой непростой жизни в наше тяжелое время.

Героини в основном уже бальзаковского возраста и многое «на своем веку» видавшие…

Я старалась, чтобы во всех работах был непредсказуемый конец для читателя.

Многие работы из этой книги ранее были напечатаны в вышеперечисленных журналах.

Она была в Париже

Деревенские байки, легкая эротика 16+

Первая часть

«Что мне до нее, она была в Париже», – вертелась в седеющей голове немолодого скотника Василия строчка из песни Владимира Высоцкого.

Все утро он убирал навоз в длинном коровнике у дойных коров, накладывал сено в кормушки и украдкой посматривал на доярку Матрену, которая ловко управлялась с доильным аппаратом новой модели.

«Нужен я ей? – размышлял мужчина. – Она в Париже была, Эйфелеву башню видела, гуляла по Елисейским полям, с французами в ресторане рядом сидела, выучила несколько фраз по-французски. Вчера вернулась из поездки и сразу на работу… неугомонная. Такая красивая стала. Я десять дней ее не видел, – пристально смотрел он на женщину и представил ее нагой, в баньке с пахучим веничком и обязательно с ним. Как он парит – ласково поколачивает спину новым, вымоченным в горячем квасе дубовым веничком, как нежно трет мочалкой пышное, мягкое тело женщины.

У мужчины «слюнки потекли»… лицо порозовело, лоб покрылся мелкими капельками пота, «цветные картинки» пронеслись перед глазами.

«Больше года не наберусь храбрости признаться ей, что она мне нравится, и предложить жить вместе. А что, она одна живет – вдова. Дети взрослые – своими семьями живут в городе. Старшая дочь в туристическом агентстве работает, вот они собрались – их у нее трое – сделали матери подарок: «Пусть хоть раз в жизни за границей побывает, Европу посмотрит».

Я тоже вдовец – жена умерла три года назад, не довезли до больницы – инфаркт.

Мои дети, все четверо… Разбросала их жизнь по разным городам России, – мужчина вытер пот со лба. – Звонят редко, а когда приезжали? – тяжело вздохнул, вспоминая. – На похороны матери.

А что нам, старикам, делать поодиночке в селе? Хорошо, что еще работа есть – у местного фермера трудимся… Любимым делом занимаемся. Свое небольшое хозяйство держим, как без него в селе? Не привыкли мы бездельничать, а как дом без хозяйки: как царь без портков! Всю женскую работу самому выполнять приходится. А Матрена? Ей всю мужскую работу – в сарае, огороде – приходится выполнять. Хорошо, что природный газ к избам подвели… Печь топить не надо. Тяжело бабе одной», – вздыхал мужчина.

Василий еще раз тяжело вздохнул, украдкой посмотрел на доярку и продолжал работу выполнять – разливать густую патоку в кормушки.

(Патока – это густая, сладкая и вязкая масса, в основном из свекольной патоки, добавляется в рацион дойных коров для увеличения удоя и жирности молока.)

«Правда, раз в месяц приезжают дочки с мужьями… на подмогу, когда много работы в хозяйстве скапливается. Скоро приедут – перед новогодними праздниками свинью, гусей, кроликов колоть. А мне никто не помогает, не приезжают дети с семьями в гости, далеко живут», – обдумывал свою жизнь Василий.

Матрена Ивановна – предпенсионного возраста женщина… упитанная, краснощекая веселуха и вдова. Чуть больше года назад похоронила мужа своего… тракториста – пьяный замерз в лютый мороз возле конюшни.

Женщина умело выполняла работу – дойку элитных коров и тоже с интересом поглядывала на скотника Василия. Она заметила, что мужчина часто задумчиво смотрит на нее грустными глазами, но ничего такого не говорит, предложит помощь в работе, а про… личное молчит – ни гу-гу…

Матрена в этом селе живет всю свою жизнь – тут родилась, школу окончила. Выучилась на портниху в городе, но город ей не понравился, и девушка вернулась домой. Замуж вышла за соседа Витьку – дружили со школы они. Он трактористом работал и был веселый баянист. Девушка пошла на ферму дояркой, а где еще в селе работу найдешь? Мама ее тоже была дояркой – свое умение и передала дочери. Тогда вручную доили коров, а теперь… прогресс – доильные аппараты. Вечерами в сельском клубе в хоре пела, а муж играл на баяне.

«Надо как-то пригласить Васю домой, накормить домашней едой и поговорить по душам. Наверное, хочет предложить вместе жить, – думала вдова. – Он не алкаш какой-то… Работящий, тоже одинок – без жены живет долго. Правда, жила с ним какая-то женщина, приезжая, но любительница выпить крепенького, работать не хотела: дома сидела и „в потолок плевала“… Ни в сарае, ни в доме порядка у нее не было. За мужиком не следила – ходил в неглаженой одежде, весь понурый какой-то… Трудно мужику одному в селе с хозяйством».

– Василий, зайди ко мне сегодня в обеденный перерыв, помоги в сарае прибить доску в стайке, а то боров Яшка, здоровый такой, разнес ее всю. Колоть буду через неделю, когда зять приедет на помощь.

– Зайду, прибью доску. Так давай помогу колоть борова, – улыбаясь, радостно произнес мужчина. Глаза излучали счастливый блеск.

– Конечно, помоги. Позову, когда зять приедет, – весело произнесла вдовушка.

«Надо намекнуть ей о моей симпатии и что-нибудь подарить. А что я ей подарю? Она только из Парижа прилетела», – вертелось у скотника в голове.

Ему вспомнилось, как молодым парнем ухаживал за своей женой… тогда еще молодой девушкой, как рвал полевые цветы, приносил и возле окна незаметно клал. Сам стоял под деревом в тени и наблюдал, как девушка брала цветы, весело смеялась и вслух произносила ласковые слова о нем. А у него, стоявшего за деревом, душа пела и плясала. Как в сельском клубе смотрели кино, он доставал по одной конфетке и осторожно клал девушке на колени…

«Да, прошла молодость, давно это было. Теперь надо вспомнить, как ухаживать за женщинами – какие слова произносить, подарки дарить… И вообще, как с ней о любви говорить», – почесал мужчина затылок.

Зашел к себе в избу, на подоконнике стоит герань – расцвели ярко-красные крупные цветы. Покойная жена любила герань и разводила ее в доме, разных расцветок цвела она, на всех подоконниках горели разноцветные цветы.

Он так и оставил их в доме, в память о жене. Цветы как бы благодарили хозяина, ярко цвели весь год и росли большими кустами.

Взяв старый мешок, аккуратно замотал горшок с красными цветами и понес Матрене.

– Вот, тебе принес, – тихо, смущаясь произнес мужчина, заходя в избу.

– Что это? – удивилась «веселая вдова» и блеснула лукавым взглядом.

– Да, так… подарок тебе! Осторожно сними мешок и увидишь.

Женщина сняла мешок и ахнула.

– Какая красота… зимой!

– Тебе нравится? – широко улыбался Василий, показывая две дырки вместо зубов во рту.

– Конечно. Такие яркие цветы, пахнут летом… И куст большой. И вся эта красота – мне! Спасибо. Пойдем в сарайку, а то скоро стемнеет, как назло и света там нет, не горит лампочка. Покажу, что надо сделать.

«Какой сентиментальный мужчина», – думала Матрена, ставя горшок с цветком на подоконник кухни. Теперь будет у меня перед глазами такая красота стоять. Его покойная жена всегда разводила цветы в доме, хорошая женщина была: чистоплотная и хозяйка хорошая. Мне надо тоже ему помочь: хоть в доме полы помыть или одежду постирать».

– Матрена, у тебя изоляционная лента есть? – открыв дверь в кухню, спросил помощник.

– Не знаю, а зачем тебе?

– Починю свет, а то борову страшно в темноте, – шутя произнес он. Я схожу домой за ней и доделаю работу.

– Сходи, сходи. Я на стол обед соберу.

Доделав работу, вымыв руки, Василий сидел в просторной светлой кухне за столом и ел домашний борщ. Матрена хлопотала вокруг него: то мясо подложит, то сметаны подаст.

«Хорошая хозяйка, вкусно готовит и в доме чистота. Красавица. Вот мне бы такую хозяйку домой», – думал мужчина.

– Смотрел на твоих кур, такие все разноцветные и крупные. Петух очень красивый. Матрена, а когда у тебя выходной?

– Порода кур – красные крупные, а петуха я на базаре купила в прошлое лето. Правда, он красавец? В воскресенье, подмена мне будет. А что ты хотел? Вот зять приедет, кабана колоть и тебя позову.

– Так спросил. Хотел тебя в кино позвать, – краснея, тихо произнес мужчина.

– О! Кино? У меня телевизор есть и много каналов показывает, что хочешь, то и смотри, но некогда мне смотреть. А в кинотеатр только молодежь ходит, – смеясь произнесла хозяйка, чем еще больше смутила гостя. – Приходи вечером и смотри кино по телевизору.

– Спасибо. У меня телевизор тоже есть.

– А ты что такой невеселый? – спросила хозяйка, подливая еще борща в тарелку.

– Не знаю, как предложить тебе в гости ко мне заглянуть, – краснея, произнес Василий.

– Ну ладно, загляну в выходной. А зачем?

– Хочу ремонт сделать в кухне. Может, что посоветуешь? – схитрил гость.

– А ты видел мою баньку? Зять старший новшество ввел. Сейчас чайку попьем, и покажу тебе. Похвастаюсь.

После выпитого чаю Матрена повела Василия в баню.

– Смотри, подвел газ сюда и на маленькое число градусов поставил. Теперь она не замерзает. Всегда в помещении плюсовая температура, а перед тем как идти мыться, я включаю на полную мощь, и через час – уже готова… Можно париться.

– Хорошо сделано. Умный зять у тебя и главное – работящий.

– Они все у меня хорошие. Повезло моим дочкам.

Тут Василий не выдержал и обнял Матрену за талию, легонько прижал к стене.

– Так от тебя пахнет молоком… аппетитно, прямо поцеловать хочется, – смущаясь, произнес мужчина и еще сильнее прижался к женщине. Руками теребя мягкое тело, губами тянулся к ее губам, таким сладким и зовущим к поцелуям.

Матрена повернула голову, и он чмокнул ее в шею.

По телу мужчины прошла волна сексуального возбуждения. Ему захотелось «мужской радости», тем более он многие месяцы мечтал об этом с ней.

– Ты что? С ума сошел? Молодой, что ли? – зарделась хозяйка.

– Ты мне давно нравишься. Как смотрю на тебя, так и хочется обнять и поцеловать тебя! Ласкать, лежа на перине, на широкой кровати, гладить твою мягкую грудь, – тихо шептал влюбленный мужчина на ушко возлюбленной.

– У тебя же была женщина. Жила с тобой? – несмело отталкивала она мужчину.

– Бросила меня. Уехала в город. И что она? Сухая и худая, как щепка. Я люблю… мягких, – широко улыбался влюбленный Василий.

– Слушай, сейчас некогда об этом говорить, скоро на вечернюю дойку идти. Отложим разговор до выходных. Мне надо все обдумать. А сейчас иди домой. Скоро на ферму нам идти.

– До выходных я умру… от желания. Давай вечерком после дойки загляну, – смеясь, ласково просил он, а сам ладонью гладил мягкую грудь женщины.

Матрена промолчала, на щеках появился алый румянец, легонько оттолкнула его и засмеялась:

– Иди уже, иди.

Василий не шел, а летел на крыльях домой. Надо еще хозяйство покормить, напоить перед работой.

«Вот молодец, и объяснять ничего не надо, сама догадалась. Наверное, я ей тоже нравлюсь. Будет ждать меня вечером. Ох, как будет нам хорошо… на широкой кровати.

Перед глазами скотника рисовались сексуальные красочные картинки.

«И поцелуй получился нежный, не сильно отталкивала меня. Довольная была. Я еле сдержался, чтобы в кровать ее не затащить… немедленно. Она точно – не против была бы», – рассуждал он, подходя к своему дому.

Подошел к входной двери, она открыта. «Кого это черти принесли?» – промелькнуло у него в мозгу.

Ключ от двери висел тут же, на гвоздике рядом с дверью.

У них в деревне многие так делают, хоть за последние годы домов и населения прибавилось, но старожилы всегда по старым правилам живут. А что воровать у многих жителей? Живут просто, есть все необходимое… Золота и миллионов – нет, не нажили…

Зашел в комнату, увидел Зою – женщину, с которой жил и которая уехала месяца два назад от него в город, прихватив с собой все деньги, накопленные им.

Зоя сидела за кухонным столом и ела им приготовленный вчерашний суп.

– Здравствуй, Василий! Я вернулась. А ты где ходишь? Я вот твой суп разогрела и ем, – радостно улыбаясь, произнесла гостья.

– Здравствуй, – удивленно и тихо промямлил хозяин. – Ты же бросила меня, укатила в город?

– А ты на всю ивановскую растрезвонил? Зашла в магазин – знаю, что ты ни конфет, ни печенюшек не купишь, бабы деревенские шепчутся. Смотрят на меня и перешептываются.

– Что тебе в городе не жилось? Зачем прикатила? – еще тише спросил хозяин дома.

– Жизнь в городе не малина – работы нет, продукты дорогие. Вот, вернулась к тебе. Вдвоем легче прожить. Да и хозяйство у нас есть.

– Почему у нас? У меня. Ты никогда в сарай не ходила, живность не кормила.

– Теперь буду ходить. И вообще, мне с тобой хорошо жить.

– Я не хочу с тобой жить, – несмело произнес мужчина, опустив глаза.

– Почему? – удивленно, раскрыв шире глаза, спросила женщина.

– Одному легче, – теребя шапку в руках, тихо произнес Василий.

– Что как на иголках стоишь? Иди уже на свою ферму. Знаю, что на вечернюю дойку тебе надо. Вдвоем жить будем, – твердо и решительно произнесла Зоя.

Опустив голову, пошел мужчина на работу.

«Вот нелегкая принесла», – думал он. Зойка, как танк, перла напролом и командовала им, а он не мог слова против сказать.

Придет с работы домой, она пьяная спит на кровати – обутая и одетая… Как была на улице, пришла, упала на кровать и спит. Он разует ее, снимет верхнюю одежду.

Мужики на ферме говорили: «Что ты терпишь ее пьянки, возьми и побей немного… для острастки, пусть боится тебя – будет и обед готовить и дом в чистоте содержать». А ему жаль ее «кулаком учить», она маленькая и худенькая.

«Только хотел сосвататься к Матрене, мечтал любить и ласкать мягкое тело… вечером на широкой кровати, так нет же – явилась Зоя. Теперь все по-старому будет: Зойку не выгонишь. Куда она пойдет? Может, сейчас будет дом в чистоте держать и мне в сарае помогать… Намыкалась в городе. А мне так нравится Матрена, такая розовощекая и пахнет молоком. С ней был бы я счастлив». И опять «веселые картинки» – где он с веселухой то в бане, то в просторной кровати – промелькнули у него перед глазами.

На ферме Василий старался не попадаться на глаза Матрене: «Что я ей скажу?» – думал он. Бабы деревенские и так все донесут, пойдет новость по деревне – Зойка вернулась!

Матрена торопливо шла на ферму, на вечернюю дойку. Тут ее догнала доярка Надя.

– Ты слышала? Зойка-пьянчужка опять к Ваське-скотнику вернулась. Зашла в магазин, купила конфет, печенья и говорит, что ездила в гости в город и теперь приехала опять домой. Села на Ваську и едет, а он не может кулаком проучить. Мямля и размазня Васька этот, – тарахтела новости женщина.

Матрена молчала, слушала собеседницу.

«Да зачем мне он, проживу и одна. На герань смотреть буду и вспоминать его поцелуй и теплые руки. Доработаю до пенсии – недолго осталось. И руки уже болят, и здоровье не то… Дети в город зовут. Куплю там маленькую квартирку и на пенсии хоть поживу для себя, а скучно будет, так пойду куда-нибудь работать – полы мыть или детей со школы забирать. Внуки рядом будут и детям «руки развяжу», не надо будет ездить ко мне в деревню, помогать по хозяйству.

Не даст Зоя ему житья, а он слабохарактерный, не выгонит ее из дому. Да забудь ты его, выкинь из головы, ничего такого и не было. Подумаешь, поцелуй!» – думала Матрена, торопясь на ферму, а глаза были у женщины грустные-грустные.

Вторая часть

Ранняя весна. Яркие лучи весеннего солнца несмело касались холодной земли, покрытой мягким посеревшим снегом. Сугробы по обочине дороги стали темными, узкие ручейки мутной воды не спеша бежали по деревенской улице.

Матрена с подругами шла домой после утренней дойки.

– Матрена, слышала новость? – убавляя шаг, улыбаясь, произнесла телятница Нинка.

– Какую? В деревне каждый день новость. Еще и приврут, и получится из мухи слон, – спокойно ответила Матрена.

– Давно Васьки-скотника не видать. А он так всегда на тебя смотрел! Все вокруг это заметили… Глаз не сводил – влюбился по уши. Заболел и дома лежит… болеет.

– Что выдумала? Когда это он на меня смотрел? Я за ним не слежу… И как-то не заметила, что его нет на ферме.

– Он дня два назад (ты, наверное, выходная была и в город ездила) вызывал скорую помощь из районной больницы и сдал свою алкашку-Зойку. Говорят, в психбольницу ее забрали на лечение от алкоголизма. Напилась опять до чертиков, он с ней дней десять совладать не мог. Придет с работы, а она пьяная валяется на полу. Все деньги его пропила. Скорая помощь увезла, а он с сердцем слег. Хотели и его забрать в больницу, так он отказался. Укол вкололи и таблеток от боли в сердце дали. Вот.

– А ты откуда все это знаешь? Приврала, наверное, половину?

– Кто приврал? Это его соседка рассказала мне, она в избе была и все видела, – обиженно произнесла Нинка.

– Хватит вам сплетни собирать – кто на кого смотрит или кто кого любит, – сказала доярка Людка. – Лучше скажите, что в магазин новенького завезли и семена привезли ли? Скоро семена на рассаду садить, а у меня кое-чего не хватает.

– Да рано еще семена перца на рассаду садить, – констатировала Матрена.

– Ничего не рано… Парник теплый – рано можно сажать.

Матрена уже не слушала трескотню деревенских баб. В голове у нее вертелось: «Сейчас накормлю живность и сбегаю к Василию. Может, голодный дома лежит и встать не может. Хорошо, что изба природным газом обогревается, а то бы в холоде лежал». И представила, как он худой и бледный лежит на кровати… Весь такой волосатый – небритый… жалкий.

Быстро переделав свои дела в доме и сарае, Матрена положила в сумку контейнеры с едой, побежала к дому Василия.

Постучала, никто не ответил. Толкнула дверь – открыто. Зашла. Тишина.

– Здравствуйте. Василий, ты дома? – громко произнесла женщина.

– Дома я. Проходите, – тихо произнес хозяин дома.

Матрена сняла верхнюю одежду и через кухню прошла в большую комнату.

На диване в спортивном стареньком костюме с журналом в руках в очках лежал Василий.

Увидев Матрену, очень удивился, смутился и растерялся.

– Матрена Ивановна? Проходите. Я вот приболел, – промямлил чуть слышно он.

– Слышала. Вот пришла тебя проведать и еду домашнюю принесла. А то, думаю, лежишь голодный.

Посмотрев по сторонам, заметила, что в комнате чисто, на подоконнике несколько больших кустов герани цвели разными цветами, хозяин в чистой одежде лежит и читает журнал, а на табурете рядом – много разных пачек с таблетками.

Хозяин встал с дивана.

– Здравствуй, Матрена Ивановна. Рад тебя видеть. Мне как-то неудобно. Я что – немощный? Укол врачиха сделала, мне легче стало. Вот, полы вымыл, суп сварил, да и в сарай управляться хожу… Там немного живности осталось. Неудобно соседа просить.

– Тебя кто навещает, проведает?

– Соседка и сосед заходили, спрашивали о здоровье и чем мне помочь.

– Понятно. Сейчас кормить тебя буду.

– Спасибо. Но я не голоден.

– Я что, зря еду тебе несла? – женщина из кухни принесла тарелку и ложку. – Я тебя буду кормить прямо тут, на диване. Тебе много двигаться нельзя. С сердцем шутки плохи. Что, сильно прихватило?

– Первый раз так…

Женщина стала кормить его с ложки своим наваристым борщом.

– Беляши бери, вчера вечером пекла.

– Спасибо. Ты всегда вкусно готовишь.

Мужчина не спеша ел.

– Три дня дома лежишь, кто тебе помогает?

– Никто. Я сам потихоньку двигаюсь и всю работу делаю.

– Ты и детям не звонил и не говорил, что заболел?

– А что их от дел отвлекать? У них свои заботы. Свои семьи. Живут далеко, – тихо и нехотя отвечал он.

– Где их номера сотиков? Я сейчас позвоню и расскажу им.

– Как-то… неохота их напрягать.

– Давай номера телефонов, – настойчиво произнесла Матрена.

– Вон, в картине листочек торчит.

Женщина достала листочек, взяла свой телефон и набрала номер старшего сына.

– Здравствуйте. Это соседка Матрена Ивановна вас беспокоит. Ваш отец заболел, что-то с сердцем…

Женщина обзвонила всех четверых сыновей Василия и сообщила им о болезни отца. Проговорив с каждым минут по пять, выяснила, что они беспокоятся об отце, вышлют деньги на лекарство и что старшая сноха – она в отпуске сейчас – сразу приедет в гости к свекру и немного погостит.

Как узнал Василий, что к нему в гости приедут сноха и внук, глаза заблестели, и Матрене показалось, что даже щеки порозовели.

– Какая ты молодец, Матрена Ивановна, а мне неудобно их беспокоить. Да и с Зоей я намучился и устал. Пьет она, – тихо пожаловался он, и одинокая слеза скатилась по щеке.

«Такой он неухоженный, жалкий, одинокий. Видно, в доме не хватает женской руки».

Женщине жалко стало мужика, она нежно поцеловала его в мокрую щеку.

– Я каждый день буду заходить к тебе. Может, что надо купить?

– У меня все есть. Ты так приходи, просто поговорить.

На следующий день Василий ближе к обеду часто посматривал на часы: «Скоро придет Матрена! А завтра сноха приедет… Сто лет не виделись», – думал он, и в груди как-то сладостно защемило. Он, как молодой влюбленный, ждал прихода возлюбленной.

Не вытерпел, встал с дивана, стал смотреть в окно – не идет ли зазноба.

Матрена торопливо перебирала ногами, спешила к Василию, чтобы горячий обед не остыл.

– Я пришла, – заходя в прихожую, громко произнесла она.

– Заходи, заходи, я уже заждался тебя.

– Чего это ты меня заждался? Кушать хочешь? Лекарство пил?

– Я не голоден – аппетита нет. Лекарство пил. Соскучился. Хотел увидеть тебя. Услышать голос. Дотронуться до мягких белых рук.

Матрена сделала вид, что не услышала его признание.

– Давай кормить тебя буду. Лежи, лежи, я принесу из кухни все что надо. Вот, приготовила плов тебе и пирог с вишнями. А на вечер оставлю творожную запеканку – диетическую… Ты мало двигаешься, тебе легкую еду надо.

– Ты присядь, отдохни. Посиди возле меня.

– Некогда мне рассиживаться, скоро на ферму идти.

– Завтра сноха с внуком приедет на несколько дней. Вечером дети звонили. Весело будет мне с ними, – неторопливо рассказывал хозяин.

– Как там твоя Зоя, лучше ей? – пряча глаза, тихо спросила Матрена.

– Намучился я с ней. Не хочу знать больше ее. – Помолчав, добавил: – Из больницы никто не звонил.

– Расскажи мне о ней.

– А что рассказывать, все банально – просто. Знакомый из города приезжал в гости, а с его женой она была. Они уже тогда за меня решили, что она останется тут. Зоя только освободилась «из мест не столь отдаленных», сидела за убийство мужа. Дочь у нее в городе, но та ее на порог не пустила, не смогла простить, что мать с отцом пили водку, а она у бабушки росла.