скачать книгу бесплатно
Ванька был босой, в мятых джинсах с расстёгнутой ширинкой и в клетчатой рубашке, раскрытой по всей длине. Он внимательно глядел на гриф, по которому робко переступали его жёлтые, прокуренные пальцы, и медленно, запинаясь, набирал на струнах мелодию романса «Белая акация». Ванька был одного роста с Отличником, но старше всех: старше Игоря на два года, Нелли и Лёли – на три, а Отличника – на целых шесть лет. Самым ярким впечатлением от его внешности была всклокоченная тёмно-рыжая борода, из которой торчал длинный нос. В противоположность одетому Ваньке Игорь сидел на кровати в трусах и белых носках. Но, в отличие от Ваньки, который носил простонародные, раздольные сатиновые «семейники», Игорь признавал лишь узкие плавки. Они очень шли к его поджарой, вытянутой фигуре с широкими плечами и узкими бёдрами, к смуглой коже, щедро поросшей чёрным волосом.
Увидев Отличника, Игорь посмотрел на Ваньку и сказал:
– Иван. Вот пришёл Отличник. Есть предложение начать серьёзный разговор.
Ванька страшно не любил таких серьёзных разговоров, в основном потому, что обычно его начинали воспитывать. Он уронил руку на струны, высыпав на пол оставшиеся ноты романса, и, глядя на гриф, запел дурным голосом, варварски себе аккомпанируя:
Поговорить серьёзно надо,
Ведь мы живём одной семьёю,
И я вас всех давно затрахал
Своим дурацким поведеньем…
Некоторое время Игорь молча смотрел на Ваньку. Игорь был склонен к подобным эффектным театральным паузам. Ванька нервничал и злился.
– Ну, Иван, – начал Игорь, – будь так добр, расскажи, как ты провёл миновавшую ночь.
Ванька механически колупнул ногтем струну.
– Хрена ли докапываешься? – грубо спросил он.
Ванькина грубость была первым шагом назад. Игорь, соответственно, сделал шаг вперёд.
– Ну, поведай нам, с кем ты принимал алкоголь, в каких количествах? Поясни, зачем ты производил на чёрной лестнице – нечеловеческий ор, из окна – бросание бутылки, в коридоре – выбивание дверей? Поясни нам, во имя чего всё это?
– Во имя моей собственной охоты к этому, – пробурчал Ванька.
– Ну хорошо, Иван, – сдерживаясь, сказал Игорь. – Судя по всему, для тебя большую ценность, нежели Лёля, Нелли, Отличник, в конце концов, я, представляют горячительные напитки вкупе с Гапоновым, Ринатом, Жихарем и иже с ними. Видимо, они за тебя беспокоятся, ты им дорог, они желают тебе помочь, даже если ты их не уполномочивал. Пусть так. Тогда узнай, дорогой друг, что с утра визитом доброй воли тебя лично почтила Ботова Ольга Васильевна, комендант.
– И чего этой глисте надо? – хмуро спросил Ванька.
– Она сообщила нам, что завтра состоится студсовет и тебя выселят из общаги.
– Хер они меня выселят, – уверенно сказал Ванька.
– Иван, позволь тебе напомнить, что ты живёшь здесь четвёртый год. Следовательно, ты знаешь, что этот акт имеет большую степень вероятности и проводится элементарно.
– Ну выгонят, и плевать. Вернусь через день, и всё.
– Сейчас начало сессии у заочников, Иван. Мест в общаге и так нет, а сейчас тем более.
– Выгоню этого драного заочника, которого на моё место поселят, и барахло его в окно вышвырну, – более уверенно сказал Ванька, вдруг схватил гитару, заиграл и заорал:
А пусть он, гнида, собирает
Да по асфальту свои шмотки,
Свои дырявые рубашки
И сорок пар носков вонючих,
А также свой будильник верный
И туалетную бумагу,
И семь трусов своих семейных
Да по огромному пространству!..
– Прекрати ёрничать, – продолжил воспитание Ваньки Игорь, переждав Ванькину серенаду. – Кого ты выгонишь, Иван? Селить будет Гапонов, и поселит он своего собутыльника, скажем, того же Жихаря. Ты Жихаря сумеешь выгнать, Иван? Подумай в меру своих возможностей.
– Не будет он селить его вместо меня. Бухали же…
– Не тешь себя иллюзиями, Иван. Он поселит. Ему на тебя наплевать. Какие они тебе друзья? Проглотят и не подавятся.
– Ладно, Игорёха, я уже миллион раз это слышал… Ну и что? Вам-то что, а?
– А нам вот что, слушай. Ты, безусловно, станешь жить нелегалом. И вот тебе вопрос: где? Есть вариант: в комнате у Нелли с Лёлей. Это значит, что через неделю тебя выловит бабка Юлька, доблестный вахтёр, и всей комнате будет за это непоселение на будущий год.
– Не ссы, не буду я там жить, – раздражённо сказал Ванька. – И без вас найду где…
Игорь обомлел.
– Ты, Иван, за кого, интересно знать, нас считаешь? Да это же свинство чистой воды, Иван…
Игорь поднялся, сдёрнул со спинки стула свои брюки и, повернувшись к Ваньке спиной, принялся натягивать их, прыгая на одной ноге. Ванька молчал, сидел неподвижно, а потом вдруг яростно сбросил с колен гитару.
– Блядь! – в сердцах выругался он. – Ладно, простите меня. Игорёха, слышь?.. Не люблю я этих бесед за жисть… Давайте конструктивно поговорим. И сигаретой угости.
Игорь, стоя спиной к Ваньке и отдуваясь, застегнул ширинку, ремень, достал из кармана пачку сигарет и бросил на стол.
– Не злись, Игорь, – попросил и Отличник.
– Зачем ты его жалеешь, Отличник? – спросил Игорь, всё ещё не глядя на Ваньку. – Он же нас ни в грош не ставит!
– Ну хватит, Игорёха, – глядя на него из-под бровей, сказал Ванька. – Полаялись, и будет. Скажи лучше, чего я должен сделать?
Игорь надел рубашку, сел на койку, тоже закурил и сказал:
– Во-первых, ты должен уговорить Гапонова, чтобы он тебя не выселял.
– Это как два пальца обоссать, – прокомментировал Ванька.
– Во-вторых, пообещать Ботовой, что прекращаешь пьянку. В-третьих, убрать стёкла от бутылки с асфальта под окнами. Со своей стороны я сегодня поговорю с комендантшей и попытаюсь её умаслить.
– Лучше ублажи её, – скромно посоветовал Ванька.
– Твои остроты, Иван, очень часто отличаются отсутствием ума, юмора и такта, – холодно заметил Игорь.
– Ладно, замяли, – тут же согласился Ванька.
– А зачем заминать, Иван? У тебя излюбленная тактика – не выяснять отношений.
– А на хрена нужны эти гнилые разборки?
– Эти, как ты выразился, Иван, гнилые разборки нужны, чтобы лучше понять друг друга. Например, понять, почему ты пьёшь.
– Ты чутьём понять попробуй, а не лезь в душу.
– Я не лезу в душу, Иван. Я не вор. Я прошу разрешения войти. И всё-таки ответь на мой вопрос: почему ты пьёшь?
– Станция «Березай», приехали, вылезай! – с досадой сказал Ванька.
– Лёля думает, что ты… – начал было Отличник.
– Да заколебала Лёлька меня своей простотой! – разозлился Ванька. – Знаю я всё, что она думает! Думает, что у меня баба какая-то, которую я безответно люблю, оттого и пью. Убеди ты её, Отличник, как друга прошу, что фигня всё это!
– Но, Иван, ты действительно живёшь неправильно, хотя я и не берусь судить о причине. Мы все хорошо изучили тебя, и мы видим, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, что твой образ жизни – это гусарство, лихачество. Он не годится для тебя, потому что ты слишком умён, слишком тонко чувствуешь…
– Где тонко – там и рвётся, – перебил Ванька.
Игорь осёкся, но сообразил и продолжил:
– Вот посмотри, Иван, сколько сегодня ты нам неприятностей доставил. В конце концов, ты не только нам кровь переводишь, но, что для всех нас гораздо тяжелее, ты и себя гробишь, жизнь прожигаешь! Ты же не Гапонов, не Ринат и не Жихарь с Генерозовым, чтобы такая бездарная жизнь доставляла тебе, как ты утверждаешь, удовольствие!
– Короче, чего надо? – утомлённо спросил Ванька.
– Не пей.
Ванька ответил кратко, энергично и матерно.
– Ладно, чёрт с тобой, Иван. Не пей с ними и не буянь. В принципе, это одно и то же. Если ты напиваешься в их компании, ты всегда буянишь. Давай договоримся: с сегодняшнего дня ты пьёшь только с нами. По рукам? Тебе можно верить?
– Почём я знаю, можно ли мне верить? – мрачно сказал Ванька.
Игорь поглядел на часы и хлопнул себя по бёдрам.
– Может, на неделю, Отличник, мы совесть в нём пробудили, – сказал он, вставая с койки. – Пойдём тогда, мой юный друг, посетим пункт общественного питания с целью общественно напитать себя. А ты, Иван, сиди тут и думай как о нашем разговоре, так и о нашем уговоре. Можешь заодно и ширинку застегнуть.
– Да ну вас… – буркнул Ванька. – Отвалите Христа ради…
После столовой Игорь решил отправиться помогать Ботве и потащил Отличника за собой. Они прошли через вестибюль, чинно поздоровались с бабкой Юлькой, сидевшей на вахте, и свернули в небольшой коридорчик, где находились комната и кабинет комендантши. Игорь велел Отличнику подождать в коридоре, а сам постучался и вошёл.
Отличник слонялся у двери комендантской не меньше получаса, пока наконец не вышли Игорь и Ботова. В руке у Игоря была плоская грязная картонная коробка, вскрытая с одного конца. Из коробки торчала жёлто-прозрачная, промасленная обёрточная бумага.
– А этот нам зачем? – запирая дверь, спросила про Отличника Ботова.
Игорь за её спиной подмигнул Отличнику: всё, мол, схвачено.
– Ну как зачем, Ольга Васильевна? – с укором пояснил он. – Помогать мне будет, подай-принеси. Согласитесь, по всяким мелочам не вас же мне гонять.
Они направились к лестнице и начали подниматься. Спускавшиеся навстречу девушки, увидев комендантшу, замолчали и, проходя мимо, внятно поздоровались.
На чердак общежития и далее на крышу имелось два выхода. Один люк над площадкой главной лестницы был тщательно окрашен и с незапамятных времён закрыт на амбарный замок. Второй люк над чёрной лестницей был ржав, но всегда открыт. На зиму петли замка заматывали проволокой, но по весне студенты сдирали её и лазили наверх учиться и загорать.
Ботова остановилась под этим люком, задрала голову и сказала Игорю:
– Ты взгляни, Игорёк, там на крышке люка петли для замка, а одну сорвали, и люк не запереть. Ты уж почини как-нибудь…
– Нет проблем, – поднимаясь по грохочущей стремянке и осматривая петли, сказал Игорь. – Для вас, Ольга Васильевна, хоть с крыши сброшусь… Отличник, подай, мой друг, плоскогубцы.
– Нет, Игорёк, сбрасываться не надо, – посоветовала комендантша. – До меня-то другой комендант был, так вот при ней – в каком это? Году в восемьдесят втором, получается, один дурак спрыгнул, и попёрли коменданта…
– И вас после этого назначили?.. Отличник, теперь отвёртку… То-то старшекурсники мне говорили, пока я на первом-втором учился, что раньше в общежитии бардак был, а теперь – порядок. А почему тот дурак спрыгнул, Ольга Васильевна?
– Кто его знает. Наверное, пьяный был.
– Пить – здоровью вредить, – изрёк сверху Игорь.
– Это ты Симакову скажи, – сварливо отозвалась комендантша.
– Мы его, Ольга Васильевна, под вашим руководством от выпивки мигом отучим, – заверил Игорь.
– Не верится мне что-то, Игорёк. Я вот гляжу, компания у вас там не из тех, где исправиться можно. Один ты приличный человек.
Отличник глядел вверх и видел небо в чердачном проёме, небо в темноте помещения лучисто-голубое, ослепительное, с белым пером облака. Отличник как-то забыл, где он находится. Этот лоскут неба, отстриженный от небосвода, казалось, как живую картину, можно было перенести в любую часть света. Он был безотносителен к земле, и поэтому под ним могло случиться что-то необычайное, чего на земле не бывает, что-то щемяще-прекрасное. Отличник вдруг увидел это палящее небо над кипящим тропическим лесом, обрезанным кромкой пляжа, где из песка торчат шипастые завитки раковин, а рядом гудит океан, встающий горой у горизонта… И там, на волосатом стволе поваленной пальмы, крону которой уже съел прибой, ждёт его какая-то девушка, ещё не известная, но уже любимая и желанная. Там, на вулканическом острове Тенерифе, ждёт Отличника неизмеримое счастье.
– Отличник, – позвал Игорь. – Подай петли, шурупы и молоток.
Отличник взял у комендантши неожиданно тяжёлую коробку и осторожно высыпал на цементный пол её содержимое: массивный замок в смазке, горсть шурупов, кольцо с ключами и петли. Выбрав нужное, Отличник подал всё это Игорю.
– Почему это, Игорёк, ты его так зовёшь? – улыбаясь и глядя на Отличника, спросила комендантша.
Отличник покраснел.
– Потому что учится на одни пятёрки, – пояснил Игорь. Он чуть-чуть сполз вниз по лестнице и стал привинчивать новую петлю к косяку люка. – А за… чем вы, Оль… га Василь… евна, хоти… те крышу запе… реть? – Каждая пауза приходилась на тот момент, когда Игорь с силой давил на отвёртку и ввинчивал шуруп.
– Да я сама-то, Игорёк, ничего против не имею. Если вы там загораете – не положено, конечно, но я сквозь пальцы смотрю уж. Не такая я и самодурка, как вы считаете. Мне проректор велел. Есть тут у него люди, которые ему рассказывают всё, ну, они ему и рассказали, что кое-кто тут из наших залезут на крышу, запрутся там и… это… Ну, короче, Игорёк, велел проректор закрыть крышу, чтобы из неё публичный дом не устраивали.
– Подай замок, Отличник, – велел Игорь. – И ключи тоже.
Игорь вставил дужку замка в петли, запер замок и толкнул крышку люка вверх. Замок прыгнул, петли выдержали.
– Принимайте работу, Ольга Васильевна, – спускаясь вниз и отдавая ключи, отрапортовал Игорь.
– Ну спасибо, Игорёк! – обрадовалась комендантша. – Теперь я твой должник. Приходи ко мне чай пить с печеньем.
– Непременно, Ольга Васильевна, – пообещал Игорь. – И вы к нам тоже приходите, не забывайте нас… Что ж, мой юный друг, не выкурить ли нам сигарету после трудового подвига?
Комендантша пошла вниз по чёрной лестнице, а Игорь с Отличником вышли на балкон. Высокое солнце стояло над общагой, словно облокотившись о её стену, сложенную из жёлтого, как вечность, кирпича. Игорь закурил и навалился на перила балкона.
– Дело сделано, – довольно сказал он. – Отмазал я Ивана, пока в комендантской торчал. Только вот не вызывает во мне положительных эмоций процесс лизания задниц… Я тебе, мой юный друг, сюрприз хочу сделать. – Игорь порылся в кармане. – Зная твою склонность к юношеским мечтаниям на крыше, я тебе у Ботовой с колечка ключик позаимствовал.
Игорь протянул Отличнику новенький ключ.
– Спасибо, – искренне обрадовался Отличник.
