Дыхание

Вадим открыл договора на рабочем столе ноутбука, ещё раз прочитал основные части документов. У него работали хорошие юристы, но привычка контролировать основные моменты деятельности его бизнес-машины всегда заставляла Вадима лично прочитывать документы по несколько раз. Сейчас, убедившись, что всё нормально, Вадим закрыл договора и почувствовал некое спокойствие: всё работает, всё имеет свои границы и порядок.

Вадим открыл поисковик, щёлкнул по новостной ленте. Первые строчки новостных агентств были о новой эпидемии в Китае. Лёгочная форма, количество заболевших растёт. Власти говорят о контролируемости заболевания.

«А что ещё могут говорить власти, что всё плохо? Никогда такого не будет. Главное – сохранять оптимизм, не давать повода для паники, – подумал Вадим, – нужно читать между строк. В России эта привычка хорошо развита. Если официально говорят о том, что всё под контролем, значит, жди страшного бардака».

Он посмотрел в окно. Сегодня было более светло, чем в день похорон Паши. Пора было идти. Время в запасе ещё было, но Вадим хотел пройтись пешком, посмотреть на город, в котором он не был несколько месяцев.

Позвонив Саше, Вадим уточнил время и место. «Фиолентс» на площади Ломоносова, в принципе, не так и далеко, – подумал Вадим, – места, исхоженные вдоль и поперёк».

Пройдя по набережной канала, Вадим свернул на шумный Вознесенский проспект. Он всегда был шумным, одной из транзитных трасс в исторической части города. Вадим любил это место. Конечно, детство, конечно, школа. Но именно здесь, не в туристической части Петербурга, ощущалась атмосфера этого города – немного невротичная, располагающая, как полагал Вадим, к долгим размышлениям о жизненных смыслах. Он был уверен, что Достоевский осознанно поселил Раскольникова именно здесь, около Сенной площади: место было выбрано очень точно для напряжения сюжетных линий романа.

Шагая по городским улицам, Вадим рассматривал лица прохожих. Он уже давно подметил, что в других городах страны больше лиц, скажем так, с отпечатками житейских пороков. В Петербурге, большом мегаполисе, заполненном приезжими со всех уголков света, лица были иные. Вадим даже затруднялся точно определить, какие. Другие, и всё. Нет, конечно, как думал Вадим, этому объяснение есть. Большой город держит людей в тонусе, борьба за успех идёт острая. Кто не может бороться, тот выпадает, откатывается на обочину. Поэтому меньше праздности, меньше лени. Конечно, маргинальных личностей хватает и в большом городе, но всё же активных людей больше. В небольших городах России, особенно в тех, где вся жизнь зависит от одного-двух предприятий, всё сложнее. Нет работы, нет выбора. И всё: люди ломаются. Вадим, поездив по городам северных областей страны, видел тысячи и тысячи статичных лиц людей, потерявших интерес к жизни. Нет перспектив, ничего не радует, житейский заботы превращаются в мировую катастрофу, и всё – человек ломается.

Вадим даже немного гордился собой, что смог за несколько лет построить большой, поступательно развивающийся бизнес и дать рабочие места сотням людей. Он считал, что это очень важно – давать людям нормальную работу. И, пожалуй, самое важное то, что работа должна быть долгосрочной и стабильной. А иначе начинается бардак, который ломает характер человека, привыкающего к шаткости своего положения, а такое ощущение приводит к безразличию и апатии. Вадиму не нравились безразличные люди. Он ждал от своих работников участия в делах, понимания причастности к большому делу.

Именно внутреннее ощущение такой причастности к большому и нужному делу делает человека действительно разумным существом, а не просто ходячим персонажем с заботой о базовых потребностях. В жизни, как считал Вадим, должно быть дело. Нет дела – нет интереса к жизни, нет стержня, и всё: человеческая конструкция рушится.

Вадим был уже на Фонтанке, двигаясь к такому знакомому мостику с двумя башенками. Вспомнил, как с ребятами, наверное, в классе пятом-шестом, фантазировал на тему этих башенок. Начитавшись фэнтэзи с готическими сюжетами, сами друг для друга придумывали страшилки про этот мост. Потом выяснилось, что всё было куда прозаичнее: башни служили чисто техническим целям.

Перед рестораном выстроился весь премиальный модельный ряд мирового автопрома. Вадим увидел несколько люксовых машин, стоимость которых, как он считал, была вызовом здравому смыслу. Ресторан, как было известно Вадиму, был популярен среди людей, работающих на госконтрактах и среди чиновников из эшелона, близкого к самым верхам городских властей. Здесь было не очень пафосно, буржуазно и, по отзывам любителей хорошей еды, вкусно кормили.

Он сразу увидел брата. Тот сидел за удобным столом, не в проходе, но и не в самом углу. Удобно, в общем, сидел. Вадим подумал, что такие столы обычно придерживают для постоянных клиентов, друзей заведения. Брат разговаривал с мужчиной средних лет, как заметил Вадим, одетым неброско, но дорого. Лицо показалось знакомым. Собеседник простился с Сашей и направился к выходу из ресторана.

– Привет-привет, брат, – Саша был явно в хорошем настроении, глаза его хитро поблескивали, – Что, узнал парнишу? А, узнал?

– Привет, Саш, – Вадим улыбнулся, – вроде видел где-то. Твой коллега, политик регионального разлива?

– Ты, я погляжу, совсем на своих Северах одичал. Это же Юра, блогер знаменитый, у него полтора ляма подписчиков! В Архангельске интернет тормозит, или ты не в трендах новых тем?

Вадим, конечно, вспомнил. Это лицо, с прозрачными пустоватыми глазами навыкате, два года назад использовал один из мировых производителей газировки для продвижения своей отравы – лицо бренда, так сказать. Потом Вадим несколько раз переходил по ссылкам, присланным его знакомыми в Фейсбуке, на Ютуб-канал этого нагловатого персонажа.

У столика мягко возник официант. Молодой человек очень сильно старался изобразить радушие на лице.

– Доброго дня, Толя… Эмм, значит, так…., – Саша просматривал страницы меню, -

– давай вот эти салаты, пару штук, закуску одну…вот эту…– Саша водил пальцем по ярким фотографиям в меню, – ты, Вадик, не против, я салаты взял, а по остальному решим в процессе.

Вадим кивнул, он смотрел на экран смартфона. Новости из Архангельска были, скажем так, не очень

– Все нормально, Вадик? Пишут? – Саша взглядом указал на смартфон в руках брата, – ты не загружайся так сильно, все тлен, все пройдет, как с белых яблонь дым… – Саша улыбнулся.

– Да… нормально все, только вот вирус этот совсем некстати… – Вадим положил аппарат экраном вниз на белоснежную скатерть. – Расскажи, что нового здесь, кто чем дышит? Воздуха хватает вам, не прикрутил новый губер вентиль?

– Да нет, не надо сарказма. Всё путём, как говорят, – Саша смотрел пристально на брата, – ты же понимаешь, что сейчас такие фигуры, в городах федерального значения, они…ну, скажем так… технические. То есть, с самого начала понятно, кто будет на должности и как он будет проводить политику партии и правительства, – Саша говорил с некоторой иронией.

– Да это понятно. В регионах ещё есть движение, скажем так, какая-то интрига назначенцев… подковёрные игрища. А здесь, в столицах, конечно, всё уже в норме.

– Ну, не всё так забюрократизировано.

– Всё-не всё, а шаг влево, шаг вправо, прыжок на месте, как говорил раньше вологодский конвой, приравнивается к попытке побега – стреляли без предупреждения, – Вадим старался говорить тоже с ироничным подтекстом.

Принесли салаты. Выглядело это всё как на рекламном плакате или на фотографии в Инстанграме. Яркая зелень, сочные цвета овощей на белоснежных тарелках. «Красиво-богато, – подумал Вадим, – такое нравится. Чувствуешь, что не зря прожил жизнь. Достоин такого.»

Саша отпил из стакана с выжатым соком и продолжал:

– Сейчас время такое, интересное. Ты же видишь, что происходит. Последние несколько лет заговорили о застое, о том, что власть начинает, как сказать, точнее… каменеть в своей башне, что ли… Но это не так. Времена не похожи друг на друга, что бы кто ни говорил. Застоя нет, есть движение. Может быть, несистемной оппозиции это движение и кажется откатом назад, но нет, уверяю тебя, это непрямолинейное движение. Жизнь вообще не идёт по прямой, и ты это прекрасно знаешь.

Саша посмотрел в окно, немного сморщил переносицу, словно пытаясь точнее сформулировать мысль.

– Итак, продолжая. Что мы имеем и чем я занимаюсь сейчас. Да, состою в провластной партии. И это хорошо. Не потому, что блага и всё такое… Нет, в первую очередь это возможность делать действительно полезные и разумные вещи, быть нужным и, как это ни пафосно звучит, быть одним из строителей светлого будущего, – Саша улыбнулся.

– Знаю, сейчас услышу про то, что я романтик и всё такое… А что плохого в романтизме? Историю, как показывают некоторые примеры, двигают романтики. Которые, на минуточку, монтируют, сплавляют свои романтические взгляды с вполне реальными практическими инструментами. Не так, скажешь? – Саша принялся есть нарядный салат.

– Мне понятны твои мысли. Ты, согласись, всегда был таким, – Вадим немного помедлил, – таким правильным парнем – это так, это я без всякой лести…

– Да ладно тебе, это ты всегда был образцом такого тарана по жизни. Правильно рассчитывал силы, траекторию и – бум!… Препятствия нет, – Саша хохотнул, -подожди, сейчас схожу к администратору, спрошу, что у них сегодня от шефа. Саша встал и уверенно зашагал к яркой брюнетке с бейджем на блузе, стоящей у бара,

«Да, Саша вырос уверенным мужчиной. Смог себя построить, как отец завещал», – думал Вадим, разглядывая интерьер модного места.

Это было в начале 90-х. Отец, видевший братьев продолжателями военной карьеры, приложив все свои связи, обеспечил им поступление в хороший военный институт, дававший качественное образование военных инженеров.

Саша, способный мозгами парень, поступил легко, кроме физподготовки, на которой, говоря откровенно, принимающие «протащили» его до нужных баллов. Вадим, наоборот, физподготовку прошёл на «отлично», а с профильными предметами пришлось понервничать. Но всё сложилось прекрасно – и братья поступили на один факультет.

При этом со своим другом Пашей, который учился на медика, они не перестали общаться. Паша всегда очень вовремя, как-то это у него получалось, гасил конфликты и, вообще, был отличным модератором, как сейчас бы выразились, в отношениях братьев. Благодаря Паше они смогли уживаться полноценно более двух лет, до того самого случая.

Была питерская зима, и был праздник, день инженерных войск. Братья с Пашей и двумя барышнями, Вадим сейчас даже не мог вспомнить их имена, возвращались с дискотеки. Время позднее, конец января, настроение хорошее. Недавно был Новый год, и остатки того, праздничного, настроя, ещё сохранялись у каждого.

Шли не очень быстро, дурачились, Павлик, по обыкновению, шел впереди спиной вперёд и рассказывал какие-то исторические курьёзы: он всегда любил истории из биографий великих личностей. Вадим просто радовался морозному приятному вечеру. Его самолюбие тешило внимание блондинки, которая шла с ним под ручку и говорила всякую ерунду о своём фармацевтическом институте, о родительской даче и о младшей сестре, которая совсем не хочет нормально учиться в школе.

Шли по бульвару Профсоюзов, который позднее стал называться Кавалергардским, как и положено красивому бульвару в бывшей имперской столице. Ребята хотели посадить девушек на троллейбус, который шёл на Васильевский остров. Уже подходя к остановке, немного подскальзываясь на тонких островках льда, Вадим заметил троих парней. Троица была явно навеселе и, как ощутил Вадим, искала куража. Проще говоря, определяли цели, на которые можно направить свою молодую агрессию.

Видимо, Вадим немного дольше, чем положено по уличным правилам, задержал на них взгляд, потому что один из них, крепко сбитый «бычок», как назвал его про себя Вадим, в красном спортивном костюме с тремя полосками и с такой же красной физиономией, сразу же метнул в его сторону «предъяву».

– Чо смотришь? Проблемы?

Вадим умел драться и, будь другая ситуация, он бы быстро закончил зреющий конфликт, но драться в этот вечер совсем не хотелось. Ну вот совсем. Не хотелось портить настроение девчонкам, потому что понятно: праздник мгновенно бы завершился. Вадим постарался собраться и немного напряг руки и плечи. Ответил сухо:

– Нет проблем. Всё ровно, пацаны.

И тут же получил удар в висок. Гопники решили сократить прелюдию. Прилетело ему в голову кастетом, на счастье Вадима, удар пришёлся по касательной. Вадим упал на спину и на некоторое время отправился в космос.

Девчонки завизжали. Вадим, лёжа пару секунд на снегу, сразу сообразил, что происходит что-то быстрое и очень неприятное.

Первым подскочил Паша и схватил парня в красном костюме. Это была ошибка, как потом стало понятно. Паша хоть и имел опыт уличных потасовок, на этот раз просчитался, использовав борцовский захват. Надо было бить. Жёстко и точно. Поэтому началась возня, а «баклан» в красном был более подвижен.

Но солировал в этой истории Саша. Он, хоть и занимался с детства борьбой, но получалось, прямо скажем, не очень. Тренер говорил, что у него нет тактического мышления, не чувствует он противника на ковре. С техникой всё было хорошо, но эффективно использовать приёмы в схватке Саша умел плохо. Практический опыт был небольшим ещё и из-за Вадима. Точнее, из-за того, что Вадим всегда «впрягался» за младшего брата в дворовых конфликтах, поэтому реального опыта Саша практически не имел. В общем, практика решает всё в этой жизни. Саша старательно ходил в секцию борьбы и готовился к тому, что однажды тактическое озарение посетит и его.

Как потом Саша говорил, в начале этого уличного «махача» тактическое озарение «влетело» ему в голову. Сам он не мог объяснить причину этого. Так вышло в этот вечер.

Саша взял на себя двоих гопников. Одним ударом в голову, на опережение, он отключил первого. Второй замешкался и, оказавшись рядом с ним, тут же схлопотал «двойку». Немного потерявшись, в следующую секунду после сашиного прохода в ноги, он очутился на земле.

Вадим, придя в себя, быстро оценил ситуацию. Увидев, как Павлик возится в верхней стойке с краснорожим, подбежал и мгновенно боковым в челюсть отправил того отдохнуть. «Так, теперь Саша, надо вытаскивать», – Вадим обернулся к брату. Но, обернувшись, он увидел, что вытаскивать и спасать нужно не Сашу, а его оппонента от неминуемых дней на больничной койке. Брат сидел сверху здоровенного рыжего парня и методично бил его кулаками по лицу. Бил свирепо, не замечая ничего вокруг. Бил за нападение на брата, за испорченный праздник. За испуганных девчонок. За тот злосчастный развалившийся плот на реке. За одноклассников, смеющихся над его кедами. Парень отхватил за всё. Саше в том момент он был не важен. Важны были стеклянные негативы прошлого, которые он превращал в мелкие осколки, в пыль.

Парня спас крик девчонок. В один момент они закричали: «Милиция!» Вадим увидел вдалеке знакомые фонари уазика и синие проблесковые маячки. Подбежав к Саше, он силой оттащил его от уже ничего не понимающего парня, и они скрылись проходными дворами, предварительно кивнув девчонкам, чтобы ждали на остановке через квартал.

Праздник всё-таки продолжился, но не так, как хотели все. В основном, ребята занимались обсуждением произошедшего, а девчонки обрабатывали им ссадины. У Вадима сильно болел висок, Павлику разбили лицо, как потом выяснилось, без последствий для носа или челюсти. Саша пострадал меньше всех, пропустив один удар в скулу, болели только отбитые об головы кулаки.

Ребята так и не поняли, что это было и в чём причина неожиданного нападения. Хотя для тех лет такие потасовки были не редкостью: гопников в городе хватало. Потом это имело определенные последствия для Вадима. Но это было потом, позже.

Вадим, вспоминая эту январскую драку, понял, что младший брат теперь уже вполне самостоятелен, может бить человека, как бы это спорно не было. В общем, Саша вырос и превратился в личность, имеющую свою, пусть и труднодостижимую, цель.

Вернулся Саша. В ресторане заметно прибавилось народа. Вадим с любопытством смотрел на ухоженных мужчин в хороших костюмах, некоторые выглядели более неформально, но всё равно – стильность на квадратный метр заведения была крайне высока.

– Договорился по горячему. Здесь готовят изумительную дорадо, прямо из Тайланда. Не турецкая шляпа из супермаркетов, – Саша был доволен своим выбором, – ты как с рыбой, дружишь?

– Да, всё хорошо. Рыбу люблю. Я же из трескоедов, – отшутился Вадим.

– Потом десертик возьмём к кофе. Здесь очень нежные пирожные, моя слабость.

– Саша, давай, расскажи про своё законотворчество. До меня в Архангельске слухи дошли, что ты в своей партийной, так сказать, ячейке руководству спокойно жить не даёшь?

– Ну, жить я даю, никого не гноблю. Просто не люблю однообразность. Мы что, так и будем слушать старших товарищей, типа, партия сказала – комсомол ответил «есть»? Нет, мы люди инициативные, любим, чтобы движение было.

– Ты всегда был активным парнем. Можно подробнее, инициативный?

– Всё просто и понятно. Работаем на перспективу, она должна быть прекрасна. Если кратко, то квотируем законопроектом рынки. В первую очередь системообразующие – энергетика, транспорт, сельское хозяйство, промышленное производство, конечно, оборонная отрасль. Государство должно, так сказать, держать руку на пульсе, помочь разобраться с теневыми и чисто «мусорными» бизнесами. А то получается иногда настолько абсурдно, что просто становится страшно, какие это может иметь последствия.

– Ты понимаешь, что последствия могут быть как с «плюсом», так и с «минусом». Кто будет создавать критерии, шкалы оценок?

Саша откинулся на спинку стула. И начал говорить медленно, как показалось Вадиму, специально медленно.

– Понимаешь, Вадим, сегодня, как ты знаешь, все старательно изображают вид, будто с импортозамещением у нас всё просто «бест». Но это не так, и ты это знаешь. Что, твои станки и оборудование полностью стали отечественными? Конечно же, нет. Думаю, что 5-10% от своих комплектующих ты, конечно, можешь найти в стране, а остальное ведь импорт. Неважно, далёкий или близкий. Но импорт ведь?

– Конечно, всё это импортозамещение оказалось такой… такой пропагандой. Фуфлом, короче. На деле всё буксует, это понятно всем.

– Вот! Но я сейчас не только о нём. Понимаешь, либеральная идея свободного рынка, где выживает сильнейший, показала свою нежизнеспособность. Не только у нас. Ты же читаешь нормальные издания, везде возникают перекосы, там, где частный бизнес вольготно себя ощущает, начинается вакханалия во многих отраслях. Сейчас даже англичане говорят о неправильной политике Тэтчер, когда она избавлялась от государственных предприятий. В итоге к чему пришли? К самоуправству и суперприбылям, конечно, в Британии больше регламентов и ограничений. Так и страна какая, законодательная.

Саша отщипнул кусочек от маленького багета, аккуратно намазал его маслом, начал неторопливо жевать.

– Продолжаю, Вадик. Я считаю и, кстати, не только я, что необходимо законом ввести нормы на участие предприятий в сегментах рынка. Есть у тебя нормальный уставной капитал, который соответствует твоему занятию, есть реальный штат сотрудников? Отлично! Работай! Нет? Ну, извини, брат, рано тебе идти на контракты миллиардные. И ещё очень хочется освободить поляну, как говорится, от кучи посредников. Которые просто тупо занимаются перепродажей, и благодаря им – постоянный рост цен. Подчеркну, что я говорю о системных рынках, не о сервисе. Парикмахерские, общепит… это отдельная тема. Поэтому сейчас я инициатор такого проекта, меня поддерживают, скажем так, многие серьёзные дяди, в первую очередь, конечно, москвичи.

Вадим смотрел на брата и о чём-то думал.

– Саш, ты сам понимаешь все сопутствующие моменты таких идей? Издержки? Ты понимаешь, что получится, как говаривал Черномырдин, «хотели как лучше, а получилось, как всегда»? Зачем, зачем это всё? Неужели не видны преимущества свободного и нерегулируемого рынка – рынка, где конкуренция решает, кто сможет предложить лучшие условия и, в итоге, станет лидером?

Вадим хотел не нервничать, но получалось не очень.

– Я продолжаю. У меня в Архангельске местные чиновники пытаются отрегулировать, точнее, отжать рынки. В первую очередь, конечно, лес и морские дела. Перевозки ещё. Да, вроде всё благое. На словах. А на деле просто создают свои темы через разрушение и горе других.

Вадим отвернулся к окну. Помолчал, потом продолжил.

– Конечно, всё правильно. Надо меньше иметь спекулянтов и всяких жучков – червячков. Но ведь начнётся просто самоуправство, никакого регулирования. Благие намерения обратятся в ад. В этом я уверен. Пойми, Саша, я прошу подумать, не спеши с такими вещами.

Принесли рыбу, и Саша с удовольствием, как подумал Вадим, принялся её разделывать. Видно было, что процесс его увлекает.

– Посмотрим, Вадик. Пока ничего не понятно, как будет. Надо же инициативу от фракции выдвинуть, туда-сюда, регламенты по движению документов. Это всё время, а его так мало, – Саша вздохнул и продолжил заниматься рыбой.

– Саш, вот ты здесь, в очень хорошем ресторане, ешь в своё удовольствие, потом в своё удовольствие начнёшь делами заниматься… Точнее, теорией. А ты познакомься на местах с делами, поживи где-нибудь в Череповце, Архангельске… посмотри на всё.

Вот был у нас в городке под Архангельском – ты знаешь, у меня там цех стоит, называть прилюдно не будем, – автоперевозчик, Коля Усатый (прозвище такое), у него десяток микроавтобусов в Архангельск курсировало. Весь город его знал как ответственного перевозчика. Он сам этот бизнес начинал в 90-е, когда связи с городом вообще, можно сказать, не было. Ходил там «скотовоз» два раза в день, переполненный пенсионерами. Он сначала один автобус купил, потом второй, третий… Людей на работу в Архангельск возил. Со временем у него целый автопарк, рабочие места, маршрутки по расписанию, льготы пенсионерам, школьников вообще бесплатно возил, потому что Человек с большой буквы! А потом пришли чинуши и сказали: «А какого рожна он тут людей без конкурса возит?» – и объявили конкурс на перевозку. Увидели, видимо, тему, где бабла поднять можно… Естественно, на конкурс вышла московская контора, цены демпингнула и выиграла. Чинушам откат, потом допсоглашение на увеличение договора, и работаем… Только работать-то они не умеют, города не знают, хоть и по лицензиям, и по бухгалтерской отчётности всё в норме – солидная фирма. А по факту – три грязных «пазика» запустили и плевать на народ. А Коляну запретили возить. Он людей уволил, автобусы продал и спился. Вот тебе и контроль государства. Спасибо твоей партии!

Братья помолчали с минуту.

Первым заговорил Вадим, чувствуя созданную им напряженность.

– Ладно, каждый останется при своих. Точнее, при своём мнении. Ты расскажи о Павлике, что там у него за истории были? – Вадим посмотрел на брата.

– Да что говорить. Павлик последние годы был просто «заряжен» на новизну. Ты же знаешь, он ездил в Штаты, стажировался там. Видел много такого, как он сам говорил, что просто космос, медицина двадцать второго века, скажем так, – Саша задумался, – Но, в общем-то, он не отрывался от дел наших земных. У него был, да и остался, проект по выпуску новых, простых и мощных аппаратов искусственного дыхания. Ну, для лёгочных больных, для реанимаций. То, что нужно в каждой российской больнице. И это его личная разработка. Хотел Паша, чтобы в любой районной больнице такие аппараты были. Тема была в том, что этим аппаратам баллоны с кислородом не нужны. Я не силён в медицине, но понимаю, что даже сейчас поставки кислорода в больницу – целая проблема. Не дай бог, если эти китайские вирусы до нас доберутся, все на кислород работать будем. Не до нефти станет.

– Так у него были успехи? Я толком не спрашивал его, когда в мессенджерах общались. Так, быстро поговорим, о семье спрошу, и нормально. Никто же не думал о таком вот…

– Были, были успехи. Выпустил пробные аппараты, тестировал их в Питере и Твери. До Москвы не добрался. Телевизионщики о нём сюжет делали в новостях. В общем, парень к успеху шёл. И дошёл бы, уверен.

– Неожиданно так всё. И реакция Марины мне не понравилась. Понятно, женщина мужа потеряла, и мне ее страдания не представить. Но она будто не страдала, а гадала. Как так? Был здоровый мужчина в самом расцвете, как говорят, и вот раз – и не стало.

– Да, Марина мне тоже говорила, что как-то странно это всё. Мол, вскрытия не было ведь. Она, вроде, хотела, но вот, просто похоронили – и всё. Я знаю, что к конторе Паши интерес высказывали очень солидные люди, есть тут у нас в Питере один функционер, занимается фармацевтикой. Ну, как занимается, сам-то он на службе у государства, а вот его жена и дочка с зятем там нормально рулят. Некоторые лекарства от онкологии только они и продают: типа, дилеры. Хотя, мне кажется, тут не дилерство, а чистой воды сговор, монополизация канала, – Саша скомкал салфетку и в раздражении бросил её около тарелки с фруктами, – аптек у них больше двухсот по городу и региону, в Карелии, в Тверской области, в Новгородской. Плюс ещё фирма зятя участвует в строительстве медицинских обьектов, как поставщик рентгенотехники. Эти штуки они включают в проект, и под них делается отдельная документация для строителей. То есть, изначально, ещё до котлована, известен поставщик оборудования. Очень узкий, нишевый, бизнес, и деньги там серьёзные.