скачать книгу бесплатно
Впрочем, стоило Аннушке раствориться во тьме – только растревоженное мелководье Пресни, заточённой в тоннеле, обозначало теперь её шаги звонким эхом – Горлум уставился ей вслед, облизывая внезапно пересохшие губы. И процитировал из «Властелина колец»:
– Моя прелесть…
На прототипа, впрочем, диггер если и походил, то разве что лысиной, хилым сложением, сутулостью и грустными глазами паиньки, задержанного за незаконное хранение наркотиков. Наконец, отвернувшись, Горлум шаркнул по стене термитной спичкой. Поднес её яростный огонь к концу бикфордова шнура и начал отсчёт. Огонёк бодро карабкался вверх, в чёрный провал шахты, довольно неожиданный посреди равномерно бурой кирпичной кладки потолка.
– 57… 58… 59… – зашлёпал и Горлум за поворот, чуть обозначенный светом шахтёрских фонарей.
А в то же время на земле, где-то наверху, над кирпичной кладкой тоннеля, над его бетонной крепью, над многометровым слоем грунта и многослойной коростой асфальта, – ровно в 22.35 поворачивал трамвай № 61 вокруг углового торца дома № 2/13/9/20 по Кривоконюшенному. И при этом так скрежетал ребордами колёс по рельсам, что и подсолнечное масло, пролитое классической Аннушкой, не приглушило бы этот неистовый скрежет.
…И высоко над землей, на чердаке, процедил Михалыч в неухоженную бороду: «Наконец-то», – и утёр засаленным локтем взмокший лоб. Он чертовски устал от напряжения. Прошло добрых двадцать минут с тех пор, как «бентли» выперся на узор тротуарной плитки перед парадным подъездом. Но дверцы его отчего-то так и не открылись, будто и доехал он сюда по инерции, уже брошенный. «Что бы оно значило?» – недоумевал Михалыч. Обычно лица, сопровождающие «августейшую персону», уже суетились, старались побыстрей запихнуть персону в тяжёлые дубовые двери. А тут тишина, будто всем не до монарха стало, будто вымерли. Уже и трамвай № 61, в котором Михалыч рассчитывал исчезнуть с места преступления, вынырнул из-за угла с истерическим скрежетом, «а Генриха всё нет…»
Но нет. Вот наконец-то и отворилась дверца. Та самая, правая задняя.
Михалыч сдвинул пальцем скобу предохранителя, потянул крючок. Знал – времени у него сейчас будет секунда-две, пока охранники не заслонят вампира, чтоб в их тени тот прошмыгнул в свой фешенебельный гроб на ночлег. Привычно прошла слабина холостого хода. Палец упёрся в спусковой крючок, преодолевая тугость пусковой пружины. Преодолел её. И вдруг пробормотал Михаил Михайлович, увидев в привычном контуре грудной мишени, появившейся над дверцей «бентли», непривычные какие-то детали. Вроде как острые собачьи уши?
– Что за хрень?..
Но спусковой крючок под пальцем уже дрогнул.
…А в третьем подъезде дома Шатурова, по странному совпадению – которые однако же в жизни случаются чаще, чем в литературе, – где завершалась прочистка неприятно дымящего камина, минутой раньше произнёс мажордом:
– Ну наконец-то. – И посмотрел на внушительный зад, выпиравший из мавританского зева камина. – А то сколько же можно!
Серая дымная вязь, повторяя завитки ампирных рисунков на мраморе, курилась из-под чугунной задвижки щита. Но мажордом смотрел на неё с облегчением. До того было ещё хуже – дым беспардонно валил непосредственно из зева камина, который намедни нежданно-негаданно повелел разжечь господин Варге, и был куда гуще.
Мажордом брезгливо переступил через подвёрнутые под зад печника растоптанные ботинки, стараясь не вступить в сажу и следя, чтобы в коньячном фужере на подносе не возникло излишнего волнения.
– И посмотри потом, любезный… как там тебя, – продолжил он. – Что-то в ванной каплет из-под…
– Я тебе что, Ихтиандр? – гулко и зло отозвалась тёмная каминная пасть.
– Простите, не совсем понял? – не оборачиваясь, задержал мажордом в дверях свою гвардейски прямую спину.
– Не сантехник я! – рыкнул внушительный зад откуда-то с другой, должно быть более приспособленной к артикуляции, стороны. – Я печник! У меня своя и, между прочим, редкая специальность!..
– Подумаешь, человек горячей профессии… – под нос себе буркнул мажордом и, скептически поджав тонкие губы, свободной рукой в белой перчатке толкнул дверь в кабинет. Так было заведено: сразу по приезде Генрих Иоаннович выпьет коньяку, смахнув фужер с ломберного столика, а потом сядет за викторианский рабочий стол. За сочинительство новых вкладов в «Красный кредит» примется. Например: «Всенародный заём на ликвидацию министра образования!» А что? Чем не социальный заказ?
– А это что за хрень?! – удивлённо прогудел печник из тьмы камина.
– Я попросил бы вас… – наставительным тоном заметил через плечо мажордом. – Вы в приличном доме, а можно подумать, что в канализационной траншее на улице ковыряетесь!
– Нет, блин! Я тут в приличном доме, сидя в печке, ноты Сальери правлю!.. – длинно и как-то уж слишком кудряво для своей «горячей профессии» выругался печник с натужной злобой, видимо выдирая что-то из дымохода. – Сунут в дымоход чёрт знает что, а потом… Что это вообще за хрень?
…Сначала будто подтолкнуло в подошвы. Затем на миг показалось, что одновременно во всех окнах громадного дома вспыхнуло электричество. Но как-то уж слишком остро резанули золотые лезвия багровый сумрак московской ночи. Громыхнуло так, что дрогнул асфальт под ногами, или, наоборот, донеслось громыхание подземного взрыва, от которого взволновался асфальт. Под аккомпанемент затухающего рокота в жутком молчании разлетелись по багровому небу чёрные демоны ночи: обитатели взорванных чердаков, голуби и коты. Но их странное молчание восполнил разноголосый вой – взвыли где-то во внутренних двориках и на задворках дома перепуганные машины.
– Что за хрень?! – вскрикнул ст. лейтенант Кононов. Не успев дойти до подъезда, они с капитаном шарахнулись к стене, под широкий карниз цокольного этажа.
Высаженные окна вдруг обрушились звенящим каскадом вспышек и бликов. Вихри пламени, облизав драконьими языками стены, взвились вверх, охватив под конец Алевтину на карнизе эркера, но горгулья словно закрылась от них каменными крыльями. По низу же, вдоль улицы, покатил шквал воплей и бормотания изумлённой публики.
…А ещё ниже, в подземелье, Горлум, разбрызгивая под ногами зловонную жижу, выбрался на четвереньках из-за угла тоннеля и изумлённо пробормотал:
– Что за хрень?!
…Арсений Точилин наконец осмелился глянуть из-под руки вверх. Из почерневших оконных проёмов третьего этажа уже поволокло дымом, и его бурые клубы подсвечивало зарево разгоравшегося пожара.
– Ничего себе попытка покушения, – сплюнул под ноги капитан, выходя из своего убежища. – Что дальше? Захват заложников в булочной, массовое самоубийство «Свидетелей Иеговы» или похищение консула Гондураса? Гулять так гулять…
Старший лейтенант (далее ст. лейтенант. – Авт.)Кононов непривычно промолчал, по-прежнему прикрывая голову локтями.
…Стёкла всё ещё осыпались на асфальт – и в них отражалось личико начинающей модели агентства «Биип Интернасионал». Впрочем, ужаса в нём было куда меньше, чем после провального кастинга на суперпрестижное «Лицо сантехники Босх»: всё равно жизнь уже закончилась, как полагала тогда бедная девушка с внешностью перспективной старлетки эпохи раннего Голливуда.
Пламя притихло, будто задумавшись на миг о размере предстоящей ему работы, и в карих глазах «Биип Интернасионал» отражался пока только пионерский костёр у подъезда № 3, где полыхал фешенебельный «бентли», взорванный единственной, но попавшей куда надо пулей патрона Б-32, – почти одновременно со взрывом на третьем этаже подъезда.
…Сунув снайперку СВТ между ржавыми трубами на чердаке дома напротив, Михалыч спустился по железной лесенке на площадку и вызвал лифт. Но тот не работал, и Михалыч, потоптавшись на площадке, побрёл вниз, тяжко пересчитывая ступени сезонно распухшими ступнями. Куда? А он и сам не знал.
– Чем тебе Гондурас не угодил? – проворчал ст. лейтенант Кононов, объявившись наконец за спиной капитана Точилина.
– Да ничем, название подходящее.
– Сходство не есть тождество, – процитировал ст. лейтенант одному ему ведомый первоисточник.
Арсений тем временем поймал за плечо пэпээсника, запоздало мостившего на белобрысую голову полицейский шлем, и потребовал:
– Скорую, пожарных и оцепление!
– 911! – злобно посоветовал лейтенант и, нахлобучив шлем, затрусил к своему белому «форду», сохраняя достоинство стратегического отступления. Впрочем, и без его помощи в Кривоконюшенный переулок со стороны проспекта ворвался истерический вой сирены. «Вряд ли это уже пожарные, – решил Арсений. – Наверное, “скорую” кто-нибудь вызвал сразу после стрельбы “У Иваныча”. Кстати, о “скорой помощи”…»
– Жертвы? – перехватил он другого полицейского, чином поменьше, зазевавшегося у подъезда.
– Вроде не видать, – очнулся тот от разглядывания опустелых окон, похожих теперь на глазные впадины черепа. – Народ учёный уже.
В этом Арсений убедился, да и не сомневался особо. Народ был подготовлен стрельбой возле магазина и самой жизнью. Народ теперь то и дело подворачивался под руку, наступал на ногу и норовил если не затоптать, то увлечь за собой куда-то. И если блондинка, начинающая модель, только теперь ставшая подлинным «Лицом сантехники Босха» – фаянсово-белым, так и осталась брошенной у мусорного бачка, то потому только, что не успела из режима «дефиле» в режим «спасайся, кто может!» переключиться. Так ведь блондинка же…
«Впрочем, есть тут и трезвомыслящие элементы…» – отметил капитан Точилин, заодно бесцеремонно подхватив диву за шиворот, чтоб её не затоптали ненароком.
Среди толпы он заметил нескольких персонажей в чёрной униформе, высыпавших из монументальных дверей подъезда № 3 и с муравьиной деловитостью разбегающихся за углы и в подворотни дома Шатурова. Это действо здорово походило на организацию оцепления, только что и безуспешно затребованного капитаном.
– Господи, аккуратнее нельзя?! – раздражённо пискнула блондинка, рухнувшая с пьедестала самомнения, когда Арсений вздёрнул её за шиворот. – Я, между прочим, вам не это самое, я ведущая модель агентства!
Капитан почему-то не переспросил, какого именно. Он не сводил глаз с чёрных фигурок, судя по шевронам на рифлёных налокотниках – бойцов частной охранной фирмы. Как-то уж неправдоподобно свирепы были геральдические грифоны на шевронах «секьюрити». Видимо, не было разрешения на нарезное оружие.
Точилин приземлил, не глядя, «ведущую модель» и шагнул к дому.
– Мужчина, куда вы? – изумлённо хлопнула ресницами девица, не обнаружив ни малейшего намерения Точилина опекать её и дальше. – А я?! Я же это самое! Что я теперь буду делать?
– Давать свидетельские показания! – пугнул её ст. лейтенант Кононов, тщетно вытряхивая пепел из капюшона своей «аляски».
Девица, заявляющая о себе как о «ведущей модели», отступила на полшага, но не от испуга, а потому, что каблук подломился. И замерла.
– Погоди, – одёрнул ст. лейтенанта Арсений Точилин. – Свидетелей ты сейчас распугаешь только. Кто захочет в телекамеру попасть, сами сползутся. Ты вон лучше на этих посмотри, – кивнул он на чёрные фигурки, занимавшие подворотни дома с отчётливостью заданной дислокации. – Что скажешь?
Владимир Ильич, бросив трепать свой капюшон, нахмурился.
– Скажу, что, в отличие от случайных свидетелей события, эти ребята, скорее всего, его неслучайные участники. Нельзя не отметить их подготовленности к столь внезапному повороту событий. Из чего вытекает, что столь внезапный поворот событий для них не такой уж и внезапный поворот…
– Когда-нибудь я убью тебя раньше, чем дослушаю, – рассеянно заметил капитан, следя за маневрами «секьюрити».
– Я малопонятно изъясняюсь? – удивился Ильич.
– Много.
– Понятно, – пожал плечами Кононов. – И что ты думаешь?..
– Думаю, надо нам выдернуть один из этих «чопиков», – пробормотал Арсений, подталкивая Ильича навстречу бегущим охранникам. – И немного порасспросить. Мол, откуда такая боевая готовность? Может, знали о предстоящем покушении? А то сейчас приедут злые дяди из «антитеррора» и положат всех мордой в асфальт, до утра и до выяснения. Включая и нас с тобой, кстати.
Полицейские бросились вдогонку движению «секьюрити», даже не заметив, что, бодро ковыляя на сломанном каблуке, вслед за ними увязалась и блондинка. Должно быть, сработал инстинкт: как-то непривычно без мужика.
Почему именно этот «чопик» решил «выдернуть» капитан Точилин из полутора десятка совершенно таких же бойцов частного охранного предприятия? Этого он потом и сам себе объяснить не мог. Поначалу преследуемый ничем не отличался от своих собратьев. Но чуть позже начали проявляться отличия. «Чопик» нырнул в одну из подворотен, дырявивших бесконечный фасад дома, но, добежав до ржавых ворот во внутренний двор, не остановился, чтобы занять диспозицию. Напротив – содрал с себя куртку с грифоном, громыхнул плечом в чугунную решётку ворот и был таков, оставив обмундирование на булыжниках проходного двора.
– Оба-на?! – на редкость лаконично отметил ненормальное поведение «чопика» Владимир Ильич и, срываясь с быстрого шага на бег, припустил следом. – Стоять, тать!
Стоять беглец отчего-то не захотел. Не удосужившись даже обернуться, он принялся отчаянно петлять в лабиринте между жалкими гаражными «ракушками» и солидными гаражами.
– Стой! – громко повторил Кононов и негромко уточнил у Арсения: – Стрелять буду?
– Нет, – помотал головой капитан и, задыхаясь на бегу, прохрипел: – Ты знаешь, от кого он бежит?
– По-моему, не от нас, – согласился Ильич.
Разогнав свору бродячих псов, они ворвались на пятачок мусорных контейнеров, откуда деваться «чопику» было вроде и некуда: две стены, кирпичный задник брошенной безоконной котельной, и в партере – сбежавшиеся снова собаки. Но тут преследуемый подскочил на сутулой спине их (собак) вожака – грузного бомжа в летней соломенной шляпе и драповом пальто, – и влетел в пустой оконный проём.
«Попался!» – обрадовался Арсений.
Каждый опер, искавший среди местных наркоманов осведомителей и недостающие баллы для показателей, знал: это – единственный вход и выход в бывшей котельной. И капитан Точилин проследовал за охранником с точностью след в след. То есть по широкой спине бомжа, флегматично рывшегося в контейнере – и в дыру на уровне второго этажа, то есть в оконный проём. Тот же путь проделал и ст. лейтенант Кононов. Бомж прогудел что-то невнятное и запоздало поскрёб под лопаткой, вывернув назад руку.
Миг, и…
– Вот, тать!.. – выдохнул Владимир, увидев парой секунд позже то же самое, что и Арсений.
…В неработающую бог весть сколько времени котельную был ещё один вход-выход, через полуподвал. Его прекрасно знали местные коты, некрупные дворняги и мальчишки младшего школьного возраста. «Ведущая модель рекламного агентства» воспользовалась им совершенно случайно. Ковыляла она не в точности след в след за операми, обязанными, по её свежему, но твёрдому убеждению, заботиться о девушке, то есть о ней, если не до конца дней вообще, то уж сегодняшнего дня – непременно.
Они петляли, останавливались и что-то своё кричали, а она, ведомая дивным инстинктом, двигалась напрямую и влетела в замусоренное углубление возле полуподвального окна котельной. А затем, едва ли не по инерции, просочилась в лаз между прутьями оконной решётки.
Вверху было посветлее, и кто-то шевелился – и блондинка, естественно, поспешила по лестнице наверх. Навстречу громадному чёрному дулу страшного пистолета, направленному прямо в её чистый, чуть выпуклый лоб.
«Чопик» непременно бы выстрелил, возможно, что и не раз, и твёрдые резиновые пули из его травмата «беретты» с расстояния в полтора метра если б и не убили девицу весом в сорок пять кг, то уж навсегда бы перечеркнули все её модельные устремления. Но в это время в проёме возникла грозная фигура в распахнутом реглане – и «беретта» двинулась в её направлении.
Мужчины что-то закричали – но девушка не слушала и не слышала. Чёрный пистолет – вот единственное, что имело значение. И она, всё на том же автоматизме, бросилась вперёд и вцепилась…
– Ну а я что, по-вашему, должна делать?! – хлопала ресницами ведущая модель рекламного агентства, несостоявшееся «Лицо сантехники Босха». Каким образом она материализовалась в замкнутом пространстве бывшей котельной – оставалось только догадываться или спросить, но сейчас было не до угадаек и расспросов. – Все разбежались, даже менты ухом не пошевелили, чтобы помочь бедной девушке. Нет, вы только послушайте!.. – висела опоздавшая во времени к своей эпохе старлетка на руке охранника, в которой тот держал пистолет. Но ствол травматической «беретты», зажатой в кулаке, как бы ни старалась девица, всё смотрел на окно, прямо в лица полицейских. Как бы те, в свою очередь ни ёрзали вправо-влево. – Ну и козе понятно… Ой!
Выстрел гулко отозвался в закопченных стенах бывшей котельной. Капитан рванулся к «чопику», опережая второй выстрел. В тот миг, когда ст. лейтенант Кононов…
Последнее, что осознал Кононов, был вольный перевод «Kill the policeman!», известных готических граффити, на дальней стене: «Убей мента, порадуй маму!»
…А вот Арсений ещё успел поинтересоваться у «Ведущей модели», выкручивая жилистую руку «чопика» с пистолетом:
– Как вас зовут, барышня?
– Ляля… – так кокетливо хлопнула ресницами блондинка, что с правого глаза они у неё вовсе отвалились. – Я ведущая модель агентства…
– На хрен подробности, – поморщился капитан от усердия, с которым «вязал» неслабого задержанного. – Мне только имя. Для именных часов…
Глава 3. Чуть позже, в райотделе
– Чёрт бы вас побрал, Точилин, – исподлобья глянул на вошедшего капитана начальник УГРО райотдела.
Подполковник полиции Виктор Сергеевич Камышев выглядел так, будто это он, подполковник, всю ночь объяснялся со слепоглухонемыми свидетелями, неуловимой районной полицией и мистически невменяемой службой безопасности г. Варге. Тогда как старший уполномоченный всё это время: «Э… чёрт знает, чем занимался».
– Мне сказали, что на осмотр места происшествия вы с Кононовым прибыли последними? – с надлежащей строгостью спросил Виктор Сергеевич. – Как так получилось, Арсений? Вы же ближе всех были.
– И раньше всех там оказались, – подтвердил капитан. – Прибыли на расстрел охраны Варге, а получилось, что ещё и на три взрыва – его машины, дома и подвала. Всё произошло на наших глазах. Кроме подвала, конечно – нам не видно было.
– И что? Вас взрывной волной унесло? – усугубилось страдание Камышева. – Куда, если не секрет?..
На самом деле
Никуда особенно их и не уносило. Ещё скручивая обмякшего наконец охранника, Точилин и не думал затевать какие-то хитроумные игры с недомолвками, сокрытием фактов и более того, свидетелей, тем паче – соучастников. Напротив, имел честное намерение доставить задержанного «чопика» в райотдел.
Хотя оснований для задержания было… адвокату на смех. На что можно было рассчитывать, вспугнув охранника, вооружённого травматом на основании Закона РФ «О частной детективной и охранной деятельности»? Что он, подняв руки, документы у них спрашивать станет? Пальнул по неизвестным преследователям с перепугу – и молодец. В своём праве. И, слава богу ещё, что не в лоб полицейскому офицеру в штатском закатил резиновую пулю, а просто сшиб Ильича, как игрушку на полке ярмарочного тира. Пуля влетела в капюшон «аляски» и сдёрнула ст. лейтенанта со стены за шиворот. Так что, не грохнись Кононов затылком в бок контейнера, обошлось бы вообще без жертв и разрушений, и на радость собакам, не умеющим запрыгнуть в контейнер самостоятельно.
Но не поэтому даже, что отпустить «чопика» пришлось бы в любом случае, передумал капитан тащить задержанного на место происшествия. Как-то интуитивно сообразил, что стервятников туда, на пепелище дома № 2/13/9/20, уже слетелось немало и отовсюду, и дичь его может и им приглянуться, так что…
– Давай-ка его к нам в машину. – Арсений остановил Ильича, волокущего «чопика», сложенного вдвое и сопевшего сердито, но негромко (оскорблённый Кононов сопел куда громче и сердитее). – Закрой в ней и не показывай никому.
– В багажнике, что ли? – зловеще призадумался ст. лейтенант, оглядывая крупную фигуру охранника, и даже попробовал сложить его покомпактнее, надавив на плечо под заломленную руку.
«Чопик» охнул.
– Как хочешь, лишь бы он на глаза никому не попадался ни вашим, ни нашим… и нашим, пожалуй, особенно, – добавил Арсений и захлестнул шею размотавшимся шарфом.
– Нет, часов мне не надо, – отозвалась старлетка всего-то после пяти минут раздумья. – Всё равно не тот фасон выберете. А домой отвезите. Я из-за ваших взрывов каблук сломала.
– Отлично, – мстительно бросил старший уполномоченный. – Видишь вот тот белый «форд»? И скажи водиле, он такой, с двумя звёздочками, что капитан Точилин приказал доставить важного свидетеля домой.
Девица улетучилась доставать лейтенанта-пэпээсника, того самого, который огрызнулся недавно старшему по званию и не успел ещё укатить куда подальше от дома с химерами. И явно достала.
– Превышаете, батенька. – Кононов захлопнул дверцу, пленив «чопика». – А что ты надумал?
