Обречённые. Humana error

Отцу никак не давал покоя вопрос, откуда берутся эти контейнеры? Кто их посылает.

Однажды, не выдержав, отец решил приехать на поле за три дня до появления нового контейнера. Он хотел выяснить, как они здесь появляются.

Два дня Ким с отцом просидели в грузовичке, спали там и ели ту еду, что взяли с собой. Отец не спал по ночам, пытаясь увидеть «чудо». Отсыпался днём, когда просыпался Ким.

Произошло это ровно в три часа утра. Отец ходил вокруг грузовика, пытаясь не заснуть. Рассвет ещё не наступил, но небо уже было не таким тёмным, как глубокой ночью. Звёзды постепенно гасли. Среди полной тишины отец вдруг заметил странную тень в небе. Подняв голову, он увидел четыре мерцающих огонька, между которыми виднелся вытянутый прямоугольник.

– Это он, – воскликнул отец и поспешил разбудить сына.

Четыре огонька опускали тяжёлый контейнер вниз. Немного погодя, груз плавно опустился на землю, а огоньки каким-то образом выскочили из-под контейнера и устремились ввысь. Не прошло и минуты, как они исчезли за облаками.

Отец с сыном кинулись к новой «посылке». Теперь они знали, каким образом это происходит. Но это знание породило гораздо больше вопросов, чем было раньше. Отец рассуждал, что где-то «там» всё-таки остались люди, которые заботятся о выживших, посылая им всё необходимое для жизни. «А «там», это где?» – спросил Ким. Отец пожал плечами и ответил: «На небе… за приделами неба… в космосе». «Значит, кому-то всё-таки удалось спастись?». «Мне кажется, – отвечал отец, – что мы этого уже никогда не узнаем. Но они есть! Люди! Они выжили! Они могут находиться на какой-нибудь космической станции. У них много припасов, и они делятся с нами! Они нас не забывают. И это замечательно!». «А можно ли как-нибудь попасть туда, к ним?». «Вряд ли… Если конечно, они сами не заберут нас отсюда». «А почему они нас не забирают?». Отец долго думал, прежде чем ответить. Потом тихо произнёс: «Наверное, есть какие-то причины…».

Этой ночью Ким проспал как убитый. Утром, открыв глаза, он почувствовал, что всё тело ломит от долгого лежания. В общей сложности он проспал две ночи и один день. Отдых знатный! Но такой продолжительный отдых вызывал нестерпимый голод.

Ким соскочил с сундука, отбросил ненужные пуховики, открыл крышку и начал рыться в вещах.

Практически сразу он наткнулся на большой свёрток. Зелёный брезент был перехвачен бечёвкой крест-накрест. Ким знал, что это солонина – мясо кабана, которого удалось подстрелить на охоте в лесу, куда они с отцом ездили ещё пару месяцев назад.

Пять килограмм мяса. Ким помнил это; отец бесконечно повторял, что отнёс в сундук пять килограммов. Ким сетовал на то, что отец постоянно выбрасывает столько мяса, на что мудрый мужчина отвечал, как обычно: «Случаи бывают разные».

Ким взял увесистый свёрток, вышел из комнаты и положил его на подоконник. Потянув за верёвку, он развязал её. Мясо было разделено на куски, и каждый кусок был облачён в вакуумную упаковку, не дающую доступ воздуху, чтобы не портилось как можно дольше. Вскрыв упаковку маленьким ножиком, что висел на поясе, Ким вгрызся зубами в твёрдое мясо.

«Да, – отметил про себя Ким, тщательно пережёвывая, – отец умел коптить мясо. Недаром у нас на втором этаже стояла коптилка».

Завтрак продолжался достаточно долго. Мясо было жёстким и сухим; отец специально его делал таким, чтобы оно могло пролежать как можно дольше. От такой еды даже заболели челюсти. Изрядно наевшись, Ким выпустил смачную отрыжку, и подумал, что неплохо было бы теперь ещё и попить. С водой проблем не было, – за тем зданием, где они жили (если пройти по небольшой аллейке) бил небольшой ключ. Ледяная вода образовывала большую лужу, которая стекала вниз под горку, в овраг, где собиралась в тихий ручеёк. Этот ручей тек среди завода, и покидал его, впадая в небольшую речушку, что тянулась далеко в поле и доходила аж до леса (где был подстрелен кабан).

У Кима до сих пор чесалось всё тело, – стекловата не давала забыть о себе. Нужно сменить всю одежду. Ким стал рыться в сундуке, и вскоре нашёл хорошие чистые штаны из плотного материала: по бокам брюк шли большие карманы, разделённые пополам добротным швом; карманы были сзади и спереди, так что вещей в эти штаны поместиться очень много. Нашёл кожаную куртку с подстёжкой. Подстёжка была на молнии, и её можно было при желании отстегнуть. Куртка была удобная, также, как и штаны, имела множество карманов. Порывшись ещё, Ким нашёл чёрную кепку (отец называл такие – бейсболками). Его новые сапоги стояли около сундука.

Полазив ещё, Ким выудил нижнее бельё (тоже пригодится!). Нашёл хорошую рубашку, а в самом низу лежал сшитый из толстой кожи пояс со всевозможными кармашками и отделениями, куда можно было положить всё, что угодно; нож, патроны, боеприпасы – всё уместится и будет всегда под рукой. Ким забрал этот пояс. Небольшой пакет с носками Ким вскрыл и подобрал себе одну новую пару.

«Кажется, всё, – подумал он, разглядывая своё добро. – Теперь надо пойти помыться и переодеться во всё чистое».

Их с отцом летний душ представлял собой кирпичную постройку, на крыше которой стояла пластиковая бочка, что нагревалась на солнце, а внизу, к ней была приделана душевая лейка с краником. Там же, в душе, на полочке лежали мочалки и мыло.

Ким, ещё раз осмотревшись, решил уходить отсюда. Он закрыл крышку сундука, предварительно сложив в него все вытащенные вещи, собрал свою новую одежду, вышел из комнаты, плотно прикрыл дверь с развороченной дырой вместо замка и отправился в душ.

Он шёл мимо своего бывшего дома. Из крыши до сих пор валил чёрный дым, от которого резало глаза, и невозможно было дышать. Он всю жизнь прожил здесь, знал каждый закуток, но теперь на месте дома были сплошные чернеющие развалины.

Ким вспоминал свою тогдашнюю жизнь. Как же было всё хорошо и просто! Спокойно и размерено. Молодому человеку очень нравилась его жизнь. И он никогда не думал, что всё может закончиться так внезапно и трагически.

Но сожалеть и рвать на себе волосы Ким не стал, – что было, то прошло, и уничтоженное не восстановишь… мёртвых не воскресишь. Надо жить дальше, быть выносливым и сильным – только так можно добиться всех поставленных перед собой целей. Но Ким до сих пор не знал, что будет делать дальше; какие цели перед собой ставить? Куда стремиться?

Единственной целью на данный момент был поход к контейнеру. Ким хотел посмотреть, может, там ещё что-нибудь осталось. Двадцать восьмое июля уже давно прошло; тогда они с отцом делали несколько ходок и практически всё вывезли. Оставалось надеяться, что они всё же что-нибудь не взяли.

Ким подошёл к небольшому домику, где был душ, разложил свои чистые вещи на маленькую лавку, что когда-то сколотил отец, снял с себя всё и ужаснулся. Всё тело было покрыто волдырями и было красным, как помидор. В некоторых местах виднелись кровоподтёки от постоянного чесания. Вот до чего привело падение в стекловату; но, не было бы её, Ким разбился бы. Так что он был ей очень благодарен, хотя из-за неё теперь всё тело покрылось язвами.

Помывшись и переодевшись, молодой человек почувствовал себя гораздо лучше. Одежда, что он себе подобрал, сидела очень хорошо. Подцепив напоследок пояс с различными отделениями, он не стал долго думать, и отправился в путь.

Идти пришлось пешком, – его мопед сгорел в пожаре. Путь предстоял долгим. Свёрток с солониной нести под мышкой было совсем неудобно. Поняв всё это, Ким решил вернуться к сундуку и порыться в нём более тщательно – он хотел найти там какую-нибудь сумку, куда можно сложить вещи. Странно, что он раньше об этом не подумал, ведь если он найдёт что-то в контейнере, то как он собирался это нести? Поэтому он вернулся во второй склад, открыл сундук и полностью залез в него, отбрасывая то, что было ненужным.

И только на самом дне он смог найти несколько сумок. Вытащив их на свет, он выбрал большой рюкзак, подумав, что нести его будет гораздо удобнее, чем сумку.

Положив в него завёрнутое в брезент мясо, он быстро зашагал по широкой заводской дороге.

Была уже вторая половина дня, когда он вышел в поле. Еле заметная колея петляла, огибая небольшие холмики и земляные наносы, поросшие травой. Эту колею прокатали Ким и отец, когда возили вещи.

Контейнер стоял посреди поля, и до него оставалось идти ещё около часа.

Небо совсем очистилось; солнце палило нестерпимо. От влажной травы поднимался пар. Иногда попадались большие залитые водой участки, которые появились здесь вследствие недавней бури. Высокие сапоги очень хорошо спасали от воды. Отец когда-то говорил, что такие сапоги делались специально для солдат. И теперь Ким понял, насколько они удобны в далёких странствиях. Они, конечно, были тяжёлыми, но к этому молодой человек быстро привык и уже не замечал их веса.

Зайдя на пологую возвышенность, Ким, наконец, увидел контейнер. Он темнел среди высокой травы, выделяясь, словно какое-то мёртвое чудовище. Идти осталось не так уж и долго.

Ким прибавил шаг и уже в скором времени подошёл к раскрытой двери контейнера.

Внутри было темно. Открытая дверь слегка освещала тесное помещение. Но у Кима был с собой его маленький фонарик, поэтому он смело вошёл и стал озираться по сторонам.

Слева стояли пустые столитровые бочки. Раньше в них был бензин, но Ким с отцом уже давно их опустошили и перевезли в канистрах домой. За бочками стояли различные пластиковые ящики, в которых были боеприпасы, гранаты и порох. Ящики тоже были пустыми.

Ким повертелся в разные стороны, не зная, зачем он сюда пришёл. Они с отцом уже давно вывезли всё; что тут можно было теперь найти?

Он включил фонарик и пошёл вглубь.

Среди всевозможных ящиков и упаковок Ким заметил что-то белое. Наклонившись, он увидел рассыпанный сахар. Странно, как они его тогда не заметили? Сахар облепили муравьи; казалось, что сюда перебрался целый муравейник: тут были и крылатые особи, большие и маленькие, чёрные и коричневые. Чуть подальше Ким увидел несколько ос. Решив не мешать насекомым, молодой человек пошёл дальше.

Ну и беспорядок они с отцом тут устроили! Всё валялось: пустые ящики, разбитые бутылки с серебрянкой, упаковочная плёнка, бумага, картон – всё было перемешано, и пройти было нелегко.

Переступая всяческий хлам, Ким добрался до конца контейнера. Здесь было довольно-таки темно, и фонарик оказался не лишним. Высвечивая очередной завал, Ким наткнулся на деревянный ящичек, что лежал перевёрнутый среди разорванных картонных коробов. Нагнувшись, он подобрал находку. Ящичек был цел и закрыт крышкой. Рядом с ним оказался продолговатый коробок. Ким потянулся к нему и попытался подхватить его одной рукой. Не вышло, – небольшой коробок был достаточно тяжёл. Это уже интересно: что же там может быть? Ким повернулся лицом к двери, положил обе находки на один из пустых ящиков и открыл первую.

– О! – вырвалось у него. – Это же арбалет! А во второй коробке, наверняка болты к нему! Вот это находка!

Арбалет был в точности такой же, какой был у него раньше – маленький, не более тридцати сантиметров в ширину; сделан он был из лёгкого пластика, сверху располагался оптический прицел, а снизу – пистолетный спусковой крючок.

Ким отбросил промасленную упаковочную бумагу и засунул своё новое оружие в рюкзак. Как и предполагал Ким, во второй коробочке лежали болты. Они тоже были пластиковыми, но, как было известно, могли пробить насквозь двухсантиметровую доску. Всего было пятьдесят болтов, и они тоже отправились в рюкзак.

Снова повернувшись в тёмный угол, Ким расшевелил ногой хлам, надеясь ещё что-нибудь найти. Но на этот раз не повезло. Он повернулся, собираясь выйти, но взгляд скользнул по левой стене.

– Чё-о-о-орт!.. – протянул Ким. Его взгляд приковал к себе большой нож. Он висел на маленьком крючке, зацепленный за ремешок ножен.

Лезвие было широким и длинным, немного изогнутым, а сверху имелись маленькие зубцы. Выглядело очень внушительно, особенно из-за зубцов, но Ким вспомнил, что отец называл такие зубчики ненужным «фарсом». «…Эти зубцы только мешают вытащить нож из тела жертвы. Да, они, конечно, причиняют гораздо больше боли противнику, но в нашем случае, нож должен быть удобным и хорошо выниматься из плоти. Мы охотники, а не издеватели. Нам нужно быстро и безболезненно убить животное, чтобы прокормиться. А причинять ему излишние мучения, это негуманно…»

Ким, вспомнив слова отца, всё равно не отказался от такой находки. Он прицепил нож к поясу и, ещё раз осмотрев всё вокруг, решил выйти, так как в контейнере больше не осталось ничего.

Яркий солнечный свет немного ослеплял. Ким прошёл несколько шагов и остановился. Оглянувшись по сторонам, он осмотрел местность. В разных сторонах темнели остовы предыдущих контейнеров. Их было много; все они уже практически рассыпались и превратились в труху, которая тонула в растительности и без следа исчезала в почве.

Но кроме контейнеров здесь было полно мусора: упаковочные плёнки, куски фанеры, рейки, остатки поломанных пластиковых ящиков, и многое другое. Всё это заросло высокой травой. Отец много раз собирался «прибраться» тут, но всё никак не доходили руки. Ким дал себе слово, что как-нибудь соберётся и всё-таки наведёт здесь порядок. Но для начала нужно было организовать свою новую жизнь, а главное – найти жильё.

Вздохнув, он повернулся к тропинке, собираясь покинуть это место, но вдруг, боковым зрением заметил какое-то странное движение. Ему показалось, что высокая трава как-то странно качнулась; и вроде бы даже послышался тихий шорох.

Ким насторожился. Он стоял, не двигаясь, и смотрел на траву.

Лёгкий ветерок качнул высокие стебли.

Всё было тихо.

«Показалось…», – подумал Ким и медленно пошёл к тропинке.

Но всё равно, какое-то чувство закралось в душу, – слишком уж настоящим был тот шорох, и слишком уж настоящим показалось то движение.

На всякий случай Ким вытащил свой новый арбалет, осмотрел его, вынул из рюкзака болт, зарядил, и только потом отправился дальше, держа оружие в правой руке.

Тропинка с обеих сторон поросла травой, которая доходила почти до плеч. В этой траве мог скрываться любой хищник. Может, то была лиса, подумалось Киму? Или кабан… Но кабаны обычно не ходят по полям – что им тут делать? А вот ягуар или тигр – пожалуйста.

Отец рассказывал ему, как в этих широтах появились такие животные. Лет десять назад, находясь в городе, он осматривал очередную квартиру, где лежали несколько трупов: мужчины, женщины и троих детей. Среди их вещей, отец нашёл толстую тетрадку. Это оказался дневник того мужчины. В нём он описывал свою жизнь. Отец прихватил с собой тетрадь и уже дома прочёл её всю. Оказалось, что мужчина был смотрителем в зоопарке.

Началось массовое вымирание людей. Мужчина чувствовал, что когда-нибудь придёт и его очередь, как он писал: «…после очередной волны». Что это была за «волна», отец не знал, потому как родился уже в мёртвом мире. Работая в зоопарке, мужчина всё время переживал о том, что же будет с животными после того, как все люди вымрут. Он любил своих питомцев, и боялся, что они могут остаться в клетках без воды и питья. Однажды, когда людей осталось уже совсем мало, смотритель решился на отчаянный поступок – он решил освободить всех животных. Мужчина надеялся, что они смогут приспособиться к жизни на воле и научатся сами добывать себе пищу. Взяв с собой ключи, он открыл все клетки. Как он писал в дневнике: «Потом я сел на скутер и помчался оттуда прочь…» Животные уже тогда голодали, – поставки еды прекратились уже давно, и животные были истощены. Все питомцы разбежались, кто куда, и смотритель не знал их дальнейшей судьбы. Последняя запись в дневнике была следующей: «Утром прошла очередная волна. Симптомы совпадают. Те же симптомы чувствуют дети и жена. Сегодня, восемнадцатого сентября, две тысячи сто одиннадцатого года, мы поняли, что не доживём до вечера. Сейчас на часах 12:43. Нам осталось жить несколько часов. Жалко детей… Жалко жену… Я ничем не смогу помочь им. Мы все превратимся в застывшие куклы, и будем вечно… Я не могу дальше писать. Всё это слишком тяжело. Человечество подошло к своему концу. Не останется никого. Некоторые говорят, что излучение – это просто слухи. Но я знаю, что это не так. Оно есть, и оно убьёт всех нас».

На этом дневник обрывался. Ким припомнил эту последнюю запись. Он представил, как тяжело было тому мужчине осознавать факт неотвратимой трагедии. Он был бессилен что-либо сделать, и ждал смерти.

Вся семья умерла от того непонятного излучения; все люди умерли… Но животные остались живы. То излучение не действовало на них.

Бывшие обитатели зоопарка разбежались и начали новую жизнь, приспособившись к новым условиям.

Ким брёл по тропе, вспоминая всё это. Одновременно он смотрел по сторонам, опасаясь внезапного нападения.

В траве мог быть хищник. Он мог следить. Мог подкрасться и прыгнуть. Поэтому молодой человек был начеку.

Осматривая волнующуюся от ветра траву, он вдруг заметил движение вдалеке: какая-то тень скользнула с небольшого холмика вниз.

Теперь-то Ким знал точно – на этом поле он не один. Он отчётливо видел некое существо, которое молниеносно покинуло холм и буквально занырнуло в высокую траву.

Глава восемь. Ив

«Может, это обезьяна? – подумал Ким. – Я никогда раньше не видел обезьян. Отец говорил, что они есть, и что живут где-то в лесах. Им не подходит местный климат, поэтому они плохо размножаются. Ещё он говорил, что они вообще скоро вымрут»

Киму было известно, что обезьяны не очень опасны; это тебе не тигр или кабан. Но быть внимательным всё равно надо, тем более что он не знал, чего можно ждать от этих животных.

Прибавив шагу, он направился дальше.

Ким возвращался к заводу. Там он решил обзавестись новым домом, и даже придумал, какое здание подойдёт. Административный центр. Так называл этот большой дом отец. Здание в пять этажей, длиннющее, со множеством окон. Внутри были бесконечные коридоры и комнаты. Огромный подвал под всем зданием мог служить хорошим погребом и складом. Осталось только вытравить оттуда всех крыс. И вот тут была проблема, которую Ким не знал, как решить. Крысиный яд сгорел в пожаре. В контейнере ничего такого не было. И как теперь травить крыс?

Ким решил пока не пользоваться подвалом, а подождать прибытия нового контейнера; молодой человек надеялся, что в новой «посылке» будет яд. А пока можно пожить и так.

Настроение у него немного улучшилось, и он сам не заметил, как дошёл до главных ворот.

Шагая по знакомой с детства дороге, Ким уже не смотрел по сторонам; он думал, что та обезьяна (если, конечно, то была обезьяна) давно отстала или побоялась влезть во владения людей.

Но он ошибся. Сбоку стояло двухэтажное строение с выбитыми окнами, и оттуда неожиданно донёсся самый настоящий грохот. Среди полной тишины он прозвучал как раскат грома. Было понятно, что упало что-то тяжёлое… Ким даже подпрыгнул от неожиданности. Он вмиг остановился и приставил арбалет к плечу.

Выискивая цель, Ким просматривал все окна того здания. Всматривался в каждую щелочку, в каждый осколок стекла, что торчал из полусгнивших деревянных рам.

Так стоял он достаточно долго, уже подумывал пойти на разведку, но вдруг в окне первого этажа появилась мохнатая голова, которая тут же исчезла.

Ким опустил оружие и с облегчением вздохнул.

– Всё-таки это обезьяна, – тихо проговорил он. – Какая настырная! Это же надо было пройти за мной всю дорогу и залезть в этот дом! И что теперь делать? Интересно, они съедобные? Отец не говорил, можно есть обезьян или нет.

Ким раздумывал, стоит ли соваться туда или оставить обезьяну в покое, но, в конце концов решил всё-таки хотя бы выгнать этого зверя на улицу, а там, пусть бежит себе куда-нибудь в поле. Может, она заблудилась или отбилась от стаи!..

И он пошёл к выбитой входной двери.

Подойдя к проёму, он остановился и прислушался. Всё было тихо. Потом он посмотрел по сторонам. Влево и вправо тянулся узкий коридор, который с обеих сторон выходил в небольшие цеха, где стояли станки. Голова обезьяны показалась тогда в том окне, что было по правую руку. Значит, надо идти вправо.

Прокравшись по коридору, Ким остановился около двери, ведущей в цех. Ряды станков и всевозможных механизмов загораживали видимость. Обезьяна, если она ещё здесь, могла прятаться за ними.

Стараясь производить как можно меньше шума, Ким медленно пошёл между рядами, заглядывая то в одну, то в другую сторону.

Он миновал небольшую конвейерную ленту, прежде чем отчётливо услышал шорох справа. Животное пряталось за развороченным компрессором. Оно чувствовало, что человек уже близко и хотело поменять место. Ким, недолго думая, с арбалетом наготове, метнулся вперёд и резко завернул вправо. Что-то мелькнуло вбок, спрятавшись за стоявшим рядом станком.

– Чёрт… – вырвалось у него.

Он кинулся вперёд. Скрываться уже не было смысла.

Небольшой силуэт проскользил по полу и убежал. Ким заметил, что силуэт имеет четыре конечности, как у человека, и двигается на четвереньках. Теперь не было сомнений, что это обезьяна.

Он побежал вслед за ней.

Животное было очень быстрым и юрким. Ким несколько раз замечал тёмное тело. Рассмотреть как следует не удавалось. Он бежал на звук, но подобраться поближе никак не мог. Обезьяна всё время убегала.

Эти догонялки продолжались до тех пор, пока Ким не выдохся. Обезьяна так и не позволила себя рассмотреть, но она тоже устала – и Ким это заметил. Иногда даже слышалось шумное дыхание; Ким подумал, что обезьяны, оказывается, очень похожи на человека, и даже дышат так же. И устают. А если устают, то, стало быть, её можно измотать и загнать в угол. Главное выдержать эту гонку самому.

Ким в очередной раз помчался в ту сторону, где затаился зверь. Обезьяна почувствовала это и метнулась за очередной станок.

– Чёрт! – закричал Ким. – Да стой же, скотина! Эй! Выметайся отсюда на улицу!

Задыхаясь, он снова побежал, но тут же остановился около станка, за которым сидел нежелательный гость. Ким решил поменять тактику. Он тихо подкрался к станку, приготовился и резко вскочил на него сверху. Обезьяна не ожидала этого. Она сжалась, буквально превратилась в маленький комочек, прыгнула в сторону и помчалась наутёк. Ким оторопел. Он никак не ожидал, что обезьяны настолько похожи на людей. Ему даже показалось, что на животном была какая-то одежда! Небольшое тело, чёрная лохматая голова, чёрные руки и ноги, но… Ким хорошо рассмотрел спину. Это никак не могло быть шкурой животного. Это одежда!

– Не может быть… – еле слышно прошептал Ким.

Спрыгнув со станка, он побежал вдогонку. Он слышал, что эта странная обезьяна направилась к небольшой боковой двери, и уже вскоре послышался скрип петель, а потом дверь закрылась.

Ким ликовал! Он-то знал, что обезьяна сама загнала себя в угол. Там, за дверью было маленькое помещение – туалет, где стоял один унитаз. Там-то он и поймает этого гостя!

– Ну, теперь всё! Попалась!

И он кинулся что было сил к туалету.

Подбежав к двери, он остановился, прислушался и, поняв, что обезьяна сидит в полной темноте и в полнейшем недоумении, рывком открыл дверь и наставил арбалет во мрак.

– Не стреляй!

Ким чуть не выронил арбалет. То, что он услышал, было просто невероятным. Это был человеческий голос. Но именно такого голоса он никогда в жизни не слышал, – он был звонким, писклявым и тоненьким. И что-то в этом голосе заставило его душу сжаться в комок. Этот голос заворожил его и приковал к месту. Ким затаил дыхание, всматриваясь в темноту. Он не знал, что предпринять.

В глубине комнаты послышался шорох. Ким снова поднял опустившийся было арбалет.

– Не стреляй, – жалобно сказало существо.

И тут он увидел, как из темноты появляется та «обезьяна». Она поднялась на ноги и медленно шла по направлению к молодому человеку, выставив руки вперёд.

– Ты… ты кто… – еле выдавил из себя Ким.

– Я? Я… я тут… случайно… Ты шёл по полю… и мне показалось, что ты из тех… Но ты не тот. Ты не с ними.

Ким не понял ничего. Он даже подумал, что, может быть, обезьяны умеют разговаривать, и это у них такой язык. Но сразу же понял, что всё это бред. Перед ним самый настоящий человек. Но человек этот какой-то странный, таких он никогда не видел. Что-то не то было в этом теле и в этом голосе. Немного придя в себя, он решил переспросить:

– Я не с ними? Я не тот? Что это всё значит? Кто ты?! Я думал, что ты обезьяна, а… а ты… это…

– Я не «это». Я человек.

Ким кивнул:

– Э-э-это я вижу. Н-но всё же… таких людей… Постой! – В голову пришла потрясающая догадка: – Ты же эта, как её… эта… ну… де-девушка!

– Ну, да! Я девушка. И меня зовут Ива.

– Как?

– Ива! Ты что, никогда не слышал такого имени?

– Признаться, я вообще никаких имён не слышал.

– Но, конечно, Ива – это я сама так себя называю. По-настоящему меня зовут Ив. Это «Ева» по-русски.