Легенды Нифлвара. Книга I. Повелитель драконов

Иван Пономарев

Легенды Нифлвара. Книга I. Повелитель драконов

Пролог

И не было ничего. Только великая необъятная пустота. А в ней витало все сокрытое этой пеленой зло. И из пустоты пришел титан, Панфеем нареченный – творец искусный был он. Взяв молот свой, он долго бил им в пустоте, создавая множество звезд, что тускло сияли, пока их не пожирала Тьма. Ей был неприятен любой свет. И скрываясь под пеленой пустоты, она пожирала все творения титана.

Озлобился тогда на Тьму Панфей и, взявшись за свой молот, стал бить им о потухшую звезду. Звон от ударов наполнял пустоту и манил к себе Тьму, которая ждала своего часа, дабы уничтожить творение титана. Искры разлетались в стороны и рождали собой небольшие тела, что нынче наречены кометами. Они жгли Тьму, но та терпела, желание разрушать было сильнее боли.

Удар за ударом. А потом тишина. И вспыхнуло тогда яркое пламя, разгоревшееся на творении Панфея. Свет его наполнял пустоту и сжег притаившуюся Тьму. Та взвыла от боли и ярости, а затем скрылась в самых темных уголках пустоты, где осталась умирать. Яркий свет нынче правил в пустоте. Панфей, создав светило, вновь принялся за работу. Он взял луч света и придал ему форму, сотворив себе дочь – Антил, существо из чистого света. Потом он взял черную пустоту и, придав ей форму, создал себе сына – Плентила, существо из пустоты. Вселив в них частичку своей сущности, Панфей оживил свои творения.

Сущность титана, ожившая в Антил и Плентиле, хотела творить. И пытались они создавать миры и звезды порознь, но сила была их мала. Тогда наказал им Панфей сотворить что-то вместе. Но как ни пытались они ничего не получалось. Антил наделяла мир светом, а Плентил подавлял все пустотой. И возненавидела Антил Плентила и начался великий бой меж ними. И бились они, пока не убили друг друга, и кровь их не полилась по пустоте, а их сущности не вырвались из покалеченных тел.

Смешалась сущность Антил и Плентила и получился Аэр – обитель света. А Тьма на издыхании своем, узрев сущность Плентила, вселилась в нее, и появился Дарс – обитель тьмы. И знал Панфей, что зародятся в Дарсе темные твари и уничтожат бытие все. Тогда он превратил Дарс в ядро, и ядро это поместил в оболочку, которой стал мир сотворенный Антил и Плентилом. А над этим миром Панфей поместил Аэр, дабы темные твари никогда не вырвались из Дарса.

Горе Панфея было велико, и слезы капали на Аэр. Они проходили сквозь него и огромной волной обрушивались на пустынные земли мира, названного нами Нифлвар. Так появились моря и океаны. Земля выше воды – стала сушей. С нее стекали реки, начинающие свой путь из озер. Но одиннадцать слезинок остались в Аэре, и зародилась там жизнь. Слезы титана смешались с сущностью Антил и Плентила и стали существами. Они назвались аэриями и получили они силы света от Антил, которые наполняли Аэр. Были те существа прекрасны, как луч восходящего солнца, как спокойная вода в живописной речке. В них свет нашел себе тело. И было свету ново видеть мир. И он в аэриях стал изучать его, познавать и создавать.

Слезы, попавшие на пустынную землю, стали просачиваться все глубже и глубже. И в один миг достигли ядра. Попав в Великое небытие, сокрытое в нем, слезы стали собирать на себе титаническую сущность Плентила и Тьма не смогла уничтожить их. Эти слезинки преобразились в могущественных существ, чьими глазами зрела пустота, жаждущая всего. И были не понятны намерения этих существ, ведь не хотели они зла, хотя таилось оно в каждом из них.

Многие года, число которых никому не ведомо, познавали существа Аэра и Дарса свои владения. Выковал аэрий Шарам Град небесный, что в облаках парил. Создали себе существа Дарса каждый царство свое, где властвовать возжелали они. В то время зародились в ядре иные существа, взращенные Тьмой, дарси или демонами именуемые. И жажда разрушения брала над ними верх. И шепотом своим искушали они существ Дарса. Кто-то поддался и повел за собой демонических созданий, другие же подчинили себе их, третьи же склонили к своей правде. И тогда назвались те великие существа Лордами, ибо теперь повелевали они Дарсом.

***

Старший аэрий Аквил, Небесорожденным зовущийся, по праву первенства своего рождения возглавил собратьев своих. И все долгие года терзало его мучительное желание творить и созидать. Так было от того, что слеза, породившая его, смешалась с чистейшей сущностью Антил, не тронутой сущностью Плентила. И никто из аэриев не мог понять этих терзаний, кроме аэрия Варсила, получившего силу ткача судьбы. Именно ему были открыты все пути, все деяния, все время и бытие. Только лежало на нам бремя: не мог он изменить написанного. И знал он, что должен свершить Аквил и направил его для исполнения судьбы.

И втайне ото всех прочих аэриев, спустился Аквил на пустую землю и силой своей, чистым светом, смешанным с глинистой землей, он сотворил жизнь подобно аэриям. Он создал прекрасных существ. Несмышленые существа, люди, пытались познать все, что было вокруг них. А Аквил принял облик людей и стал жить среди них, направлять, учить. И украдкой наблюдал за ними, покуда не пришлось ему покинуть творения свои. И остались первые люди жить под вечным зноем солнца и на пустой земле, где не было ничего.

Но не знал Аквил, что на земле той была жизнь и до его творений. Ею были злые, огромные, но изящные и грациозные существа, созданные Панфеем из самых темных уголков пустоты. Нарекли их драконами, что было созвучно шипящим звукам, которые были слышны, когда те извергали пламя.

Верно они служили создателю и несли свое бремя, но сущность их возжелала власти. И не могли они противиться этому желанию. Тогда нашли они общины людей первых и поработили разделенные людские кланы. И заставили они людей поклоняться себе, а над кланами поставили верных своих служителей, драконьими жрецами нареченными. Безжалостно обращались драконы с людьми: жгли деревни и села, пожирали людей и скудные запасы пищи. И не могли противиться им люди, по слабости своей.

Но были и те, кто воспротивился воле драконов. Им не мило было жить в страхе. И скрылись те люди под землей, где стали строить новое прибежище, свободное от гнета драконьего. Андрами нарекли они себя на языке своем.

Под землей про них узнали существа, зародившиеся в Дарсе. Демоны привели к ним хозяев своих. И стали люди лордов боготворить и спасителями считать. За это лорды Дарса научили андров магии и различным наукам, которых еще и не существовало. И узнали лорды от них, что на поверхности есть еще люди, порабощенные драконами. И ринулись тогда лорды помогать им, но в силу темной натуры эта была не лучшая помощь. Так лорд Хрон – властитель охоты, даровал людям животных, дичь, на которую мог охотиться человек, но этими животными стали сами люди, которых поймал Хрон и обратил.

Все долгие неисчислимые года андрийский народ процветал под землей. Строились города, развивалась культура. И не были больше андры людьми: их вид изменился. Без солнца кожа их стала бледной, а уши – длинны, дабы лучше слышать под землей. Магия исказила прекрасный облик данный Аквилом. Но именно магия позволила взрастить народу андрийскому мощную общину, которая превосходила все кланы людские на несколько десятков столетий.

И вот однажды молодой принц одного из андрийских городов, кому не мило было прятаться под землей, решил выйти из «темных пещер» на поверхность, дабы объединить два народа. Он поселился вместе с кланом людей порабощенным драконами. И жрецы, и хозяева драконы были против его присутствия в клане. И не мог он жить в домах, и чурались его все жители, кроме одной девушки, имя которой передается преданиями как Алоа. Поправ законы клана, она бежала с молодым принцем к обещанной свободе.

От драконьего гнета бежали они в южные земли, что не интересовали драконов. Росли там непроходимые леса, до самого неба. Там и поселились они, возле небольшого озерца и вытекающей из него речушки. Вскоре он женился на ней. Было у них много детей. Были они высоки, со светлой кожей и длинными заостренными ушами. И назвались они кфолами, что значило великие или совершенные.

Среди северных снегов и метелей, которых боялись даже драконы, жил свободный народ, не ведающий о гнете драконьем. И великим духам они поклонялись, что по поверьям их были ни аэриями, ни дарси. Ворагвами они нарекли себя и не держали они связей с драконьими землями, а жили своей небольшой общиной.

Люди клана Хаара, что жили на побережье у великого моря, не желали прозябать в рабстве, но страшились противиться воле хозяина дракона. Жрец Хаар, что правил кланом, грезил о спасении и народ свой этим вдохновлял. И пришли к Хаару духи, что стали ему шептать о месте, где найдет его народ спасения. Тогда стал клан в тайне строить корабли. И когда те были построены, бежали люди Хаара по морям до земель обетованных Хаару духами. В пути несколько кораблей потерялись, а остальные достигли южного материка. И был он назван Хардрассал, что значит спасительный. И поселились люди Хаара в землях полных песков, назвав себя харлами или южанами.

Кфолы, унаследовав магическое искусство андров, стали изучать его и играть с ним, утвердив гильдии. Исследовала одна гильдия мир животный, что создан был лордом Хроном, и могли те кфолы обращаться в зверей. Но озлобился на них Хрон, и в ярости своей подшутил над магами. И обратились они в ящериц, но вернуть свой прежний облик не сумели. И изгнали ту гильдию из великих лесов за это. И уплыли они к харлам, и те приняли их. Назвав себя саврами, они поселились на севере южных земель и создали себе болото, подобное виду своему.

Другая гильдия поклонялась лордам Дарса и в жертву приносила собратьев своих. Ужасное гонение претерпели культисты и изгнаны были за кровопролитие. Но не хотелось им уходить из-под тени великих древ в земли, где властвовали драконы. Потому построили они корабли и уплыли, заблудившись в морях.

И жизнь текла многие года. И кануло в лету история той жизни. Росли народы, росла и жажда драконов к власти. Но были среди злых драконов те, что не желали править, те, что смогли побороть в себе жажду, покорившую их собратьев. И не пали они ниц пред желанием, а возвысились. Обладали те драконы черной, как сажа, чешуей. Черными драконами они были. И стали те драконы верить в свет, что сиял высоко над ними. И братьям своим стали перечить и пресекать жестокости их. Не по нраву стало своеволие Черных драконов другим собратьям и стали те в не милости. И изничтожать стали Черных драконов. Но те ждали и терпели.

***

И услышали аэрии боли вопли, что, наконец, достигли небес. И прознали они, что Аквил жизнь создал и что поработили ее драконы. И снизошли в мир одиннадцать рыцарей, освещая своим светом землю. И сонм небесный изгнал драконов, что власти возжелали, и освободил народ от гнета вековечного.

Освободив народы, сотворили аэрии прекрасный облик земной, достойный жителей ее. Воздвигли они великую гору, взрастили испепеленные леса и заживили раны, нанесенные драконами, преобразили великий лес, что был непроходим. И стал мир живым, стал цвести. Тогда стали народы освобожденные почитать их как богов, а аэрии приняли облик мирской в знак близости к народам.

С того дня закончилась неисчислимо долгая эра Незаходящего Солнца и началась новая – Небесная эра. С того же дня начался наш первый год и первый век. А то страшное время забыли все и приняли его за Долгое пятилетие, ибо никто не знает по сей день, сколько лет длилась первая эра.

И расселились свободные народы по материку, названному аэриями – Туурниль, что значит живой край. Люди разделились, и некоторые ушли на север, назвав себя сивильцами, что значит свободные. Другие остались в землях, где правили некогда драконы – Драгонгарде.

Кфолы же разделились на высоких неров1 – талкнеров или талков, низких неров – мидднеров или мидов и умелых неров – альдонеров или альдов. И ушли миды в непроходимые леса, что нынче зовем мы Мидлленом, а талки и альды остались в землях их предков, Наариме, что теперь назвали они Форестнаром. Поделившись, кфолы дали себе общее имя фолнеры, что значит прекрасный или великий. На одном из языков людей это значилось как эльф. Так и стали их величать.

На великой горе собрался сонм, и там на поклон к аэриям явились Черные драконы, чей зов раздавался на небесах. Осталось их немного, но дождались они часа великого, часа снисхождения. И привели они брата своего от ран изнемогающего. Но не могли помочь ему аэрии, да и не этого просили драконы. Из ран издыхающего дракона сочилась багряная кровь. И собрала аэрия Марияла кровь в фиалы, ибо знали аэрии, что настанет час, и небо вновь закроет тень от драконьих крыльев. И будет сделан людям великий дар, что спасет их от этого несчастья. Для сохранения мира аэрий Варсил из народов избрал одиннадцатерых достойных существ и наделил их великой силой магии, что те стали постигать и получили те бессмертие от силы своей, и Великими магистрами назвались они. И завершив свое долгое бдение на великой горе, аэрии покинули мир людей, оставив после себя только пятерых старейшин, древних, что стали ждать часа, дабы свершить свое предназначение.

На сим началось бытие настоящее, неизведанное, истории которого только суждено свершиться.

«Сотворение мира сущего: бытие аэриев и людей первых на земле обретенной»

Брат Харидим, настоятель храма во имя аэрия Варсила в Бамире (25 г. I в.)

Как и предсказывали аэрии, драконы вернулись во время Великой войны, первой сечи между людьми и эльфами, разгоревшейся в 21-ом году I в. Биться с бестиями простые люди не могли: полностью убить их было невозможно, а сбить с неба не удавалось ни одной стреле. Магия, которая переживала только свое рождение, не брала прочную чешую этих созданий. Тогда с великой горы Нифелем спустилось пятеро избранных, кому аэрия Марияла даровала силу владеть драконьей магией, что делала ее обладателя несокрушимым воином, способным противостоять драконам и полностью умертвить их. Этих воинов нарекли драконоборцами или драконьими повелителями. Каждого сопровождали спутники – Великие магистры.

И разошлись они по всему Туурнилю, чтобы спасти мир от возвращающейся тирании. Поход первых повелителей занял не один год. И на закате I века, в 105-ом году, на острове Вилнор, в озере Вал, откуда вытекает река Импер, был убит последний дракон.

Когда угроза миновала, сила драконьих повелителей растворилась в поколениях, ведь она была нужна только для борьбы с бестиями. И потому все сочли это за знак того, что тени драконьих крыльев больше никогда не затмят небо…

Книга I Повелитель драконов

Часть I Повелитель

Глава 1 Начало поисков

Мое имя – Со̀ворус Ма̀рет. Пишу эту рукопись во мраке забытого всеми Десятью богами места, чтобы сохранить рассудок и не потерять надежду. Надежду на то, что ее отыщут, как и меня. Я попал в ловушку в погоне за ответами, которые должны были помочь моему другу и ученику, нареченному драконьим повелителем.

Все началось в 307 году IV в. в северном королевстве Сивильно̀рд. Власть Верховного короля – Вермила Кровожадного, подходила к концу. Поэтому в столице – Нордгарде, собрался совет двадцати князей Сивиля для избрания нового короля из членов совета. Князья долго спорили о том, кто должен был получить трон. Большой поддержкой пользовался князь Лэйкмаркский – Рорик.

Вторым же претендентом на трон был сам Вермил, его уважали многие князья и считали сильным правителем. Но Рорик, ссылаясь на традиции о том, что один и тот же князь не мог дважды становиться Верховным королем, пытался вразумить остальных. Совет, обдумав все доводы и приняв во внимание древние традиции, которые могли быть нарушены, вынес предварительный вердикт: Рорик должен был стать новым королем. Однако перед самым оглашением решения, император людей – Дэймон III и эльфийский король Гилгар вмешались в дела совета. Гилгару было неугодно видеть на троне Сивильнорда князя, который открыто презирал неров и устраивал гонения эльфов с территорий своего княжества. Вермил же полностью был лоялен к обоим правителям.

Гилгар, шантажируя императора условиями давнего соглашения – Серого конкордата, который позволял королю Фолнеров руководить делами Сивиля, а императору вмешиваться в дела Мидллена, заставил Дэймона изменить решение совета в пользу Вермила. Шаткое положение сил в Империи не позволило императору противиться. Королем провозгласили Вермила. Князь Рорик был вне себя из-за того, что император смел нарушить традиции сивильцев, потакая эльфийскому королю. Поэтому на коронации Вермила в столице, в 308-ом году, Рорик убивает короля. Стража не смогла поймать убийцу.

Он бежал в Лэйкмарк и там поднял восстание против оккупации талков и всех верных этому «грязному народу». Из двадцати князей, одним из которых был сам Рорик, восстание поддержали девять. Другие десять поддержали императора и скорее не его, а мирные отношения с эльфами и «мир» вообще.

Гилгар воспользовался этой смутой в Сивильнорде и ввел войска в провинцию под предлогом защиты мирных жителей от бунтаря. Гилгара интересовала эта территория, он не скрывал этого и давно жаждал завладеть этим лакомым кусочком Туурниля без лишнего кровопролития среди своих войск. Обеспокоенный этим Дэймон отправляет все силы на поддержку верных ему княжеств.

Так началась гражданская война в Сивильнорде. Провинция разделилась на две стороны: одна поддерживала императора и Империю, а вторая боролась за свободу от «узурпаторов» и талкской оккупации.

***

Все эти события были столь далеки от маленького города Колдрамм, что стоял на самом севере у обрыва в Северное море. Удаленность ото всех прочих княжеств Сивиля позволяла сохранять мирную и спокойную жизнь даже в такое смутное время. И это могло продолжаться долго, до тех пор, пока в 313 году не произошла катастрофа.

Я сидел в своих покоях архимага в коллегии и что-то писал. В один миг все затряслось с такой силой, что я повалился на пол вместе со стулом, а все стеллажи накренились и с них посыпались книги; артефакты, разложенные на столах, и препараты – попадали на пол. Люстра над центром покоев раскачалась, а витражное стекло над террасой подле лестниц на крышу, затрещало и задребезжало. После раздался громкий удар, похожий на раскаты грома.

Это закончилось также мгновенно, как и началось. Придя в себя, я вскочил и подбежал к окну. И ужаснулся от того, что мне удалось разглядеть. Большая часть города обрушилась. Не раздумывая ни секунды, я бросился к дверям. Спускаясь по лестнице, я наткнулся на мою помощницу Эолину, невысокого роста сивильку, северянку, о чем говорила бледного цвета кожа и светлые волосы, локоны которых вылезали из-под мехового капюшона.

– Архимаг, – запыхавшись произнесла Эолина. Нижняя губа ее дрожала, а в глазах виделся страх. – Случился… случился обвал. Весь Колдрамм сотрясло, большая часть его обвалилось в низину, под мыс… – она остановилась и выдохнула. – Я как раз бежала за вами…

– Да, я видел. Скорее, нужно помочь уцелевшим! – я проскочил вперед и ринулся вниз. – Что могло сотрясти город? – спросил я, когда Эолина догнала меня внизу.

– Не… не знаю… – Эолина все еще глотала воздух. – Может землетрясение в море. Но такого сильного еще не было в этих местах… – размышляла она вслух, по-видимому.

– А князь? Что он сейчас предпринял? – спросил я обеспокоенно.

– Не знаю, архимаг, – отвечала она робко. – Я сразу бросилась за вами.

– Хоть бы Магнус снова не сделал поспешных выводов! – я не заметил как произнес свои опасения вслух.

Мы продолжали спускаться по лестнице, пока не достигли вестибюля. Сейчас он был пуст. Только завывание сильного ветра и говор толпы нарушал спокойствие и тишину зала. Из больших высоких окон, тянувшихся вдоль вестибюля, было видно, как ученики и учителя собрались подле главных ворот коллегии.

Спешно пройдя по длинному вестибюлю, мы подошли к дверям во двор коллегии. Эолина открыла двери, и тут позади меня послышался молодой голос:

– Архимаг! Архимаг! Подождите!

Я повернулся. Это был Силезирен – учитель алхимии, который пришел на замену покинувшему коллегию старому алхимику. Он был одет в черный меховой балахон, на поясе которого болтались разные мешочки и склянки, которые звенели, когда тот шел. Его козлиная бородка черного цвета прикрывала блестящий медальон.

– Что за ужас там произошел? Вы не знаете, архимаг? – спросил он, подойдя к нам.

– Катастрофа, Силезирен. Скорее, надо помочь людям! – ответил я и отвернулся от него побыстрее, пока он в силу своей привычки не стал болтать.

Эолина вышла на улицу. Я и Силезирен выбежали за ней.

По обеим сторонам от булыжной дороги, которая соединяла разные постройки двора, стояли горящие огни. Прямо перед нами выросла высокая обращенная к нам спиной статуя императора и драконьего повелителя Тарсана Залдера, на деньги которого и была выстроенная основная часть коллегии. Мы ринулись к ней. Сильный ветер и снег, валящий крупными хлопьями, мешали идти. Очертания высокой стены, окружающей коллегию от города, едва были видны.

– Сопроводи учеников во внутренний зал, – обратился я к Эолине пока мы бежали.

– Архимаг, смотрите! – крикнула она и указала в сторону стены, что выходила на море. Сквозь метель там просматривалась дыра: стена, похоже, обвалилась в море.

– О, боги! – ахнул Силезирен. – Там же никого не могло быть?

– Надеюсь, – ужаснулся я. – Там, к счастью, нет жилых корпусов.

Понимая, чего могут стоить минуты промедления, я изо всех сил бросился к воротам. Эолина двинулась за мной, а Силезирен, видимо, остался подле статуи.

Толпа, собравшаяся у ворот, расступилась, когда мы с Эолиной приблизились. Гомон утих. Огибая взглядом столпившихся преподавателей и учеников, я пытался найти Альборна – моего верного соратника и старейшего учителя в коллегии. Он был управителем всех дел коллегии, пока меня не бывало на месте, что происходило очень часто. Но в толпе я не смог его найти: мешал валящий снег. Пока я тщетно пытался отыскать Альборна, кто-то взял меня за руку. Я вздрогнул и моментально взглянул на того, кто это сделал. Это была Каролина – преподаватель иллюзии, она как раз выбралась из толпы. Ее выражение лица было мрачным, впрочем, как и у всех, кто стоял тут.

– Вы вовремя! – сказала она. – Альборн уже собрал нескольких старших учеников и отправился на подмогу. Нам он сказал оставаться тут.

– Хорошо! – я обвел взглядом собравшися их обратился к ним: – Кадир, Кармиллион, Алора, Мира, Анэрол, Кальнор и Менестерион! Берите старших учеников и за мной! Надо помочь расчистить завалы, попытаться найти уцелевших и помочь раненым. Остальные, следуйте за Эолиной и старайтесь не приближаться к стенам со стороны моря, там все еще может быть опасно.

Все стали собираться, толпа зашевелилась. Я же пока направился к воротам.

С ужасом я взглянул на место, где когда-то стояло целых пятнадцать домов, среди которых были и простенькие деревянные избы, и приличный особняк купца торговой гильдии и почитаемого горожанина – Балдрсона. Стояла ночь. И горожане сидели по домам в тепле очага, когда произошла катастрофа. От осознания произошедшего бросало в дрожь.

– Архимаг! – окликнул меня грубый на слух голос Кадира с остатками южного акцента. Смуглая его кожа казалась чем-то удивительным тут, на далеком севере. – Мы готовы, но…

– Мы не нашли Миру, – взволнованно продолжил Менестерион.

– Она могла пойти с Альборном? – поинтересовался я и уже стал переживать. Мне вспомнилась обвалившаяся стена.

– Нет, – ответила Алора. – Мне кажется, она уходила в город после вечерней трапезы.

– Тогда вперед! – скомандовал я. – Будем надеяться, что она не пострадала.

Я отворил кованые ворота, и мы побежали по главной и единственной улице Колдрамма к тому месту, где произошла катастрофа.

В городе царила суматоха и паника. Старушонки и женщины с детишками, стоя на коленях и смотря в сторону обвала, рыдали навзрыд и стонали. Мужики и стражи собирались подле спуска в низину, видимо для того, чтобы разгребать завалы. Я оставил нескольких учеников подле детей, женщин и старушек, а остальных повел к спуску, где собирались отряды. Но на половине пути, прямо возле княжьего чертога, нам повстречалась группа дружинников, окруживших кого-то или что-то. Рядом же стояло еще трое дружинников, и держали троих моих учеников, заломив им руки. Я отдал командование Менестериону, а сам бросился к схваченным ученикам.

– По какому праву вы держите этих юношей? – грубо закричал я на дружинников. – Все они под моей протекцией!

– Архимаг, – стал лепетать один из чародеев, – скорее, Альборн и Мира… – он не смог договорить. Дружинник, видимо сильнее заломил ему руки и поэтому тот издал вопль боли.