Василек. Часть вторая. «ОНО»

– Кто-нибудь, наконец, включит Митяева?

Опер Главка подошел к своему компьютеру, нашел сборник песен Олега Митяева и, предусмотрительно поставив звук выносных колонок на четверочку (не совсем тихо, что б можно было разобрать слова песен, но и не громко, что б не возбуждать мозг), включил плей-лист.

«Неутешительные выводы, приходят в голову по осени…», – Олег начал концерт по заявке Иваныча, начальника отделения по раскрытию преступлений прошлых лет (сокращенно ППЛ).

Иваныч сразу расслабился на стуле: улыбнулся в усы, скрестил руки на груди, вытянул ноги и прикрыл глаза. Музыка Митяева идеально подходила для прослушивания во время похмельного синдрома. Она не была навязчива или настойчива, отрывиста или слишком ритмична. Олег пел не надрывно, душевно, излагал текст, как будто он – английский лорд, сидящий в столовой своего фамильного замка, в воскресенье, и намазывающий слегка растопившееся масло на кусочек мягкого хлеба. Лучшей похмельной музыки невозможно было придумать! Казалось, что Митяев это знал и его новые хиты так же уверенно пополняли похмельный плей-лист оперов Главка: «…сколько раз через этот вокзал, он опять в суете возвращался…». Популярность – не значит мелькание в прессе, пьяные выходки на камеру и подобные трюки. Это-узнаваемость песен даже без слов, это воспроизведение некоторых на гитаре, это улыбка при прослушивании. Митяев был мега популярен. Его прослушивали часто, слова – знали наизусть.

Отделение по раскрытию преступлений прошлых лет было создано недавно и входило в состав отдела по раскрытию преступлений против личности и половой неприкосновенности Главного Управления МВД России по области (Главка). Отделение возглавил руководитель, в прошлом-обычный оперуполномоченный уголовного розыска одного из районных ОВД области. Оперативник с огромным стажем, гибким умом, приличной памятью и организаторскими способностями. Иваныч знал многих преступников города, помнил огромное количество уголовных дел, сам выезжал на преступления и работал с подозреваемыми. Периодически спорил с вышестоящим начальством, за что был не любим и постоянно вычеркивался из резерва руководства более высокого ранга. К подчиненным относился адекватно: злость не срывал, без причины не критиковал, но старался не перехваливать. Имел крепкую выдержку, стойкость к неприятным запахам и здоровое чувство юмора.

Отделение состояло из пяти сотрудников, все в прошлом с территориальных ОВД, имевшие опыт оперативной работы. Выпускников академий старались не брать. Перед отделением была поставлена задача изучать нераскрытые преступления в городских районах и области, выявлять наиболее перспективные и заниматься их раскрытием. Ограничений по территориям не было, каждый мог работать по делам любого района города и области. Обычно все начинали ковыряться в делах своего бывшего ОВД, а потом «переключались» на другие, либо задействовались по резонансным делам, стоявшим на особом контроле в областной прокуратуре и самом ГУВД. Работы-хватало. Перспективных преступлений было много, но в силу истечения большого количества времени с момента совершения деяния, раскрывать такие дела было сложно. Человеческая память не безгранична. События стираются, нужные моменты исчезают. Потерпевшие, свидетели, да и сами подозреваемые уже с трудом воспроизводили события прошлого. Показания приходилось восстанавливать как мозаику, по кусочкам. Наибольшие проблемы возникали с датами. Часто свидетель даже не мог вспомнить год интересуемых событий, не говоря уже о месяце или числе. Ориентироваться приходилось на времена года, какие-то яркие воспоминания жизни и к ним уже клеить остальное. Однако были исключения. Некоторые воспроизводили нужную информацию с поразительной точностью даже в мельчайших деталях.

Оперу было тошно. Вчерашний праздник все еще гудел в голове. Организм слегка потряхивало. Присвоение очередного звания коллеге по отделу-весомый повод. Отмечали с размахом, высоко поднимая стопки с водкой, троекратными, раскатистыми «УРА» и застольными песнями. Только виновнику торжества повезло, он заранее согласовал свое отсутствие на следующий день на работе. Остальные внимательно слушали Митяева, изредка попивая минеральную воду из бутылок.

–Иваныч, я поеду, пожалуй, – сказал Опер. Хотелось на улицу и глотнуть свежего воздуха.

– Куда?

– На «землю2». Не знаю. В свой, бывший, съезжу. Поковыряю чего.

– Ты там уже ковырял. Итак, все знаешь. Съезди в другой, раз Митяева слушать не хочешь. Где не был. Посмотри, так сказать, свежим взглядом.

–Куда?

– В Заводской съезди.

–А чего там?

–Там всегда много чего.

До Заводского отдела пришлось добираться долго. Отдел находился на другом конце города. Это был самый большой район и по площади, и по населению. Основу составлял огромный завод по выпуску двигателей к самолетам. Само собой, завод был секретный. Колючие проволоки, многочисленные контрольно-пропускные пункты и высокий бетонный забор, опоясывали периметр гиганта. На самой территории завода бывать не приходилось, но по рассказам, это был город в городе, со своей больницей, профилакторием, библиотекой, столовыми, аллеями с лавочками, автобусными остановками и огромным количеством работающих. На заводе даже имелся свой отдел внутренних дел, обслуживающий только данное предприятие. Преступления, в нынешние 2000-е годы, уже совершались не часто, и опера работали в основном на выявление. Десятилетием же ранее, рабочий люд, несмотря на всю секретность объекта, пытался вынести с территории от болтов до лопаток турбин двигателей, опять же не с целью продать секретные технологии шпионам враждебных стран, а с целью сдать на металл и получить деньги. Выручка получалась не большая, но стабильная. Процесс хищений начался, когда зарплаты задерживали не только на обычных, но и на военных заводах. Приходилось вертеться и кормить семью. Крали по-разному: выносили, вывозили, перебрасывали через забор все, что имело хоть какую-то ценность. Крали многие: от простого слесаря и кладовщика до директората предприятия. Воровали даже охранники, где-то напрямую, но чаще находясь в доле и «закрывая глаза» на двойные днища пола автомашин, ручную кладь и досмотр вагонов. По территории пролегала специальная «ветка» железной дороги. Воров периодически ловили, привлекали к ответственности по разным статьям, но чаще за кражу, придавали суду и отправляли на зоны. Район был построен для работников предприятия. Бараки превратились в многоквартирные высотки, пустыри – в парки, меж уличные проезды-в дороги. Магазины, кафе, стадион, остановки общественного транспорта и даже линия метро. Отдел милиции тоже был не маленький. В самом здании располагались и милиция, и прокуратура, которая, в свою очередь, занимала отдельное крыло постройки, что было в принципе-удобно.

Опер Главка, успевший немного прийти в себя от вчерашнего, зашел в отдел. Начальника уголовного розыска отдела он знал.

– Андрюха, привет!

– Ого, привет. Какими судьбами?

– Да вот, мимо ехал, дай, думаю, зайду поздороваться?!

– Ну-ну. Рассказывай, – с ехидцей ответил Андрей. – Во-первых, мимо нашего района обычно не ездят, куда мимо то?! Дальше-трасса. Во-вторых, зная, где сейчас ты работаешь, версия о случайной нашей встрече – не состоятельна.

– Ладно, ладно. Кофейку плеснешь? Есть время?

– Плесну.

Опера были знакомы давно. Впервые пересеклись по розыску убийцы женщины, которого вместе повязали на похоронах, потом еще было несколько дел, розыск жуликов и обмен информацией. Растворимый кофе призывно запах, залитый свежим кипятком из электрочайника. Сахар погрузился на дно и ложки весело зазвенели по краям кружек. Первый глоток был самым приятным. Отхлебнув кипяточку, закурили в две сигареты. Никто не спешил беседовать. Оба наслаждались моментом. Убогий кабинет начальника розыска ничем не отличался от остальных, разве что был чуточку побольше, имел диванчик и много стульев вдоль стен. Усталые и местами отклеившиеся обои непонятного цвета, слабое освещение, несколько ориентировок на стене, куча бумаги на столе, сейф и компьютер.

– Рассказывай.

–Что рассказывать? Ты знаешь, что я сейчас не в «зональниках3», а в ППЛ?

–Да, слышал. Чем занимаетесь там?

– ППЛом и занимаемся. Раскрываем преступления прошлых лет. Ездим по области, поднимаем дела, находим перспективные и раскрываем.

– И? Как оно?

– Да нормально. Мы ж все из разных земельных отделов, поэтому сначала поднимали в своих районах, а сейчас меняемся районами. Для свежего взгляда, так сказать. Начальником у нас – Иваныч, да ты его знаешь. Вот, к тебе направил.

– Зачем ко мне?

– У тебя самый большой массив нераскрытых. Всегда есть из чего выбрать.

– Думаешь, мы – лохи? Есть перспектива, а мы ее не дорабатываем? – начал обижаться начальник розыска.

– Нет. Не думаю. Просто у вас много текучки, а когда происходит наслоение одно на другое, а потом еще и еще, первое, обычно, отходит на второй план. Вот я и приехал заниматься вторым, третьим и еще более древними планами.

– Ты, я вижу, палку хочешь тут у нас в нахаляву срубить? Опера мои корячились, чуток там не дожали где-то, а ты тут героем хвать и медаль на грудь? Нету у меня таких дел. Мы, если есть возможность, поднимаем все дела. Ничего мы не бросаем.

– Андрюха, ты чего?! Чего завелся? Я не собираюсь твои палки забирать. Даже если б и хотел, не забрал бы. Ты же знаешь, дело капнет в твою копилку.

– Я не завелся. Вот только не надо мне рассказывать о благости своего приезда и желании помочь с «темняками»4. Звучит как-то неубедительно. У тебя палок не хватает? Так в открытую и скажи. Я пойму. Вон на столе пачка дел лежит. Возьми пачку, спустись в прокуратуру и свози следака в суд. У меня машин сегодня нет, а ему надо. Свозишь-я тебя в справочку впишу и в карточке отмечу. Все ж понимаю. Вам кормиться то же надо, иначе разгонят к чертям.

– Да не нужна мне палка, – уже с грустью сказал Опер Главка. – Да и машины у меня нет и не было. И служебной в отделении нет. А на спине-не потащу. Не приучен. Ладно. Я тебя понял. Спасибо за кофе. Бывай.

– Бывай.

После обеда обстановка в отделении стала более работоспособной. Митяев молчал. Парни разъехались по территориям.

–Как съездил?! – Иваныч встретил Опера вопросом.

– Никак. Не получилось разговора.

–С кем общался? Почему не получилось?

– С начальником розыска. А не получилось, потому что он думает, что я хочу «палку» у них «отжать».

– Какую «палку» то?

– Полу светлую какую-нибудь. Типа, где ничего делать не надо, так, подсуетиться чуток и карточку заполнить.

–Даже если и так, «палка» –то в статистику его же отдела упадет?!

– Ну, за что купил за то и продаю. Не дал ничего. Сказал-говори конкретное дело, выдам и будешь знакомиться.

– И что ты думаешь?

– А как ты считаешь, там есть что копать? В этом районе?

–Да. Вне сомнений!

– Тогда запрос сейчас подготовлю в информационный центр. Сделаю выборку по нераскрытым преступлениям, потом поеду знакомиться.

– Потом – не поедешь. Потом мы все на «Динамо» пойдем. Зачеты сдавать.

– Какие?

– Сегодня-стрельба.

– Ненавижу зачеты. Ни бег ни силовые ни стрельбу.

– Зачем тогда спросил, про какие именно зачеты, если ты их все-ненавидишь?

– Что б понимать к чему готовиться сегодня.

– Поздно готовиться. Сдавать будем. А стрельба то тебе чего не нравится?

– Не знаю. Не буду валить на табельный ствол, 1977 года выпуска. Просто плохо у меня получается. Выше оценки «три», никогда не получаю.

– Чем плоха тройка? Главное-сдать. Ты чего, на классность метишь?

– Нет, конечно. Ты прав. Главное сдать. Но все равно не люблю стрелять. Никогда за свою службу не стрелял и не буду.

– Ой, вот тут-не зарекайся.

– А я вот возьму и зарекусь!

–Ладно. Время рассудит. Что запрашивать в информационном центре будешь?

–«Насилки»5 наверно.

– Логично. Шлепай да поедем.

«Гребаная палочная система! Когда уже ты сама себя сожрешь?!Зачем находить преступника, привлекать к ответственности, праздновать торжество справедливости, когда этого не требуют руководители системы, а требуют просто «палку»?!». «Еще зачеты эти гребаные?». Опера дружненько шли на «Динамо».

Дом с привидениями

Приведений так и не было. И мертвых монахов тоже. Даша, пробравшись через заросли крапивы, осмотрела все развалины. Вот где сапоги-то пригодились! Ловко перескакивая с кирпича на кирпич, прошла по остаткам строений. «Может монахи приходят ночью? Или в какие-то определенные дни?! Надо рассказать ребятам». Со стороны дороги послышался звук проезжающего автомобиля. Потом опять наступила тишина, дополняемая пением птиц и жужжанием насекомых. «Так ведь не поверят, что была на монастыре?! Нужно доказательство!». Даша отломала кусочек от стены заборного столба. Красный обломок с характерной серой штукатуркой отломался легко. «Теперь точно поверят! Это же с самого монастыря!». Все исследование заняло минут 15-20 с учетом победы над крапивой и поеданием ягод дикой малины. Даша обратным путем выбралась на дорогу. Велосипед лежал на своем месте. Несмотря на дневное время и отсутствие приведений, находиться здесь было жутковато, хотелось поскорее уехать. Даша подняла велосипед и села в седло. Только тут она увидела легковую автомашину темного цвета, которая стояла на обочине в нескольких метрах. Тень от высоких, нависших над дорогой деревьев, создала ей естественный камуфляж. Машина была не заведенная. Рядом никого не было. Интерес к машине пропал. Мало-ли?! «Стоп. А вдруг ребята не поверят даже этому куску кирпича? Вдруг скажут, что я его нашла на дороге? Нет. Нужно какое-то более весомое доказательство». Даша бросила велосипед и побежала опять через кусты крапивы к монастырю, на ходу доставая нож и раскрывая его. «Нужно оставить знак на арке, написать ножом, тогда те, кто придет проверить ее слова-убедятся в ее правдивости!». Даша спустилась к арке. Взявшись за лезвие, начала тщательно выцарапывать свое имя на штукатурке. Вдруг, она краем глаза заметила какую-то тень, мелькнувшую в кустах со стороны дороги. «Монахи? Появляющиеся и исчезающие сами по себе?». Девочка присела в траву. Жуть пошла от кончиков волос в пятки.

ОНО в поселке появилось и случайно и нет. Командировка была выписана в соседний город. Отработана. Осталось свободное время. Автомашина поехала в областную столицу, но руки повернули на дорогу, ведущую в соседний поселок. Никакой логики не было. Просто поворот руля и темная машина припарковалась недалеко от магазина. Время близилось к полудню. Заходить в магазин было не целесообразно. ОНО сидело в салоне и смотрело на залитую солнцем дорогу, деревянные дома, кур и редких прохожих. В поле зрения оказался мальчик, отъезжающий от магазина на велосипеде. Транспорт был явно больше положенного по возрасту ребенка и не новый. Вот он проехал мимо в сторону домов, но неожиданно остановился. Ему на встречу со стороны реки ехала девочка на красном велосипеде. Вот она приблизилась и остановилась. Начался разговор. Умилительная картина, прелестная девочка. На вид около 10 лет, худощавая. Пожалуй, слишком короткие волосы напоминали мальчишечью стрижку, но нисколько не портили ее образ. Красный спортивный костюм, красный велосипед. Прям симфония яркости и возбуждения. ОНО смотрело через тонированное стекло. Кондиционер обеспечил комфорт ожидания. Вот мальчик протянул собеседнице пакет, видимо с продуктами, затем крутанул колесо, приподняв велосипед, потом достал ключ из велосипедной сумочки и начал подтягивать крепежные гайки. Девочка стояла с пакетом. «Красивая. Волосы правда короткие, как у мальчика, зато – светлые и сама – в красном! Обожаю красный цвет! Сегодня определённо мой день».

Вот мальчик выпрямился и убрал ключ в сумочку. Девочка вернула пакет. Еще чуть-чуть постояли, видимо обменялись чем-то (сначала девочка протянула что-то в руке мальчику, потом наоборот). Оба сели на велосипеды. «Интересно, куда поедут?». Девочка поехала по дороге, мимо припаркованного автомобиля, в сторону выезда из поселка, а мальчик? Мальчик постоял и поехал в противоположном направлении. «Это очень хорошо! Все очень хорошо!». Машина тронулась с места и покатила по грунтовке за девочкой. Ехать пришлось не долго. Девочка повернула в сторону леса, проехала еще немного, остановилась, слезла с велосипеда, который оставила тут же на дороге и начала пробираться через кусты вглубь лесного массива. «Идеально». Теперь не было смысла находиться на расстоянии. ОНО припарковало машину на обочине и село в кустах, в нескольких метрах от того места, где Даша заходила в крапиву. «Интересно, что она там делает?! Может ягоды собирает? Так вроде в руках ничего не было?!». Прошло несколько минут. Девочка выскочила из кустов неожиданно и сразу, подняв велосипед, села в седло. Ей оставалось только ударить по педалям, и она бы уже была недосягаема. Девчонка ездила шустро. ОНО уже решило, что поедет вслед ребенку и подожмет ее машиной к обочине, заставив остановиться. Ничего из задуманного делать не пришлось. Школьница вдруг слезла с велосипеда, бросила его на дороге и опять полезла через кусты в лес. Другого шанса не будет. ОНО сдвинулось на несколько метров к тропе, ведущей через крапиву. В руках находилась заранее приготовленная и вынутая из банки – тряпка с медицинским веществом.

Монахи не появлялись. Даша уже начала успокаиваться. Она медленно встала, готовая моментально бежать в любом направлении и двинулась тихим шагом по тропе в сторону оставленного велосипеда. Нож был зажат в правой руке. Вон уже и дорога, осталось каких-то пару метров. Красный костюм кинулся из кустов, но что-то более быстрое и черное метнулось наперерез и схватило Дашу за плечи, сжав в клещи, не давая даже нормально вдохнуть. Кусок материи был прижат к лицу, хватка ослаблена, и ребенок сделал глубокий вдох, пытаясь насытить легкие кислородом, но получил порцию чего-то, пахнущего больницей, от которого закружилась голова. Даша пыталась закричать и вырваться, ногами пинала и попадала в какие-то препятствия, но кто-то ее держал крепко, позволяя дышать только через тряпку. Одновременно ребенок ткнул куда-то ножом и, по всей видимости, попал, так как хватка ослабла и ей удалось вырваться. Нож, к сожалению, выпал из руки. Даша выскочила на дорогу и побежала в сторону поселка. Она не оборачивалась назад, всем телом ощущая страх. Толчок в спину повалил ее в пыль. Сверху что-то навалилось, придавив ее своим весом. Чья-то рука подняла голову и прислонила к лицу все ту же тряпку с неприятным запахом. Сил уже не осталось, в голове закружилась карусель. Зеленая листва, черная одежда, все смешалось, и ее сознание стала падать на дно глубокого колодца. Колодец все не заканчивался, тело было легким, мелькали цвета, запахи, наконец все закончилось. Она потеряла сознание.

Теперь действовать нужно было быстро. ОНО достало приготовленную веревку и моток скотча. Его трясло. Трясло от ситуации и скорости действий, от нервного и сексуально возбуждения, а еще от травмы. Эта мелкая чем-то порвала джинсы и повредила правую ногу. Не критично, но кровь моментально пропитала материю. ОНО перемотало обездвиженное тело веревкой, дополнительно заклеив рот скотчем. Открыло багажник автомашины, предусмотрительно проложенный изнутри одеялами для изоляции, но обеспечивающий приток воздуха через салон, и положило девочку внутрь. Велосипед был аккуратно взят перчатками и заброшен в кусты. В дорожной сумке были домашние штаны, для хождения в гостинице. ОНО переоделось. Порез был не большой. «Чем это она меня?!». ОНО огляделось, провело ногой по пыли и направилось в сторону кустов, где была борьба. Черный предмет нашелся не сразу. «Ого, ножик! Интересно, откуда он у нее?!». Лезвие было в крови. «Вот маленькая сучка, воспользовалась». Оставлять предмет было нельзя. Нож, свернувшись в походное положение, лег в карман. В это время из-за поворота, выехал мотоцикл с мужчиной за рулем. ОНО вернулось к машине и село в салон. Мотоциклист проехал мимо. Больше находиться в этом месте было не безопасно. Автомашина тронулась, выехала на проселочную дорогу и, набрав скорость, помчалась в сторону областного центра.

Болото бывшего отдела.

Список, подготовленный информационным центром ГУВД по области, оказался большим. На несколько листов. Изучение статистики нераскрытых изнасилований по району за 10 последних лет, заняло оставшиеся дни недели. Дальше-началась кропотливая работа в отделе района. На свежую карту были нанесены места совершения преступлений. Опер ездил в Заводской отдел каждый рабочий день. С начальником розыска договорились не мешать друг другу. Последний обеспечил кабинетом, стареньким компьютером, чайником и делами оперативного учета. Опер, предусмотрительно «затарившись» растворимым кофе и сахаром, изучал материалы, периодически наполняя кружку и выкуривая сигарету. В делах, в основном, была ненужная макулатура, но кое-что несло нужную информацию. Копии осмотров мест происшествий, допросов свидетелей и экспертизы, позволяли желать лучшего. Приходилось напрягать зрение для разбора текста. Оригиналы справок участковых и оперов, имелись в избытке, но также отнимали больше времени, из-за разбора подчерков исполнителей. Полученные данные тщательно заносились в компьютер и формировались в виде таблицы. Фиксировалась только нужная информация, касающаяся даты, времени, точного места преступления, способа, установочных данных потерпевшей, приметы преступника (ков), похищенное имущество (если таковое имелось), изъятое с ОМП[1] , результаты экспертиз и статус самого дела, которые в основной своей массе были приостановлены за не установлением лица, причастного к преступлению. Обработка информации заняла много времени, но ее было недостаточно для полной картины. Не везде в делах имелись нужные сведения, поэтому пришлось идти к прокурору района. Прокурор оказался мужиком вменяемым и не отказал в просьбе. Предложил создать официальную рабочую группу, куда вошли сотрудники прокуратуры, опера районного ОВД и Главка, эксперт и руководство. Совместный приказ был оформлен надлежащим образом. Фактически аналитическую работу продолжил Опер Главка. Выпросив ключ от архива прокуратуры, он перебирал пачки дел, связанные веревками и хаотично разбросанные по полкам. Дела читал у оперов, выписывал и заносил в таблицу нужные сведения и возвращал материалы в пачки и пыльную комнату. Процесс шел не быстро, но шел.

– Как дела?

– Да все хорошо. Читаются и возвращаются на полки в архив, – отвечал Опер на вопрос начальника отделения.

– Когда покажешь результат?

– Скоро. Не торопи меня. Там их кучи, а спешить не нужно. Вдруг что-то упущу?!

Трамвай вез по запланированному маршруту. Зазвонил мобильный телефон.

–Да?!, -ответил Опер.

– Это-я, -сказал Иваныч. – Ты в Заводской едешь?

–Да.

– Высаживайся. Возвращайся на Московское шоссе. Стой на остановке. Тебя подберет машина.

–Что-то случилось?

–Да. Труп. Криминал. В твоем бывшем районе.

«Волга» забрала пассажира на остановке. Шоссе плавно переходило в федеральную трассу, ведущую в столицу, но, проехав небольшой участок дороги от выезда из города, автомашина свернула вправо и двинулась по «двух полоске», соединяющей между собой несколько районов города. По скоплению машин на обочине в одном месте, среди которых была «скорая» и милиция, стало ясно, что приехали. Опера вышли. Сухая дорога, кюветные области по обеим сторонам, редкий лесной массив и болотистая почва. Группа людей в униформе находилась в метрах 30 от дороги. Опера спустились в кювет и двинулись к собравшимся. Шли по траве, обходя кляксы воды болотистых глаз. В принципе, поверхность была устойчивой и не проваливалась под весом милиционеров. От группы, навстречу операм, приблизился старый знакомый в чине майора.

– Фарик привет! – поздоровался Опер Главка.

–Привет Варяг, -пожал протянутую руку начальник отдела по раскрытию убийств территориального ОВД.

Они были знакомы давно. Когда – то Опер Главка работал в территориальном отделе вместе с Фаррухом. Так звали начальника убойки. Для своих он был Фариком, для остальных – Федором Ивановичем. Отчество узбека, много лет проработавшего в милиции и еще больше проживавшего в России, было сложным для произношения и постоянно коверкалось собеседниками, поэтому – Федор Иванович. Прозвище – Варяг, прилипло к Оперу Главка, когда он перевелся в эту область из уголовного розыска одного из далеких и климатически не простых мест. Раз пришлый-значит будешь Варягом. На момент работы Варяга в отделе, Фаррух был розыскником, работал по розыску преступников и устанавливал местонахождение без вести пропавших. Когда убойный отдел районного ОВД распался, и опера разбежались кто куда, Фарика назначили начальником убойки, дав в помощь пару стажеров.

– Познакомься. Это-мой руководитель. Начальник отделения по раскрытию преступлений прошлых лет.

– Иваныч, -протянув руку поздоровался оперативник. -Можно на «ты».