Медвежий капкан. Вселенная Единения. Том 2

Рев собак, разрывающих человеческую плоть, смешался с жалобными человеческими криками.

* * *

– Я так хочу спать, – сказала мне девушка. – А еще… так холодно…

– Понимаю. Попробуй уснуть. Если что, я тебя разбужу.

– А что если ты и сам уснешь?

– Я пока не хочу спать… Все будет в порядке! – пообещал я Эмили.

На самом деле, мне тоже жутко хотелось спать. Но я бы не смог уснуть, настолько был напряжен.

Эмили положила руку мне на плечо и закрыла глаза.

– Ты такой хороший, – сказала она.

– Спи сладко, – произнес я в ответ.

– Спасибо.

За окном пели песни сверчки.

Крики клоунов-убийц, лай собак… Все это исчезло, оставив лишь музыку ночи.

Знать бы, что там сейчас происходит… Я осторожно, чтобы не разбудить Эмили, повернул голову и выглянул в окно. Как и прежде один из этих ублюдков стоял у костра.

Тогда я стал разглядывать лицо девушки, каждую деталь: сомкнутые губы, аккуратный носик, закрытые глазки…

Какая же она красивая!

Но вскоре поток приятных мыслей прервался каким-то посторонним звуком. Сначала мне показалось, будто бы что-то упало на крышу. Я встревоженно приподнялся, пытаясь уловить, с какой стороны доносятся звуки, и понять, что это может быть. Спустя пару минут раздался второй такой же звук, правда, чуть тише. Словно бы туда что-то закинули. А потом это «что-то» прокатилось или пробежало по верху, стряхнув с потолка пыль, которая тут же начала оседать.

Что же это?

Дыхание участилось. Я уже не чувствовал, что мы в безопасности.

Я замер, прислушиваясь к окружающим звукам. Показалось?

Да, кажется, просто ветер. И действительно, сильный ветер создавал свист, проникая в разбитые окна, и заставлял их стучать в старых деревянных рамах.

Тогда я вернулся к путешествию в глубины себя. В такие моменты самоанализ и рефлексия прошлого приходят в голову сами собой.

Там, за этой территорией смерти, у меня были друзья. Моя квартира, доставшаяся с таким трудом. Моя работа в очень престижном баре. Моя дорогая сестренка. Моя жизнь.

Пустая и бессмысленная.

Квартира, стены которой давили на меня. Поэтому я и старался как можно больше времени проводить на работе.

Работа, на которой ты ничего важного не создаешь и не чувствуешь себя удовлетворенным.

Наконец, друзья, которые вспоминали обо мне только тогда, когда им это было надо.

Я что, правда настолько бесполезный? Моя жизнь просто проходила впустую. Чертов день сурка – самый худший его вариант.

Жизнь может оборваться в любой момент – сегодня я отчетливо осознал это. И чего я достиг? Придумал авторский коктейль? Накопил на четыре бетонных стены?

Все это казалось сейчас таким неважным, даже ничтожным.

Важно только то, что я все еще жив…

Эмили отпустила мою руку и повернулась в сторону.

Чем же она меня так зацепила?

Такое странное и забытое чувство внутри… Кажется, она стала первой, кто смог привлечь мое внимание с тех пор. Первой, кому невольно удалось снова завести мое искалеченное сердце после долгой, безответной любви. Я уверен, что, когда мы спасемся, непременно приглашу ее на свидание. Попробую хотя бы. И я уверен, что она скажет «да».

Интересно, кто из нас еще сможет выбраться? И поймают ли Оборотня когда-нибудь?

Хотя какая мне разница?

Ну вот, я слышу свои мысли.

Я так устал…

Начинало казаться, что я с кем-то разговариваю. Так и с ума сойти недолго!

За окном снова залаяли собаки.

От громкого шума проснулась Эмили.

– Спи, спи. Мы в безопасности… – сразу же успокоил я девушку.

Она молча положила голову на мои колени и закрыла глаза. Вскоре шум за окном прекратился, и снова настала тишина. На этот раз – полная тишина, поскольку вместе с лаем собак прекратилась и песнь сверчков, и шум ветра.

Меня потянуло в сон. Глаза начали бесконтрольно закрываться. Я зевнул и поддался сну.

Вдруг в тишине снова послышался какой-то странный звук, исходящий откуда-то с крыши. Это больше не было похоже на ветер. Скорее, как будто кто-то по ней… ходил? Организм мгновенно получил заряд бодрости. Я тихонько приподнялся, чтобы быть как можно ближе к потолку и прислушался. Оттуда, с крыши, доносился тихий шепот.

Я подумал, что у меня начались галлюцинации из-за эмоционального перенапряжения, но тут же отчетливо заметил в лунном свете, проникающем через отверстия между досок, осыпавшуюся с потолка пыль.

Может, птицы?

Черт подери. Не хватало только, чтоб кто-то из этих уродов проник внутрь. Я снова прислушался к звукам на крыше.

Тишина.

Странно.

Может, приснилось?

Тем временем за окном уже светлело. Черное небо сменилось на серо-синее. Настало это необычное ощущение рассвета после бессонной ночи. Последний раз я испытывал такое в студенчестве.

Интересно, эти клоуны… они теперь всегда будут здесь находиться? Или скоро уйдут? Мне кажется, что с их постоянным присутствием вся затея Оборотня потеряла бы смысл.

Я немного понимал ход его мыслей, как мне казалось: если бы он хотел нас убить, то сделал бы это сразу. Так же, как он делал это прошлой осенью и весной, сея ужас в Розенберге. Может, то, что происходит здесь – вербовка? Может, Оборотень пытается создать убийцу-чистильщика? Своего преемника. Чтобы каждый понял, какие же мы все ничтожные, как много в нас дерьма. И что мир без нас стал бы лучше, а значит, его надо очистить от всех нас.

Глаза постепенно закрывались. Как же хотелось спать…

Нельзя!

Ради нее…

Нужно думать, чтобы не спать. Не спать. Ни в коем случае!

Весь этот безостановочный поток размышлений привел меня к тому, что я частично вспомнил недавний вечер. Кажется, это был вечер моего похищения.

Просто зацепился за какой-то фрагмент и вспомнил.

Да, я вспомнил!

Вспомнил!!!

Черт…

* * *

– Приветик, красавица, – поздоровался я с Ингрид, нашей официанткой. – Классно выглядишь!

Ингрид, как обычно, в ответ на это просто улыбнулась и тут же что-то начала шептать другой официантке – своей лучшей подруге Лоре. Они рассмеялись.

– Мне кофе, пожалуйста. Два кофе, – промолвил какой-то странный мужчина, не похожий на наших типичных гостей.

– Все будет в лучшем виде! – заверил я гостя. И принялся варить ему кофе.

Освободившись, я подошел к одному из наших завсегдатаев – Мерцу. Он недавно завязал с алкоголем и теперь сидел на очень сладком кофе.

Пока я общался с Мерцем, Ингрид отнесла кофе Клосу – еще одному постоянному гостю. Краем глаза я заметил, как наша самая милая официантка начала с ним кокетливо общаться. Она постоянно так делала. А он какой-то отстраненный всегда был, словно бы и не здесь находился. Странный он парень.

Так вот, Ингрид сделала кофе Клосу – она всегда делает ему этот напиток сама, а я принялся делать коктейли нарастающему потоку гостей. Я называл это «штамповать на конвейере». И так вплоть до закрытия. Изо дня в день одно и то же.

Поздней ночью я вышел из бара, зашел в ближайший круглосуточный магазин и наконец отправился домой.

Я шел по улице в сторону своей квартиры – это был извечный маршрут, пролегающий мимо ее дома. Дома моей боли, дома моей бывшей любви и моего, наверное, до сих пор, смысла жизни.

Кажется, кто-то шел за мной – я отчетливо слышал шаги.

Повернулся – никого.

Было так темно…

Я подошел к своему подъезду, наконец-то оказавшись в свете фонаря. Зайдя внутрь, подошел к почтовому ящику и мгновенно потерял сознание.

А открыл глаза уже здесь.

* * *

Мои воспоминания оборвали дикие крики и смех за окном: клоуны бегали вокруг нашего погасшего костра и орали во все горло…

В промежутки между досок стал проникать солнечный свет. Даже не верилось, что мы пережили эту ночь. Но каким будет день?

Я попытался отвлечься от происходящего на улице безумия, снова погрузившись в мысли: на сей раз почему-то всплыли воспоминания из колледжа.

Глядя на тонкие полоски света, которые были хорошо видны из-за пыли в воздухе, я задумался о таком удивительном свойстве, как цвет. В полнейшей темноте, в которой мы просидели всю ночь, окружающим объектам было нечего отражать, а значит, глаза не получали сигнал о цвете объектов, и мы видели все черным (то есть не видели вовсе).

Но сейчас свет проникал внутрь, поэтому помещение из черного становилось все более и более серым, а потом и вовсе заиграло разными красками: предметам снова было что отражать в наши глаза, вызывая в них ощущение цвета.

Вдруг к крикам за окном добавился шум двигателей мотоциклов, из-за чего проснулась Эмили.

– Что происходит? – сонно спросила она.

– Мюзикл «Планета обезьян». Хочешь выйти и посмотреть?

– Спасибо большое, но, пожалуй, откажусь, – Эмили как-то неискренне улыбнулась.

Рев мотоциклов стал громче – в окно я увидел, как они ездят друг за другом вокруг костра. Затем один из них выехал на дорогу, за ним последовали все остальные.

Звуки становились тише… тише… тише. И стихли совсем.

Настала тишина.

Эмили встала.

– Они что, уехали? – с недоверием спросила девушка. – Или это был сон?

– Я не знаю. Но находиться здесь мы все равно больше не можем!

– Почему же?

– Стало слишком светло! Как только сюда кто-нибудь поднимется, нас сразу же заметят.

– Кажется, я еще не проснулась. Голова раскалывается…

В окно никого не было видно. Тогда, прислушиваясь к окружающим звукам, я встал и медленно спустился вниз.

– Подожди меня тут, пожалуйста. Хочу выйти и оценить обстановку. Если опасность миновала, я за тобой вернусь… Только спрячься на всякий случай где-нибудь…

– Хорошо.

Я осторожно выглянул наружу. Никого. Только чье-то сожженное тело без головы лежало на углях нашего потухшего костра.

Мы пробыли здесь меньше суток, а как минимум двое уже были убиты. Может, и больше.

Из соседнего гаража, озираясь по сторонам, вышел Тилль.

– Вау! – восхищенно воскликнул он. – Странники свалили отсюда! Выходим!

– Как думаешь, они действительно уехали? – спросил я.

– Похоже на то…

– Черт подери. Нам нужно убираться отсюда. И побыстрее.

– Пока мы живы, – согласно добавил Тилль. – Я, кстати, ненавижу цирк. И с детства не переношу клоунов. У меня отец работал клоуном – этот гребаный алкоголик!

– Ясно, – мне было совсем не до его биографии.

Но Тилль продолжил рассказывать об отце, даже не заметив, что я уже не слушал его.

Неподалеку от костра, в центре площадки, потихоньку стали собираться все, кто пережил эту ночь. Не было только Киппа, Евы, Отто, Греты и Эмили.

– Боже, боже, боже, – произнес Лукас, разглядывая обезглавленный труп.

Убедившись, что убийцы действительно покинули нас, я решил вернуться на склад за Эмили. Я поднял огромную кофту, которую она оставила вечером у костра, и направился в инвентарную. Не успел я сделать несколько шагов, как вдруг откуда-то сверху что-то упало прямо мне под ноги. Это была отвратительная на вид отрубленная свиная голова.

Меня чуть не вывернуло от резкого тошнотворного запаха.

Я отступил назад, и тут в мою сторону полетели другие отсеченные головы – Вилли, Рейна и Алоиса…

Я бросил испуганный взгляд наверх.

Их было двое: карлик-циркач и высокий худощавый «грустный» клоун. Оба – вооружены. Эти уроды сбросили головы прямо с крыши той самой инвентарной, где мы всю ночь прятались с Эмили.

Затем, совершая ловкие движения, словно ублюдки действительно работали в цирке, они, как единый живой механизм, с легкостью спустились с крыши и оказались прямо передо мной.

Тело меня не слушалось – я застыл в ужасе. Перед глазами пролетела вся жизнь. И ее последние кадры – Эмили… Эмили! Эмили!!!

«Грустный» направил на меня пистолет, а карлик обошел кругом, оценивая.

Затем клоун наставил оружие на Гоззо.

– Давай уже стреляй в кого-нибудь! – заорал Гоззо.

Но после этих слов клоун лишь опустил пистолет вниз.

– Каждый из вас, идиотов, считает себя важным звеном в вашей цепочке муравьев… Наверное, думаете о том, что к вечеру вы все окажетесь у себя дома и зальете воспоминания о последнем дне алкоголем? Думаете, что можете наебать нас и Оборотня, и съебаться отсюда? Так вот, пусть лучше каждый подумает о том, что единственное действие, которое приведет к спасению – это убийство всех остальных. Ты, – клоун ткнул пистолетом в грудь Кейсера, – и ты, – ткнул в грудь Азиза. – И каждый из вас, мразей, недостойных жизни – должны убить всех остальных! Они – ваше препятствие на пути к свободе! И если ты не сделаешь этого, то с тобой сделает это кто-то другой! Кто поймет это первым – уже на шаг впереди…

Неожиданно раздался скрип, и в дверях склада появился силуэт человека, которого я меньше всего хотел бы сейчас здесь видеть – Эмили зачем-то вышла наружу. На нее тут же уставились абсолютно все присутствующие. Яркий свет ослепил Эмили, и она сильно прищурилась.

– Полди? Что происходит?

Отбросив страх, я ринулся к Эмили, не чувствуя ног. Не чувствуя земли под ногами. Добежав до нее, я закрыл собой девушку и не отпускал. Как бешеное, колотилось мое сердце.

– Эмили… – сказал я.

– Убей ее, и я укажу твой новый путь! – драматично крикнул мне один из клоунов.

– Оставь его, Норберт, тут и так полно дичи, – сказав это, ублюдок выстрелил в голову первого попавшегося, стоявшего поблизости, человека. Им оказался Назир – он тут же упал замертво.

Эмили закричала в истерике.

– Ну вот и все! Представление окончено!

– Не забудьте купить билеты на следующее! – добавил карлик, зловеще улыбаясь.

Убийцы хоть и были в меньшинстве, но чувствовали себя в безопасности и знали, что у них все под контролем, ведь власть всегда у того, кто с оружием.

Эти чудовища взяли тело Назира за руки и, не сводя нас с прицела, потащили труп за собой в сторону рельс, быстро скрывшись из виду.

– Я… я услышала крики… я испугалась…

– Все в порядке, Эмили. Мы живы. Все хорошо, – пытался я утешить девушку.

– Прости меня… прости, – она заплакала.

– Не расстраивайся.

Мы прошли внутрь склада и стояли там, у открытой двери, пока Эмили приходила в себя.

Спустя несколько минут появилась Ева. Она принялась оживленно что-то всем рассказывать. Затем пришел Отто. Тогда вышли и мы.

Но наш разговор прервало нечто, еще пока непривычное и пугающее: скрип, донесшийся из громкоговорителя. А затем начал говорить самый бесчеловечный и чудовищный ублюдок на свете…

III

Две чашки кофе, сумасшедший и зеркала

– Гутен морген. Как ваши успехи? Я надеюсь, после этой ночи до каждого дошло, что все очень серьезно. И поэтому мой вопрос к вам – очень важный вопрос: что вы сделали ради того, чтобы выжить? Насколько ценна ваша жизнь? Честно говоря, я удивлен. Многие из вас в старой жизни не стеснялись самых страшных грехов ради своей выгоды. Но сейчас вы не выглядите как какие-то машины преступности. Вы просто жалкие! Жалкие лживые ублюдки, которые умеют ломать жизни нормальным людям, но только не себе подобным. Я даю вам шанс выжить. Шанс доказать свою ценность. Ценность своего существования. Своего бытия. Не разочаруйте меня! Просто сделайте то, что делали всегда. Среди вас есть убийцы. Так почему же они до сих пор никого не убили? Чего все ждут? Повторяю еще раз: для вас – это единственный шанс выбраться отсюда. По-другому через стены вам не пройти. Молю вас, даже не тратьте на это время!

Мы переглянулись. Если это действительно так, то плохи наши дела…

– За сутки ваша популяция «пропавших» сократилась на пять человек. Да, чем вас больше, тем проще спасаться, но не спастись. Ведь в живых должен остаться лишь один.

Он снова сделал паузу. Мы оказались в тишине, сквозь которую, разрывая воздух, совершали быстрые звуковые колебания пятнадцать работающих сердец.

– Если вы внимательно меня слушали, то должны помнить, что я обещал вам подсказку за каждого убитого. Что ж. Хоть убийства совершили и не вы, вынужден выполнить свое обещание. Сосредоточьтесь, повторять не буду. Первая. Вы находитесь неподалеку от Розенберга, на территории старой заброшенной лаборатории времен Второй мировой войны. Покинете это место, и до города – рукой подать, пешком доберетесь, если сохраните способность передвигаться на ногах. Вторая. Вся территория находится под наблюдением. Вам не скрыться от меня! Стены по периметру не имеют каких-либо дыр, обрушений или иных дефектов, которые могут помочь вам сбежать. Они высокие, с колючей лентой и подведенным к ней электрическим током от резервного генератора, который я могу включать тогда, когда нужно. На главном КПП, где почти все из вас уже побывали, ворота заперты на замок. Тоннель, ведущий ко второму КПП возле пожарной части, завален камнями – вы их не разберете. Вы, конечно, можете искать способ выбраться, но поверьте, это будет бесполезно потраченное время. Не тратьте его и свои силы впустую. Я четко обозначил вам условия, при которых кто-то сможет спастись. Подумайте об этом. Третья. На контейнерной площадке имеется небольшой запас топлива, а возле пятого корпуса лаборатории находятся резервные генераторы. Они откроют все электронные двери, включат уличные фонари и свет в помещениях, который вам непременно понадобится. Этой ночью темнота была вашим другом, но другом может оказаться и свет. Четвертая. В коттеджах, на востоке от главного корпуса, есть небольшие запасы еды. Она не отравлена, можете мне поверить. А вот с водой все не так просто – часть бутылок может содержать яд – пейте, но только на свой страх и риск. Наконец, пятая. В зале с зеркалами главного корпуса лаборатории есть ответ на вопрос, который вы себе задаете: почему вы здесь. Предлагаю вам начать сегодняшний день с этого.

Он снова выдержал паузу, дав нам обдумать полученную информацию.

– Я молю вас, – продолжил Оборотень, – внемлите моему совету: прикончите каждого, кто рядом. И тогда ваш кошмар закончится. Ведь если этого не сделаешь ты, это обязательно сделает кто-то другой. В конце концов, только в этом заключается единственный путь к спасению. Кто поймет это раньше – почти победитель. Позаботьтесь о себе сами! Ибо никто больше не позаботится о вас… Вы – кучка эгоистичных особей, центры своих Вселенных. И каждый думает только о своей шкуре! Потому что вы всего лишь люди, причем худшие представители человечества…

Его речь на этом закончилась.

– Безумный ублюдок! – выругался Эрих. – Из всех, кого я хотел бы убить, он – на первом месте.

Гоззо, мужчина в камуфляже, который сразу показался мне каким-то странным, внезапно резко сел на асфальт и завыл, чем перетянул на себя все внимание и оторвал нас от обсуждения подсказок. Он вытянул вперед дрожащую руку и сделал движение пальцами, словно бы что-то взял. Затем поднес руку ко рту и сделал «глоток».

– Кофе. Какой вкусный. Надо только заплатить. И можно пить. Это так работает!

– Что это с ним? – спросил Карл.

– Похоже, он спятил, – ответил я… – Но я очень надеюсь, что нет…

– Почему?

– Почему? Эмили! Если он сошел с ума, от него можно ожидать все, что угодно…

Гоззо обнял колени и произнес:

– Я не псих! Заткнитесь. Заткнитесь вы все! Вы просто не понимаете. Все хуже, чем вы думаете. Мы все умрем… вы не понимаете… – он смотрел в одну точку и без остановки это повторял.

– Ты что-то знаешь? – спросил Отто.

– Ах, кстати, – словно очнувшись, вспомнил Азиз. – Какого черта тебя не убили?!

Он бросился на Отто и схватил его за грудки.

– В смысле? – орнитолог растерялся и испугался. – Ты что, идиот? Что за тупой вопрос?

– Это я идиот?! Это ты нас за идиотов держишь! Они отпустили тебя при мне! Могли ведь убить! Ты был у них перед самым носом!!! – перешел на крик Азиз.

– Черт побери, да ты с ума сошел, что ли?!

Еще двое мужчин встали позади Отто, готовясь, если понадобится, не дать ему убежать. А Азиз снова кинулся на Птичку.

– Я тоже это видел! – закричал Карл. – Ты предатель, очевидно, что ты работаешь на Оборотня.

– Вы что, совсем сдурели? – завопил Отто. – Что вы все стоите, помогите мне!

Азиз ударил его в живот и сказал:

– Надо его связать и бросить тут где-нибудь. Он точно один из последователей.

Отто упал на колени и закашлялся.

– Эй, да ладно вам, – примирительно сказал Хьюго. – Успокойся, Азиз. Давай во всем разберемся. Расскажи в деталях, что произошло?

– Да я откуда знаю, почему они это сделали?! – возмущенно ответил ему Отто. – Эти твари просто отпустили меня. И что тут такого?! Было бы лучше, если бы они меня убили?!

– Да они его узнали!!! – встрял в разговор Эрих. – Расскажи-ка нам, Отто, как эти убийцы выпустили тебя из гаража! Еще и руку пожали!

– Что?! На что это ты намекаешь?

– Ты один из них. Заодно с ними, – уверенно заявил Карл.

– Пошел ты… – Отто сплюнул кровь и встал на ноги. – Пошли все вы. Мне просто повезло, а им – нет.

Отто показал на обгоревший труп и отрубленные головы, которые лежали на площадке не так далеко от нас.

– И я очень рад, что сейчас не лежу на их месте! Неужели вы, кретины, не можете допустить, что это могло быть провокацией? Да будь я сторонником Оборотня, кто бы меня раскрыл в первую же ночь? И зачем?

Отто закашлялся.

– Вообще он прав, – сказала Ева. – Я же подслушала их разговор, пытаясь выбраться. Они не планировали убивать сразу много людей этой ночью, им нужно было нас вымотать, испугать. А еще мне показалось, что они снимают здесь фильм…

– Фильм? – удивился Отто. – Какой еще, к черту, фильм?!

– Наверное, речь о снафф-видео, – предположил Тилль. – Я слышал, что странники на запрещенных сайтах хорошие деньги платят за такие фильмы.

– Да, кстати, как насчет тебя, Тилль? А? – Отто указал на него пальцем. – Этот ублюдок все время шумел, как будто хотел, чтобы нас обнаружили! Он в нас камень кинул. Кейсер, подтверди, – попросил Птичка.

Кейсер кивнул.

– А знаете, кто не сможет это подтвердить? – язвительно спросил Отто. – Рейн! – Отто снова показал на обугленный труп.

– Это из-за Тилля парнишку заметил клоун, – сказал Кейсер. – Всё так.

– Всё так, слышали?! – закричал Отто. – Всё так! Этот урод кинул в нас камень и спалил клоунам!

Тилль не выдержал и, вместо того, чтобы что-то сказать в ответ, с криком кинулся на орнитолога. Нам с трудом удалось их разнять.

– Перестаньте!

– Прекратите! Вы все! – вмешалась Эмили. – Сколько же можно! Мы теряем время впустую!

– Не лезь, девчонка! – сказал Тилль и с силой толкнул ее так, что она чуть не упала.

– Эй ты, не трогай ее! – вступился я за девушку. Бросившись на этого урода, я повалил его на землю и со всей силы ударил в лицо.

Нас тут же кинулись разнимать. Отто оттащил меня в сторону и очень сильно сдавил мне руку, будто бы специально пытаясь сделать больно.

– Отпусти! – вырвалось у меня.

Отто как-то злобно посмотрел в мою сторону. Что я ему сделал? Он ведь только что сам ругался с Тиллем!

– Давайте перестанем терять время на ругань и глупые выяснения. Не лучше ли продолжить поиски выхода?! – рационально предложил Хьюго.

– Может, лучше поищем хорошее убежище на ночь?

– А есть ли смысл?

– Эй, ты что, здесь жить собрался?

Разговор быстро превратился в сплошной шум – все орали, спорили, пытаясь друг друга перекричать.

– Ти-и-и-хо-о-о-о! – закричал Кипп.

Молчание.

До наших ушей доносится едва различимый звук – шелест травы. Ветра нет, что это? Змея? Нет…

Гоззо полз от нас в сторону стадиона. Его камуфляжные штаны сливались с травой, но черная майка была в ней хорошо заметна.

– Эй, странник, а ты куда? – спросил Тилль, нарушив молчание.

Тот не ответил, продолжая ползти вперед.

Отто подбежал к нему и преградил путь.

– Я все вспомнил, – часто дыша, сказал Гоззо. Он зацепился орнитологу за штанину и подтянулся по ней наверх. – Как меня похитили. Я вспомнил!

Изо рта у него потекла слюна, он вытер ее и продолжил:

– Я выпил кофе в одном баре… Но не расплатился. Я забыл… У меня просто вылетело из головы… Я выпил кофе и ушел, – Гоззо сильно выпучил и без того крупные глаза.

– Что? Что ты хочешь этим сказать? – спросил Отто.

– Я просто забыл!!! Я… У меня были проблемы. Голова была другим забита. Забита!!!

– Тише, тише! Успокойся.

Гоззо отпустил Отто и рухнул на землю.

– Кажется, он хочет сказать, – начал я, – что Оборотень желает его смерти только из-за того, что Гоззо не рассчитался за кофе…

– Это полный бред. Такого просто не может быть! Оборотень же еще не настолько ебанулся! – пробормотал Хьюго. – Кто бы что ни говорил, но мы все здесь явно не за просроченные кредиты.