Утонувшая в метели

Женя выдохся и даже вспотел за время своей тирады, девочки молча смотрели на него в ответ.

– Я не заставляю вас участвовать, но прошу помочь мне в этом.

Первой заговорила Вика:

– Я понимаю тебя и, наверное, даже согласна. С одной стороны, это выглядит странно, но, с другой, от нас требуется всего лишь поговорить. Мы не нарушим закон. В общем, я с тобой, если ты этого хочешь.

– И я с вами! – закивала Лия. – Поиграем в детективов.

Беседа с Кристиной

Минул третий час с момента, как в зале для показов вновь заиграла бесконечная мелодия. Репетиция была по-настоящему изнуряющей, и не уставал от неё, казалось, лишь Иван Голдин: он бодро махал руками и с горящими глазами беспрестанно вносил поправки, чем немало раздражал свою команду и Женю, ожидавшего в гримёрной. На репетицию его не пустили, однако необходимо было приводить план в исполнение, а для этого требовалось присутствовать в Доме моды хотя бы в качестве скучающего брата в ожидании сестры. Сегодня он намеревался разговорить кого-нибудь из моделей, надеясь, что доводы Саши о его силе и обаянии окажутся верными.

Пока репетиция близилась к своему апогею, Протасов решил потихоньку осмотреть место происшествия – соседствующую с гримёрной костюмерную. Бумажная лента, гласящая о запрете входа в помещение, оказалась аккуратно отклеенной от стены, а сама дверь не запертой. Должно быть, Голдин «распечатал» комнату, как только узнал о намерениях следствия не заводить уголовное дело, и пусть самовольно это делать нельзя, всё же костюмерная нужна ему и его команде для продолжения работы над показом. Жене это было только на руку, он беспрепятственно вошёл и прикрыл за собой дверь.

Костюмерная оказалась большой, однако совсем не просторной комнатой, находившейся в творческом беспорядке.

Несколько столов стояли весьма хаотично, на них громоздились рулоны всевозможных тканей, валялись распечатки различной давности, на глаза попалась пара кружек. Один из столов находился в отдалении от двери по левую сторону и был относительно пуст: его убранство заключалось в настольной лампе и липких круглых следах, оставленных, похоже, вышеупомянутыми кружками. Протасов подошёл ближе и присмотрелся. Помимо больших заметил и почти незаметные следы поменьше, также круглые и липкие. Женя осмотрел и кружки: все оказались чистыми, за исключением одной. Из неё пахло соком «Мультифрукт».

Парень поймал себя на мысли, что выглядит очень странно, нюхая грязную посуду. Однако никогда не знаешь, что может оказаться важным. Особенно когда не имеешь понятия, что искать.

В остальном комнату заполняли три добротных шкафа во всю левую стену, какие-то грамоты, кубки, напольные вешалки с упакованными костюмами, туфли, сапоги, сумочки, клатчи, шляпки с перьями и без, прочие предметы женского гардероба и иные диковинные вещицы.

В шкафу обнаружилась заначка: полупустая бутылка водки и сок «Мультифрукт». Там же лежали столовые приборы, пара рюмок и тарелок.

Каких-либо следов, указывающих на возможность борьбы, в комнате не обнаружилось: вся мебель была целой, стояла ровно, насколько возможно. В целом помещение выглядело запущенным, совершенно не оставалось сомнений, что использовали его как раздевалку во время показов и как кладовку в остальные дни. Взгляд Жени устремился на окно. Всего в костюмерной их было три, но доступ к двум из них закрывали длинный стол и вешалки. Он подошёл к свободному окну, и ему стало не по себе. Именно здесь закончилась история Оли Чайкиной, его первой любви и давней подруги. Последнее увиденное ею при жизни – унылая кирпичная стена внутреннего двора.

Протасов постарался отогнать тоскливые мысли и внимательно изучил само окно, краску на раме и вокруг неё, присмотрелся к стыкам у подоконника.

Окно было старым, деревянным, как и во всём здании, с двумя рядами стёкол, меж которых пустовало пространство, где при отсутствии должного ухода частенько собираются пыль и грязь. Обе створки закрывались медными штырями во всю высоту окна с внушительными крючками сверху и снизу и изящно отлитыми ручками-рычагами. Парень попробовал повернуть штырь – он подвигался, но вскоре перестал поддаваться. Пытаться дальше открыть старый механизм, пусть и выглядевший надёжным, Женя не решился. Ещё сломает ненароком, и придётся объяснять, чем он занимался в официально опечатанной комнате и с какой целью трогал окно, из которого выпрыгнула знакомая ему девушка.

Краска на раме блестела лаком, треснула в нескольких местах, однако вид её свидетельствовал об относительной новизне. Подоконник почти доставал парню до пупка, и ширина его была под стать – длиною с локоть. Никаких следов крови, необычных царапин найти не удалось. Женя внимательно присмотрелся и выудил из угла длинный тёмный волос, на всякий случай сфотографировал его.

Наконец в зале для показов раздалось заветное:

– Перерыв! Один час на обед.

Женя поспешил покинуть костюмерную и вернуться на своё облюбованное место в гримёрной.

– Напоминаю: не объедаемся! Нас ждёт еще один прогон. – На этом Голдин чинно удалился в свой кабинет.

Ворвавшись в гримёрную, девочки поспешили накинуть верхнюю одежду, отыскать сигареты и выпорхнуть на обед. В комнате остались лишь Женя и Кристина, девушка тихонько копалась в сумке.

– Ты никуда не идёшь? – поинтересовался Протасов.

Кристина мельком глянула на него и покраснела:

– Я… нет, я обедаю здесь, ношу еду с собой.

– Знакомо, – улыбнулся Женя. – Тоже так делал, когда занимался дзюдо. Часто времени заскочить домой не хватало, а перекусить страсть как хотелось. Если постоянно ходить в пекарни и кофейни, с формой придётся распрощаться.

– Согласна, – кивнула Кристина, не понимая цели этого странного разговора.

– Не против, если я присоединюсь? Хочу познакомиться поближе с коллегами моей сестры.

– Я не возражаю, – ответила Кристина, хотя в её голосе всё ещё звучало непонимание. Она достала контейнеры с салатом и овощными оладьями, присела за свой столик и указала Жене на стул рядом.

– Расскажи о вашем коллективе. Давно вы работаете вместе?

Девушка пожала плечами:

– Около года. Не так уж давно, наверное, хотя как посмотреть. Наша группа всего год и существует.

– И ты была в ней с самого начала?

– Да, как и все остальные, состав не менялся. Если хочешь знать об атмосфере, то, думаю, нас нельзя назвать коллективом. Мы не очень-то дружны, никогда не были, а с приближением токийского показа все особенно на нервах.

– Понимаю, девушкам вообще часто непросто найти общий язык. – Протасов мило улыбнулся и подпёр щеку.

– Девушки такие же люди, как и парни, – улыбнулась в ответ Кристина, перемешивая свой домашний цезарь. – Хотя в чём-то ты прав. Конкуренция даёт о себе знать: каждая хочет и место получше, и позицию в коллекции поинтересней. Думают только о себе – это заметно, у большинства здесь звёздная болезнь.

– Но вы же команда, неужели у вас совсем нет чувства единения? На дзюдо у нас с парнями было что-то вроде своего клуба: вместе ходили в сауну, проводили время, творили всякие глупости. Мы хорошо ладили, несмотря на то, что соревновались друг с другом.

– В женском мире дела обстоят иначе. – Девушка всё чаще улыбалась и трогала волосы, что не укрылось от внимания Жени, да и села она вполоборота, сократив расстояние меж их коленями.

Мысленно он кивнул себе, поняв, что расположил к себе Кристину.

Она продолжила:

– Если вы конкурентки, то подругами вряд ли будете, особенно если не умеете разделять личное и работу. Сказать по правде, у нас этим мало кто может похвастать. В основном мы общаемся по необходимости, никто не лезет к тебе, а ты не лезешь к остальным – всё просто. Хотя, на мой взгляд, дружить было бы гораздо лучше. Все соревнуются меж собой, делят непонятно что, а в лицо мило улыбаются. Порой я ощущаю себя в стае, где слабого съедают свои же сородичи. Оля была не такой. Она умела дружить. Наверное, даже была самым светлым человеком из нас. Я слышала, ты знал её?

– Да, и мне очень приятны твои слова о ней. Потому что именно такой я её и помню. Мы познакомились в детстве и долгое время дружили.

– Тебе наверняка нелегко сейчас приходится, – понимающе сказала Кристина и, немного помедлив, добавила: – Мне тоже её не хватает. Оля всегда старалась помочь, не была равнодушной. Постоянная оптимистка, как лучик солнца. Жаль, что так вышло.

– Как ты думаешь, могли у неё быть враги среди вас?

– Враги? – удивилась девушка. – Конечно нет. Конкурентки – да, но враги… Иногда возникали недопонимания, но лишь в рабочем процессе – это мелочи. Оля была бесконфликтным человеком.

– И всё же, может, была какая-то ссора с её участием? Я спрашиваю потому, что хочу побольше узнать о жизни Оли здесь. Вдруг это поможет понять, что натолкнуло её на мысль о суициде.

– Дай подумать… Наверное, нет, – нахмурилась Кристина. – Однажды они о чём-то повздорили с Настей Орлановой, но, думаю, по рабочим моментам. Периодически такое случается, когда Настя чересчур вживается в роль командира. Это было с месяц назад, наутро после ссоры всё стало как обычно. Никто не придал этому значения, и Оля не упоминала подробностей. В любом случае острых конфликтов я не помню.

– Мне хотелось бы восстановить картину событий. Тебя не затруднит подробно рассказать о последнем вечере, когда Оля была жива? Постарайся вспомнить время, кто из девочек куда собирался пойти. Это может помочь, вдруг кто-нибудь что-то вспомнит.

Кристина помедлила с ответом, вспоминая детали.

– Вечером у нас была репетиция, она поздно началась и очень затянулась. В конце Голдин сказал, что эскиз главного платья наконец-то готов, и ему нужно выбрать для него модель. Он собирался объявить об этом на летучке утром. Около половины одиннадцатого мы закончили и стали собираться домой. Все жутко устали, поэтому в гримёрной почти не разговаривали. Я не стала смывать макияж и вышла оттуда самая первая, так что вряд ли смогу помочь. Быстро собрала вещи и почти у дверей догнала Жанну.

– Выходит, Жанна в гримёрную не заходила?

– Нет, – Кристина мельком улыбнулась. – Ты же слышал её концерт утром? Она ушла сразу, как только мы закончили. Во время репетиции всё вздыхала и нервничала, торопилась куда-то, видимо. Даже притащила в зал для показов верхнюю одежду, чтобы ни минуты не терять.

– Не знаешь, куда она так спешила?

– Нет, – ответила девушка, приговорив последнюю оладью. – Я спросила у неё, куда она идёт. Она ответила, что домой, но почему торопилась, не знаю. Мне вообще показалось, что она была не слишком довольна моей компанией. Нам обеим ближе добираться от «Адмиралтейской»: я живу неподалёку, а Жанна выходит на ней. Бывает, сталкиваемся, но не разговариваем. Я подумала, почему бы не пойти вместе? Нам же по пути. В общем, разговор не клеился, Жанна очень торопилась, пришлось почти бежать за ней, хорошо, что…

Кристина замолчала, и внутри у Жени загорелся огонёк азарта.

– Я совсем забыла, хотя, может, это и не важно.

– Расскажи, иногда мелочи бывают очень полезными.

– Уже почти у метро, под Триумфальной аркой Жанна резко остановилась и стала ощупывать карманы. Она сказала, что забыла телефон, и пошла обратно. Я не придала этому значения и направилась домой одна.

Лицо Кристины осунулось, и без того бледная кожа стала ещё бледнее. Тонкие пальцы потянулись к волосам, а розовые губы слегка дрогнули.

– Я не сказала следователям. Как думаешь, это важно?

Протасов смотрел на девушку спокойно: как и ожидалось, в истории рокового вечера стали всплывать подробности.

– Не бойся, эти показания могли бы оказаться значимыми, а может, и нет. Зависит от того, что рассказала Жанна.

Заместитель без назначения

В кабинете главного модельера Дома моды «Шереметев» кипела работа: шуршали бумаги, щёлкали кнопки клавиатуры, то и дело выдвигались ящики стола и со стуком задвигались обратно, методично раскладывались папки.

– Так… так… хорошо… угу…

Сам модельер отправился на обед, а его верный зам без назначения – Настя Орланова, кропотливо копалась в документах, прерываясь, лишь чтобы взять очередную распечатку из принтера.

– Ах, боже мой… какой бардак… ничего не найти…

Череду её бессвязных мычаний и замечаний прервал неожиданный стук в дверь. Орланова оторвалась от работы – на пороге стояла Вика Протасова.

– Могу я войти? – любезно поинтересовалась она.

– Конечно, – ответила Настя. – Правда, я немного занята, но если тебе нужна помощь, ты обратилась по адресу.

– Вообще-то я просто осматривалась, красиво у вас здесь. Пыталась отработать то движение… как же оно называется… когда мы идём по двум кругам через центр… Оно у меня ещё плохо получается.

– Восьмёрка, – подсказала Орланова.

– Точно, восьмёрка! Простое название, а совсем вылетело из головы.

Настя уважительно кивнула про себя: ей всегда нравился серьёзный подход к работе.

– Почему ты не идёшь обедать? – спросила Вика.

Орланова усмехнулась и иронично взмахнула распечатками.

– Потому что я здесь. Всегда есть чем заняться. Было бы гораздо проще, если бы кое-кто содержал свои документы в порядке, но это небывалая роскошь. Пётр Евгеньевич Шереметев, – пояснила Настя, – ещё вчера просил выслать целый ворох бумаг: перечень эскизов, сметы на ткани и прочее, но я совсем забегалась и не успела. Ты и сама помнишь, какая неразбериха здесь творилась! С этим кастингом, переносом времени, людьми в погонах было совсем не до того. Вечером я выбилась из сил и решила не мучить себя.

– А почему этим занимаешься ты?

– Ах, спроси что-нибудь попроще, – смиренно произнесла Орланова.

Она вздохнула, подбоченилась, оглядела фронт работ:

– Вообще-то, знаешь, давай-ка выпьем чаю. Да ну это всё, закончу позже. Что же это я, в конце концов, не отдыхаю!

– Отличная идея, – откликнулась Вика, – куда пойдём?

– Куда? – улыбнулась Настя. – Мы останемся здесь.

– А можно? – насторожилась Протасова. – Иван не будет злиться?

– Конечно будет, – самодовольно отмахнулась Орланова, плюхаясь в мягкое кресло у чайного столика. – Только если ты не его девушка. Садись, не стесняйся! Угощайся!

Настя клацнула чайником и открыла конфетницу, полную всевозможных сладостей:

– Трюфели, печенье, марципан, рекомендую грильяж. Люблю орешки.

Вика последовала совету, вытянув соблазнительного вида конфету:

– Большое спасибо.

– Да перестань! – отмахнулась Настя. – Мы теперь почти семья, времени с нами ты будешь проводить ничуть не меньше, поверь.

– Разве нам можно есть сладкое?

– Нельзя, – Орланова игриво сощурилась. – Но я ем. Даже если поправлюсь, кто меня отчитает? Мой же парень?

– Давно вы с Иваном вместе?

– Чуть меньше двух лет, через месяц будет вторая годовщина. Познакомились мы ещё раньше, я тогда только начинала: выпускалась из модельной школы, ходила по кастингам, шныряла везде, где только можно, страшно вспомнить. А он был всего лишь мечтателем с кучей амбиций, тогда ещё никакого Ивана Голдина не было и в помине. Комнатка в общежитии, свечи и треск швейной машинки по ночам.

– Как романтично, – умилилась Вика.

– Ага, – Настя хихикнула, – я была его музой. На мне он отрабатывал свои эскизы, пробовал идеи, шил первые наряды, плакался на груди, когда выбивался из сил, а я гладила его по голове и шептала, что вместе мы добьёмся успеха, что нельзя останавливаться на достигнутом и опускать руки. Благодаря моим мантрам ему становилось лучше, и он продолжал творить. В той комнатушке мы вдвоём переживали неудачи, радовались маленьким победам, тихонько курили в форточку и говорили часами напролёт… Мечтали, как сложится наша жизнь, как станем известными, будем блистать на показах. Славное было время…

Вика увлечённо моргала, потягивая чай. Девушка, сидящая перед ней, воплощала собой эталон женской привлекательности. Деловитая собранность отошла на второй план, уступив место нежности. Когда Настя говорила об Иване, черты её лица словно становились мягче, да и сама она изгибалась в кресле подобно кошке. Ему явно удалось попасть к ней в сердечко.

– Помнишь ту сцену из «Титаника», где Джек рисует обнажённую Розу? – хитро сощурилась Орланова.

– Конечно.

– Так вот, у нас было то же самое. Я лежала на кровати, поедая черешню, а он пыхтел за холстом в поте лица. Боже, какой королевой я себя чувствовала тогда! – Настя отвлечённо посмотрела в сторону и медленно покачала головой. – А что насчёт тебя? Я всё о себе да о себе, даже как-то невежливо. Признавайся, красавица! Кто-нибудь уже украл твоё сердце?

– Нет достойных, – парировала Вика. – Была парочка историй, но ничего серьёзного.

– Подожди, то ли ещё будет! В нашем деле мужское внимание – издержки профессии, потом ещё скрываться от них будешь! Целый гарем себе наберёшь.

– Да я особо не стремлюсь, – пожала плечами Протасова.

– Как скажешь, – хихикнула Настя.

Вика прикидывала, как лучше перевести тему на Олю, чтобы выудить интересующую информацию, и не нашла ничего лучше вопроса в лоб.

– Слушай, я была знакома с Олей Чайкиной, ты это уже знаешь. Я хочу спросить, не было ли у неё конфликтов в коллективе? Или, может, она странно вела себя в последнее время?

– Оля… Оля и конфликты, – последнее слово Настя растянула, аккуратно ставя чашку на блюдце. – Нет, конфликтов не припомню. А почему ты спрашиваешь?

Доброжелательность в её голосе поутихла, но у Вики была заготовлена порция бальзама на душу.

– Видишь ли, мой брат очень трепетно к ней относился и решил убедиться, что в этой истории ничего не укрылось от следователей. Сомнительная идея, но думаю, он имеет на это право. Поэтому я обратилась к тебе: ты очевидный лидер в группе и, скорее всего, знаешь всех как свои пять пальцев. Ты бы точно подметила, если бы кто-то из девочек вёл себя необычно. К тому же наверняка у тебя отличная память и ты помнишь всё до деталей. Это присуще хорошему руководителю.

На лице Насти отражались разные эмоции, пока из уст Вики лилась откровенная лесть: непонимание и подозрительность сменились заинтересованностью, губы подрагивали. Но всё же Протасова не прогадала – наконец, осталось лишь самодовольство, умело прикрытое смущением. Орланова улыбнулась и решила налить по второй чашке чая.

– Спасибо тебе за добрые слова. Знаешь, поведение Оли и впрямь менялось. Примерно за неделю до трагической кончины она была грустной, вернее, даже отрешённой. Не сразу откликалась, когда к ней обращались, на репетициях вечно путала движения и проходки, в общем, никак не могла собраться. Всё забывала и была погружена в свои мысли. Я спросила у неё, в чём причина, – она не захотела рассказывать. Сослалась на ремонт у соседей и бессонные ночи. Не могу сказать, насколько всё это было правдивым, но за пару дней она вернулась в прежнее состояние. Радовалась, болтала без умолку… как обычно. Я и думать об этом забыла.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.