Репатриация в прямом эфире. Соло на планшете

Дорогие в Израиле одежда и обувь. Детская обувь – от 200 шекелей (4000 рублей). Фирменная еще дороже. Джинсы – от 300 шекелей (6000 рублей) и т. д. Хотя тут опять же очень много скидок. И не так как в РФ – стоило 2000 рублей, пишем скидка 10%, и стоимость становится 2500 рублей. Нет, тут реальные скидки. Я встречал до 70%. Хотя, конечно, и такое встречается.

То есть получается так: если смотреть на цены с точки зрения дохода в рублях – тоска зеленая. Если же смотреть с точки зрения дохода в шекелях – жить можно.

Как меня спасли… Или про израильскую медицину

17-го дня месяца марта года 2017-го новой эры случился со мной аццкий капец… Вот прям АЦЦКИЙ! В общем, в понедельник утром, в пять утра, если быть точным, проснулся я от кашля. Кашель усиливался. И в определенный момент мне стало трудно дышать. Прям капец как трудно. Я как астматик с более чем десятилетним стажем понял, что это жжж неспроста. Разбудил жену, сказал ей сделать лекарства для ингаляций через небулайзер. Пока жена делала все это дело, приступ усилился. Я, борясь с паникой и пытаясь хоть как-то контролировать дыхание, начинаю осознавать, что лучшее для меня сейчас – это вызвать скорую помощь. Вызов скорой помощи в Израиле стоит денег (да и не только в Израиле – во всем мире, кроме России, наверное…). Примерно 800—1000 шекелей. Я уже думаю, да хрен с ними, с деньгами, потому как я ни стоять, ни сидеть не могу. На такси я просто не доеду. Прошу жену вызывать скорую помощь. Естественно, там говорят на иврите. Но есть в Израиле при Министерстве здравоохранения бюро переводов, которые переводят, так сказать, онлайн. То есть переводчик подключается к линии третьим собеседником и переводит в обе стороны. Это совершенно бесплатно. Можно использовать при любом общении с медиками. Ну и вот, значит… пока я там стою и пытаюсь как-то дышать, жена вызывает мне скорую помощь. Тут Юля подносит мне трубку и говорит: «Подыши им в трубку». Я что-то там прохрипел. И слышу: «Беседер (хорошо). К вам едет машина». И все, что дальше происходит, это просто… я как будто попал в кино…

Минуты через три ко мне приехало ДВЕ машины скорой помощи! ДВЕ!!! Один амбуланс обычный. И вторая машина – это реанимобиль. Мне не хватало воздуха, поэтому я стоял у окна и видел, как подъехали две скорые помощи. Они мне машут: можешь спуститься? Я им машу головой: типа нет. Поднимаются в квартиру человек, наверное, пять. Все без суеты. Каждый занят своим делом. Подключили меня к аппарату – замеряли давление, пульс, сатурацию – не знаю, что еще… Послушали. Позадавали всякие вопросы. Я только и мог, что кивать. Жена в основном отвечала. Потом они надели мне кислородную маску и посадили на кресло-трансформер, которое превращается в каталку, если надо. Велели дышать и держать кислородный баллон, который они мне положили на колени. И таким образом они меня отнесли до реанимобиля. Там закатили в машину и поехали в госпиталь «Рамбам». Видать, случай мой был настолько экстренным, что меня прямиком закатили в реанимацию «Рамбама». Причем я все время был в сидячем положении.

В реанимации меня тут же окружили врачи и медсестры. И опять же никакой суеты. Каждый делает свое дело. Один ощупывает. Медсестра поставила катетер в вену. Один наклеил датчики, к которым присоединил провода ЭКГ. Другой надел на руку манжету для измерения давления. Кто-то взял анализ крови через все тот же катетер. И все разбежались. Я смотрю за тем, кто взял анализ крови. Парень, где-то моих годов, подошел к какому-то аппарату, поставил внутрь пробирки с моей кровью… и… блин, ну минуты не прошло, автомат зажужжал и выдал ему длинную ленту с результатом анализа моей крови. Потом мне ввели, опять же через катетер, лекарство, и мое дыхание стало приходить в более-менее норму. Теперь я мог повнимательнее рассмотреть все. Реанимация – огромный зал, коек, наверное, на 15—20. Даже, кажется, больше. Все койки пронумерованы. Моя была десятая вроде. И после меня еще столько же примерно. Я находился прям напротив поста, то есть в центре зала.

Через минуту пришел дядька с каким-то аппаратом. Ну то есть по внешнему виду стало понятно, что это передвижной рентген-аппарат. Дядька, значит, прицелился на мою грудную клетку, что-то сказал, и весь медперсонал исчез в мгновенье ока! Сделали снимок. Минут через пять приходит другой дяденька в белом халате, с ним два молодых человека. Ну прям совсем молодые, лет по 20—25. (Надо сказать, что «Рамбам» имеет статус университетской больницы. То есть там проходят практику, интернатуру и всякое такое). Дяденька такой… улыбака. Веселый, радостный. С такой улыбкой на лице говорит (на иврите, конечно же): так и так, у тебя пневмоторакс. Сейчас мы тебе дренаж поставим в легкое. И меня спрашивает: «Ты знаешь, что такое пневмоторакс?» Я ему отвечаю, что да, таки знаю. Он опять спрашивает: «Уже было?» Я отвечаю: «Первый раз». Тогда он удивленно спрашивает: «Откуда знаешь?» Я ему говорю: «Смотрел все сезоны „Доктора Хауса“ восемь раз». Доктор вновь широко улыбнулся и ответил, что мне можно уже давать медицинский диплом.

Так, в общем, весело мне поставили дренаж. Воткнули мне иглу с трубочкой между ребер, чтобы воздух выходил. Для тех, кто «Доктора Хауса» не смотрел и не знает, что такое пневмоторакс, поясню: это когда легкое сдувается как воздушный шарик, воздух поступает, но не в легкое, а куда угодно вокруг него. И, соответственно, давит на сдувшееся легкое. Для более научного объяснения предлагаю обратиться к Гуглу – он, как известно, знает все. Я у доктора спросил, из-за чего этот пневмоторакс. Он говорит: спонтанный. Может быть у кого угодно, из-за чего угодно – не так повернулся, ударился, сильно кашлял – на то он и спонтанный. Поэтому имейте в виду.

Собственно говоря, после этого я уже стал совсем в адеквате. Представил себя со стороны: сижу на каталке, как на троне, в кислородной маске, весь в проводах, с дырочкой в правом боку. В общем, сижу довольный и улыбаюсь как идиот. Подошел врач, молодой парень (ну моих годов примерно), и говорит: чего, мол, случилось? Я говорю: я как Дарт Вейдер! Он тоже со мной посмеялся. Потом опять пришел дядька с рентгеном. И минут через десять меня перевезли в отделение скорой помощи, откуда уже идет распределение по отделениям. Ну или отправляют домой. Вот прям физически перевезли. Пришел специальный человек и утолкал мою кровать в отделение скорой помощи. В израильских больницах пациенты сами мало ходят. Есть специальные люди, которые перевозят пациента из палаты на процедуры. Будь то операция или простой рентген. Уже в отделении скорой помощи мы встретились с моей женой.

А до этого сижу я, значит, на своей кровати. По пояс голый – на мне только штаны. Босиком. Без телефона. Телефоны жены, мамы я не помню. И думаю, как же, блин, я буду отсюда выбираться? Как сообщить, что я жив? Как я пойду вообще куда-то – я ж босиком! Я уже говорил, что главное богатство Израиля – это люди. И я не устану это повторять. Вот и в тот раз я в этом убедился. Когда мне полегчало, еще в реанимации ко мне подошла медсестра и спросила, приехал ли кто-нибудь со мной. Я говорю: да, жена ждет там. Она ушла. Потом вернулась и говорит: не волнуйся, я ей сказала, что ты в порядке. И в самом деле – потом мне рассказала жена – вышла медсестра и объявила ей, что все уже хорошо и скоро меня переведут в отделение скорой помощи, где мы сможем общаться. То есть она не осталась равнодушной, она прекрасно понимает, в каком состоянии находятся люди. Ну и плюс пациенту психологически легче.

В общем, перевезли меня в отделение скорой помощи. Тут я рассмеялся про себя. Я как в кино оказался. Про доктора Хауса. Или про скорую помощь. Словом, в любом сериале про больницу. Я ж человек дремучий, чуть больше чем полгода назад вышел из тайги. Вот натурально из тайги. Поэтому мне все в диковинку. У нас же как? Если палата, то это палата. Четыре стены и дверь. Тут же было так: огромное помещение, в котором стоят кровати-каталки, вдоль стен расположены всякие вспомогательные медицинские аппараты. И кровати между собой разделяются шторками. Выглядело это, конечно… м-м-м… непривычно. Но! Около каждой кровати стоит стул. То есть предполагается, что рядом с пациентом кто-то будет находиться из родственников. Собственно говоря, там и не палаты вовсе. Места. Пронумерованные места. Причем место, например, 52 и место 52 алеф, место 53 и 53 алеф. Ну и так далее. Собственно, по дороге в это пронумерованное место (назвать это медицинской палатой мне не позволяет мой опыт общения с периферийными больничными палатами) мы с женой и встретились. Запарковали, значит, мою кровать. Подошла медсестра, спросила, я ли Иван. И ушла. Потом уже другая медсестра задернула шторку, и мы стали разговаривать. Я ей сразу сказал, что мы олим ходашим и что на иврите говорим совсем немного. После чего она ушла и вернулась с русскоговорящей медсестрой. Правда, ничего особенного она нам не сказала – сказала, что меня госпитализируют и что скоро отвезут в отделение, а пока я буду находиться у них. Я сказал, что нет проблем. Медсестра спросила: есть хотите? Я говорю, что было б неплохо, потому как мы с пяти утра на ногах. Медсестра ушла, и через пару минут нам принесли легкий перекус. Мне и жене. Мы еще какое-то время провели в отделении скорой помощи. Я не знаю сколько. Ну, может быть, час. И потом опять пришел специальный человек и повез меня уже в отделение, которое тут называется хирургия хазе. Как перевести? Грудная хирургия? Хирургия груди? В России это называется торакальная хирургия.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Рынок (иврит).