Предел Адаптации

У выхода его перехватила Мария Сергеевна.

– Я уже слышала, – сказала она. – Ты опять.

– Я знаю, – он кивнул.

– Я не буду тебе читать длинных лекций, – она немного смягчилась. – Скажу только одно: ты упрямый. Это хорошо и плохо одновременно. Постарайся, чтобы в следующий раз твоё упрямство работало сначала головой, а потом руками. Ладно?

– Попробую, – сказал он.

– Хорошо. И… – она помедлила, – контрольную ты, скорее всего, написал нормально. Я уже глянула краем глаза. Так что хотя бы тут у тебя всё в порядке.

– Спасибо, – он чуть смутился.

На улице уже начинало смеркаться, хотя время было ещё раннее – зима подбиралась ближе. Он заглянул в магазин, взял муку, сахар, по списку. Тётя Зина на кассе посмотрела на него с прищуром.

– Слышала, слышала, – сказала она вместо приветствия. – Опять геройствовал.

– Новости быстро бегают, – вздохнул он.

– В Лесном они не бегают, а ползают и липнут, – хмыкнула она. – Ты смотри, Артёмка, чтобы у тебя голова на плечах не только для ударов была. Но и… – она стукнула по виску. – Понял?

– Понял, – сказал он. – А насчёт головы – это вы моим скажите, а то меня скоро от неё оторвут.

– Не оторвут, – махнула рукой тётя Зина. – Чай, не звери. Ладно, ступай. Маме привет.

Дом встретил привычным теплом. В коридоре валялись Егорины ботинки, рядом – чужая, явно городская сумка Марины. Из комнаты слышался её голос:

– …и вот он стоит такой, весь, понимаешь, в плаще, на фоне города. И вообще, это не глупость, это концепт.

– Концепт – это когда я придумал новый способ списывать, – отвечал ему знакомый голос из динамика. – Всё остальное так, зарисовки.

– Ты тупой, – констатировала Марина.

Артём заглянул в зал. Марина сидела на диване, скрестив ноги. На коленях – блокнот, весь исписанный и зарисованный. На телевизоре была выведена картинка – кто-то из её друзей по видеосвязи. На экране – паренёк с серьгами в ушах и развязной улыбкой.

– О, герой дня, – сказала Марина, увидев брата. – Заходи, насели.

– Я занят, – Артём поднял пакет. – Я добытчик. Несу муку и сахар. Если что, будете меня уважать.

– Мы и так, – Марина фыркнула. – Слушай, покажи лицо. Говорят, ты кого-то там уже…

– Марина, – предупредительно раздался голос матери из кухни.

– Ладно, не буду, – сестра закатила глаза. – Но мы вечером поговорим. У меня есть к тебе серьёзный вопрос.

– По математике? – уточнил он.

– По жизни, – загадочно ответила она.

Он заглянул в кухню. Ольга уже готовила тесто. На столе – миска, мука, яйца. Николай сидел у окна, очищая картошку.

– Всё нормально прошло? – спросила мать, не поднимая головы.

– Зависит от того, какая шкала оценки, – ответил он, поставив пакет на стол. – Директор говорила. Замечание. Разговор с родителями.

– Ну вот, – Ольга вздохнула. – Я только сегодня утром думала: день же нормальный будет. Нет. Сын вспомнил, что он у меня герой.

– Мам, – он опёрся на стол. – Там реально трое на одного. Ты бы сама…

– Я знаю, – перебила она мягче. – Я не слепая. Но я устала каждый раз слушать про то, как ты «ввязался». Один раз – понятно. Второй… третий…

– Пускай лучше вяжется за дело, – сказал Николай, не поднимая головы. – Хуже, когда человек лезет в драку просто так. Меня другое волнует.

– Что? – мать посмотрела на него.

– Он у нас головой неплохо думает, – отец взглянул на Артёма. – А дальше что? Девятый класс закончишь – и?

Вопрос повис в воздухе. О нём думали все, но вслух говорили редко.

– Поступать хочу, – сказал Артём. – В городе. В университет.

– О, – Ольга сразу напряглась. – Это какие мы слова знаем.

– А что, – Николай прищурился. – Я давно говорю: если тянет – пускай пробует. Не будет же он тут на пилораме до пенсии.

– На пилораме тоже люди работают, – обиделась мать.

– Я не против, – спокойно ответил отец. – Но если у человека голова на плечах и он может куда-то выше залезть – почему нет?

– Я к Марине поеду, – вмешался Артём. – Ну… если сдам, если возьмут.

– В первую очередь, – Ольга строго посмотрела на него, – ты будешь сдавать ЕГЭ. А уже потом – думать, куда тебя возьмут. И да, – она ткнула пальцем в воздух, – если я узнаю, что ты там, в городе, будешь продолжать своё «я не мог пройти мимо» на каждом углу…

– Мам, – Марина появилась в дверях, оперлась о косяк. – Он и так будет. Не тешь себя надеждами.

– Марина, я тебя сейчас обратно в автобус отправлю, – устало сказала Ольга.

– Поздно, билеты сдать нельзя, – сестра улыбнулась. – Я уже здесь.

Несмотря на ворчание, глаза у матери были мягкие. Она по очереди посмотрела на всех – и отложила ложку.

– Ладно, – сказала она. – Я сегодня пирог ещё один сделаю. С капустой. На радость всем.

– Вот видишь, – Николай толкнул Артёма локтем. – Есть в жизни и хорошие стороны.

– Особенно в виде пирога, – серьёзно кивнул сын.

Вечер прошёл в полутёплом полумраке лампы, запахе выпечки и разговорах. Марина показывала свои рисунки – мрачные города, странных людей в длинных плащах, парящих над ними кораблей. Егор пытался доказать, что его игры не тупость, а «культура интерактивного повествования». Ольга ругалась на новости, где кто-то опять что-то обещал, но не делал. Николай слушал вполуха, больше думая о предстоящем дне и очередном сломанном тракторе.

Артём сидел рядом, слушал всех и думал о том, как всё это может закончиться. Село, школа, зимы, лето, пилорама, магазин «Продукты». Всё это было ему знакомо до последней доски в заборе. И всё равно где-то внутри зудело ощущение, что жизнь не остановится здесь.

Ночью, уже лежа в своей комнате, он снова уставился на карту мира. На ней, среди морей и линий, было столько названий, что глаза разбегались.

– Куда ты там собрался? – пробормотал он сам себе. – В Москву, в Питер, в… да хоть куда.

Ответа не было. Только тихий треск дома, остывающего после дневного тепла, и редкий звук машины на дороге.

Он закрыл глаза. Завтра будет новый день. Та же школа, тот же коридор, те же люди. Ещё одна маленькая глава его жизни в Лесном.

Он не знал, что очень скоро привычный мир под ногами начнёт меняться. Но до этого момента было ещё время. Пока же вокруг было только село, семья, школа и собственные мысли – достаточно, чтобы чувствовать себя живым.

Глава 2

Прошло два года.

Артёму сейчас семнадцать. Он отстрелялся с ЕГЭ, вылез из одиннадцатого класса живым, каким-то чудом поступил в университет в областном городке и теперь сидел в автобусе, который гремел по трассе, как старый чайник.

За мутноватым окном проползали поля, полосы леса, редкие деревни. Село Лесное осталось где-то позади, вместе с привычной школой, пилорамой, магазином и всеми теми тропинками, которые он знал наизусть.

На коленях лежал рюкзак: половина – учебники и тетради, вторая половина – сваленные вперемешку футболки, носки и свитер, который мать запихнула в последний момент со словами «там, в их городе, тоже зимой холодно». Чемодан с остальными вещами лежал в багажном отсеке внизу, и Артём почему-то каждые десять минут нервно трогал рюкзак, как будто проверял, на месте ли всё.

Рядом, у окна, сидел Егор. Он вытянул ноги, засунул наушник в одно ухо, второе повесил, чтобы слышать мир, и покачивал головой под какую-то музыку.

– Ну что, – сказал он, не отрывая взгляда от дороги, – страшно?

– В меру, – ответил Артём. – Как перед контрольной, когда задачу ещё не увидел.

– Я бы сказал «как перед рейдом», – Егор хмыкнул. – Ты заходишь такой в инст, не знаешь, что за боссы внутри, какие мобы… а выйти уже нельзя. Только вайпаться.

– Ты можешь разговаривать по-человечески? – вмешалась мать, сидевшая через проход. – Рейды, вайпы… У меня от этих слов, как от таблетки, побочка.

– Мама, – Егор закатил глаза. – Это терминология.

– Терминологию свою оставь себе, – сказала Ольга. – У брата сейчас новая жизнь начинается, а ты ему про своих боссов.

Отец сидел рядом с ней, ближе к проходу. Он смотрел не в окно, а на своих детей, на их рюкзаки, на чемодан наверху, и в его взгляде читалось одновременно всё – и гордость, и тревога, и то самое молчаливое «держись».

– Новая жизнь, – повторил Егор, откинувшись на спинку. – В общаге. С тараканами. И соседями. И унитазом на этаже.

– Спасибо, успокоил, – пробормотал Артём.

– Зато у тебя там интернет будет нормальный, – брат повернулся к нему. – Не как наш этот, с двумя мегабайтами, который дохнет, когда я видео запускаю.

– Рад, что кто-то видит светлую сторону, – Артём усмехнулся.

– Я вообще оптимист, – Егор развёл руками. – У тебя начинается квест «выжить в общаге и не спиться», я верю, ты справишься.

– Егор, – мать строго посмотрела на него, – ещё одно слово, и ты останешься в Лесном без интернета.

– Всё, молчу, – брат закрыл рот ладонью, но глаза всё равно смеялись.

Автобус тряхнуло на яме. Где-то в глубине закашлял двигатель. В салоне пахло пылью, куртками и чем-то вроде старого дизеля.

– Ты, главное, звони почаще, – сказала Ольга, повернувшись к Артёму. – Не так, как Марина. Эта может пропасть на неделю, потом написать «я жива, не переживайте».

– Я занята, – послышался знакомый голос из прохода.

Все обернулись. По автобусу, цепляясь рюкзаком за сиденья, пробиралась Марина. Волосы в хвост, на плечах – куртка, на груди – сумка с ноутбуком. Она села на свободное место через ряд, развернулась.

– И вообще, – сказала она, – я не пропадаю. Я живу. Там, понимаете, жизнь кипит.

– В общаге тоже кипеть будет, – заметил Николай. – Особенно если плиту включить.

Марина усмехнулась, перегнулась через спинку.

– Ну что, – сказала она брату. – Готов стать высокообразованным городским жителем?

– Сколько процентов готовности нужно? – спросил Артём. – Я, наверное, где-то на шестьдесят.

– Сойдёт, – Марина махнула рукой. – Остальное добьём на месте. Главное – не будь там деревенским придурком.

– Спасибо, – сказал он. – Очень поддержала.

– Я серьёзно, – сестра на секунду посерьёзнела. – В общаге свои законы. Не надо никому доказывать, что ты крутой. Не надо лезть в любую драку. Выбирай, где реально надо, а где просто идиоты меряются кто тупее.

– Она права, – тихо сказал Николай. – Ты у нас парень горячий. Головой пользуйся.

– Скажете тоже, – вздохнул Артём. – Я что, каждый день дерусь?

– Не каждый день, – заметил Егор. – Но часто.

Мать влезла между:

– Всё. Драки оставьте. Мы говорим о нормальных вещах. Например, о том, чем ты будешь там есть.

– Вилка, ложка, – сказал Артём.

– Я серьёзно, – Ольга нахмурилась. – Столовая столовой, стипендия стипендией, но ты там особо не разгуляешься. Хорошо, что ты работу искать собираешься.

Он действительно собирался. С самого момента, как понял, что поступает в город, решил: не будет сидеть на шее у родителей. Они и так тянули всё, что можно.

– Найду, – сказал он. – Грузчиком, хоть кем. Там всё равно есть магазины, склады.

Николай кивнул одобряюще.

– Только не сразу, – сказал он. – Сначала привыкни, втянусь в учёбу, потом уже беги работать. А то перегоришь.

– Я не лампочка, – Артём усмехнулся.

– Ты у меня фонарь, – сказал отец. – Иногда слепящий.

Марина рассмеялась.

– О, какая метафора, – сказала она. – Запишу. Буду потом в интервью говорить: отец мои фразы придумал.

– Сначала хоть что-то нарисуй, чтобы у тебя интервью брали, – отрезала мать, но улыбнулась.

Автобус, ворча и повизгивая, наконец добрался до города. Сначала появились редкие многоэтажки, потом плотная застройка, магазинчики с пёстрыми вывесками, остановки с облезлыми объявлениями.

Город назывался Белоярск. Обычный такой областной центр: ни мегаполис, ни деревня. Был здесь университет, пара техникумов, завод, торговые центры, автовокзал, вечные пробки в паре узких мест и толпы студентов на остановках.

– Ну вот, – сказал Егор, прижавшись к стеклу. – Цивилизация.

– Это ещё не цивилизация, – Марина фыркнула. – Цивилизация там, где кофе не растворимый и маршрутки приходят по расписанию.

– В сказках, то есть, – подытожил Артём.

Автобус затормозил на автовокзале. Люди поднялись, зашуршали пакетами, подняли сумки. Лазаревы тоже поднялись.

– Давай, – сказал Николай, снимая с полки чемодан. – Пошли искать твою альма-матер.

Университет оказался в двадцати минутах ходьбы – длинное светлое здание с надписью на фасаде и облезлым флагом. Перед входом – клумба, пара скамеек и толпы таких же, как Артём: юноши и девушки с чемоданами, коробками, пакетами, иногда с родителями, иногда сами по себе.

– Очередь за счастливым билетом судьбы, – пробормотала Марина, оглядывая толпу. – Ну что, студент, вперёд.

Внутри пахло бумагой, краской и нервами. В коридоре сидели сотрудники, окружённые списками, папками и растерянными абитуриентами. Артём, зажатый между матерью и сестрой, протискивался к окошку, где выдают направления в общежитие.

– Фамилия? – сухо спросила женщина с прямыми волосами, не поднимая глаз от списка.

– Лазарев. Артём Николаевич.

– Специальность?

Он назвал.

Женщина провела пальцем по строчкам, кивнула.

– Общежитие номер четыре, – сказала она. – Комната на двоих. Корпус на улице Строителей. Вот направление, – она протянула бумагу. – Там вахтёр вам всё объяснит.

Ольга тут же забрала бумажку, как будто боялась, что её ветром унесёт.

– Спасибо, – сказал Артём.

– Следующий, – уже крикнула женщина.

Они вышли на улицу. Солнце успело подняться выше, город шумел, машины то и дело сигналили.

– Я с вами до общаги дойду, – сказала Марина. – Всё равно хотела посмотреть, где ты жить будешь.

– Я тоже, – мать поправила сумку на плече. – А то вдруг там…

– Там будет общага, – спокойно ответил Николай. – Со всеми вытекающими.

– Я знаю, что такое общага, – вмешалась Марина. – У меня своя. Если что, мы его хотя бы научим, как не сдохнуть с голоду на одной лапше.

– На одной лапше вы уже сами… – Ольга поджала губы. – Ладно. Пошли.

Общежитие номер четыре стояло в десяти минутах от универа – серое девятиэтажное здание с облупленной плиткой и фасадом, который явно видел многое. Перед входом – пара выбитых плит, пара целых, неброская табличка и лавочка, на которой дымили трое парней.

– Твоё новое логово, – сказал Егор, глядя на дом. – Почётный подземелье первого уровня.

– Это не подземелье, а башня мага, – поправила Марина. – Тут интеллект качать будут.

– Я смотрю, вы уже всё расписали, – вздохнул Артём.

Внутри, за тяжёлой дверью, их встретил стойкий запах жареной картошки, стирального порошка и чего-то ещё, родственного носкам. Вахта была сдвинута влево. За столом сидела женщина лет пятидесяти пяти, с тяжёлым взглядом и вязанием в руках.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Артём, подходя к столу. – Я по заселению.

– Все по заселению, – не удивившись, сказала вахтёрша. – Документы, направление.

Ольга тут же протянула бумагу. Женщина пробежалась по ней глазами, кивнула.

– Комната 706, – сказала она. – Сосед уже есть. С паспортом к коменданту на третий этаж, дальше вас проведут. Ключи там. Распорядок внутри прочитаешь, – она ткнула пальцем в лист А4 на стене. – Курить нельзя. Шуметь нельзя. Гостей после десяти нельзя. Всё равно будете, но хоть не при мне.

– Мы хорошие, – сказал Егор.

– Я уже боюсь, – вахтёрша хмыкнула. – Иди, хороший.

По лестнице наверх они тащили чемодан всем миром. На третьем этаже на двери с табличкой «Комендант» висел ещё один лист с предупреждениями, нарисованными красной ручкой. Комендантом оказалась сухая женщина с короткими волосами и очками на цепочке.

– Новый? – спросила она, глядя поверх очков.

– Да, – ответил Артём, протягивая паспорт и направление.

– Лазарев… ага, – она что-то пометила в тетради, достала связку ключей и сняла один. – Седьмой этаж, налево, потом направо, дверь с номером. Соседа Панфёрова не бойся, он шумный, но не злой. С правилами ознакомься, распишись.

Артём бегло пробежался глазами по листу. Ничего неожиданного: не пить в коридоре, не ломать мебель, не устраивать концерты.

– Всё, – комендант поставила подпись. – Живите. Если что – ко мне. Если кто-то достанет – тоже ко мне. Если сами будете лезть в драки – сначала ко мне, потом в деканат.

– Понял, – сказал он.

Седьмой этаж. Лифт не работал – конечно. Пришлось тащить чемодан по лестнице. Егор пыхтел, Марина подначивала, что это «прокачка выносливости», Ольга вспоминала, как в их молодости общежития были «ещё страшнее».

Номер 706 нашёлся в дальнем конце коридора. Стены здесь были исписаны древними и свежими надписями: признания, бессмысленные лозунги, чьи-то телефоны. Где-то приклеили наклейку с котом, где-то – расписание пар.

– Ну, – сказал Николай. – Давай, хозяин. Открывай.

Артём вставил ключ в замок, повернул. Дверь открылась, скрипнув.

Комната была не такая уж плохая. Небольшая, с двумя кроватями по разным стенам, двумя столами, парой стульев и шкафом. У окна – шторы, батарея, вид на соседний дом и кусок двора. На одной кровати был уже накинут плед, на столе стояла кружка и лежали какие-то тетради и толстая книга с яркой обложкой. На спинке стула висела куртка.

– О, – сказал кто-то из-за шкафа. – Заселение пришло.

Из-за шкафа вынырнул парень лет восемнадцати, в футболке и спортивных штанах. Худощавый, но жилистый, с тёмными короткими волосами и смеющимися глазами. В руках – пакет с хлебом.

– Здорово, – сказал он. – Ты Артём?

– Да, – кивнул Лазарев. – А ты, получается…

– Данила, – парень протянул руку. – Даня, Дэн, как удобнее. Желательно не «эй ты». Ты, наверное, и есть мой сосед по счастью.

– По несчастью, – мрачно уточнил Егор. – Ты не знаешь, куда вписался.

– Я быстро пойму, – Данила пожал руку Артёму, потом перевёл взгляд на остальных. – Родственники? Мама, папа, брат, сестра… класс. Полный комплект.

– Мы проверяем, что ты не маньяк, – Марина серьёзно посмотрела на него. – Пока впечатление так себе.

– Я маньяк по еде, – спокойно ответил Данила. – Если кто-то поставит кастрюлю без присмотра – буду рядом. А так я очень мирный.

– Это мы ещё посмотрим, – сказала Ольга, оглядывая комнату. – Ну что ж… жить можно.

– Спасибо за высокую оценку, – усмехнулся Данила. – Вы, кстати, вовремя. Сегодня у нас по традиции приветственный ужин. Ну, не официальный, а так… вводный курс по выживанию в общаге.

– Это где все собираются, пьют и орут до ночи? – быстро спросила мать.

– Это где все собираются, едят, пьют чай, орут до ночи, – уточнил Данила. – Но я, так уж и быть, Артёма буду охранять. Хотя он, судя по лицу, сам кого хочешь охранять может.

– Надеюсь, он будет охранять в первую очередь голову, – буркнула Ольга.

Николай шагнул в комнату, поставил чемодан.

– Ну, – сказал он. – Просторно. Небо не видно, зато стены есть.

– Отец, ты гений, – Марина покачала головой. – Ты когда-нибудь напишешь книгу афоризмов.

– Сначала пусть сын учится, – ответил Николай. – Афоризмы подождут.

Они помогли Артёму раскладывать вещи: положили футболки и штаны в шкаф, поставили на стол тетради, старенький ноутбук, который Марина отдала ему на время. Ольга выложила на полку пакет с крупами, банку тушёнки, чай и сахар.

– Я как будто не в универ, а в экспедицию уезжаю, – заметил Артём.

– Примерно, – согласился Данила. – Только тут враги не медведи, а соседи. Но иногда медведи попроще.

– Я ничего не слышала, – сказала мать. – Всё, Артём. Я тебя официально отпускаю. Но, – она подняла палец, – звонить. Не раз в месяц, а нормально. Если что – сразу говори, не геройствуй.

– Мам, – он улыбнулся. – Всё будет нормально.

Она обняла его, крепко, так, что косточки хрустнули. Егор тоже влез в объятие, хлопнул брата по спине.

– Если тебя там кто-то обидит, – сказал он, шепча в ухо, – ты мне скажи. Я приеду и буду из-под кровати страшные звуки издавать.

– Это точно всех разгонит, – хмыкнул Артём.

Николай пожал ему руку по-взрослому, твёрдо.

– Держись, – сказал он. – Не забывай, откуда ты. Но и не сиди в своём. Смотри, слушай, думай. Это твой шанс.

– Понял, – серьёзно сказал Артём.

Марина подошла последней.

– Ну что, – она улыбнулась. – Добро пожаловать в клуб «жизнь в общаге».

– Это клуб по интересам или по выживанию? – спросил он.

– По обоим, – ответила она. – Если что – звони. Я здесь уже второй год. Подскажу, у кого не брать еду, у кого не брать советы и у кого можно списать конспект.

– У тебя? – уточнил он.

– Конечно у меня, – Марина усмехнулась. – Я же старшая и умная.

Она чмокнула его в щёку, потом повернулась к Даниле.

– Следи за ним, – сказала она. – Если что – я тебя найду. В этом городе он ненадолго твой сосед, а мой брат навсегда.

– Понял, – Данила приложил руку к груди. – Беру под ответственность.

Когда дверь за родными закрылась, в комнате стало странно тихо. Как будто выключили привычный фон.

Артём на секунду опустился на свою кровать. Матрас скрипнул, пружины отозвались.

– Ну, – Данила плюхнулся на соседнюю. – Поздравляю, товарищ по камере.

– Взаимно, – Артём огляделся. – И что дальше?

– Дальше, – сосед раскинул руки, – начинается то, что потом будешь вспоминать как «те самые годы». Хотя сначала они будут казаться просто хаосом. Смотри, – он ткнул пальцем по комнате. – Вот твой стол, вот моя территория, вот шкаф – пополам. Туда – вещи, сюда – еда. Вон там, у двери, – мини-словарь по мату, который тебе понадобится на лестничной клетке, а тут, – он постучал по батарее, – связь со всем этажом. В неё стучат, когда кто-то кого-то достал.

– Впечатляет, – сказал Артём. – А кухня где?

– На конце коридора, – Данила махнул рукой. – Там священное место. К кастрюлям относись с уважением. Иногда они исчезают при загадочных обстоятельствах. Никогда не оставляй ложку в кастрюле. И да, не верь тому, кто скажет «я только попробовать».

– Звучит, как будто ты через это уже проходил, – заметил Артём.

– Я через это живу второй год, – Данила усмехнулся. – Так что у тебя есть уникальный гид по миру борща, лапши и общажной политики.

– Общажной политики? – переспросил Артём.

– Конечно, – сосед поднялся. – Пошли. Пока народ не разошёлся, познакомлю тебя с ландшафтом.

Коридор был длинным, с дверями по обеим сторонам. Пол – линолеум с пятнами времени. За одними дверями грохотала музыка, кто-то уже включил колонки под что-то тяжёлое. Из других доносился смех, из третьих – спор о том, кто сегодня моет посуду.

– Комната 701, – Данила ткнул пальцем в дверь, где висела табличка с нарисованным маркером смайликом. – Здесь живут двое программистов. Если у тебя сломается ноут – выручат. Если у них сломается всё остальное – мы им чинить помогаем. В основном стол и стул.

– Понятно, – кивнул Артём.

– 703 – качки, – продолжил Данила, проходя дальше. – Там всегда кто-то отжимается, подтягивается и орёт, что «ещё один подход». С ними лучше дружить: помогут перетащить что-то тяжёлое. Но не спорь с ними о футболе. Это священная тема.

– Принято.

– 705 – теоретические отличники. Они учат всегда. Даже когда едят. Иногда, кажется, даже когда спят. Если надо конспект – стучись. Но готовься к лекции о морали.

– Звучит многообещающе.

– А вот, – Данила остановился у двери на конце коридора, – кухня.

Кухня была небольшая: четыре плиты, пара раковин, общий стол, несколько табуретов. На одной из плит кто-то уже варил макароны, из кастрюли поднимался пар. На другом конце стола сидели двое парней, резали колбасу и спорили, какую приправу добавлять.

– О, Панфёров, – один из них поднял голову. – Привёл новенького?

– Ага, – Данила хлопнул Артёма по плечу. – Это Артём. С села. Не глупый. Своих не сдаёт, врагов не боится, яйцо варить умеет. По крайней мере, говорит, что умеет.

– Здорово, – парень поднялся. Высокий, в очках, с хорошей улыбкой. – Я Ильдар. Это Ромка. Мы с пятого, но кухня у нас общая.

– Рад знакомству, – сказал Артём.

– Главное правило кухонного братства, – Рома поднял нож, на котором висел кусочек колбасы, – не воровать еду и не ломать плиту. Всё остальное – обговаривается.

– И ещё правило, – добавил Ильдар, – не оставлять за собой раскардаш. Тут люди живут, а не свинарник.

– Постараюсь, – кивнул Артём.

– Постараешься – мало, – фыркнул Рома. – Надо сделать. Но мы проверим.

– Они шутят, – шепнул Данила. – Почти.

Артём улыбнулся. Всё это было ново, шумно, немного напряжно, но по-своему интересно.

Когда они вернулись в комнату, Данила рухнул на свою кровать.

– Ну что, – сказал он. – Какие первые впечатления?

– Как будто меня запихнули в улей, – ответил Артём. – Шумно, тесно, но тепло.