скачать книгу бесплатно
Впрочем, дальнейшие события развивались без его участия. Дед, ругнувшись, отставил свою томатную жижу в сторонку, и, видя состояние карлика, подхватил того на руки и понес к выходу, Бонифаций, Дядька и Мать последовали за ним. Тетка, которой по заднице шлепнул сланец Димы, решила, что ее шлепнул по заду тот самый парень, который приставал к Ведьме, и отвесила хулигану мощную бабскую пощечину, от которой пьяный хам упал в нокаут. Весь бар одобрительно загудел, Ведьма сделала вид, что ничего не случилось, а Безлунница хищно улыбнулась и, взяв подругу за руку, тоже повела ее на выход из бара, маня за собой парочку чуть более воспитанных завсегдатаев.
Диму занесли в большой синий автомобиль – в марках машин карлик не разбирался, да ему и не до того было. Из рассеченного лба кровь заливала лицо, разрезанные ладони начинали нещадно болеть, слегка заглушая боль на месте обрубков откушенных пальцев. Карлик стонал и хныкал, жалуясь на судьбу и тотальное невезение в романтических отношениях с женщинами.
– Гони, гони, гони! Карлик ранен! – Дед явно был раздосадован потерей своей томатной жижи, но за карлика он переживал явно сильнее, подгоняя водителя и активно жестикулируя.
Бонифаций, мгновенно протрезвев, сел за руль, Дядька рядом, Мать и Дед на заднее сиденье. Дед держал карлика на руках, пытаясь его успокоить, а Мать кому-то звонила, и рассказывала, что Дима порезался, нужна срочная помощь. Автомобиль рванул с места по ночным улицам города. Фонари проносились в окне, подобные огненным всполохам. Бонифаций гнал так быстро, как только мог, проезжая на красный свет, и круто заходя в повороты, подпрыгивая на кочках, и лихо объезжая особо заметные ямы на дороге. Карлику становилось все хуже, в машине его укачало, и начало тошнить. Дед вовремя заметил это, и кивнул Матери, та, не отнимая уха от телефона, опустила окно, и Дед высунул карлика наружу как раз вовремя. Карлик эпично блевал прямо на ходу, исторгая из себя с такой любовью и уважением употребленный хмельной напиток и остатки вчерашней недожаренной вареной колбасы. Кажется, что-то из содержимого богатого внутреннего мира карлика попало какому-то прохожему на ботинки, но Дима не успел перед ним извиниться. Дед, тихо ругаясь, поддерживал его под мышки, периодически подтягивая спадающие с карлика штаны. Еще более серьезного конфуза, казалось, было не избежать, но, очистившись от содержимого своего карличьего желудка, Дима отрубился, повиснув головой наружу из окна движущегося на максимально возможной скорости автомобиля.
– Проснется, заставлю штаны отстирывать – пробурчал Дядька, когда машина подъехала к месту назначения.
Это снова был клуб. Карлика, так и не пришедшего в сознание, Дед, бережно и осторожно нес на руках, карличьи окровавленные ладони перепачкали клубный символ на его футболке. Белый сменился красным.
Глава 6
Дима редко допивался до такого, чтоб ничего не помнить. Впрочем, прошедший интригующий день и переставший быть томным в одно мгновение вечер, наш карлик ни за что бы не забыл, несмотря на его скудный ум и короткую память.
Он приходил в себя, мучаясь от боли в порезанных стеклом ладонях и рассеченном от падения лбу, вольготно расположившись на деревянной лавке в одном из помещений клуба. Где-то на задворках трезвеющего сознания слышались взволнованные голоса, полные заботы, и участия.
Карлику наспех наложили повязки на руки, смочив марлю водкой – Дима сам так иногда делал, когда получал после очередного падения в пьяном угаре царапины и ссадины. Собственно, водку Дима то и не пил, но использовал исключительно как антисептическое средство – верный совет от соседа-строителя, любителя похабных анекдотов и не менее похабных женщин.
Аналогичный компресс наложили ему и на лоб. Повязка была наложена наспех и небрежно, хоть и старательно. Кажется, Диму спасал таким вот образом Дед, и карлик ничего толком не видел из-за нее, а водочные пары, испаряясь, вызывали неприятную резь в глазах, но наше герой терпел, ибо он знал – мужики не плачут! Так сосед – строитель всегда говорил!
Впрочем, через пару минут такой вот пытки, Дима не выдержал и начал тихо поскуливать, как раненный пес. Как впоследствии выяснилось, карлик скулил и ныл и ранее, почти весь остаток ночи, пока дожидались нормального врача в этой богадельне, поэтому, на него перестал обращать внимание даже Дед, который к Диме успел с почти нежной отцовской любовью привязаться.
– Да заткните его уже кто-нибудь, проворчал Дядька. Дед, услышав дельное предложение, и довольно крякнув, метнул в сторону карлика тапок и тот метко попал ему по заднице, как раз в тот момент, когда Дима перевернулся на скамье со спину на бок. Раздался звонкий шлепок, и карлик и впрямь на мгновение затих, но лишь для того, чтобы спустя секундное замешательство буркнуть себе под нос: – Ай, бл*ть….
Высокий писклявый голосок прозвучал так жалобно, и одновременно возмущенно, что всеобщее умиление махом распространилось по комнате, увешанной фотопортретами участников клуба, и обставленной простой, но добротной мебелью, а так же шкафами с книгами, учебниками, и научными каталогами.
За карлика, неожиданно для всех, заступилась Мать. – Так! Слушаем меня все внимательно! – Вещала она уверенным, поставленным преподавательским голосом. – У нас тут пострадавший, ему нужно оказать помощь! Ему больно и плохо, это ясно!?
В целом, всем собравшимся это было очевидно, посему, спорить с Матерью никто не стал.
– Так вот. – Мать встала, подбоченилась и стала расхаживать по комнате. – Дед сейчас позвонит одному челику, тот приедете и все, что нужно сделает, а вы – Мать грозно обвела всех взглядом, выставив указательный палец в сжатом крепком кулачке, – заткнетесь и перестанете мучить Диму, да Дед?!
Дед сделал вид, что это не он швырнул тапок в карлика, но согласно закивал головой в такт покачивающемуся кулачку Матери. Та, убедившись, что ее четко и однозначно поняли, и не собираются с ней припираться, достала телефон и передала Деду. Тот, нехотя, взял гаджет, позвонил кому-то, и после короткой беседы, примерно через час, в помещение клуба кто-то вошел.
Дима по-прежнему ничего не видел, повязку-то с его посеченной головы так и не сняли. Ну, хотя бы водка выпарилась, и резь в глазах прошла. Впрочем, от долгого возлежания на деревянной плоской поверхности, у него заныли все мышцы в его карличьем тельце, что породило очередной повод для нытья и хныканья. Да…сосед-строитель был бы разочарован в своем самом выносливом собутыльнике.
Видеть не видел, зато со слухом все было в порядке. Послышался, цокот маленьких лапок какого-то существа, которое быстро-быстро перебирало лапками. Потом Дима почувствовал, как к его лицу придался влажный и холодный, похоже, собачий нос, который возбужденно и шумно стал карлика обнюхивать. Нос уткнулся карлику в щеку, в покалеченную руку, для порядка и полноты сбора информации, хвостатый друг лизнул пальцы, обмотанные марлей, и снова уткнувшись в щеку, лизнул карлику нос. После чего, удовлетворительно тявкнул, как бы сообщая хозяину, что мол, все в порядке, безопасно!
– Кельвин, Кельвин! Иди ко мне, мой хороший! Все, проверил, познакомился? Молодец, мой славный! – Приятный и ласковый женский голос наполнил сознание карлика, отчего наступило моментальное спокойствие и умиротворение. Общее состояние благолепия, смешанное с болью в порезах и нытьем мышц от долгого лежания в неудобном положении на жесткой скамье сделали Диму необычайно красноречивым. Ну, по его, карличьим меркам.
– Мадам, вы прекрасны! – выдавил из себя он, одновременно выдыхая жуткий перегар и пуская громогласные ветры, под одобрительное и мерзкое хихиканье Деда, Матери, Бонифация и Дядьки.
– Оу, воу, палехчи, кавбой! – нарочито игриво ответил приятный и мягкий женский голос, ничуть не смутившись очередной пьяной карличьей выходке. – Вы же, мой дорогой читатель, поняли, что Дима решил так искрометно пошутить?
От такого воздействия карличий мозг окончательно расслабился, и Дима наконец отключился. Где-то на задворках сознания, тот самый женский голос доносился до него, тихо, но вкрадчиво:
– Отдохни, наш обещанный Принц. Отец Охоты всегда защитит своих детей, и ты – один из его любимчиков!
Кельвин одобрительно тявкнул, и осторожные и нежные пальцы начали снимать с головы Димы неумелую, высохшую от водочного компресса повязку. Карлик, впрочем, уже уснул, во сне мямля что-то и издавая чмокающие и шамкающие звуки.
Проснулся карлик уже днем. Солнце светило ярко, теплый майский день обещал быть погожим и благостным. Дима был заботливо укутан в чей-то шерстяной плащ, серый, и тонкий, но довольно теплый. Настолько, что карлику даже стало жарко, и он стал ворочаться, пытаясь выпутаться из свертка, в который его закатали.
– О, пришел в себя, родной! А я уж думал, ты так и будешь в отрубе до завтра, минимум! – Пророкотал Дед, который держал карлика на руках, словно дитя малое, покачивая того в свертке из шерстяного плаща на своих могучих руках. Он прогуливался с карликом на улице на территории закрытого учреждения, в котором клубу предоставили все необходимые условия для его существования. Метрах в пятидесяти была железная дорога, привозившая на электричках заводчан, а непосредственно на территории была спортивная площадка, усеянная турниками и брусьями, которые почти не пустовали.
– Здорова, Дед – пробормотал Дима. Ему было слегка неловко, но он бывал и в более нелепых ситуациях, потому посчитал, что ничего необычного не происходит. Дед, тем временем, заботливо и участливо вглядывался в лицо карлику.
– Как самочувствие? Нормально все?
– Да, Дед, все в порядке! На карлике все заживало как на собаке, ну или тролле из сказок, тут кому что нравится. Повязки уже сняли, о былых травмах говорили только слегка покрасневшие шрамы на ладонях и лбу. Повязка на пальцах, укоротившихся после того, ккак их откусила свинья, впрочем, была свежая, пропитанная зеленкой и туго затянутая узлом на запястье – верный признак, что повязку наложил человек с прямыми руками, видимо, та женщина с мягким голосом, хозяйка пса, по имени Кельвин.
Дед, немного помедлив, будто обдумывая что-то, снял с карлика плащ, поставил его на асфальт.
– Дима, есть разговор к тебе. Готов? – Карлик слегка смутился серьезности Деда, однако, поправив заляпанную кровью безразмерную футболку и почесывая босой пяткой себе ногу уверенно и утвердительно ответствовал:
– Ясен х*й!
Дед довольно ухмыльнулся, приобнял карлика рукой за плечи и повел его обратно в здание клуба.
– Ну, родной, пора тебя ввести в курс дела. Сейчас я тебе все расскажу. А ты слушай, вникай, и прими решение – надо ли тебе оставаться среди нас, или нет.
И Дед повел Диму по коридорам и кабинетам. Рассказ был долгий и подробный. Деятельность клуба была связана с исторической реконструкцией – тем самым, что так радовало и интересовало карлика. Походы викингов, крещение Руси, скандинавские саги, оружие и быть древних народов, и многое другое, что так очаровывало нашего героя с самого детства. Подход в клубе был максимально серьезен. Люди здесь были разные и разных профессий. Непосредственно к истории и преподаванию отношение имели только Дед и Мать, остальных – по воле случая или велению сердца в клуб привел случай или некий зов.
Вопросы культуры и быта были строго научными, никаких допущений и отклонений от исторических источников, что требовало от каждого члена клуба определенных познаний и желания изучать и познавать новое, в том числе, и работать на благо организации – руками ли или умом.
Поведал Дед и о боевой подготовке, показал тренировочный зал, оружие и щиты, спортивные снаряды, лавки и столы, устланные шкурами и заставленные шлемами, щитами, мечами, топорами и копьями.
На фото в комнате, где валялся ранее Дима, были запечатлены лучшие реконструкторы клуба, со своими комплектами одежды и вооружения. Дед перечислял их имена и достижения, и сердце карлика наполняло трепет и благоговение перед этими людьми, тем более, что всех из позирующих на фото он узнал, и радостно подтверждал свои догадки Деду.
– Да, все верно, это они, – ухмыляясь в лопатообразную бороду, молвил Дед. – Дима, я должен все же у тебя спросить. Ты точно хочешь быть с нами? Мы знаем о твоих снах, о твоем даре…
– Ты о той страшной штуке с черепом и перьями? – промямлил карлик.
– Да, я о нем, о нашем Покровителе…об Отце Охоты – ответил Дед. Голос его, при упоминании этого имени сделался тише, а взгляд внимательнее и сверлил карлика в самую суть его тщедушного существа. Но Дима выдержал этот взгляд и ничуть не смутился.
– Ну да, я понял о ком ты…а он вроде славный тип, этот Отец, да? – Карлик шмыгнул носом и утерся окровавленным рукавом безразмерной футболки. Его честный, лишенный хитрости и интеллекта взгляд окончательно растопил сердце Деда, и тот лишь одобрительно похлопал карлика по плечу, продолжая ухмыляться в бороду, а озорные огни в его взгляде предвещали великую потеху.
Пока шла экскурсия и этот вкрадчивый разговор между ними, прошло прилично времени, и солнце шло в закатную сторону, круговерть жизни и мира возжелала завершить очередной цикл
Тут в помещение ввалились несколько человек. Это был Топорист и ним еще трое незнакомых карлику молодых людей. Вид у него был подваленный, но, впрочем, не было похоже на то, что он отчаялся. Топорист, в целом, всегда казался Диме чрезвычайно позитивным парнем.
– П*здец! Только и выдавил из себя Топорист. Меня уволили нах*й!
– Че ты натворил то такого? – Спросил его Дед, не отпуская крепко сжатое своей рукой плечо Димы.
Собеседник Деда обернулся на своих спутников, будто обдумывая, что делать дальше махнул им рукой, те дружно и дисциплинированно вышли из кабинета.
– Да че было, че было, – начал Топорист. – Проснулся я, значит вчера вечером в баре, один, вы все ушли, а рядом со мной мои студенты, пьют, с*ки сами, а мне не наливают!!!
Глава 7
Азарт, искра, буря, безумие и какая-то иррациональная радость сквозили в голосе Топориста, когда тот начинал свой рассказ о прошедшей ночи и дне, полностью погрузившись в события, предшествовавшие его появлению в клубе сегодня.
Вернемся же, мой дорогой читатель, в бар, где мы оставили Топориста, мирно посапывавшего в неестественной позе на диванчике, за столом, заставленном пустыми бокалами и недоеденными снеками. Потерянный тапочек Димы одиноко торчал из бокала Деда с адской томатной перченой жижей.
Вы не подумайте, что Топорист какой-то слабак, отнюдь! Он отличается богатырским здоровьем, что, вне всякого сомнения, дар Отца Охоты. Ибо резистентность к алкоголю или иным отравляющим тело и разум веществам у нашего сегодняшнего героя просто феноменальная. Но, как это обычно бывает, есть один нюанс – Топористу порой, нужно ненадолго прикорнуть, после чего, он становился снова свеж и бодр и вновь был готов поглощать спиртное и съестное в промышленных масштабах.
Очнувшись, он не обнаружил своих товарищей, зато узрел иные знакомые лица.
– Ба! Здорова, студентики! – Пробасил Топорист. Он всегда так разговаривал со своими учениками, ибо он был не так-то прост. Несмотря на молодой возраст, Топрист был кандидатом математических наук и являлся преподавателем в престижном колледже города. Ну, во всяком случае, так именовали шарагу, которая не иначе как по недомыслию самой Вселенной, именовалась учебным заведением. Собственно, ввиду сложившихся обстоятельств, общение между ним и студентами посредством общих алкогольных возлияний было давно налажено.
– Здравствуйте, уважаемы! – Невпопад, но дружно промямлили трое молодых людей. Один – высокий, русоволосый, голубоглазый и светлолицый, взгляд его был полон живого юношеского огня, а руки, сжимавшие по кружке с пивом каждая, выдавали упорного труженика.
Топорист обвел троицу строгим, но не злобливым взглядом, и скосил глаз на одну из кружек. Молодей человек, словно прочитав мысли учителя, твердым и уверенным движением вручил тому славный солодовый сок. Топорист, поблагодарив, принял напиток, слегка помедлив, вдохнул пьянящий аромат свежесваренного, и буквально в три мгновения осушил содержимое граненого пивного сосуда.
Студенты смотрели на него, не отрывая глаз, жадно впитывая каждый момент сего великолепия, ибо учиться этому мастерству им предстояло еще долго, а их учитель не всегда был в должной кондиции.
– Мы здесь останемся, или дальше пойдем? – Спросил второй молодой человек. Тот был ростом пониже первого, загорелый, черные волосы и темные глаза были подобны самой ночи, а движения его выдавали в нем сильного и подвижного бойца. – А то мы тут минут тридцать уже сидим, смотрим на вас, скучаем!
Топорист, прищурив хитрый глаз, будто на секунду о чем-то задумался, и тут же, приняв одному себе известное решение сам себе кивнул. Затем, присмотрелся ко второму, оглядел всю троицу, и самодовольно хмыкнув, заявил.
– Вы*битсые вы, засранцы! А пошли в шарагу! Тут пройти не далеко же! У меня там, в кабинете такая медовуха есть! С прошлого года стоит! Слабо прямо там набухаться со мной?!
Вся троица переглянулась, в некой неуверенности, пауза, было, затянулась, но положение спас третий молодой человек – небольшого роста, тоже черноволосый и темноглазый. Говорил он размеренно, как будто делая паузы между словами, и совершенно без интонации, что несколько пугало людей, кто недостаточно хорошо его знал.
– А чего бы и нет? Пошли, тем более, я ключи от проходной украл. – Лицо его при этом не выражало никаких эмоций, а слегка натянутая улыбка добавляла его образу больше сумасшествия, нежели загадочности, на которую тот, видимо, рассчитывал.
Сделанное заявление сразу оживило компанию, первый от радости влил в себя остатки пива из своей кружки, тостуя за общий гениальный план, второй скромно улыбнулся, пряча руки, со сбитыми кулаками боксера под столом, а Топорист слегка прихрюкнул, предвкушая великую потеху.
О, мои п*здюки! Такого вы еще не видели, такое вы, обм*дки мои, надолго запомните! – Думал про себя преподаватель математики, пока вся компания двигалась в сторону шараги.
Проникнуть на территорию учебного заведения оказалось не сложно. Ее никто толком не охранял. Нет, что вы, что вы! Охранник, безусловно был! Но, вероятно, не в тот конкретный момент времени. Изрядно подвыпившая компания, состоящая из преподавателя математики и троих его студентов, зачем-то вначале перелезала через забор, при наличии открытых ворот, затем, полагая себя совершенно незаметными ниндзя (как минимум шиноби из клана Кога), прокралась к запасному выходу, от двери которой, соответственно, третий студент и упер ключ.
Пока шли, Топорист наставлял молодежь, поучая как жить надо и как не надо.
– Вот, смотрите, товарищи студенты, по-вашему, что лучше, вы*бать или быть вы*банным?! Молчите! А я вам вот что скажу. – Топорист остановился и, сделав многозначительную паузу, подняв палец вверх изрек: – по ситуации!
Вся троица восторженно и дружно закивала, полагая, что поток мудрости еще долго не иссякнет, и на завтра полученный опыт общения разлетится на интернет-мемы моментально.
– А имеет значение, кто тебя еб*т и кого ты еб*шь? – задал свой чрезвычайно уместный вопрос первый студент.
– Естественно! – с восторгом ученого-естествоиспытателя (не иначе как, в значении «уестествления») ответил Топорист. – Ибо порой, ежели человек достаточно увожаем, то и не зазорно, коли он тебя отымеет! А если недостаточно увожаем тот, кого ты имеешь – то это позор, зашквар и повод сделать сэпуку, даже если ты проститутка, перед тобой может открыться путь!
Топориста иногда заносило на почве внезапных цитат из малоизвестных музыкантов и иже с ними, но, что поделать. Темна душа интеллигенции! Студенты, впрочем, цитатку узнали, дружно и мерзко при этом захихикав.
В коридорах шараги было темно и сыро, десятилетия напрашивавшийся ремонт давно был послан нах*й (прости, дорогой читатель, но здесь иных выражений не подобрать!) местным минобром, администрацией, спонсорами, и еще не бог весть кем.
Шлепая и щаркая по бетонным полам со старой советской мозаикой, синий квартет добрался-таки до кабинета математики.
Открыв кабинет, вся компания почувствовала некое облегчение. Обстановка кабинета, постепенно заливаемого холодным светом потолочных офисных ламп, несмотря на строгий и официозный вид, все же казалась уютной и теплой, не иначе как благодаря преподавательскому дару Топориста и его навыку хозяйственника.
– Щас, щас, товарищи студенты! Вы опробуете не просто напиток, а чистый нектар, божественную амброзию, *пта!
Здесь, дорогой читатель, я должен отметить одну важную вещь. При нарушении технологии приготовления слабоалкогольных напитков, основной способ приготовления которых – это брожение, в напиток могут попасть бактерии из внешней среды, которые в свою очередь приводят, как говорят, пивовары, либо медовары к так называемому, «заражению» напитка. По итогу, попадание чуждых бактерий приводит к тому, что при открытии тары с казалось бы, готовым напитком, произойдет чрезмерное вспенивание пива или медовухи, что, соответственно, связано с жуткими неудобствами. А так же, имеет место мощнейшее и обильное выделение газов, что и вовсе может являть собой не иллюзорную опасность для незадачливого пивовара.
Собственно, как вы уже догадались, продукт у Топориста вышел именно такого качества. Открыв один ящиков под столом, он с гордостью достал внушительного размера баллон, с жидкостью золотистого цвета. При этом, никого не смутило состояние самого баллона – который был угрожающе упруг и раздут, но, увы, как только преподаватель математики схватился за крышку, а студенты благоговейно приблизились к столу, все они были обречены.
Мощный взрыв буквально отбросил синюю четверку на метр от эпицентра, окатив их густой и кисло-сладкой пеной, а резкий спиртовой запах резал глаз так, что все присутствующие долго не могли протереть глаза от нахлынувших слез. Гулкое эхо от взрыва растеклось по тихим коридорам шараги, словно предвещая беду всякому, кто находится в этих стенах.
Топорист, как старый и опытный алкоголик (кстати, это во вторую очередь, ибо в первую – реконструктор!), пришел в себя первым. Весь залитый пахучей и липкой пеной, растолкав и приободрив студентов, он заверил их, что сей экспромт был им заранее спланирован, и что следующая партия будет явно в их пользу.
Троица студентов, все еще куда как более пьяная, чем их ментор была рада любому развитию событий, ибо студент, как самое беззаботное существо на свете, счастлив именно в такие моменты – полные кайфа, угара, и молодецкой пьяной удали!
– Товарищи студенты! Поскольку среди нас дам не имеется, а мы находимся в обители знаний в неподобающем виде, предлагаю верхнюю одежду снять! – После чего стащил с себя мокрые футболку с курткой. Остальные последовали его примеру, не задавая ни вопросов, ни высказывая предложений. Лишь третий студент загадочно улыбнулся своей натянутой улыбкой сумасшедшего и тихонько промурлыкал: – Бренди Лав…она должна быть здесь…
Остальная компания, не придав большого значения, но оценив вкусы третьего студента, решила не терять время и вскрыть второй баллон с медовухой, который, на счастье нашего квартета, не взорвался, а итоговый продукт оказался на диво хорош, чем Топорист в последующем очень гордился.
Попойка развивалась быстро. Студенческие байки и побасенки о пьяных драках с гопниками и футбольными фанатами сменялись бахвальством об амурных приключениях с живыми словесными описаниями достоинств объектов любовных подвигов, а так же довольно точных и эмоциональных пантомим, описывающих округлости, либо плоскости своих трофеев.
В момент наивысшего накала страстей, Топорист, словно дьявол искуситель, достал откуда-то из-под полы игральные кости и кружку. Глаза студентиков буквально остекленели, зрачки расширились, словно у котят, увидевших новую игрушку, после чего, вечер, как говорят, перестал быть томным!
Но, увы, рано или поздно, лютое пойло сносит даже самых могучих богатырей. А на утро, жизнь вносит свои коррективы.
Перепившуюся компанию, доблестные участники которой валялись по всему кабинету, посреди перевернутой мебели и луж мочи, на утро нашла охрана, вспомнившая, наконец, о своих обязанностях. Та, просматривая видеозаписи с камер наблюдения. были в сильнейшем замешательстве, ибо никогда не видели ничего подобного, но все же составили подробнейший рапорт дирекции шараги, ой, простите, колледжа!
Голова у Топориста раскалывалась, мокрая липкая футболка противно холодила тело, еще и этот мерзкий голос отзывался в черепной коробке страшным гулом.
– Нет, вы посмотрите на него, ну ладно студенты – балбесы! Их судьба решена! Отчислить немедленно! Но вы-то вы! Светило науки, один из самых молодых кандидатов наук! Какой вы пример подаете молодежи!? Как вы потом будете в глаза смотреть им?!
– Как, как….шкура ты, крыса мореная, асимптота еб*учая – думал, но не рискнул произнести вслух Топорист. Заместитель директора колледжа (или все же шараги?) по учебно-воспитательной работе была хорошей женщиной, но, с некой придурью. Как и все старые девы (а это был именно тот случай, и даже Топористу этого не исправить) она не видела своей жизни вне преподавательской деятельности. И, несмотря на откровенно неприятный повод для собрания, тем не менее, в качестве хоть какого-то разнообразия событий в её жизни, данное происшествие ее несколько возбуждало. Топористу она нравилась, но любые его знаки внимания воспринимались чрезвычайно агрессивно с её стороны, и наш гордый, но не сломленный ученый решил для себя, что его честь не должна быть опорочена какой-то там недотрогой.
Вообще, в голове его давно зрела идея уволиться из этой богадельни, ибо перспектив он здесь не видел никаких. Тем более, что в его жизни была реконструкция, его клуб, верные товарищи и откровение, дарованное Отцом Охоты. Вообще, после познания истины и даров, Топорист довольно наплевательски стал относиться к своей обычной работе, в отличие от того же Бонифация, или Дядьки, поэтому, делать, что должно и будь что будет – это было его жизненное кредо. Просто понимание слова «долг» у Топориста было специфическое, и обычно связанное с тем, чтоб натворить нечто непотребное.
– А как нам теперь объясняться перед минобром? А прокуратура? Жильцы соседних домов полицию вызывали! – Вопила заместитель директора по научно-методической работе.
– Старая страшная жаба, тебя бы в ведро да на костер, – мечтал про себя Топорист, искренне ненавидящий эту женщину, в противовес старой деве, параллельно пытаясь вспомнить прошедшие события. В голову не приходило ровной никаких идей. В черепной коробке сидела макака, играющая на цимбалах с максимально дебильным выражением морды.
– Нет, вы посмотрите, он еще и дуется! – Хотя он вовсе и не дулся, просто доблестному борцу с вредной водой было дурно с перепоя.
– Да, да, совсем страх потеряли вы! Не желаете ознакомиться с вашими художествами?! Это ваше изобретение? Хотя нет, это же для вас поощрение, а не стыд! Мы вам зачитаем рапорт охраны! И то не весь, а самое сочное, самые достойные нашего внимания выдержки! – Топорист в целом был не против развлечься хотя бы и таким способом, но, оглядываясь по сторонам – а находились они по-прежнему в его кабинете, не мог понять, где же его студенты?
– Вот, полюбуйтесь! 02:21 – в кабинете взрывается нечто, людей отбрасывает в стороны, все заливает пена и жидкость. 02:23, субъекты разделись по пояс, и продолжают употребление, предположительно, алкогольных напитков. 02.35, субъекты обнимаются голыми, растирают друг по другу жидкость из баллона. 02:42, субъекты выбрасывают игральные кости на доске.
02.43, субъект П, раздевается до гола и бежит по коридорам учреждения. Субъекты 1, 2, 3, так же голые гонят субъекта П, бросаются в него обувью, пытаются схватить, после чего борются между собой, вследствие чего, производят разрушения обстановки в кабинете математики. В это время субъект П встает на карачки и издает звуки, напоминающие кабаний рев, после чего открывает окно и выпрыгивает в него, выкрикивая: я – Макс Пейн!
– Них*ра себе – подумал Топорист, второй этаж так-то, то-то у меня ноги и ребра болят, видать неудачно приземлился.
02:47, субъект номер 3 внезапно хватается за живот и начинает кататься по полу. В это время, субъекты 1 и 2 выпрыгивают в окно вслед за субъектом П.
