Азалия

Леа (с некоторым удивлением). Я не возражаю там побывать!

Давид. И побываете!

Леа. К несчастью, город, кажется, погружается в море.

Давид. Не нужно преувеличивать! Я еще жив!.. (Указывая на записную книжку.) «Пятница, 7-е, поездка в Венецию»! Изучение на месте проекта подвески квартала святого Марка!

Леа. Тем более что седьмое…

Давид. Десять тридцать, в мэрии! Вас устраивает?

Леа. Ho…

Давид. Времени у нас будет предостаточно! Самолет вылетает в три часа дня! (Пишет в блокноте.)

Леа (с любопытством смотрит на Давида, пока он этим занят). Как далеко заходят шутки этого господина?

Давид (поднимая глаза от записной книжки). О ком это вы?

Леа (пропуская вопрос Давида мимо ушей). К делу… Я хочу рассказать вам про свою маленькую проблему!

Давид. Вашу?…

Леа. Эта история с меблировкой, о которой я вам упомянула по телефону!..

Давид. Я полагаю, вы возвращаетесь к ней исключительно из принципа?

Леа. То есть как?

Давид. Неужели же вы надеетесь, что заставите меня поверить в такой детский предлог!

Леа. Но, Давид?…

Давид. Почему вы не сказали прямо, что вам захотелось меня увидеть снова?

Леа (смущена логикой его вопроса. Высокомерно и серьезно). Насколько я себя знаю, я постеснялась бы прямо признаться в том, что я от вас без ума!

Давид. А что тут такого?

Леа. Скажите пожалуйста!.. Приятный сюрприз вас не убил, как я погляжу!

Давид (скромно). Признаюсь, у меня уже бывали мелкие поводы закалиться!.. Хотя с вами это… (Подыскивает слово.)

Леа. Иначе!

Давид. Да!

Леа. Вот видите!

Давид. В первый раз я…

Леа. Тсс! Тсс!

Давид (настойчиво). В первый раз я сожалею, что это не в первый раз.

Эти слова явно тронули Леа и озадачили. Из приличия она указывает на кофейник, который стоит на журнальном столике.

Леа. Еще чашечку?

Давид. Нет, спасибо!.. Это прогнало бы мой сон!

Она вздрагивает от удивления.

(Осознавая, что дал маху.) Только не делайте вывод, что мне хочется спать.

Леа. А вам не хочется?

Давид (многозначительно смотрит на Леа). Представьте себе, нисколько!.. Но это не от кофе!.. Я очень дорожу своей свободой воли! (Пауза. Продолжает пристально смотреть на нее, она занята кофе.) Какая все же неслыханная история! (Вопросительный взгляд на Леа.) …Ваш сын!

Леа (сообразив, о чем речь). А!

Давид. Как я мог думать хотя бы минуту…

Леа. В самом деле?

Он внимательно оглядывает Леа, которая не без кокетства позволяет восхищаться собой.

Давид. Ну мог ли я догадаться?

Леа. Льстец!

Давид. Извините меня, но…

Леа. Кто просит вас извиняться?

Пауза. Леа опускает глаза под его взглядом.

Давид. В вашем телефонном звонке вовсе не было нужды. В любом случае я пришел бы сегодня вечером. (Серьезным и искренним тоном.) Весь день я думал только о тебе!

Она медленно поднимает на него глаза.

Поверь!..

Леа. Давид… мне хотелось бы полной ясности между нами!

Давид. Разве это еще не так?

Леа. Я пожелала вас видеть…

Давид. Потому что я тебе нужен!

Леа. Гм… да!

Давид. И вот я тут как тут!

Он встает и подходит к Леа, которая продолжает сидеть. Медленно наклоняется к ней и целует. Она не пытается обороняться. Поцелуй длится, не оставляя сомнения, что принят с удовольствием.

Леа. Давид… я очень хочу честно признаться вам… (Решает, стоит ли продолжать.)

Давид. Да?

Леа (очень тихо). …что не люблю тебя!

Давид воспринимает это сообщение как нечто вполне естественное.

Давид. Да стоит ли паниковать из-за такого пустяка? Милая! Это придет!

Леа (чуточку задыхаясь). Ах!

Давид. Наверняка… Можешь мне поверить!

Леа. Признаюсь, это было бы мне очень на руку!

Пауза, во время которой Давид пытается сообразить, что она хочет этим сказать.

Давид. Что именно было бы тебе на руку?

Леа. Ну… если бы я полюбила вас… то есть, тебя!

Он смотрит на нее с изумлением.

О-о да, я знаю! Это может показаться…

Давид. Нет, нет! Нисколько!

Леа. Послушай, сейчас ты поймешь…

Давид. Но я понял!.. Полюбить меня было бы тебе не руку! Это яснее ясного!

Леа. Дай мне все же тебе сказать почему!

Давид. Ни в коем случае!.. Какая нелепая потребность ссылаться на причины… чтобы оправдать что? И перед кем?

Леа. В данном случае, чтобы по крайней мере оправдать в твоих глазах поведение…

Давид. Да разве я у тебя что-либо прошу?

Леа. Нет! Но мне кажется, что элементарная честность…

Давид. А разве честность и любовные отношения не две разные вещи?

Она смотрит на него круглыми глазами.

Брать, хватать, отбить, отнять, овладеть! Любыми средствами вломиться сюда! (Указывает на сердце.) Обосноваться тут вопреки всему и вся! Вот что такое любовь!.. Победа нахала!

С минуту они пристально смотрят друг на друга.

Леа. У вас, случайно, нет такого чувства, что вы открыли мне Америку?

Давид. Есть!

Леа. Очаровательное самомнение!

Давид. Рад это услышать!

Леа. Интересно все же, какой я вам рисуюсь?

Давид. Точно как на иконе, какой же еще!

Леа. Нет, серьезно, Давид?

Давид. Зачем мне рисовать какой-то образ?… Ты здесь… вполне реальная… влачишь свое существование… в реальности, которая тебя страшит.

Леа. Которая меня стра… (Нервно смеется.)

Давид. Ты ее боишься, это бросается в глаза… Едва заметив тебя у Эмили, я подумал: «Вот особа, которая старается преодолеть страх».

Перестав смеяться, Леа пристально смотрит на Давида, который выдерживает ее взгляд.

Твоя манера смотреть на мужчину, пока он не потупит взор!.. «Голубчик, опусти глаза, я тебя уже выбрала».

Леа (снова разражается смехом). Это трудно проглотить… а?

Давид. Пустяки!

Она перестает смеяться.

Ты пристально смотришь на мужчину, пока он не опустит глаза, потому что боишься, как бы он не заманил тебя в ловушку сам!

Леа (с иронией). Интересное кино!

Давид. Боязнь попасться в ловушку, вот и вся недолга! Твоя хваленая независимость – это жалкое, трусливое существование!

Леа (некоторое время озадачена. Сухо). Если вы сильны в архитектуре так же, как и в психологии, ваши жилища провисят недолго. (Отворачивается от него и удаляется.)

Он следит за ней глазами. Ее явно больно задели слова Давида.

(Внезапно снова оборачивается к нему.) Короче! Мне хотелось во что бы то ни стало увидеться с вами вторично и сообщить, что Матье – мой сын! Не сомневаюсь, что, по-вашему, ради этого сообщения не стоило стараться! Но мысль, что у вас могло создаться обо мне ложное представление, была мне невыносима! Спасибо, что пришли!

Сохраняя невозмутимость, он ждет продолжения. Неловкое молчание.

Леа. Ну ладно! Что ж… мне завтра рано вставать и…

Давид. Ничего страшного, милая… Пошли спать не откладывая!

Леа (вздрагивает, сухим тоном). Наше маленькое приключение окончилось, Давид!

Давид. Верно! И начинается большое! (Направляется к ней.)

Леа. Чао, Давид!

Давид. Что-что?

Леа. Чао!

Давид. Извини, я ни бельмеса по-итальянски! (Подходит ближе.)

Леа. Вам пора уходить!

Он подходит ближе.

Вы что, не знаете приличий?

Давид. Нет!

Он подошел к ней вплотную и хочет заключить в объятия. Но, опережая Давида, Леа отпускает ему увесистую пощечину. Он стоит не двигаясь, не теряя своей невозмутимости. Натянутое молчание.

Леа (смущенно). Я… я не хотела.

Давид (снисходительно). Вот так оно и бывает, когда человек боится делать то, что ему хочется.

Пауза. Она отходит от него.

Леа. Я полагаю, вы потребуете сатисфакции!

Давид. А как же иначе?!

Леа. Ну что ж… У вас как оскорбленного есть право выбора оружия!.. Я где-то это читала!

Давид (после краткого раздумья). Согласен. (Подходит к ней и заглядывает в глаза. Потом вдруг.) Скажи, что ты меня любишь!

У Леа растерянный вид. Она пытается замаскировать приятное удивление смешком.

Леа. Вам приходят в голову странные… идеи!..

Давид. О да… Нужно только меня вдохновить!

Пауза. Они смотрят друг на друга.

Я слушаю!

Леа. Каких слов ты ждешь от меня?

Давид. Скажи, что ты меня любишь!

Леа. Давид… положа руку на сердце, ну с чем это рифмуется?…

Давид. Ни с чем… Это – белые стихи.

Они еще немного молча пристально смотрят друг на друга. В конце концов Леа передергивает плечами и хочет уйти, но Давид ее не пускает. Он становится властным и вспыльчивым.

Скажи, что ты меня любишь!

Леа (тем же тоном). Я не люблю тебя!

Давид (почти кричит). Мне наплевать! Скажи то, что я тебя прошу!

Сбитая с толку, Леа остается стоять разинув рот.

Леа (принуждая себя к спокойствию). Послушайте!.. Давайте найдем разумное решение! Верните мне мою пощечину и расстанемся добрыми друзьями!

Давид (подняв глаза к небу). «Добрыми друзьями»… все что угодно! Все, только не те слова, которых я жду!

Леа. В конце концов, Давид… мы уже не дети!

Давид. Тем более, к чему ребячиться? Скажи, что ты меня любишь.

Выведенная из себя, Леа быстрым шагом уходит от него к лестнице. Она останавливается на нижних ступеньках.

Леа. Я пошла спать!.. Но вы можете оставаться. Только уходя, не забудьте погасить свет и закрыть дверь!.. Спокойной ночи!

Она начинает подниматься по лестнице. Он смотрит ей вслед.

Давид. Скажи, что ты меня любишь, и я немедленно уйду!

Леа (останавливается). Но, боже праведный… это же будет неправда!

Давид. Почем ты знаешь?

Леа (упав духом). Ну что можно на это ответить?

Давид. Ты не была бы первой, кто по неграмотности не умеет читать в себе самой!

Леа. Ну знаешь!.. Я просто ждала тебя, чтобы этому научиться.

Давид. И вот он – я! (Медленно идет к ней, поднимается на несколько ступенек, чтобы дотянуться, взять ее за руки и заставить сойти вниз. Смирившись, она дает проводить себя до кресла, в которое он усаживает ее, а сам остается стоять перед ней.) Зачем ты меня позвала?

Леа. Я тебе уже объяснила: мне не хотелось, чтобы ты считал Матье…

Давид. Тсс! Тсс! А еще, что ты мне сказала еще?

Леа. Гм… ничего!

Давид. Ага!.. Что полюбить меня было бы тебе на руку… Мне приснились эти слова, что ли?

Леа (смущена и начинает нервно смеяться). Вот видишь! Я была совершенно уверена, что ты не лишен чувства юмора!

Давид. До известного предела… а все, что за ним, мне нужно растолковать…

Леа. И вы рассчитываете на меня?…

Давид (сухо). Во-первых, раз и навсегда выбирай между «ты» и «вы»! Перескакивать с одного на другое, как делаешь это ты, утомительно. Итак, «ты» или «вы»?

Леа (раздумывает). Вы спали со мной, ты мой любовник, значит, проблемы нет: я говорю вам ты!

Давид. Ясно хотя бы одно это!.. Знаешь, куда идешь!

Леа (довольно серьезно). А куда мы идем, Давид?

Давид (в том же серьезном тоне). Куда бы ты хотела?

Пауза. Они пристально смотрят друг на друга.

Желай!.. Хоти!.. Надейся!.. Я наделен особым даром – воспользуйся им!..

Она улыбается.

Не веришь?

Леа. Вы действительно все это говорите в расчете, что вам поверят?

Давид. Слушай, Леа!.. Слушай меня внимательно!.. Я никогда не испытывал ни к одной другой…

Леа…и так далее!

Давид. И так далее!.. (Выделяя слоги.) Ни к од-ной дру-гой! Ты не самая красивая, не самая умная, не…

Леа…и так далее!

Давид. Но ты… самая что ни на есть! Ты та, у которой вот эти глаза! Вот этот смех, этот голос! Ты – это ты!.. Первая, кто придает слову «любовь» тот смысл, какой я в нем искал… (медленно опускается на колени у ног Леа, сидящей в кресле) и который мне подходит!.. Ради этого стоит жить! А значит, бороться! А значит, победить! Вот! Ты ключ к моим будущим победам!.. Так желай же будущего, теряй терпенье! Проси, требуй…

Леа…и так далее!

Давид. И так далее!.. Самое безумное из твоих пожеланий, самое сумасшедшее, самое невозможное я исполню (щелкает пальцами) вот так…

Он кладет голову на колени Леа, которая по-прежнему сидит, откинувшись на спинку кресла и явно сдерживая себя. Длинная пауза. Медленно протягивая руку, Леа начинает кончиками пальцев водить по волосам Давида.

Давид (очень нежно). Скажи, что ты меня любишь.

Внезапно оттолкнув его, она встает.

Леа. Так можно проиграться до последней рубашки!

Давид. Что?…

Леа. Спокойной ночи!

Она направляется к лестнице. Он догоняет ее и удерживает, повернув к себе лицом.

Давид. Да, я игрок, это правда! И терпеть не могу проигрывать! Точно! Ну что из этого?… А ты сама – ты любишь проигрывать, а?

Леа. Я… я не играю!

Давид. Играешь, милая, как и другие, как и все! Ты играешь каждую минуту своей жизни!.. Играешь плохо, но играешь!

Леа, под большим впечатлением от слов Давида, смотрит на него.

Сейчас я все поставил на тебя!

Леа. Что – все?

Давид. Свою жизнь, черт побери! Что же еще?

Леа. Где мои мозги?

Давид. Всю свою жизнь, милая!.. Отныне ты мой цвет!.. Мое число!.. Мой главный выигрыш! (С холодной иронией.) И так далее!

Леа (с холодной иронией). И так далее!

Давид. Ладно! Возможно, что это и неправда!.. Возможно, что я тебе лгу!.. Возможно!.. И что из этого? Неужто ты не рискнешь мне поверить? А что если это правда, милая? А что если никто и никогда не полюбит тебя так, как буду любить я!.. Так-то вот!.. Делай ставку!.. Делай ставку!.. Ты сказала: «Мы уже не дети!» Спеши сделать ставку. Еще немного, и ставок больше не будет!

Леа неожиданно высвобождает руку, которую держал Давид. Она отстраняется и повертывается к нему спиной.

(Снова приближается к ней. Очень нежно.) Леа! (Хочет взять ее за плечи.)

Леа (истерически кричит). Не троньте меня!

Давид. В чем дело?

Леа. В желании выцарапать вам глаза!

Очень длинная пауза. Леа нервно шагает взад и вперед по сцене и глубоко дышит, стараясь успокоиться. Давид следит за ней глазами озадаченный.

Давид. Если ты и в самом деле хочешь, чтобы я ушел…

Леа. А вы не хотите?

Давид. Я никогда не утверждал, что хочу уйти!.. Я сказал, что если ты хочешь, чтобы я ушел…

Леа. Я этого хотела десять раз! И что?

Давид (смягчаясь). Тебе расхотелось?

Леа. Я не знаю, чего хочу!.. Нет, знаю! Чтобы вы катились ко всем чертям!.. Но хотя вы и обещали выполнять все мои желания, очень сомневаюсь, чтобы… (Снова начинает ходить по сцене. Длинная пауза. Внезапно.) Ладно, давайте… Слушаю вас!

Давид удивлен, явно не понимая, каких слов Леа ждет от него.

Я так хочу, чтобы вы убедили меня наконец!

Давид. Убедил… в чем?

Леа. Да как же… В том, какая мне польза влюбиться в вас!

С минуту он словно остолбенел, потом взрывается.

Давид (вспыльчиво). Вот уж с точки зрения пользы, мадам, я круглый нуль! Вам от меня ну никакого проку. Я, мадам, не только плохое помещение капитала, но еще и рискованное предприятие!.. А это значит, что я приношу с собой заботы, недоверие, тревоги… ну, словом – сплошные неприятности… Все то, что будоражит покой, но и дает хоть маленькое основание чувствовать себя живым!.. А теперь кончай смотреть на меня такими глазами! Ты не заставишь меня потупить взор!.. Такой, каким ты меня видишь, с моим тяжелым взглядом собственника, я выбираю тебя сам!.. Ты будешь моей женой!

Предоставляя Леа оставаться в состоянии оторопи, он гасит один торшер за другим, оставляя гореть только одну лампу, что создает атмосферу романтической интимности. Она смотрит, как он это делает, с удивлением и в то же время с любопытством.

Леа. Что это, урок домашней экономии?

Не отвечая, Давид садится в кресло. Пауза.

У меня промелькнула надежда, что вы споете мне блюз «Сон в лунную ночь»! (Подходит к креслу, в котором он уселся с удобством.) Знаете, а из вас вышел бы очень даже неплохой исполнитель блюзов. (Садится на подлокотник его кресла и, касаясь кончиками пальцев волос Давида, начинает напевать блюз. Поворачивает к нему голову. Их взгляды встречаются.)

В дальнейшем сцена должна играться, как замедленная киносъемка.

(Медленно наклоняясь к Давиду, целует его в губы. Затем, словно погруженная поцелуем в забытье, встает и начинает исполнять нечто вроде томного танца. Приблизившись к лампе, которая еще осталась гореть, перестает танцевать.) Эти шестьдесят ватт явно излучают… как же это называется?… такие флюиды! (Внезапно поворачивается к нему и почти кричит.) Я люблю тебя!

Леа закрывает рот рукой, как если бы хотела удержать вырвавшийся у нее крик, но слишком поздно. Давид даже не пошевелился на своем кресле и бесстрастно наблюдает за Леа.

Сцена погружается в темноту.

Акт второй

Сцена первая

Та же декорация. День. На пороге распахнутой входной двери стоит женщина, несколько блеклая, робкая, бесцветной наружности. Она в дождевом плаще. Это Тереза. Леа в рабочей блузе.

Тереза (голос мягкий и робкий). Леа?

Леа (после колебания, вызванного удивлением). Да!

Тереза. Меня зовут Тереза.

Женщины разглядывают одна другую. Пауза.

Вы не возражаете, если… (Жестами дает понять, что хотела бы войти.)

Леа. Пожалуйста!

Тереза проходит на середину мастерской, рассматривая обстановку. Прикрывая за ней дверь, Леа смотрит на Терезу, которая стоит лицом к публике и спиной к ней. Пауза. Леа явно ждет объяснения.

Тереза. Я его жена!

Леа. Простите?

Тереза. Я жена Давида.

Леа быстро подавляет сильное удивление. Она медленно подходит к Терезе. Новый обмен взглядами между двумя женщинами.

Я, случайно, не помешала?

Леа. Нет-нет… (Указывая на кресло.) Садитесь!

Тереза (отказываясь). Спасибо! Я только мимоходом.

Секундное смущение, особенно со стороны Терезы.

Леа. Могу ли я спросить…

Тереза. Но я уже сказала вам главное!.. Все остальное будет лишь словопрением!

Наблюдают друг за другом. Пауза.

А вы хорошо переносите удары!

Леа. А на что вы, собственно, надеялись?

Тереза. В такой ситуации особенно надеяться не на что. Мне не остается ничего, кроме констатации фактов!

Опять стесненное молчание.

Леа. Так! Ну что ж… Чем я могу быть вам полезна?

Тереза, отнюдь не отбрасывая робость, разражается смехом.

Разумеется, вопрос может показаться…

Тереза. Это я буду вам полезна!..

Леа (настороженно). Благодарю вас, но…

Тереза. Для этого я и пришла!

Пауза. Леа с любопытством смотрит на Терезу, которая мягко улыбается.

Вы, конечно же… не знали о моем существовании?

Леа. Нет.

Тереза. Давид страдает от переизбытка стыдливости!

В свою очередь Леа негромко рассмеялась.

В сущности, наш брак не оформлен по закону.

Леа. Все понятно! Вот поэтому, значит, он и…

Тереза. Возможно!.. (Пауза.) Вы бывали в Венеции?

Леа (вопрос застает ее врасплох). Нет, я…

Тереза. И я не была!.. (Пауза.) Мы собирались пожениться двенадцатого апреля… в десять тридцать! И сразу же уехать в Венецию!.. Где он должен был изучать проект подвешивания квартала Святого Марка!

Пауза. Леа ждет продолжения, но Тереза, похоже, погрузилась в воспоминания.

Леа. И что же было потом?

Тереза (очнувшись). Гм… да ничего! Вы же знаете, что такое проекты… Тем более у Давида! Их у него такое множество!

Пауза. Снова воцаряется неловкое молчание.

Вчера вечером мы отпраздновали седьмую годовщину нашей совместной жизни! (Смотрит, какое впечатление это производит на Леа, но та слушает и глазом не моргнув.) Семь свечек на большом кофейном торте… который он сам принес из кондитерской! А я – я приготовила перепелок с виноградом! Мы пили белое вино! Он декламировал мне стихи Верлена! Мы слушали пластинку Гарри Беллафонте и занимались любовью! (Широко улыбаясь, пристально смотрит на Леа.)

Леа Восхитительная программа! Как я вам признательна, что, утруждая себя, вы пришли и рассказали мне о ней так подробно.

Тереза (очень тихо). Пожалуйста… не нужно насмехаться надо мной!

Тон Терезы поражает Леа.

Леа (раздраженно). Карты на стол, мадам… Что вам надо?

Тереза (гак же кротко). И не обращайтесь со мной грубо! Я не умею драться! Ну, пока что не умею!

Леа. Вы уже прекрасно обороняетесь! Давайте! Говорите, что вам надо?

Обе женщины пристально смотрят друг на друга. Пауза.

Тереза. Вы уже запаслись туалетами для путешествия?…

Вопросительный взгляд Леа.

…для большого турне по висячим поселкам… Рисовые поля Менана! Бангкок! Испанские мельницы! И, конечно, Венеция!.. Разумеется, он записал в своем блокноте дату вашего бракосочетания!

На какой-то миг Леа выглядит озадаченной под взглядом Терезы, которая улыбается.

Тереза. Какое число?

Леа. Седьмое!

Тереза. Гм… хорошее число!

Леа. Не правда ли?!.. И раз уж вы теперь посвящены в наши планы…

Тереза (огорченно). О-о!.. Я сделаю вам больно… но это не ваши планы… а его рекламный проспект!.. Тираж неограниченный… Чтобы получить на него право, женщине достаточно пройти мимо Давида на расстоянии менее чем три метра!

Леа не выдает своих чувств.

Леа. Я не притязаю на неопубликованное!

Тереза. И зря!.. Как знать!.. А вдруг он предложил бы вам Чили – Мазарин!

Леа. Простите?

Тереза. Чили – Мазарин, мадам… Вот это и было бы неопубликованное!

Леа (заинтересовавшись). Не понимаю!

Тереза. Мы живем в Чили – Мазарин!.. Поселок Лигерон, корпус «П», двадцать пятый этаж… Две комнаты и кухня… Неприступный вид на двадцать пятый этаж корпуса «К»!

Леа (после паузы). Ладно!.. И что же дальше?

Тереза. Пусть только он предложит вам медовый месяц в Чили – Мазарин… и я отступлю!

Леа. Почему?

Тереза. Потому что Чили – Мазарин – это единственная реальность!

Пауза. Обе женщины безбоязненно встречаются взглядами.

Еще какие-нибудь подробности?

Леа. Я вас ни о чем не спрашиваю!

Тереза. В таком случае не слушайте!.. Вот: селения гениального архитектора не были подвешены никогда и нигде, кроме как в его воображении! В действительности же у нашего великого путешественника сидячая работа на улице Мучеников перед чертежной доской в конструкторском бюро фирмы «Сижекофа», которая предлагает модели крольчатников и клетки для кур!.. Там он двигает планку по семь часов в день, пять дней в неделю за три тысячи пятьсот франков в месяц!

Леа поворачивается спиной к Терезе и собирается уйти.

(Не спускает с нее глаз.) Кстати… какую кинозвезду он бросил ради вас?… Ради меня, например, Лиззи Темпл…

Леа снова поворачивается лицом к Терезе.

Как? Он вам не сказал, что ради вас бросил кинозвезду?

Леа. Меня лишили этого преимущества.

Тереза. О-о!.. Вас обделили! Клянусь, когда он рассказывает про Лиззи Темпл, вы чувствуете себя возведенной на верхнюю ступень шкалы ценностей!

Леа с безразличным видом снимает рабочую блузу.

Странно, что он не дал вам этого испытать!..

Леа осталась в платье и идет к зеркалу поправить прическу и подкраситься. Пауза.

Возможно, что наступит день, когда он и перестанет вам врать!.. Но такая перспектива ничего радостного не сулит.

Леа прерывает свое занятие.

Тогда он сразу поблекнет!.. Разве что вы сумеете приукрасить остатки!.. В этот день мне не хотелось бы оказаться на вашем месте!

Леа (доведенная до исступления). Да кто собирается вас просить об этом?

Тереза (робким голоском). Извините!.. Я не хотела… говорить… просто так, чтобы говорить…

Леа. В самом деле!.. Так что, если вам больше нечего сказать…