Полная версия:
Кавказский муж. Я тебя не отпущу
– Если ты думаешь, что я нашел тебе замену, то очень зря, си фо. Ты незаменима, малышка. Твое место никто не займет… Но это значит, что и ты должна его хорошо знать…
Горячее дыхание обжигает скулу, скользит по коже, прочерчивая по ней ровную линию, спускается к груди.
Языком проводит по кайме моего платья.
– Место комнатной собачки? Я думала, ты другой… Что у нас по-другому…– голос срывается от дикой обиды…
Выкручиваюсь. Пытаюсь вырваться, тщетно.
Я вжата в стену, как наколотый на булавку мотылек…
– Алина… неужели не чувствуешь, как хочу тебя?– хрипит муж, вдавливая бедра в меня, пытаясь и на меня перекинуть свой жар,– так разве нелюбимую хотят?
Обычно это получалось. Обычно все наши конфликты, ссоры, недопонимания мы именно так и решали, но сейчас…
Сейчас я словно бы объята стужей.
Не могу, не хочу, нет… Не так…
Преодолевая физический натиск, выставляю обе руки вперед, вдавливаю в его грудь, отталкиваю.
Нахожу глазами его взгляд- затуманенный, подернутый похотью и желанием…
–Ты сейчас совсем не про любовь, Якуб… Уйди, пожалуйста…
– Алина…– рычание переходит почти в рык… Голодный, страстный, острый… Снова давит…
–Нет, Якуб!– кричу отчаянно и плачу,– если ты сейчас ко мне прикоснешься, то я… Я… возненавижу тебя… Навсегда… Если ты мужчина… Ты не тронешь… Сейчас- уйди…
Мое последнее слово тускнет, блекнет, растворяется, как нечто брошенное в серную кислоту.
Оно уничтожает и меня, и его. Наши отношения, нашу идиллию…
Он замирает.
Становится еще более мрачным…
Глаза щиплет от боли…
Сердце- тоже…
Жмурюсь, когда в десяти сантиметрах от моей головы в стену врезается его кулак.
Мгновение- и он отступает, оставляя меня сползать по стене в беззвучных рыданиях.
– Не дури, Алина,– говорит Якуб в дверях,– перестань истерить и лучше успокойся, включив голову… Мы еще на берегу обозначали: в мои дела ты не лезешь. А я даю свободу тебе… Я ведь разрешил тебе учиться, не посадил дома под замок…
«Наплевал на все возражения родни»…
Он не говорит это. Никогда об этом не говорил. Никогда не ставил в упрек. Но я буквально чувствую повисшие на его губах эти слова…
– И теперь ты меня послушай в конце-концов… Без выкидонов и истерик. Знаешь, есть такая мудрость- не лазь к мужчине в телефон. Всегда найдешь то, что тебе не понравится. Вот и тут о том же. Так что выдохни. Между нами все по-прежнему, если только ты сама не возьмешь и все разом не испортишь… И да, я поднялся тебе сказать, что мои планы немного поменялись. Мне придется уехать по делам на пару дней сегодня вечером.
– С ней?– усмехаюсь обреченно,– Вероникой, двадцать два года с модельной внешностью…
Он порывисто выдыхает.
–Алина, у меня дела!
– Ну, так объясни мне, что за дела за такие!
– Это мужское и тебя не касается! Я тебе только что сказал, а ты продолжаешь! Я не буду сейчас перед тобой распинаться… И никогда не буду, это ясно?! Основа брака- беспрекословное доверие, Алина. Вот и всё. Нет второй правды. Лучше займись домом. Я вызвал на утро обеих горничных и повара, чтобы тебе помогли. Завтра к вечеру приезжает моя тётка. Я очень прошу тебя проявить благоразумие и радушно ее принять. Прошу ради нас с тобой…
Моего ответа он не дожидается.
Смотрю на безвольно повисшую на одной петле дверь, которая чуть покачивается, жалобно скрипя, и она упорно вызывает у меня ассоциации и с моей жизнью… «Ради нас с тобой»… Нет больше нас, Якуб. Нет!
6.Келинка
Я сторонилась Дагмары и совсем ее не понимала. С родной теткой мужа, которая заменила ему мать, у нас не задалось с самого начала. А ведь я искренне пыталась ей понравиться… Улыбалась, изучала традиции, вела себя так, как по идее должна идеальная кавказская невестка или келинка, как они называли их сами…
Тщетно… Совершенно тщетно…
Помню, как сразу после медового месяца она приехала к нам в дом, а я буквально трепетала, ожидая ее реакции на купленный для нее в Париже подарок- шикарную брендовую сумку.
Дарила ее при Якубе- и потому получила в ответ хотя бы «сухое, безразличное спасибо». Но стоило мужу скрыться, как спокойно-равнодушное выражение лица сменилось на раздраженно- враждебное.
– Не нужно пытаться под меня подстроиться. Это бессмысленно. И задобрить подарками ты тоже меня не сможешь. Ты чужая. И лично я до сих пор уверена, что Якуб как единственный продолжатель рода совершил ошибку, связавшись с тобой- девушке из другой культуры… Да и вообще, мне кажется, что в Якубе тебя прежде всего привлекают деньги. Мы все к тебе приглядываемся, Наталья. И потому будь осторожна. Любовь кавказского мужчины- как кинжал. Она острая и яркая, но может сильно поранить или даже убить, если на знать, как с ней обращаться. Он помешан на тебе, но и это може пройти. И самый острый нож может затупиться… И знаешь, что тогда с ним делают? Либо выкидывают в чулан, либо отдают на то, чтобы обтесать заново… Понимаешь намек? Заново с новой девушкой…
– Якуб любит меня, а я люблю Якуба,– лишь смогла тогда возразить я на ее обидные слова. В горле скребло от ее цинизма и жестокости. Но доказывать ей, что она во мне ошибается, было просто даже как-то унизительно.
Тогда само собой получилось так, что мы разошлись с ней во враждебном нейтралитете. Она уехала в республику, мы остались в Москве.
После мы еще за год пару раз ездили на родину к Якубу, но с Дагмарой почти не виделись.
Когда я призналась мужу, что меня расстраивает, что его тетка не идет со мной на контакт, он лишь пожал плечами.
–Ты не за нее выходила замуж. Не накручивай себя. Дагмара сложная, да и судьба у нее не очень счастливо сложилась. Потому и не верит в любовь… Оставь… Только одно может сломить силу слов… Время, Алина… Пусть время нам всем докажет, что она не права…
И вот, теперь эта «не верящая» в любовь ехала в мой дом… На пепелище моего счастливого брака. Тогда, когда я точно знала, что Якуб мне не верен. Что его любовь притупилась и требует новой заточки…
– Здравствуйте, Дагмара апа (прим.– бабушка, мама, вежливое обращение к старшей в роду),– обратилась к ней с порога, как только она вышла из машины.
–Здравствуй. Не волнуйся, я долго тебя не стесню… У меня дела на два дня. Потом обратно. Да и Якуб попросил за тобой приглядеть в его отсутствие…
Последние слова сильно резанули душу. Но я сдержалась. Дагмара явно не тот человек, кому есть смысл открываться. В лучшем случае только позлорадствует…
Молча кивнула, приглашая ее в дом, а там уже- прямо к столу, как того требовал этикет. Было время ужина, человек с дороги… Мы полдня провозились с поваром на кухне. Она готовила традиционные угощения. Я испекла свой фирменный бисквит с белковым кремом. Честно говоря, делала это не для того, чтобы ей угодить, а чтобы не думать… Где Якуб, с кем…
За стол она села. Какое-то время мы просто ели молча. Она не пыталась начать беседу, а мои попытки ее инициировать, хотя бы чтобы сбавить градус непроизвольного напряжения, заканчивались провалом…
– Я сделаю кофе. Вам сахар положить?– спросила у нее, чтобы только не сидеть под этим напряженным, скрупулезным взглядом.
– Да, была бы признательна. Две ложки сахара. И себе положи, Наташа.
На удивление в тоне появилась какая-то если не мягкость, то наставничество…
–Ты очень худая. Мне кажется, даже худее, чем после нашей последней встречи. Женщина не должна быть такой худой. Мужчины этого не любят. Да и забеременеть ты потому не можешь…
Последняя фраза ударила больно под дых. До крови закусила губу, чтобы не послать ее, пошла на кухню. Растягивала приготовление чертового кофе как можно дольше. Тошно было на душе возвращаться в гостиную.
Как только поставила чашку перед ней, она повелительно махнула на стул, показывая всем видом, чтобы я тоже присела.
– Что там у вас с Якубом, Наташа?– спросила она напряженно.
– А что у нас с Якубом?– голос предательски дрогнул…
Как и чашка в руке.
– Ну, вот это ты мне скажи… Слухи разные ходят. Что у него другие женщины, что он с ними на людях появляется. Честно скажу- семье это не очень нравится.
– Я… не знаю, о чем Вы…– произнесла невнятно.
Она лишь вздохнула.
Достала из кармана телефон. Открыла переписку с кем-то.
– Может ты думаешь, что мы в Республике дикие и далекие от техники, но нет… Вот, сегодня утром появилось в республиканских пабликах. Это ведь твой муж… И он в компании длинноволосой блондинки. Улыбается… Это он с ней уехал?
Чашка выпала из рук, вмиг оставив на белой скатерти кривое, уродливое темно-коричневое пятно. В глазах предательски защипало… Видеть его… С другой… Господи, еще больнее, чем было… Еще сильнее…
– Я сейчас помочь хочу, -снисходительно продолжила она. Сука. Таким тоном, словно бы издевалась. Помощница… – Потому что это все связи на стороне непонятно с кем явно не то, что красит мужчину наших краев, Наташа. Вообще, все это не правильно. Сначала он связывается с тобой, моделью. Называет тебя во всеуслышанье своей женой… Потом- вот эта… Это явно не то, что нужно клану Мальсаговых. Мы уважаемые люди… А вот это вот всё…– презрительно машет в сторону меня и так и лежащего на столе телефона,– Почему ты до сих пор не беременна? Якуб единственный сын и продолжатель рода. Ты хоть понимаешь, что это ответственность! У нас говорят: отец без наследника- что мясо без костей… Нехорошо…
– Мы пробуем, не получается,– говорю я самую унизительную вещь, какую только можно сказать в моей ситуации… Какой стыд… должна оправдываться. После того, как увидела эти фото. Нет, теперь я точно от него уйду. И смысла нет играть роль хорошей перед этой чужой жестокой женщиной… Хотя почему жестокой? Они все друг друга стоят…
–Значит плохо пробуете… Ты проверялась? Ты не бездетна?
Она настолько бесцеремонно, нагло, в лоб говорила сейчас со мной, что хотелось плюнуть ей в лицо.
– С моим здоровьем все нормально!
–Хм… Ну, тогда, возможно, он и правда утратил к тебе интерес как к женщине, раз проводит время в компании других… Знаешь, Наталья, я честно тебе скажу… Я не верила в успех вашего брака- говорила с самого начала. Не знаю, зачем вообще Якуб с тобой связался. И…-она набрала воздух в легкие,– если все эти разговоры продолжатся и дальше… ну, я говорю про его загулы с другими, твою бездетность… То дядя будет серьезно говорить с ним о том, чтобы Якуб привел в дом вторую жену… Нормальную девушку. Келинку наших кровей. Ту, кто потянет такого мужчину, как мой племянник. Вот, как хочешь, так теперь и думай…
Я резко встала из-за стола под ее удивленный взгляд.
– Если вы думаете, что я буду терпеть вторую жену, то ошибаетесь… Я вообще сижу тут и с Вами разговариваю, как с человеком, потому что, в отличие от Вас, воспитана правильно- не хамить гостям, пытаться навести мосты, пока есть мало-мальская возможность… Вот только все в толк не возьму, зачем?! Он гуляет с «очередной недостойной», я бездетна, интерес ко мне утрачен… Ума не приложу, какого черта тогда Вы с королевским гонором тратите на меня свое время?! Ищите ему не вторую жену, а первую!
7. Ненавижу
Я ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. Церемониться с этой «гостьей» я больше не была намерена. Хватит с меня. И этих взглядов исподлобья с презрением, и закатывания глаз… Меня не интересует ее мнение. Никогда не интересовало, если реально задуматься.
А вот мысль о том, что Он… с другой…
Можно было наивно придумывать себе оправдания всяких непонятных вероник… Можно было закрывать глаза на многое, как закрывали многие среди ее знакомых. И даже не из этого мира роскоши, богатство и другой культуры. Среди простых смертных. Ведь у друзей ее родителей в Ординске тоже много чего происходило- и разводы, и измены, и предательства, и рукоприкладство.
Убивал этот цинизм Якуба. Он считал нормальным то, что она должна терпеть…
Открыла соцсети. Забила его имя… Пресловутая фотография не заставила себя долго ждать…
А интернет-то гудит его демонстративным выходом с другой… Напоказ, ярко, с размахом. За столиком лучшего ресторана, с улыбками, ее нежными прикосновениями к его рукаву…
Вот так он и на нее смотрел, вот так и он улыбался ей… Нет, любовь кавказца- это не острый нож. Это всего лишь фитиль… Фитиль, который быстро перегорит…
И плевать, кто его зажжет снова. Все равно после себя только выжженная кривая палка…
Телефон в руках загорается вызовом. Якуб… Он еще смеет набирать…
Сбрасываю.
Просто открываю нашу переписку, где последним сообщением его очередные признания в любви вчера среди ночи… Интересно, писал до… или после?
Делаю скрин фото, отправляю ему.
«Совет да любовь…»
Видит. Галочки загораются зеленым.
Опять звонит. Глубоко выдыхаю.
–Ты дашь мне развод, Якуб…– говорю тихо, спокойно и безжизненно.
Он молчит на другом конце.
Слышу глубокую затяжку. Выдыхает дым.
Делает так, когда нервничает, я точно знаю…
–Ты ведь слушать меня все равно не станешь, да, Алина?– усмехается как-то печально и обреченно.
– Меня зовут не Алина,– впервые говорю ему твердо,– я Наталья, Якуб. И да, нет смысла что-то объяснять. Мне не нужны отмазки. Если бы ты хотел сказать мне правду- даже самую нелепую и неправдоподобную, у тебя был на это шанс. Еще сутки назад, в твоем кабинете, я была готова тебя слушать. А теперь… мне все равно…
– Все равно…– повторяет опять с усмешкой,– и даже не больно?
– А тебе приятно было бы, если бы мне было больно?– усмехаюсь печально в ответ,– самолюбие потешить?
– Может быть, и правы были те, кто говорил, что ты не любишь…
Его слова со скрежетом царапают мою вмиг заржавевшую душу.
Как же можно вот так извратить слова.
Только мужчины на это способны.
Хоть и твердя направо и налево, что мы, женщины, все искажаем, а на самом деле главные манипуляторы- они.
– А я вот все равно тебя люблю, Алина,– продолжает он уже царапающе-злобно,– и знаешь, что это значит?
– Мне плевать,– стараюсь, чтобы голос не дрожал,– если ты попытаешься меня преследовать, Якуб, я пойду в СМИ. Опозорю тебя и весь твой род. В «Пусть говорят» покажут о строительном миллиардере с Кавказа, но… не сдамся…
– Упертая девочка,– снова усмехается он,– этот стержень я в тебе и полюбил…
–А мне казалось, ты хотел сделать из меня свою бесхребетную подстилку… И почти сделал, пока я… не очнулась…
– Тебе нравилось становиться подстилкой в моей постели, си фо… Признайся… Давай не будем врать о том, что было… Это нелепо…
– Я не вижу дальнейшего смысла этого разговора, Якуб…
– А я не вижу смысла выяснять отношения по телефону… Я приеду послезавтра, Алина. И попытаюсь тебе все объяснить, если ты включишь благоразумие…
–Алине и объясняй!– не выдерживаю и повышаю голос,– какая тебе разница, какую следующую свою постельную утеху называть «Алиной». А меня зовут Наталья. С Натальей ты будешь подписывать в ЗАГСе документы на развод…
– Сучка… Дерзкая…-странно то, что в его тоне ни грамма агрессии. Ему что, нравится этот чудовищный разговор?
Подтверждение моих догадок приходит тут же его хриплым шепотом. Он словно закрывает телефон рукой, чтобы его не слышали окружающие. А кто там окружающие… Черт, опять вспышки ревности бьют по венам. Снова и снова…
– Я приеду и выебу тебя, Алина… И мы, наконец, сделаем нашего первого пацана. И так решим все наши разногласия… Как всегда…
Когда он возбужден, я слышу его акцент… Раньше меня это дико заводило. Сейчас… Сейчас это все вызывает лишь страх и мондраж по телу…
–Ненавижу…– губы впервые произносят то, что я никогда даже в самом страшном сне не подумала бы сказать… любимому…
Бросаю трубку первой.
Быстро подбегаю к шкафу, закидываю первые попавшиеся вещи в небольшой чемодан. Плевать, что я толком ничего отсюда не унесу. Главное, сбежать от него… Сбежать из этого дома.
Напихала, кое-как закрыла. Быстро схватила зарядку от телефона. Он мне сейчас пригодится.
Подошла к двери и чертыхнулась, дернув её. Заперто снаружи…
8. Ветер в паруса
В висках пульсировало от нарастающего отчаяния. Успел позвонить тетке? Для того ее и прислал? Присмотреть? Сделать мои конвоиром, пока не вернется и не выполнит свои «угрозы»… Усмехнулась печально, почувствовав, как заскребло горло… Отступила назад, безвольно усевшись на край кровати. Что делать? Что же делать?
– Наташа? – послышался до боли знакомый голос из-за двери,– не глупи там давай! Мне Якуб позвонил, сказал, что ты устроила ему жуткий скандал по телефону. Что за глупости? Сама себе яму копаешь! Умная женщина никогда не будет бежать и вываливать негатив на мужа! Это верный способ лишиться даже того немногого, что осталось!
– Пошла вон…– прошипела я сквозь зубы. И плевать, услышит или нет. Не до политесов уже.
Мне думать надо, как выбраться отсюда поскорее…
– Глупая девчонка!– выдохнула Дагмара злобно, – я говорила это все тебе по-дружески, наставляя, предупреждая. Знаешь ли, вам, женщинам со стороны, почему-то кажется, что вы в сказку попадаете, когда выходите замуж за наших мужчин.
Оно и понятно! Забота, внимание, жизнь как у медведя за пазухой- в тепле и достатке. Ваши мужчины не дают вам такого. Они вообще в вас все женское убивают. Вы к сорока годам сами в мужиков часто превращаетесь… Но только вот за такую спокойную жизнь за мужчиной-скалой нужно и платить, Наталья! Знаешь, как нужно стараться, напрягаться, держать планку! Во всём! Не такая уж это и сказка, как вам всем кажется!
– Это я уже поняла,– усмехаюсь зло. На самом деле, прямо чувствую, как меня охватывает ярость. Я ведь никогда не была агрессивной. Судьба позволяла избежать острых углов реальности во время взросления. Рядом была мама, потом Якуб… да и Галина на самом деле не была плохой, кто бы что ни думал. Хотела бы меня под кого подсунуть- у нее и без Якуба было сто тысяч возможностей. Она вообще сожалела, что у нас в итоге так все завертелось с ним. Мысль о том, что именно меня из ее агентства могла ждать сногсшибательная карьера в мире высокой моды, так и не покинула ее голову даже на нашей свадьбе. Она ведь подарок мне дарила, в щеки целовала, а смотрела в глаза с сожалением…
–Если что, Наташ, ты знаешь, где меня найти. Только не спеши от него рожать… У тебя фигура изящной лани. Кто его еще знает, что потом, после родов будет… Вон, у твоей мамы кость крупная, а вы похожи…
Я тогда совсем ее словам значения не придала. Они мне даже обидными показались. Может завидует она, что у меня так все сложилось… А теперь вот понимаю, что все это было не про зависть, а про мою недальновидность и глупость…
–Наташа, ты меня слышишь?– возвращает из мыслей в реальность моя «кавказская наставница»,– не будь слабой! Послушай меня- и сделай выводы!
Гуляет- имеет право! Он мужчина! Ты лучше подумай о том, что сделать, чтобы сохранить свое место в этом доме!
– Я, конечно, очень признательна Вам за такую подробную лекцию о кавказских мужчинах,– не выдержала и решила-таки ответить, повысив, наконец, тон,– правда, с учетом того, что сами Вы старая дева, боюсь, Ваши ценные советы больше из разряда теории, но всё же хотела бы внести небольшую корректировку в эту просветительскую работу, с которой, по всему видимости, Вас отправил ко мне Якуб, поняв, что Вы сморозили лишнего и только подлили масла в огонь… Я не держусь за место в этом доме! Так что неактуально! Пусть его занимает любая! Мне плевать! Мне не нужен такой муж!
– А где же твоя хваленая любовь?!
– А я не падка на секонд хэнд. Мы, знаете ли, бедные, но гордые… Вам же на Кавказе должно быть знакомо слово «гордость». Вы очень любите им оперировать. Так вот, мужчина из-под другой мне не нужен. От него будет пахнуть другой женщиной. Как от старой ношеной кофты. Отвращение, да и только. Даже если и известный бренд…
– Ах, ты! Невоспитанная хамка! Ты как со старшими разговариваешь?!-
обрушивается на меня с каскадом воплей,– слышал бы тебя Якуб! Уж точно бы с тобой так не сюсюкался!
Да, зацепила я её. Поделом.
Хоть от чего-то моральное удовлетворение!
– Я всё Якубу расскажу! Он тебя накажет, как шкодливую девку!
– А это уже из разряда Ваших извращенных фантазий, Дагмара- апа…– и пусть в голосе ядовитый сарказм. Поделом,– Не ожидала от Вас.. А такая скромная женщина на вид....
Знаю прекрасно, что жуть как перегибаю палку, а остановить себя не могу. Словно бы демон в меня вселился. Сыпала и сыпала одной колкостью за другой.
– Знаешь, что?! Я тебе чай из горных трав успокаивающий хотела принести, но не буду! Посиди-ка ты взаперти! Подумай о своем поведении, нахалка неблагодарная! – голос тетки мужа приобрел высокие частоты, с которыми бы даже не все радиоприемники справились. Упас же Бог мужчину, который мог потенциально стать ее мужем. Вот что-то мне мало верилось, что такая стала бы кроткой женой. Да и вранье это все. Вся эта кротость, покорность и смирение кавказских жен- только на публику. Для таких дурочек, как я. Видела я ведь не раз всех этих кавказских жен. Такие же они собственницы, единоличницы. И со своими понятиями. Может и терпят измены мужа, да только не безвозмездно все это. Нет такой, чтобы не нашла, за что мужу кровь попить, как насолить и получить чисто женскую сатисфакцию
Это мы, по их мнению, «невоспитанные и свободные», на деле и оказываемся кроткими, очарованными дурочками. Вот, взять хотя бы Машу Каримову… Я как ее историю любви узнала, волосы дыбом встали… Другая бы точно своего джигита не простила бы за такое. А она простила…
И я бы не простила… так и сказала Якубу, когда мы ехали из их особняка после знакомства. Муж очень хотел, чтобы мы общались… Еще бы, Маша-идеальный пример русской девушки, успешно вписавшийся в условности жизни непростого кавказского мужчины…
И пусть Амир сейчас её любит безмерно и всё у них в шоколаде…
Не все бы простили, не все бы забыли то, что они решили оставить в прошлом…
Якуб тогда на мой праведный гнев лишь улыбнулся, накрыв рукой мою коленку и нетерпеливо ее сжав, предвкушая «вкусное» завершение вечера.
– Невозможно остановить ветер, Алина. Но можно парусом его обуздать-и тогда он принесет тебя так быстро и легко, куда ты пожелаешь, что ты и представить себе не смогла бы, насколько выгодно для тебя может стать это самое умение ловить его дикие порывы…
Маша поймала? Наверное, поймала, раз у них все так гладко и сладко…
Маша… А ведь Маша одна из тех, кто могла бы мне помочь в нынешней ситуации… Осмелится ли? Или слово Каримова против будет иметь решающее значение? А вообще, почему Каримов должен что-то знать?!
Когда шаги за дверью стихли и я окончательно убедилась, что Дагмара ушла дальше строить планы по «укрощению строптивой», глаза интуитивно прильнули к окну.
Я бросила назад взгляд на пузатую сумку с немногочисленным скарбом.
Уперлась руками в подоконник. Второй этаж. С этой стороны цоколь утопает в земляной насыпи. Внизу с этой стороны особняка у нас подвал и винотека…
Не так высоко, если бы была страховка…
Глаза на гардеробную… Отчаянная мысль родилась сама собой…
Даже если упаду, больнее уже не будет…
Боль, что внутри груди терзает меня, не даст и так успокоиться ни на миг…
Зато пусть знает, что я не сдамся…
Я не сдамся, Якуб…
Не прогнусь…
Быстро подошла к отсеку с премиальным постельным бельем.
Идеальные ряды простыней- сатин, щелк. Белоснежные простыни, офф-вайт, угольно-черные. Якуб обожает шикарное постельное белье. По его словам, только на таком можно почувствовать истинное удовольствие от страсти…
Ну, прекрасно… Пусть теперь и шикарные простыни почувствуют нечто большее, чем страсть Якуба…
Спустя пять минут передо мной лежал длинный импроивзированный канат из простыней, скрепленных узлами настолько сильно, насколько позволяла моя физическая мощь.
Я мысленно про себя помолилась. Открыла окно, скинула сумку вниз и… опустив край простыни, начала кошкой спускаться вниз…
9.Побег
Стоило мне только вылезти из окна, ухватившись уже окоченевшими от страха руками за простынь, от былой решимости не осталось и следа. Это страшно, конечно. Но гораздо страшнее просто сидеть, сложа руки, и чувствовать, как тебя пытаются загнать под плинтус, словно ты моль.
Я была готова на всё ради моей любви к Якубу. И что бы кто ни говорил, я была с ним счастлива и ни на минуту не почувствовала сожаление от того, что вступила в эти отношения.
Он стал моим первым во всём. Он наставлял, учил, направлял. Мне нравилось быть правильной для него, в хорошем смысле покорной, слушающей своего мужа. Но с одной маленькой поправкой- он был для меня непререкаемым авторитетом. Легко неопытной и мало чего смыслящей в жизни идти за тем, чей авторитет безукоризненный. Но если он пошатнулся, и тем более- измарался в грязи, то падение твоего идола будет громким и болезненным. А главное, неотвратимым, неизбежным.
