Магическая вспышка

Ещё через пару минут Желплав увидел табун лошадей, весьма неспешно шагавший по зарослям, приближаясь к границе. Их было штук десять или одиннадцать, он не стал считать точно. В этот раз он точно решил подойти к ним и отвести к посту, где остальные бы решили, что с ними делать. Желплав тихонько, шаг за шагом, приближался к лошадям.

Вдруг, когда он остановился у немногочисленных кустарников, в шагах десяти от табуна – нельзя забывать, что шаг гнома был почти в два с половиной раза меньше человеческого – Желплав услышал громкий хруст. Сложилось ощущение, что одно из деревьев просто взяло и сломалось. Желплав обернулся на звук, но ничего не увидел. Несколько мгновений он продолжал всматриваться в деревья, в землю, в поисках того, кто мог издать подобный звук. В это время гнома не покидало чувство, что его зрение его обманывает, что не всё что перед ним реально. В течение секунды подул ветер и поднял листья и прочее, лежащее на земле. В тот же момент Желплав увидел ботинок, появившийся из неоткуда, а когда ветер стих, он тут же исчез. Тогда гном опустился на колени и решил найти этот непонятный сапог, но, к сожалению, этому было не суждено случиться.

Раздался вопль в небе, будто один из богов разгневался и решил устроить рагнорёк. Лошади тут же рванули вперёд за границу, но ведь для животных границ не существует. Желплав же, отвлечённый от поиска ботинка, потерявший табун и полностью погружённый в неизвестный ему крик, просто сидел и смотрел в землю. В этот момент к нему подбежал какой-то вооружённый гном.

– Ты чего сидишь?! – воскликнул гном, – А ну, быстро посмотрел в небо! Что там?! Неужели ты не видишь?!

Желплав поднял голову и увидел в небе гигантского дракона, разрезающего крыльями небесную высь. Надо сказать, летел он не очень-то высоко, его брюхо едва не касалось макушек деревьев. Это был первый дракон, которого видел Желплав, он был красным и большим, словно съел перед полётом пару домов.

Из ближайших постов уже выбежали все гномы и начали кидать в дракона, чем ни попадя, кто молотом, кто копьём, кто камнями, а некоторые вообще пытались попасть в него из арбалета. Только Желплав, да тот, который прибежал за ним ещё не были в бою. В Желплаве сразу загорелось желание быть тем, кто убьёт этого дракона, ведь каждый знает, убийство дракона резко меняет мнение окружающих относительно тебя.

– Так я того уже бегу, – сказал Желплав и побежал за оружием.

Как только Желплав убежал из ниоткуда появилась кисть, показала гному класс и скрылась также незаметно, как и появилась. Гном же, не сказав ни слова, показал рукой, что можно двигаться вперёд и вместе с перебегающим от дерева к дереву человеком пошёл через границу.

Пока Желплав бежал к посту, где хранился и его молот, которым он собирался сбить дракона, он увидел, как многие его товарищи бросали своё оружие вверх, но до дракона оно так и не долетало, хотя по всем расчётам должно было. Бывали, конечно, случаи когда гномы попадали в дракона, как первый бросок топора Хрендёром, но оружие в такие моменты просто отскакивало и падало вниз. Нет, какой-то эффект удачные запуски оказывали, они делали дракона более агрессивным, он пару раз даже пылал огнём, но так никого и не подпалил.

Но нашему гному, Желплаву, было не до того, чтобы концентрировать внимание на таких мелочах, он хотел скорее добежать до своего снаряжения. Когда же он добежал, то быстро залез в свой сундук и достал из него ржавую кольчугу. Желплав решил, что если и встречать бой, то только в полном обмундировании. Потом гном пару минут выбирал, с каким оружием напасть на дракона. В итоге остановился на молоте.

И вот он в ржавой кольчуге и с большим молотом в руках вышел на улицу. Тогда ещё гномы продолжали свою борьбу с огнедышащей рептилией. Желплав встал посреди поляны, очищенной от деревьев и кустарников, и смотрел. На самом деле он ждал, когда дракон будет пролетать прямо над ним, но дракон даже не думал так поступать. Он летал над верхушками деревьев, над другими гномами, но не над Желплавом.

Желплав бы ещё долго так стоял посреди поляны, если бы в какой-то момент, ему бы на голову не прилетел бы молот Сребра Хрендёра. Этот удар свалил его с ног и заставил думать, что вот и пришёл конец, но только после несколько секундной потери сознания. Именно через эти секунды к нему подбежал Хрендёр.

– О, а ты мелкий даже молот свой поднять не можешь, сразу с ног валишься. Смотри, мы здесь не ерундой какой-нибудь занимаемся, мы дракона бьём. Но ты не переживай, когда я его собью, я подарю тебе его лёгкое, и у тебя наконец появится вещь твоего размера и веса.

Досказав всё, Хрендёр поднял свой молот и побежал дальше кидать его в дракона. Желплав же поднялся и захотел сбить эту огнедышащую рептилию так, как никогда в жизни не хотел. Он поднял своё оружие и тоже бросился на врага. Он бежал прямо навстречу дракону, и когда почувствовал, что через десяток шагов окажется прямо под ним, Желплав раскрутил молот и запустил его в дракона. К сожалению рептилии, удалось увернуться, но это почти попадание заставило, её развернуться и полететь прочь от границы. Ещё пару минут гномы смотрели дракону вслед, пока тот не растворился в воздухе.

Когда же дракона не стало, гномы поворчали да и разошлись по своим делам.

Разошлись все, за исключением Желплава, который остался смотреть в небо, где ещё совсем недавно кружил дракон. Тогда к нему подошёл Хрендёр.

– Умеешь же ты испортить всё веселье, – сказал он. – Ах, да! Забыл, ты же не воин, а так просто плавитель. Вали обратно в свою кузню, коротышка.

Когда же Хрендёр ушёл и Желплав остался наедине с собой, он начал размышлять. "Да, Сребр, я не воин, ты правильно говоришь, как когда-то мой отец, и вы оба правы, я скорее плавитель, чем воин. Но ничего, мне осталось служить ещё пару месяцев, а потом могу идти на все стороны, подальше от глупых насмешек," – считал гном. Как же он ошибался. Убегая от проблем, не решая их, ты ничего не меняешь, они всё равно нагоняют тебя, и тогда тебе приходиться снова бежать, и так до тех пор, пока ты их не решишь. Ну, или пока они тебя не решат. Выбор зависит только от тебя.

Тихая поляна в чаще леса. Табун лошадей, летучая мышь и собака спокойно отдыхали в траве. Где-то пели птицы, где-то жужжали пчёлы, а слепни всё желали кого-нибудь укусить. Вдруг из неоткуда посреди поляны появляется пять существ: Эндан, Ква, Люк, Атикин, Пэйбл – и большой кусок ткани, оторванный от того, что прежде называлось палаткой. Архимаг упал в траву и вдохнул аромат лесных цветов, тюмедов54. Вскоре к нему подлетела летучая мышь и превратилась в Фиону.

– Кажется, нам всё-таки удалось перебраться через границу, – сказала Фиона.

– Рано радоваться, – возразил Эндан, – сначала дождёмся Фалкона с Беном.

Вскоре подошли и эти двое. Они некоторое время плутали среди деревьев и кустарников, в поиске той самой поляны, где остановились остальные путники. Когда же Фалкон с Беном дошли до опушки, превращенец вернул свой настоящий облик.

Недолго отдохнув на поляне, путники решили дальше отправиться в путь до ближайшего к границе города эльфов. Пока Фалкон проверял вещи на их наличие, к нему подошёл один конь из табуна и начал кусать за руки. Тогда Фалкон ударил себя по лбу, как обычно делают люди, которые внезапно поняли, что они что-то забыли или сделали не правильно, затем достал палочку и взмахнул. Теперь на месте коня стоял разъярённый Спайк.

– Я уже думал, что буду ходить в образе этой клячи до конца своих дней, а до момента моей смерти я надеюсь у меня ещё порядка трёхсот лет! – Торопясь, сказал Спайк.

Спайк был безумно счастлив возможности снова говорить с другими. Он, конечно, понимал, что в какое-то мгновение о нём вспомнят, но до этого могло пройти несколько часов, а душегуб не был готов даже к этому.

Смотря за трансформацией Спайка, Пэйбл в привычной себе манере, забыв обо всех не увязках магии, не складывавшихся в его голове, начал вновь анализировать и размышлять, почему при выполнении плана использовали именно это заклинание, а не иначе. Когда он смог в своей голове чётко сформулировать вопрос, он его задал.

– Эндан, а почему же мы сейчас не использовали на всех магию личин, чтобы стать невидимыми?

– Понимаешь, заклинание личин по классификации магии находиться на первом уровне, первом кругу, и оно просто не рассчитано на такую вещь как невидимость. Оно позволяет принять объекту любую форму, но сделать его невидимым не способно. Если объект двигается, то окружающая обстановка вокруг меняется, а вот его внешность нет, поскольку это заклинание не позволяет прорабатывать все детали каждую секунду. А вот объединение заклинаний магии порядка и смерти, личин и всезримости, ват’акой55 – способно, что я и сделал. Только вот у нас была одна проблема, этим сочетанием заклинаний, как и другими, лучше управляются заклинатели, у них эффект действия намного дольше, да и подозрений у того гнома даже не было бы.

Вскоре после объяснения Эндана, путники сели на лошадей и отправились к городу.

Час, а может и два, блуждали путники по лесу, пытаясь выйти к дороге, но вместо того, чтобы найти её, путники наткнулись на город. Словом, полноценным городом его нельзя было назвать, это скорее было крупное село, окружённое частоколом и сторожевыми башнями. Путники шли вдоль стены, в ожидании появления ворот, которые, как известно, есть у любой крепости, даже самой незначительной, но прежде чем они их нашли, стрела со сторожевой башни вонзилась в землю прямо перед ногой коня архимага.

– Ещё шаг и стрела вонзиться тебе между глаз! – раздался голос сверху.

Эндан спрыгнул с коня и подошёл ближе к башне, подняв руки.

– Я – Эндан из рода Миценгейтов, а это мои соратники, – говорил архимаг. – Мы держим путь в Магград.

– Ничем не могу помочь, – раздалось с башни. – Убирайтесь отсюда!

– Погодите, – сказал Эндан. – Я думаю, Вы всё-таки можете помочь мне. Среди моих товарищей, один приходится сыном Вашему королю,Гирандулу Третьему. Его имя: принц Атикин.

Повисла минутная пауза. Те, кто сидели на верхушке сторожевой башни явно не ожидали такого ответа. Эндан же сейчас чувствовал преимущество, которого у него не было в течение всего путешествия. Остальные же просто стояли и молчали, слегка переживая, что их всех сейчас перестреляют из луков.

– У вас есть доказательства? – послышалось сверху.

– Да, конечно, вот они, – помахал заранее подготовленными бумагами Эндан.

– Нам их отсюда не видно, – сказал голос сверху. – Пусть один из вас слезет с коня и с бумагами продолжит путь. Да и пусть ваш принц тоже сюда идёт.

Эндан посмотрел на Фалкона, юноша спрыгнул с коня и подошёл к Эндану за бумагами. Это было то самое досье с письмом, которые получил Эндан на выходе из зала совета ещё в самом начале своего путешествия.

Затем слез с коня Атикин, и они вместе с Фалконом тихо пошли дальше вдоль стены. Когда они завернули за угол, они увидели сдвоенную деревянную башню, одну из таких, в которых обычно присутствуют ворота. Не спеша, продолжая свой путь, Фалкон с Атикином дошли и до них.

Когда кудесник с принцем стояли перед воротами в город, в дверях открылось окошко, в котором показалось отъевшееся эльфийское лицо. Оно потребовало документов. Фалкон протянул ему досье. Несколько раз лицо читало документы с письмом, а потом смотрело на Атикина, будто примерялось, похож, не похож. В итоге сдалось и дало приказание открыть ворота и снять с прицела путников, но команды расслабляться не было.

Уже спустя пять минут после сцены у ворот, путники шли по центральной улице города ко дворцу того упитанного эльфа. Надо сказать, это лицо действительно принадлежало полковнику пограничных войск короля ардорских эльфов, Палжесойелу. Фалкон смотрел на лицо полковника и никак не мог понять, как Палжесойел с такой трудной работой смог так потолстеть, но задавать подобный вопрос было бы весьма неучтиво.

Пока путники шли во дворец, на них часто выходили смотреть жители этого городка, и скорее не на них, как на Атикина. Принцы редко появляются в этих краях, а слухи в мелких сёлах или городах передаются с такой скоростью, что даже муха не успевает жужжать.

Сам город был весьма обычным, городок человеческого типа. Небольшие деревянные домики по обе стороны улицы, тёмные, но безопасные переулки, и дети бегают, играясь. Конечно, бегали не все маленькие эльфы, а только те, которых не успела поймать мать и не начала показывать им принца Ардории, что в разы скучнее обычных догонялок, и уж точно не так важно.

Дворец, в который их привели, даже нельзя было называть так, по меркам Атикина, это скорее был усадебный домик. Сам он был сделан, как и всё в этом городе, из дерева, но вот окна были красивыми витражными. Палжесойел остановился у своего дворца и долго рассказывал, сколько сил было вложено в это здание и скольких трудов ему это стояло.

После длинной речи Палжесойел всё же пустил путников во дворец. Внутри их не ждали величественные колонны или стены расписанные фресками, всё было куда прозаичнее. Комнаты усадьбы были раскрашены в разные цвета, чтобы какой-то конкретный цвет не начинал мозолить глаза, а из украшений на стенах изредка попадались картины. Также надо заметить, что мозаики, украшавшие некоторые стены, внутри предавали дому определённый шарм, разукрашивая всё в разные тёплые цвета.

Палжесойел проводил путников до их комнат, где он решил их поселить на одну ночь, и сообщил, что через полчаса будет подан ужин, на который лучше не опаздывать, поскольку опоздавших никто ждать не будет. После этого Палжосоел удалился, а путники разошлись по комнатам.

Каждому предназначалась своя личная комната, и потому каждый радовался, так как хотел. Чаще всего это были крики типа: "Ура! Я наконец-то один!" – но встречались и другие. Например, Атикин был безумно рад лечь на кровать, погрузиться на мягкую перину, в которой ты буквально растворялся и сразу был готов уснуть. А вот Фалкон и Ква всё же слегка сожалели, что комнаты предназначены на одного человека.

Через полчаса все уже сидели в столовой, где стол был забит всякой едой. "Неудивительно, что он такой толстый. Если бы я столько ел каждый день, я тоже наверняка поправился бы," – думал Фалкон, накладывая еду в тарелку Ква. Блюд действительно было много. Здесь было оленье рагу, жареный фазан, напичканный листьями дуба, овощная похлёбка, копчёная речная рыба и многое другое. Возможно, такой стол накрыли только из-за присутствия принца, а может, здесь всегда так питаются, однако ответ на этот вопрос никто бы не дал.

Пока все ели то, что вздумается, Пэйбл ходил и искал овощные блюда. Не смотря на то, что за время путешествия ему неоднократно приходилось есть мясо, он это сильно не одобрял. Убивать животных, чтобы их съесть Норкусу казалось неправильным. Перед ужином он надеялся, что раз он в стране эльфов, здесь будет только вегетарианская кухня, он ещё никогда в жизни так не ошибался.

– Это как называется, а?! Я вас спрашиваю! – возмущался Норкус. – Вы же эльфы, почему вы едите столько мяса! Я всё путешествие удивлялся, почему Атикин так спокойно ест мясо, а теперь я задаюсь вопросом, почему вы все его едите, будто это ваше национальное блюдо?!

– А почему мы не должны его есть? – спросил Атикин.

– Ну, как? Оно же провоцирует различные болезни, из-за которых раньше умираешь, – отвечал Пэйбл, – а также я считаю, что убивать живых существ ради того, чтобы просто поесть, неправильно.

– Вот, – сказал Палжесойел, – этим вы – линнские эльфы, отличаетесь от нас – ардорцев. Вы отвергаете все, чем жили ваши предки, а мы живём по тем же законом, что и они. Вы не едите мясо, потому что считаете, что от него развиваются болезни, при этом наши предки ели его тысячи лет и были здоровее нас. А Ваше: «убивать животных неправильно» – доказывает, что, несмотря на все ваши научные изыскания, вы так сильно отдалились от природы, что забыли о том, что растения такие же живые, как и мы сами, а значит и их убийство неправильно.

Пэйбл почувствовал, что уже на него, а не на Атикина, смотрели взглядом, говорившим: «ну, ты и дурак», поэтому он замолчал, поникнув головой, и принялся есть. Остальные же продолжили есть, как будто ничего не произошло, до тех пор, пока слуги не принесли Палжесойелу газету. Тот развернул её и начал читать. Эндан бросил мелкий взгляд на это чтиво и обратил внимание на изображение эльфа на обратно стороне листа.

– Простите, Палжесойел, но можно ли мне прочитать эту газету? – спросил архимаг.

Палжесойел сначала удивлённо посмотрел на Эндана, но потом всё же отдал. Архимаг взял газету и внимательно рассмотрел изображение. На картине был представлен Китекин, в смерти которого Эндан старался уверить Бена, и к ней была приложена некая статья на эльфийском. Тогда архимаг обратился к Атикину.

– Что здесь написано?

Да, как уже говорилось, Эндан хоть и имел возможность получить отличное образование, пренебрёг этой возможностью, от чего его лингвистические способностью ограничивались лишь языком людей. Атикин взглянул на статью и на его лице проступил ужас, страх, печаль. Он молчал.

– Атикин, что здесь написано? – чётко произнося каждое слово, повторил архимаг.

– А? Да, да, извините, – сказал Атикин. – «Как стало недавно известно, из тюрьмы Лариэль сбежал Китекин, перворождённый эльф одержимый идеей захвата власти над всеми эльфами. Достоверно неизвестно как именно ему удалось покинуть здание, но мы точно знаем, чем он занялся после побега. Впервые он был замечен в Тёмном лесу56, где подговаривал наших сограждан присоединиться к нему. Сейчас он и его приспешники, грабят деревни на юге страны и подчиняют себе обычных крестьян. Кто пытается противостоять Китекину, умирает от рук его воинов. В связи с этими ужасными событиями Гирандул Третий сделал заявление: „Дорогие мои подданные, вам нечего боятся! В войске так называемого Китекина нет ни одного настоящего воина, там обычные эльфы вооруженные, чем придётся. Они не в силах противостоять нашей армии, и скоро они будут повержены!“. Но то, что представители нашей редакции увидели, опровергает слова короля. По словам нашего корреспондента, – Атикин сглотнул, – в армии Китекина состоит банда наёмников-терористов, зовущихся „Тёмными эльфами“, которая обеспечивает войско оружием и квалифицированными воинами, с одним из них нашему корреспонденту даже удалось поговорить. Он ответил на вопрос, чего хочет добиться Китекин и группировка „Тёмные эльфы“. Воин сказал: „Наши планы особо не поменялись. Как и прежде мы требуем смены власти в стране, только на этот раз на конкретное лицо, Китекина“. Это всё, что мы на данный момент знаем о Китекине и его армии, а сейчас мы расскажем вам про свершившиеся удачные выборы в ДГГ (Демократическое государство Галии)…»

На некоторое время все замолчали, даже эльфы-слуги,разговорившие о чём-то своём на эльфийском. По лицу Атикина было видно, что ему плохо, он винил себя в том, что происходило тогда, и он всегда будет себя винить в том, что уже произошло и в том, что произойдёт дальше. Бен же смотрел на Эндана и понимал, что тот может снова взяться за бутылку. Остальные же просто погрузились в уныние.

– А кто такие «Тёмные эльфы»? – спросил Фалкон.

– Так, одни мерзавцы, подчиняемые властям линнских эльфов, – сказал Палжесойел, прося одного из слуг принести ему дубовой настойки.

– Прошу не вмешивать сюда мой народ, – прорычал Пэйбл, – мы не имеем к этому никакого отношения.

– Ну, да!.. – продолжал полковник. – Это ведь мой народ всегда стремился к захвату мира путём войны.

– Ваш, между прочим, тоже так делал…

Дальше Атикин уже не стал слушать их спор, ему стало так плохо, что он просто поднялся в свою комнату, лёг на кровать и уснул.

Через час, может чуть меньше, все закончили трапезу и разошлись по комнатам, каждый был погружён в свои мысли, только Эндан и Палжесойел остались сидеть за столом. Луна уже сверкала в витражах, освещая комнату бледно-тёмными цветами.

– Насколько же красива нынче ночь, – говорил полковник, – и как ужасен день. У нас сейчас зверствуют «Тёмные эльфы», гномы борются с гоблинами, а совету магии угрожает Убийца со своей армией. Как же на фоне всего этого прекрасна тихая ночь.

– О, да, вы правы, – сказал Эндан и закрыл глаза.

Архимаг думал, почему же всё в мире складывается так, а не иначе. Почему гоблины лезут на территории гномов, эльфы сражаются против эльфов, а люди против людей, при этом все боятся угрозы из Загорья или страны Мёртвых. Нет, мир всё же уже давно сошёл с ума.

– Я искренне не понимаю, почему король Гирандул в такой важный момент отправил своего сына с вами в какое-то путешествие? Нет, не понимаю, – продолжал Палжесойел.

– Всё просто, господин полковник, – отвечал Эндан, – Дело в том, что когда мы начинали свой путь, никакой угрозы Китекина не было, да и быть не могло, ведь он тогда сидел в темнице, а король Гирандул желал приучить своего сына к походным условиям и обучить военному делу.

– Да, да, именно поэтому Его величество согласился, чтобы его младший сын участвовал в походе против Убийцы, – говорил полковник, ловя на себе не понимающий взгляд архимага. – Юноша, неужели Вы думали, что когда я получу документы, я не изучу их внимательно? Я сейчас прекрасно осведомлён о вашем походе, но к нему возникают некоторые вопросы.

Тогда Эндан понял, что всё это время, они всё ещё находились на волоске от смерти со стрелой в груди, и теперь, чтобы спокойно согласно плану завтра покинуть город, телепортируясь в Магград, надо сейчас рассказать полковнику всё. Осознавая всё выше сказанное, Эндан поведал Палжесойелу об артефактах, которые они ищут, но без всяких подробностей.

– Так что можете не беспокоиться за жизнь принца, – говорил Эндан. – Мы уже почти всё окончили.

– Но ведь если я правильно понимаю, от вашего отряда требовалось пленить Убийцу, а не раздобыть артефакты для обряда.

– Да, только вот своей цели, какой бы она не была, он не добьётся, не заполучив артефакты, а значит, ему придётся связаться с нами.

– А в Вашу умную голову не приходила мысль, что ему нужно было, чтобы вы гонялись по всему континенту за артефактами, пока он выполнит обряд. Ведь насколько я знаю, артефакты это лишь символика, традиция, заменив их на нечто схожее обряд всё также возможен.

Эндану на самом деле ни разу не приходила в голову такая мысль, но он быстро постарался доказать свою состоятельность, пытаясь указать на минусы данной идеи.

– Но ведь если это было так, Убийца бы уже давно его исполнил и перестал бы посылать монахов нас преследовать.

– А монахи ведь насколько я знаю не подчиняются ему, он же всего лишь революционер. К тому же не верующий. Может, они просто гоняются за вами, чтобы вернуть то, что принадлежит им?

– Разве в таком случае мы бы не услышали хоть что-то об Убийце?

– Нельзя забывать, – всё также размерено говорил Палжесойел, – что он сам по себе достаточно тихий. В открытое противостояние с властями они ещё не вступают, а лишь распространяют идеи. Так что всё возможно.

Эндан замолчал. Второй вечер подряд он убеждался, что его необдуманные шаги после столкновения с Убийцей, могут оказаться не просто неверными, а крайне ошибочными, поэтому единственное, что ему оставалось, это верить в силу своей интуиции и в свою удачу.

– Как собираетесь поступать дальше? – спросил полковник.

– Для начала вернусь в Магград и встречусь с магистрами, а дальше уж посмотрим по обстоятельствам. Наверное спрячем где-нибудь артефакты и будем ждать. Сам Убийца к нам не сунется, но через кого-нибудь из его воинов, я думаю мы сможем добраться и до него.

Ещё некоторое время Эндан просто беседовал с Палжесойелом об их задании, но заметив вдруг тень на балконе, что очень скоро исчезла, в голове Эндана опять всплыла идея предателя, которую ему тоже захотелось обсудить. Эндан бы не стал говорить об этом с полковником, если бы за время разговоров не убедился бы в том, что это один из тех существ, что верны своему делу до конца, хоть иногда и способны взять взятку.

Утром первым проснулся Бен, ему очень хотелось отдохнуть от всех забот и спокойно прогуляться по городу, но к сожалению, его планам не удалось сбыться. Как только Бен привёл себя в порядок и дошёл до выхода особняка, он встретил Эндана и Палжесойела, которые обсуждали всё ту же заезженную идею с предателем. Эта маниакальная идея уже просто достала Бена, он не верил, что кто-то из их команды работает на Убийцу, или же он просто не хотел верить. Тогда он решил быстро уйти подальше от этой компании, но было уже поздно.

– Бен, подойди к нам, у нас с полковником Палжесойелом, возникли новые версии о личности предателя.

Тогда Бен нехотя, ловя на себе проверяющий взгляд полковника, подошёл к Эндану и устало вздохнул, произнёс:

– Ладно, я готов вас выслушать, только вот я собирался на улицу…

– Отлично, мы все заодно и проветримся, – сказал Эндан и открыл дверь.