Собрание малоформатной прозы. Том 12. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза

Гигант взмахнул доской и…

…Я не осознал и уже не почувствовал того, как от удара тяжёлой доской разрушалась непарная кость мозгового отдела моего черепа.

Глава 3. Тяжёлые раздумья

Выздоравливал я очень медленно. Травма головы плохо поддавалась лечению.

По выздоровлении ко мне стали возвращаться воспоминания о моём пребывании в «сумасшедшей реальности».

А что, если тот жуткий мир – это будущее человечества?

Люди уже сейчас начали деградировать, а вороны, возможно, когда-нибудь создадут свою воронью цивилизацию, заняв в ней положение господ.

Головной мозг чёрного ворона столь эффективен, благодаря своему особому строению, что даже малый его объём, упакованный в небольшую воронью головку, делает ворона умнее любого примата.

Ему бы руки и ноги, да большую черепную коробку!

Неужели по такому пути и пойдёт эволюция?

Сильнее здравого смысла

Он приходил по ночам. Дашенька боялась его и жаждала его, как жаждала глотка свежего воздуха, когда в детстве тонула в реке, как алкала глотка воды, когда возвращалась с поля после прополки сорняков под палящим солнцем. Он приходил лишь тогда, когда она мысленно начинала не просто звать его, а умолять о приходе, стиснув зубы, чтобы не завыть во весь голос, как может выть только баба, возжелавшая, чтобы её разрывающимся от желания телом мощно и властно, без томительно долгих прелюдий, овладел неутомимый мужчина.

Он делал всё именно так, как хотело того её тело. Он угадывал и тут же реализовывал все её тайные желания, в том числе и такие, которых она стыдилась даже перед самою собою, и от того он был ей особенно дорог. Она хотела бы слиться с ним и душой, и телом, навечно, не расставаться с ним ни на мгновение, но он исчезал перед рассветом, как только начинали перекличку первые петухи.

Он сразу предупредил её:

«Не смей рассказывать обо мне никому. Я узнаю, если ты проболтаешься, и больше никогда к тебе не приду».

О! Какая это мука для женщины – хранить что-либо в тайне от подруг!

Но потерять его навсегда – это ещё мучительней!

А подружки догадывались о том, что у Дашеньки кто-то есть и пытались подловить её, поймать врасплох, когда Дашенька, разболтавшись о том – о сём, проговорится им о своей главной сердечной тайне.

«Какие ж они жестокие в этом своём упорстве!» – злилась Дашенька на подруг, которых разжигало их неуёмное девичье любопытство, подобное гормональным цунами.

*

Но нет ничего тайного, что однажды не стало бы явным, и две Дашенькины подружки сговорились подсмотреть за её домом, чтобы выведать, кто приходит к ней в гости ночами.

Несколько ночей они напрасно караулили тайного гостя, прячась в кустах сирени, и вот в одну из лунных ночей, ровно в полночь, в дверь Дашенькиного дома тихо-тихо, особым условным образом постучался мужчина. Они никогда не видели его прежде. Он был не из их села. Это ещё более воспламенило любопытство тех подружек, и они решили проследить за ним, куда он пойдёт потом.

Незнакомец вышел от Дашеньки, когда село огласилось первой перекличкой петухов. Он бесшумно прошагал по улице, чёрной тенью приблизился к старому пересохшему колодцу и… нырнул в него вниз головой.

Ужас охватил двух подружек.

Они знали тайну этого колодца: по ночам в том колодце открывался вход в преисподнюю.

*

Дашенька открыла дверь на заполошный стук своих подруг. Они вихрем ворвались к ней в дом и истерично, перебивая друг дружку, стали рассказывать ей, какой ужас открылся им, когда они проследили, где исчез её ночной гость.

Дашенька слушала их, раскаляясь от вскипевшего в ней гнева:

– Сами вы черти поганые! Не смейте так говорить о нём!

– Они никому ничего не скажут, – властно произнёс неизвестно откуда появившийся среди них Дашенькин мужчина. – Они сейчас тихо, спокойно разойдутся по своим домам, лягут спать, а проснувшись, ничего не вспомнят о том, как всю ночь прятались в кустах сирени, дожидаясь моего прихода в этот дом, как потом следовали за мною до моего исчезновения из села и как прибежали сюда спасать свою подругу от встреч со мною.

Всё так и произошло, как предсказал Дашенькин мужчина.

Дашенька и без подсказки этих подруг догадалась, кем был её мужчина. Поэтому она боялась его. Но он околдовал её своею страстью, своим угадыванием всех тайных её желаний, в том числе и таких, которых она стыдилась даже перед самою собою, и от того он был ей особенно дорог. Она хотела бы слиться с ним и душой, и телом, навечно, не расставаться с ним ни на мгновение, кем бы он ни был на самом деле, вопреки её страхам, вопреки её здравому смыслу.

Как много женщин погибли от такой безоглядной любви!

Как много женщин ещё погибнет!

Опасность настигает повсюду

Эмма осталась в доме молодого мужа одна. Муж уехал в дальний рейс. Такая работа у шоферов-«дальнобойщиков»: вся их трудовая жизнь в дороге, вдали от домашнего уюта, от семьи. Эмма ещё не успела освоиться на новом месте и ей казалось, что дом мужа не признаёт её своей, чурается ею всеми своими стенами и предметами обычного домашнего обихода. Тарелки старались выскользнуть из рук и разбиться, ножи пытались порезать её пальцы, темнота после выключения света перед отходом ко сну наполнялась напряжённой враждебностью. Эмма «кожей чувствовала», что враждебность темноты в этом доме таит в себе реальную опасность, нематериальную, но оттого ещё более грозную и пугающую. Всё это подводило её, накапливаясь и обессиливая, к грани нервного срыва.

Виталий испытывал беспокойство за свою молодую жену. Во время ночной стоянки он долго не мог уснуть, а, забывшись под утро тяжёлым тревожным сном, увидел свою Эммочку в кошмаре, занозой вошедшей в сердце. Виталий чувствовал, что в том ужасном кошмаре всё было неотвратимо пророческим. Весь день Виталий безуспешно пытался дозвониться до жены, но она не отвечала. Это вызвало в Виталии опасение, что с нею что-то случилось, что-то непредвиденное и страшное. Виталий позвонил своему соседу, чтобы тот выяснил, всё ли в порядке с Эммой и сообщил ему об этом, но сосед, пообещав своё содействие, ушёл со связи.

Беда входила в жизнь молодой семьи неторопливо, пугая своей неотвратимостью, подобно тому, как мифический гигантский удав завораживает бедных обезьян порабощающим взглядом и те, охваченные непреодолимым ужасом, сами покорно идут к нему в пасть.

Глава 1. Угроза страшной смерти

Взгляд водянистых глаз источал кипящую ненависть. Эмма затравленно забегала глазами по сторонам, ища поддержки, но стены спальни были холодны и бездушны, а прикроватная тумбочка казалась затаившейся в злорадном выжидании.

«Что, мокрохвостка, заняла чужое место в этом доме и радуешься? А страшной смертью умереть не боишься?!!» – водянистые глаза налились кровью и полыхнули огнём.

Одни и те же слова воспринимаются по-разному, в зависимости от того, кем и как они произносятся. Слова с угрозой страшной смерти пронзили Эмму в самое сердце и засели в нём острой болью.

Это случилось во сне, но боль в сердце перешла из сна в явь, поставила Эмму перед вопросами:

Как быть? Бежать из этого дома, спасаясь от страшной смерти?

А не глупо ли это: убегать, испугавшись сна?

Эмма могла согласиться с тем, что она трусиха. Это не стыдно для женщины. Но как можно делать то, что глупо и тем самым признавать себя дурой?

*

Прошло три дня.

Эмма стала успокаиваться, но на четвёртый день, когда она мыла посуду, у неё из рук вырвалась тарелка, покружилась под потолком и, грохнувшись о стену, осыпалась на пол мелкими осколками.

Это вогнало Эмму в ступор. Не успела Эмма прийти в себя от этой паранормальности, как с кухонного стола поднялся в воздух острый нож для разделки мяса и нацелился ей в грудь. Эмма выбежала в зал, нож – за нею. Спасаясь от ножа, Эмма стала бегать вокруг обеденного стола, а нож добавлял ей прыти болезненными уколами в спину, действуя как птица, клюющая свою добычу.

Выбившись из сил, Эмма упала на пол. Невидимая сила грубо перевернула Эмму с живота на спину, и перед её лицом появился указательный палец, старческий, крючковатый. Палец погрозил Эмме и исчез.

От обуявшего её ужаса Эмма потеряла сознание.

Глава 2. В безвыходной западне

Вернувшись из рейса, Виталий застал свою жену в состоянии, близком к сумасшествию. Её сны пугали бедняжку кошмарами, а её явь была наполнена ожиданиями новых паранормальных атак и словесными угрозами страшной смертью, исходящими из гулкой пустоты. Её рассказы о злобных водянистых глазах и о старческом указательном пальце напомнили Виталию его сон, в котором были и водянистые глаза, навязывавшие ему свою, неприемлемую для него волю, и крючковатый старческий палец. В том уродливом сне Виталий увидел одну свою знакомую – девушку с вызывающе привлекательным телом и властным лицом. Она явно «положила глаз» на Виталия, а во сне заявила ему, что он должен на ней жениться.

– Почему это должен? – холодно усмехнулся Виталий.

– Потому, что я так хочу, – властно взглянула на Виталия эта самоуверенная особа.

– И потому, что перечить ей – значит вызвать моё недовольство, а я могу покарать за такую неучтивость страшной смертью, – угрожающе зависли перед лицом Виталия холодные водянистые глаза и предостерегающе покачался перед его носом указательный палец, старческий, крючковатый.

Значит, им обоим теперь грозит, если верить всему этому дикому бреду, какая-то страшная смерть.

«Бред!» – стиснул зубы и сжал кулаки Виталий. – «Пугалки для малых детей и чувствительных женщин. Посмотрим, кто окажется сильнее, если дело дойдёт до схватки!»

Однако, если это был бред, то он вновь заявило себе: в дальнем углу зала беспричинно загорелся диван. Виталий кинулся в ванную комнату за водой. По возвращении в зал он обнаружил, что там всё уже охвачено огнём, а его жена без чувств распласталась на паласе посреди комнаты. Виталий подхватил её на руки и выскочил с нею во двор. Его рубашка на спине загорелась уже во дворе. Виталий усадил жену в свой внедорожник, сбросил рубашку и сел за руль. Машина легко завелась, мощный двигатель позволил ей быстро набрать скорость.

Вырулив на шоссе, Виталий поверил в то, что он вырвался из той зоны, где реальность утратила свою силу, а бред возобладал и над материальной сущностью, и над разумом.

Но он ошибся.

Спасительница-машина оказалась безвыходной западнёй. По всему внутреннему периметру её салона загорелось жаркое пламя. Эмма судорожно вцепилась в Виталия и исторгла из себя истошный звериный вой. Огонь не спешил отобрать их жизни. Он забирал их медленно и мучительно, продлевая страдания своих жертв. И, перекрывая предсмертный вой Эммы, во внутренний слух Виталия врывался голос отвергнутой им одной его знакомой – девушкой с вызывающе привлекательным телом и властным лицом:

«Ты не должен был отвергать меня».

Ей вторил другой голос, старческий, злобный и торжествующий:

«Отвергнув мою внучку, ты, невежа, вызвал моё недовольство и это я караю теперь тебя за такую неучтивость страшной смертью»,

А Эмма слышала таким же внутренним слухом тот же старческий голос, вещавший победно и торжествующе:

«Напрасно ты, мокрохвостка, заняла чужое место в том доме, где хозяйкой должна была стать моя внучка! За это ты и расплачиваешься теперь этой мучительной смертью!»

Мистика

За завесой обычной реальности

Осип Карлович гнал свой автомобиль на предельно допустимой скорости. Спешить ему было некуда, но он любил быструю езду.

«Какой русский не любит быстрой езды?»

Даже, если в его родословной намешано множество разных этносов.

Кроме быстрой езды Осип Карлович любил во всём порядок и рациональность.

Автострада, по которой он мчался, закручивалась впереди многокилометровой петлёй, соединяющей ненужный ему город со следующим, в который он направлялся.

«Неужели нельзя проложить дорогу, отсекающую эту длинную петлю для тех, кто хочет сократить свой путь к нужному мне городу?» – с досадой подумал Осип Карлович, как вдруг его взгляду открылась та самая «отсекающая» дорога.

Не веря своим глазам, Осип Карлович сделал остановку, чтобы свериться со справочником «Карты автомобильных дорог России». Он не впервые едет этим маршрутом, но «отсекайку» Осип Карлович до этого здесь не видел.

А, может быть, раньше он проскакивал это место, не успевая её увидеть?

На карте этой дороги не было, хотя год издания справочника был гораздо меньшей давности, чем та, которая угадывалась в уже затронутой воздействием длительных эксплуатационных нагрузок дороге-«отсекайке».

«Горе-картографы!» – мысленно обругал составителей справочника Осип Карлович и решительно свернул на «отсекайку».

*

«Отсекайка» была прямая, её направление в точности соответствовало наикратчайшему пути к нужному городу, пройденное расстояние предполагало, что Осипу Карловичу пора бы уже въехать в нужный ему город, но тот, будто бы вошёл в гадкий и насмешливый сговор с горизонтом и продолжал прятаться за его недосягаемой линией.

Согласно показанию одометра, Осип Карлович проехал расстояние, вдвое превышающее то, которое отделяло его от места, где он съехал на «отсекайку», до нужного ему города, если бы он ехал по нудной многокилометровой петле.

Потеряв надежду добраться до цели поездки по «отсекайке», Осип Карлович развернул автомобиль и помчался в обратном направлении.

Вскоре он… въехал в нужный ему город.

Въезжая в город, он одновременно въехал в ночь. Это тоже показалось Осипу Карловичу странным: за городом был ещё день, а в городе – поздняя ночь.

В городе горело ночное освещение. Осип Карлович впервые оказался в этом городе ночью.

«Как поразительно изменяется мир при ночном освещении! Можно подумать, что это совершенно другой город!» – растерянно озирался Осип Карлович по сторонам, пытаясь зацепиться глазами за знакомые по прежним его приездам места и не находя их.

От этого Осипу Карловичу стало не по себе. Ощущение нереальности происходящего начинало устрашающе визуализироваться.

«Это у меня от усталости. Я перенервничал из-за странностей, с которыми столкнулся на „отсекайке“ (будь она трижды проклята!), замаялся от многочасового пребывания за рулём и мне во всём начинают мерещиться опасности и угрозы», – попытался успокоить себя Осип Карлович, но успокоение не приходило.

Осип Карлович решил, что ему нужно срочно отыскать какую-нибудь гостиницу, снять одиночный номер и хорошенько выспаться. Тогда все панические мысли улетучатся, а мир вновь обретёт утраченную реальность.

Ему повезло: по правую сторону улицы он увидел светящуюся вывеску с надписью «Гостиница „Тихая Гавань“».

«Тихий омут», – мысленно передразнил это вычурное название Осип Карлович, и сам испугался такой дразнилке, намекающей на чертей.

*

В гостинице всё показалось Осипу Карловичу необычным: и интерьер, и странные лица её персонала, и сама аура её пространства. Всё казалось ему каким-то «потусторонним», скрытно враждебным, опасным, но Осип Карлович отмахнулся от этих нехороших ощущений как от остатков дурного сна.

Он деловито обговорил с вежливым администратором условия снятия одиночного люкса на сутки и протянул для оформления вселения свой паспорт.

Администратор, взяв в руки паспорт Осипа Карловича, принялся изучать его, как диковинку.

– У Вас имеется при себе документ установленного образца? – строго вскинул брови администратор.

– Он у Вас в руках, – непонимающе улыбнулся Осип Карлович.

– Допустим. А какими платёжными средствами Вы располагаете? – настороженно напрягся администратор.

Осип Карлович раскрыл портмоне с купюрами и, увидев сомнение на лице администратора, придвинул их ему на обозрение.

– Извините, я должен пригласить своего помощника по оформлению постояльцев на вселение, – и побледневший администратор бесшумно выскользнул за свою служебную дверь.

«Псих какой-то», – молча пожал плечами Осип Карлович, чувствуя, как его начинает мягко окутывать сонливость. Сквозь её пелену до его слуха стал доноситься приглушённый голос администратора. Когда смысл того, о чём тот торопливо и сбивчиво рапортовал своему собеседнику, отвечая на уточняющие вопросы, стал доходить до Осипа Карловича, он быстро подхватил со стойки свой паспорт и портмоне, торопливо рассовал их по карманам и стремительно выскочил из этого «Тихого Омута» с чертями.

Вихрем ворвавшись в автомобиль, Осип Карлович со старта взял темп скоростного рывка. В голове крутились обрывки ответов администратора на уточняющие вопросы собеседника:

«Я сразу заподозрил в нём мошенника…», «Документ у его фальшивый…», «Вместо обычных денег – какие-то разноцветные фантики…», «Оружия я у него не видел, но у него типичная внешность убийцы…», «Да, я постараюсь задержать его разговором, пока не прибудет группа захвата…», «Да, очень даже возможно, что у него есть сообщники…»

«Какой бред!» – мысленно рычал Осип Карлович, беспощадно хлыща табун запрятанных в автомобильный двигатель коней.

Он уже не думал о том, в каком направлении мчится он по обманной, непредсказуемой «отсекайке». Только бы подальше от спешащей на его задержание группы захвата. Ничего хорошего от тех, кто водится с чертями из «Тихого Омута» ждать не приходится. Наверняка, это точно такие же черти, да ещё и со спецподготовкой.

*

Осип Карлович потерял счёт времени, окончательно утратил чувство реальности и судорожно хватался за тонкую соломинку надежды на возвращение в родное измерение.

Когда «отсекайка» упёрлась в пересечение с дорогой, по которой проносились грузовики и легковушки, сверкая огнями ближнего света, Осип Карлович влился в их поток, моля Бога, чтобы на этот раз он оказался в нормальном мире.

Автомобильный поток вынес Осипа Карловича к ранее ненужному ему, а теперь такому желанному городу.

Слава Богу за чудесное спасение из когтей нелепости, абсурда и безумия!

*

Осип Карлович заехал на АЗС, до краёв залил бак бензином и вошёл в стоящее рядом с заправочной станцией круглосуточное кафе. Там он подсел с порцией пельменей к двоим добродушным дальнобойщикам и завязал с ними осторожный разговор о том – о сём. Наконец, расхрабрившись, Осип Карлович задал им тот вопрос, который разрывал ему мозги и душу: что им известно о той дороге, которая отсекает петлю, ведущую от этого города к следующему.

Их ответ, при всей его предсказуемости, ошеломил Осипа Карловича:

«Там нет никакой дороги. И не было никогда».

Как же так?! Ведь он сам…

*

На обратном пути, проезжая мимо того места, где была (на самом деле была?) «отсекайка», Осип Карлович остановил свой автомобиль, всмотрелся в состояние почвы, где не виделось никаких следов от той дороги, прошёлся там, проверяя поверхностный слой земли ногами, а затем и руками. Все, как и у окружающей поверхности. Никаких признаков того, что там проходила дорога, ведущая за завесу обычной реальности.

А всё же она была.

Особый уровень интуиции

Интуиция, действующая в вопросах выживания, позволяет избегать опасностей. Ею обладают некоторые звери и неуловимые преступники. Их поведение кажется со стороны нелогичным и непредсказуемым, потому что все попытки разгадать его опираются на логику, а интуиция и логика несовместимы.

Мудрость и гениальность начинаются там, где интуиция взламывает барьеры, установленные логикой, не в вопросах выживаемости, а в вопросах абстрактного содержания. Это уже иной, особый уровень интуиции.

Некоторые мыслители утверждают, что источником интуиции являются информационные поля ноосферы. В них содержится всё, что необходимо для решения задач любого плана. Для получения ответов на любые возникающие задачи нужно лишь, чтобы у мыслящего создания были открыты каналы для их восприятия.

А если это так, то целью обучения должно быть не получение тех или иных знаний, накопленных предыдущими поколениями и современниками, а открытие интуитивных каналов для приёма конкретно востребованного решения из информационных полей ноосферы.

Глава 1. В Храме Мудрости

В школе, которой будто бы нет, но которая есть, были не классы, а уровни, как в некоторых компьютерных играх. Её учениками становились те счастливчики, у которых от рождения был наиболее высокий потенциал к восприятию ситуативно востребуемых сведений из информационных полей ноосферы. Таковых в мире единицы. Вот и собирались эти уникумы со всего мира ещё с грудничкового возраста. Там они вскармливались, росли, взрослели, неустанно совершенствуясь в работе с информационными полями ноосферы, и переходили в Храм Мудрости, которого будто бы нет, но который есть, и при котором была создана и действовала их школа.

Ученики Школы Мудрости были уникальны только в том, что сигналы опасности, исходящие из ноосферы воспринимались ими острее и отчётливее, чем обыкновенными людьми, а «озарения» в решении задач неординарного плана приходили к ним из ноосферы мгновенно, минуя стадию их длительного вынашивания, свойственную «обыкновенным гениям». Во всём остальном они были самыми обычными детьми (шалунишками, проказниками, неунывашками).

Люк отстранёно просматривал возню своих ровесником на окраине Рио-де-Жанейро. Они играли в футбол. Их лица пылали азартом. У них была совсем иная жизнь, чем у Люка. Они не утруждали себя медитациями, физическими тренировками, пением мантр, совершенствованием своих природных навыков работы в информационных полях ноосферы. Они жили, как вольные пташки. Они недоедали, страдали от жары и от холода, вели полубеспризорное существование, но все эти трудности судьбы с лихвой компенсировались минутами, наполненными игровым азартом. Это были минуты такого счастья, которое не передать словами!

И Люк возжелал окунуться в море такого счастья. Он и сам не заметил, как вошёл своей душой в тело одного из игроков, идущих в прорыв к воротам своих соперников. Этот игрок (уже не он сам, а Люк), сойдясь с игроком противника, качнулся корпусом вправо. Его противник автоматически отзеркалил это движение. Люк начал обходить его слева, но противник оказался технически опытным игроком и перекрыл Люку путь.

Чудак!

Разве можно переиграть ученика Школы Мудрости?

Люк вместе с мячом исчез из той точки пространства, где путь ему перекрыл соперник, и возник чуть левее. В рывке он продвинулся дальше, точно таким же приёмом обошёл полузащитника, потом защитника, вышел один на один с вратарём и пробил по воротам. Мяч уходил мимо верхнего угла ворот.

Этому не бывать!

Люк энергетической силой взгляда подправил траекторию движение мяча, и тот влетел точно в «девятку».

Гол!!!

– Люк немедленно зайди к наставнику! – услышал Люк голос старшего ученика.

– Наигрался, проказник? – наставник смотрел на Люка с сочувственной укоризной. – Твои способности должны служить не тебе, тем более, не твоим легкомысленным прихотям. Они должны служить только великим целям. Я лишаю тебя твоих способностей работы в информационных полях на ближайшие трое суток.

– Я смиренно принимаю это заслуженное наказание, уважаемый наставник, – Люк заранее знал, что это произойдёт.

Он не хотел поддаваться тому минутному влечению насладиться обыкновенным мальчишеским счастьем, но не смог справиться с собою.

В следующий раз он справится с собою.

Глава 2. В тайном бункере. В Храме Мудрости

Экстрасенсы в погонах обнаружили сверхмощный источник с неограниченными возможностями воздействия на любые объекты и энергии, включая все формы их взаимодействия.

В этом они усмотрели угрозу, равную которой невозможно даже представить.

Оборонительные доктрины всех стран всегда строились на том, что любые потенциалы, которые могут быть использованы для ведения военных действий или для их обеспечения, необходимо рассматривать как опасность независимо от текущего состояния их обладателей (миролюбие, пацифизм, пофигизм или даже «дружба на вечные времена»). Поэтому экстрасенсы в погонах отреагировали на выявленную ими опасность, как и положено по воинскому уставу: немедленно доложили об этом по подчинённости, дав тем самым толчок целой серии протокольных последовательностей.

В результате этих последовательностей «там, где надо» было принято решение о принятии мер самого решительного противодействия: если удастся, то завладеть выявленными возможностями и монополизировать своё обладание ими, если не удастся завладеть, то уничтожить.