скачать книгу бесплатно
– Нет! Сейчас же надо и инструменты доставать. Вот дайте мне мысль, где, как?!
– Трудно, товарищ капитан! Знаю только одно, что в Влг** уже ничего нет. Для части майора Рамонова взяли последнее, что было. Но, товарищ капитан, может быть, вот что…
– Говорите, говорите!
– В А** инспектор военных оркестров Сенский, он инспектор военных оркестров округа, мой старый товарищ ещё по консерватории, совсем неожиданно вдруг появился однажды с инспекцией у майора Рамонова. Так когда мы с ним прощались, дал мне наказ, если что-нибудь у меня затрёт, так чтобы я тогда адресовался к нему! Может быть, написать к нему? Не знаю, конечно, что из этого получится.
– А ведь это выход! Великолепная возможность! Ну, откажет – ничего не сделаешь, а может быть, и поможет? Давайте, товарищ Егоров, пишите ему, а к письму вашему приложим заявку, это уж я сам в штадиве устрою. Только поскорее! Сегодня же напишите. А завтра я устрою заявку и пошлём. Вас это не будет ставить в неудобное положение? Нет? Да ведь вы же не для себя стараетесь, а для действующей армии!
– Что вы, товарищ капитан! Я с большим удовольствием! – с готовностью отвечал Егоров.
– Ну, вот видите, как хорошо всё получается! Вдруг да по вашему-то совету всё и выйдет? Будет просто хорошо! Да! Но подождите. А давайте-ка заглянем чуть-чуть вперёд! Допустим, всё получилось. И люди, и инструменты у нас есть. А что они будут играть? Ведь и нот же нет? А я знаю, что для того, чтобы сыграть хотя бы самый небольшой марш, нот надо очень много. Но ведь вы-то не согласитесь всегда играть один и тот же марш?
– Но надо полагать, что, дав оркестр, Сенский даст и ноты, не все, конечно, что у него есть, но на первый-то случай кое-что даст?
– Вот именно, кое-что! Даст то, что ему не нужно, даст то, что у него в излишке. А надо же иметь и своё. Верно?
– Совершенно верно, товарищ капитан.
– Тогда у меня к вам вопрос! Только не смейтесь, если вопрос мой покажется вам… ну, наивным, что ли! Я же всё-таки в музыке-то профан, только люблю, но ничего не знаю. Так вот, вы умеете, можете писать ноты?
– Не понимаю, товарищ капитан! В каком смысле? Писать – в смысле сочинять, или в смысле – писать вообще?
– Ишь ведь как! Ну, и так и этак. В общем, можете сейчас, исподволь, готовить материалы для работы оркестра?
– Так точно! Об этом я уже думал и начал черновую подготовку.
– Видите, Костровский, как всё складно получается! Так вот, Егоров! Я сказал сперва, чтобы вы помогали Трускову, так теперь я это своё решение отменяю! Занимайтесь пока только этим делом. С таким расчётом, чтобы, когда уже будут у нас и люди, и инструменты, работа началась бы у вас сразу, без остановки из-за того, что чего-то нет, чего-то не хватает. А Трусков – он и один справится, а если и понадобятся ему помощники, то найдём других. Верно, Костровский?
Костровский ответил согласно – молчаливым наклоном головы.
– Итак: вы занимаетесь подготовкой нот, а сегодня пишите письмо этому инспектору…
– Сенскому, – подсказал Егоров.
– Именно! Я завтра приношу заявку из штадива, и этот пакет мы посылаем в А**, а в это время, без вашего пока участия, Соломский подбирает нам ВУС-108, когда подберёт их достаточное количество, тогда уж вы их соберёте и поговорите по душам. Мне кажется, что люди эти не будут обманывать ни вас, ни нас. Время не то! Согласны?
– Конечно, согласен.
– А вы, товарищ Костровский, – обратился Смеляк к особисту, – когда товарищ Егоров установит для себя более-менее реальный список нужных ему людей, посмотрите этих людей с тем, чтобы у него в оркестре не было никаких неприятностей! Имейте в виду, оркестр в полку всегда на виду, идёт первым, фактически – это лицо полка! Верю в то, что и на переднем крае оркестр будет не только трофеи собирать, а применение его будет значительно более героичным! Хотя, собственно, и трофеи дело весьма важное! Но проверку эту вы, товарищ Костровский, сделаете, бесспорно, без всякого участия товарища Егорова. Ясно?
И Костровский, и Егоров ответили согласием.
– Ну а если всё ясно, так давайте работать. Вы, Егоров, можете работать в штабе, подберите себе удобный для вас уголок, кроме шифровальщиков, и занимайтесь. Передайте об этом Трускову. Всего доброго!
Смеляк подал руку Егорову, Костровский тоже, и Егоров вышел из кабинета.
Сейчас же к Смеляку был вызван Трусков.
Глава 18
Разговор с командиром полка весьма подбодрил Егорова. Он не только написал письмо Сенскому, но и прочитал его Смеляку, который приложил к письму заявку на инструменты и ноты, подписанную дивизионным интендантом. Пакет был в тот же день отправлен. Соломскому было дано указание выявить всех красноармейцев и сержантов, имеющих ВУС-108 в ротах и спецподразделениях. О чём Соломский немедленно объявил Егорову.
– Ну, приступаю к формированию оркестра. Учти, Егоров. Для тебя стараюсь!
Но когда Егоров, вполне понятно, заинтересованный этим, подошёл к нему и предложил свои услуги, Соломский делано сердито закричал:
– Уйди, не лезь, не мешай! Я и без тебя сумею напутать. В этих списках сплошная «козлуетика» (почему-то Соломский не переносил слова «казуистика» и переиначивал его по-своему, на свой вкус и лад).
Трусков успокоил Егорова.
– Что вы беспокоитесь? Саша выверит списки, отберёт музыкантов, а заодно и связистов, и сапёров. Всё это на пользу. Всё будет хорошо. В такой массе людей, поверьте, есть не только военные музыканты, но даже артисты Малого театра! Я не шучу!
Успокоенный Егоров сел за отведённый ему край стола и углубился в свою работу. Он уже успел сделать партитуру Интернационала, Встречного марша, а теперь работал над Разводом караулов.
Время было предельно уплотнено.
Соломский ещё выверял списки и был чуть ли не выше головы завален папками с личными делами и списками личного состава, как однажды в комнату вошёл посыльный штаба и, попросив у Трускова разрешения, обратился к Егорову:
– Товарищ старший лейтенант, там спрашивают военного капельмейстера, что прикажете ответить?
– Я иду, – ответил Егоров.
На крыльце штабного дома стоял молодой, подтянутый старшина, выглядевший очень щеголевато.
– Вы ко мне, товарищ старшина? – спросил Егоров.
– Так точно, товарищ старший лейтенант. Разрешите обратиться. Я узнал, что формируется оркестр, и решил представиться вам. Я музыкант, был старшиной оркестра в № … полку, в Ленинграде. В полк прибыл из распределительного пункта. Сейчас на должности помкомвзвода в батальоне капитана Неверова. Играл вторую трубу. Из воспитанников. Фамилия – Королёв. Имя – Валерий.
– Очень рад, товарищ Королёв. Конечно, вы будете нужны. Но только не сейчас. В данное время в штабе выявляют музыкантов, и как только эта работа будет закончена, мы соберём всех, поговорим, посмотрим и уж потом соберём всех необходимых и будем сколачивать уже самостоятельную единицу, музвзвод, оркестр.
– Ясно, товарищ старший лейтенант. А позвольте узнать, по какому штату будет оркестр? Ведь если это тринадцать человек, то толку не будет!!! Полк-то по штатам военного времени вон какая махинища-то, с тринадцатью музыкантами и первый батальон музыки полностью не услышит, а что же с другими-то? Как бы это побольше-то? Может, можно?
– Молодец вы, Королёв! Видно, что болеете за оркестр. Ну, об этом поговорим с командиром полка, но ведь пока-то музыкантов-то ещё только двое, вы да я? Штат дадут, а музыкантов не будет. Как тогда-то?
– Как не быть музыкантам? Что вы, товарищ старший лейтенант? Я уже без всяких списков человек пятнадцать знаю. Правда, как они играют, не знаю, не слыхал. Но документы видел. Честное слово! И ребята хорошие.
– Не может быть! – обрадовался Егоров. – Значит, действительно, есть? Ну, это великолепно! Знаете, Королёв? Вы запишите их в свой список и поищите сами ещё, вам-то это проще можно сделать. А потом мы в штабе эти списки сличим – и порядок! Ну, вы меня обрадовали!
– Люди есть, товарищ старший лейтенант! Об этом беспокоиться нечего! А вот инструменты-то как?
– Об инструментах хлопочем! Сам командир полка включился в это дело! Я думаю, что скоро получим инструменты.
– Тогда всё ясно, товарищ старший лейтенант! Я людей поищу. И список сделаю! А вы, пожалуйста, обо мне не забудьте. Запишите мою фамилию. Старшина Королёв Валерий. Разрешите идти?
Егоров пожал ему руку, и Королёв направился к землянкам.
В штабной комнате Егоров оживлённо сообщил об этом визите своим товарищам.
– Вот удача, друзья! Пока тут суть да дело, а ко мне уже пришёл сам, без всяких списков, старшина оркестра. И говорит, что музыканты есть!
– Какой старшина оркестра? – заинтересовался Соломский.
– Старшина оркестра, трубач. Королёв Валерий. А сейчас он в батальоне Неверова, помкомвзвода. Парень – чудесный!
– Подождите, подождите! Где же это тут чудесный парень? Говорите – Королёв Валерий? У Неверова?! Сейчас, сейчас посмотрим, – Соломский достал какую-то папку и стал внимательно просматривать вложенные в неё списки.
– Королёв Валерий? Да, вот он! Правильно, Валерий. Но он же на должности! Это не шутка – помкомвзвода!
– Ну а какой ВУС у него? Посмотри внимательно, Саша! – заинтересовался Трусков.
– ВУС! Да, верно, ВУС-108! Но всё равно! Он же на должности! Этого тебе, Егоров, не получить!
– Это как же так? Музыкант, да ещё старшина, и «не получить»! Так нельзя, товарищи! Вы что, шутите, что ли?
Тут опять вмешался Трусков, умеющий своим спокойным, уравновешенным тоном моментально охлаждать и споры, и страсти.
– Соломский, не будь формалистом! Внеси этого старшину в список, а командир полка будет рассматривать его и сам решит. Приказано отобрать ВУС-108, вот и всё, ты и отбирай.
В конечном итоге старшина Королёв был включён в список. Все успокоились.
Прошла неделя, как в А** был отправлен пакет с письмом Сенскому. Но Смеляк, очевидно, не запомнивший даты отправки письма, начал беспокоиться, он почти ежедневно вызывал Егорова и учинял ему допрос:
– Ну, что пишет ваш инспектор?
– Товарищ капитан, ещё ничего не получено.
– Не получено? Что же, выходит, инспектор ваш, хоть он и музыкант, а волокитчик? Почему же он не отвечает?
– Не могу знать, товарищ капитан! Вероятно, не мы одни! А у него у самого, вероятно, не густо!
– Нет, мне это не нравится! Вот что, Егоров! Давайте пошлём ему телеграмму!
– Мне кажется, товарищ капитан, что ещё рано! Мало же времени прошло!
– Ну хорошо! Я жду ещё два дня. И шлю телеграмму, но не ему уже, а начальству. Пусть обратит внимание на него! Нет, инспектор ваш – бюрократ. И не разуверяйте меня! Ладно, подождём ещё пару дней!
– Слушаюсь, товарищ капитан!
– А что у вас, как дела? Готовите ноты?
– Так точно, товарищ капитан. Готовлю!
– Так что же вы успели сделать?
– Интернационал, Встречный, Развод караулов, несколько маршей…
– Вот это хорошо! Только надо ещё и песни сделать! Вот надо обязательно, чтобы оркестр играл знаете какую песню? – «В землянке»! Знаете, какие там слова?
Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза!
Понимать надо! Может, конечно, эстеты и поморщатся, а солдаты сердцем примут такую песню! А ещё песня:
Сирень цветёт, не плачь, придёт,
Сирень цветёт – война пройдёт,
Твой милый, подружка, вернётся!
Слова-то какие! Знаете эти песни? Вот и надо их сделать. Сможете?
– Надо сделать так, чтобы смог!
– Ну ладно! Работайте! А через пару дней телеграмму дадим. Нельзя же так безответственно! Люди же ждут!
Егоров вполне убедился в том, что Смеляк очень заинтересован в оркестре!
А комиссар Ураганов после своего первого крупного разговора с Егоровым посматривал на него с недоверием, в разговоры не вступал, только косился, когда видел Егорова в штабе склонившимся над самодельной, из школьных тетрадей, нотной бумагой.
В тот же день, когда Смеляк намеревался дать телеграмму начальству Сенского, пришло сообщение из А** за подписью Сенского и соответствующего интенданта о том, что по заявке полка инструменты занаряжены и необходимо выслать за их получением представителя полка с доверенностью, и что приехать надо срочно.
Егоров не знал о получении этой бумаги. Смеляк вызвал его.
– А Сенский-то, оказывается, не бюрократ. Наверное, парень хороший! Да-а! И видно, что деловой мужчина! Читали? – так встретил Смеляк вошедшего к нему Егорова.
– Никак нет, не читал! А о Сенском – я же вам докладывал.
– Докладывал! Мало ли что докладывал! Судят не по докладу, а по делам! Вот смотрите! – он протянул Егорову бумагу.
– Ну просто великолепно! – прочитав бумагу, сказал Егоров. – Теперь можно жить без укоров совести!
– А кто это вас укорял? Что-то я не знаю таких психологов! – заметил Смеляк.
– Никто не укорял, кроме меня самого! Плохо быть, товарищ капитан, «генералом без армии». Ну что я без оркестра? А теперь я заявлю о себе…
– Понимаю вас! И вместе с вами радуюсь! Но дело-то надо делать. Кого пошлём? – в А** за инструментами?
– Наверное, интенданта Баженова? Он же ведь должен всё это оформлять?
– Напутает Баженов, привезёт вам не то, что надо! Ну что он понимает в инструментах… Нет! Поедете вы сами!
– Слушаюсь, товарищ капитан! Но у меня есть вопрос!
