скачать книгу бесплатно
Сережа прошел мимо нее и сбившихся в кучку ребят:
– Я не хочу быть твоим рыцарем, – сказал он, поравнявшись с Куприяновой и глядя ей в глаза.
Потом вернулся к Марусе, взял ее за руку и повел за собой.
А любовь и правда зла
Алена Шульева
Войдя в квартиру, Ника услышала звуки в спальне. Девушка удивилась и пошла на шум.
Легко открыв дверь, она застыла на пороге. Картина была до обыденности банальна. В кровати она увидела своего Стаса и мелькнувшую белокурую прядь. Хозяйка пряди проворно спряталась под одеяло.
– У вас есть пятнадцать минут, чтобы покинуть мою квартиру. Твои вещи, дорогой, я передам с курьером. – Внешне Ника осталась спокойной и холодной.
Повернувшись, она вышла из спальни.
«Какой же длинный коридор в моей квартире. Прихожая. Дверь. Да, дверь! Быстрее! Открыть, выйти! Выйти!»
В голове звенела тишина. И только кто-то подавал команды, направляя Веронику в нужном направлении.
Ее руки непроизвольно сжались в тугие кулаки. Злость, обида, унижение сплелись в большой тяжелый ком и давили в солнечное сплетение. Ком разрастался, заполнял легкие, добирался до горла.
«Воздуха. Нужно немного воздуха. На лестницу. В лифт нельзя. Вдруг кто-то из соседей увидит. На лестницу! Быстрее! Ну! Быстрее!» – Ника распахнула дверь на лестничную площадку. И пустилась бегом вниз. Открытым ртом она судорожно хватала воздух, пытаясь вдохнуть глубже.
Слёзы обжигающе-горячими капельками собрались в уголках глаз.
«Нельзя! Ни за что! Не здесь! Реветь нельзя!»
С этой мыслью Ника выскочила из подъезда. Ее машина стояла тут же. Она стала укрытием, спасением.
«Ехать. Здесь оставаться нельзя», – Вероника повернула ключ зажигания и вцепилась в руль. Руки не слушались. В таком состоянии далеко не уедешь.
Девушка медленно вырулила из двора и повернула в соседний. Припарковалась. Руки безжизненно скользнули на колени. Слёзы свободно покатились, до боли обжигая щеки.
Она плакала молча. Без единого звука.
В этот момент Нике показалось, что всё исчезло: и только что народившаяся весна с ее нежно-зелеными почками, и яркое голубое небо, и веселое солнце.
Перестали существовать и все звуки. Ребятишки на детской площадке беззвучно открывали рты, воробьишки на деревьях переглядывались, пытаясь выдавить из себя привычный «чирик». Исчез даже собственный голос. Да и вся ее жизнь исчезла, закончилась. Там, в спальне, под одеялом, с белокурой прядью…
Вероника долго сидела в машине и пыталась понять, как такое могло произойти. С ней. Именно с ней.
Умница и красавица. Папина дочка – его любимица. Отец, известный в городе бизнесмен, очень ею гордился. Сам занимался воспитанием и образованием. И никогда не баловал.
Она не была ни гордячкой, ни частью «золотой молодежи». У нее всегда была мечта – собственный бизнес. При этом папа с детства внушил ей, что деньги – не цель, а средство. Средство устроить свою жизнь и помочь другим. Ника привыкла жить по этому правилу.
И на пустяки не разменивалась. Еще в старших классах школы она поняла, что многие видят в ней только богатую наследницу. Поэтому очень придирчиво подбирала окружение. В свой близкий круг впускала лишь избранных.
Она принимала ухаживания парней, но дальше вечерних прогулок дело не заходило. Вероника всегда знала, что встретит того, единственного.
И встретила. Однажды. В собственном книжном издательстве, которое она создала с помощью отца.
Всё в тот день было обычным. Ничем не примечательный весенний день. В меру хмурый, с редкими лучиками солнца. Обычная суета в издательстве.
Необычным оказался только посетитель: высокий, ладный, красивый. Даже слишком, до слащавости. Уверенный в себе сверх меры. Он сразу прошел в кабинет Ники, легко отстранив секретаршу.
– Это мои рассказы, я хочу издать сборник, – с порога заявил вошедший. Прошел к ее столу и положил на него папку. – Станислав Огневой. Это мой псевдоним.
Он как будто знал, что решение об издании того или иного автора Ника всегда принимала сама.
– Я должна прочесть ваши рассказы. Потом приму решение, – спокойно ответила владелица издательства, дав понять, что встреча окончена. Но внутри у девушки что-то ёкнуло, встрепенулось.
Рассказы оказались, честно говоря, так себе. Правда, Вероника считала, что изредка нужно выпускать и такие. Всё-таки в них было что-то этакое, что заставляло дочитать их до конца.
А жизнь самой Ники с того самого дня круто изменилась. Стас появлялся в издательстве ежедневно. Очень красиво ухаживал и добивался ее благосклонности. Девушка даже не заметила, как они стали жить вместе в ее квартире.
Она была уверена, что встретила наконец-то того, кого так долго ждала. Своего «принца на белом коне». Нежный, заботливый, он внушал ей любовь и доверие. Ника с головой ушла в свое чувство.
– Знаешь, я решил написать роман, – как-то начал разговор Стас.
– Хорошая идея, – поддержала Ника.
«Он конечно, не гениальный писатель, но крепкий мастеровой, – подумала она. – А вот Олеся Васильевна – редактор от Бога. Доведет до ума его роман. Мы его еще хорошо продадим».
Через несколько дней она пришла домой раньше обычного и застала Стаса.
– Я уволился, – не дожидаясь вопроса, ответил он на ее удивленный взгляд. – Ну не могу же я работать и писать роман. Нужно сконцентрироваться на чем-то одном. Я выбрал творчество.
– Ты прав, – согласилась Ника. – А моего заработка нам хватит.
Она улыбнулась и прильнула к любимому.
С тех пор прошло уже два года. Стас «писал» роман. Правда, Ника до сих пор не увидела ни одной написанной страницы. Но надежды все еще не теряла.
Она поддерживала Стаса, создавала ему все условия. А он становился все более развязным, требовательным и раздражительным.
– Ты где была? Почему так долго? – встречал муж Нику по вечерам.
– Милый, ты же знаешь, мы готовимся к важной конференции. Все издательство на ушах.
– Вот и пусть «они» стоят на ушах! Ты же хозяйка, тебе необязательно впахивать наравне со всеми! – Он срывался почти на визг, на ультразвук.
А в последнее время их отношения совсем разладились…
– Любимая, – голос Стаса прервал ее воспоминания. Дверца машины открылась. – Ты…
– Вон, – очень тихо сказала Ника, выходя из машины. Она увидела, как голова Стаса дёрнулась, будто он получил пощёчину. Резкую и сильную. – Я сказала, пошел вон! Сделай так, чтобы я тебя никогда больше не видела.
Она говорила уверенно и спокойно. А щеки Стаса делались все ярче. Слова хлёсткими ударами ложились на них, откидывали голову мужчины назад. Заставляли отступать.
– Хорошо, сейчас я уйду. Но…
– Уходи, – все также тихо и твердо сказала девушка.
Он повернулся и молча пошел в сторону от их когда-то общего дома.
Ника смотрела на поникшую, ссутулившуюся фигуру. И чувства тихонько возвращались.
– Чирики-чики-чик, – весело чирикнул воробей на ветке прямо над головой девушки. Склонил головку набок и хитро посмотрел на Нику.
Она вдруг услышала, как на детской площадке о чем-то спорят ребятишки. Почувствовала, что может дышать. Неглубоко, но спокойнее, ровнее. Услышала, как бьется сердце, уже не срываясь в галоп.
Боль, державшая ее в крепких объятиях в эти полчаса, стала тише. Свернулась в тугой небольшой клубок и спряталась куда-то вглубь, под сердце. И затихла, лишь изредка давая знать о себе резкими уколами.
Их она будет чувствовать еще долго, Вероника это точно знала.
Как и то, что завтра у нее начнется новый день и новая жизнь.
Зависть
Марина Лисенкова
– Вы еще завидовать мне будете! – тихонько прикрыв дверь и еле сдерживая рыдания, Леночка покинула школу.
Весенний ветер чуть заметно шелестел среди молодых берез. Где-то ласково журчал фонтан. Заботливо спасали от кромешной темноты огоньки веселых фонарей.
– Чего мне там делать? Среди этих мымр? – со злостью шептала Лена, сидя на старенькой скамейке в глубине парка. Только здесь она разрешила себе расплакаться.
А мымры-одноклассницы в это время, сверкая нарядами и благоухая ароматами, продолжали веселиться на школьной дискотеке. Благополучно развлекались, строили мальчишкам глазки и не подозревали о бурных реакциях подружки.
Школьная пора… Время первой любви и первой ненависти, сильных чувств и ярких эмоций…
В этот вечер Леночка люто ненавидела всех. И себя.
– Завидовать глупо. Только слабые завидуют, – услышала она однажды в известной телепередаче.
Но именно эти чувства растекались по телу, как чернильные пятна на белой скатерти, и зависть тоненькой змейкой заползала в сердце, больно жаля.
Лена вспоминала беспечных, шикарно одетых одноклассниц, и рыдания с новой силой перехватывали горло.
Своими нарядами она похвастаться не могла. Мама растила Леночку и брата одна. Отец давно ушел из семьи.
Девушка корила себя за то, что ей неистово хотелось носить красивые вещи, ловить на дискотеке восхищенные взгляды мальчишек. Сегодня, а не через неизвестное количество лет.
И фраза «Встречают по одежке, а провожают по уму» вызывала сомнение и сопротивление. В 17 лет Лене хотелось именно одежек.
– Причина моих слез какова? Зависть обыкновенная! Зеленая! – поставила себе диагноз молодая особа. – А делать-то что дальше? Сейчас я убежала. Всю жизнь так? Не хочу!
Лена еще долго сидела в парке. Задавала себе каверзные вопросы. Искала ответы.
А в городе шумела весна, и брусничный закат обещал новые приключения…
Бумеранг
Татьяна Гусева
– Как ты могла?! Я сорвалась из дома на ночь глядя! Бросила семью. Муж сам собирает чемодан в командировку. Левушке не прочитала сказку на ночь. Не дождалась с прогулки Светлану. А она без моего напоминания будет болтаться на улице полночи. А ты обманом заставила приехать к тебе! Это бесчеловечно, омерзительно – сказать, что тебе плохо.
Ненависть галдящей вороньей стаей заполняла кухню.
– Стоп! Чьи это слова? Кто выкрикивает всю эту ересь?
Перед глазами замелькали воспоминания детства: кухня, на столе кругляшки самодельного пирожного «колбаска», белые пышные банты на голове девчушки подрагивают, с носа капают слезы. А обидные слова мамы впиваются иголками в душу:
– Я всю жизнь на тебя положила, лишней корочки себе не позволяю. Всё тебе, для твоего счастья: красивые платья и туфельки, лучшая школа в городе. Брата отправила к тете Марине, чтобы не отвлекал тебя, не мешал твоему счастью…
Далёкие картинки растаяли, в окно залетел весенний шум улицы и серенький свет.
На кухонной хлипкой табуретке блёклым комочком сидела мама.
Редкие седые волосы вздрагивали от каждого брошенного ей слова, с распухшего носа капали мутные слезы.
– Мама, мамочка, прости меня, дуру болтливую. Как хорошо, что ты мне позвонила! Сейчас чай пить будем с первой мятой. Как раз вчера я «колбаску» с грецким орехом сделала, все как ты любишь, – дочь несколько раз глубоко вздохнула, как учил психотерапевт, поцеловала маму в щечку и включила чайник.
День с собой
Екатерина Адасова
На свидание Тамара шла с той радостью, которая больше напоминает грусть. Пасмурный день удивительно подходил ее настроению. Дождя уже не было, не пригодился сегодня маленький розовый зонт, который так и остался в сумочке.
Легкое бежевое пальто, высокие мягкие черные сапожки, маленькая сумочка через плечо…
