скачать книгу бесплатно
А потом, в одну темную штормовую ночь, раздался стук в дверь. Я открыла. На пороге стоял совсем молоденький парнишка. Почти ребенок. Наш сын был бы таким же. Непогода застала его в дороге. Я впустила его. Накормила, постелила постель. Наутро он ушел… Как ушли те, другие. Такие легкие, тихие шаги…
А я опять осталась одна. Но теперь я знала, зачем мне жить. Я устроила в доме гостиницу, двери которой всегда открыты для путников. Особенно в непогоду. Я решила, что это будет что-то вроде маяка для всех, кто нуждается в приюте. Денег я беру совсем немного, только чтобы хватало содержать дом. Ведь мне ничего больше не нужно…
Алла замолчала. Разлила нам остатки напитка, залпом осушила свою чашку. Я тоже допила до дна. Голова слегка кружилась, а тело, напротив, стало очень легким, почти невесомым. Я поднялась и пошла в мансарду, так напоминавшую башенку маяка.
Наутро я проснулась бодрая, отдохнувшая, будто и не просидела полночи без сна. Оделась, спустилась вниз. Алла хлопотала у плиты и что-то напевала. Не оборачиваясь, она кивнула мне и продолжила заниматься своим делом.
Я вышла на улицу. Море приветливо шелестело, тихо бились о гальку мелкие волны. Я постояла немного и пошла вдоль линии прибоя.
Незаметно пролетела неделя. С Аллой мы виделись редко и почти не говорили. Но когда я уже собиралась уезжать и сошла вниз с чемоданом, она вдруг взглянула мне прямо в лицо черными, как штормовое море, глазами и тихо сказала:
– Если хочешь, возвращайся. Потом. Продолжишь жизнь в этом доме-маяке.
Мы обнялись на прощание. Я уехала.
Шли годы. Впечатления от той встречи сгладились, притупились. Но до сих пор я часто вижу во сне море – то тихое и кроткое, то бушующее, яростное – и маленький, увитый плющом домик, похожий на маяк.
Вика
Юлия Заяц
Той весной я влюбился.
Вика была самой яркой в нашем классе. Ну ещё бы – её отец, военный лётчик, без конца мотался в загранку. Так что вполне естественно, что его единственная дочь выглядела как картинка.
А если добавить к этому золотистые локоны, глаза цвета весеннего неба и ямочки на щеках – было от чего потерять голову, согласитесь.
Однако я не торопился излить душу.
Во-первых, вокруг неё вечный рой поклонников не чета мне: Борька, например, – лучший спортсмен района. Или Вовка, который крутит дискотеки.
А тут я – заика из обычных. Единственное моё достоинство – высокий рост. Ну, и сильный я был всегда. Но это потому, что матери во всём помогал. Она одна нас с братом растила, без отца. Вот я и старался всю домашнюю работу на себя взять, чтоб ей полегче было.
А во-вторых, Генка, мой младший брат. Он всюду за мной хвостом ходил. Какие уж тут свидания, с таким багажом, кто на меня посмотрит. Так что страдал я молча, лишь издалека любуясь Викой.
Потом наступили летние каникулы, и мать отправила нас с Генкой к бабке в деревню. А там не особо поразмышляешь: то огород, то ночное, то пятое, то десятое… В общем, дел полно. Я даже решил, что всё прошло.
Но когда увидел 1 сентября, что она ещё красивей стала, сердце ухнуло куда-то вниз и забухало молотом в ушах.
После уроков ребята остались обсуждать, куда пойти отпраздновать начало последнего учебного года. Я не собирался никуда идти: мне нужно было забрать Генку из сада и сложить в поленницу дрова. Нам вчера как раз привезли их целую машину, и я не успел всё убрать. Какие уж тут посиделки. Кто-то из ребят засмеялся над этим, а Вика его одёрнула:
– Тихо, ты ничего не понимаешь. Андрей, – обратилась она ко мне, – а давай мы тебе поможем? Тогда ты сможешь пойти с нами. – И не дожидаясь моего согласия, скомандовала: – Так, сегодня в два все собираемся у Андрея. Поможем человеку.
Я удивился, когда пришёл почти весь класс. Мы действительно быстро управились с дровами, а девчонки развлекали Генку, чтоб не путался под ногами.
Тут как раз мать вернулась с работы и только руками всплеснула, увидев результат.
– Спасибо, детки, – говорит. – Иди, Андрюша, погуляй, а то совсем я тебя загоняла.
Генка собрался было с нами, но мать ему что-то на ушко прошептала, и он остался с ней.
В общем, в тот день Вика от меня не отходила. И вечером, когда я её провожал домой, пригласила меня на день рождения к себе через месяц.
Конечно же, я пришёл.
Там была тьма народу. И Борька с Вовкой тоже. Угощали такими вещами, о которых я и не слыхивал. И ещё вино было, и коньяк, и ликёры разные.
Я до этого никогда не пил спиртное. Мать говорила, от него все беды. Она и отца выгнала, когда увидела, что выпивка для него важнее всего стала.
– Ты, сынок, – говорила она мне, – даже не прикасайся к вину, ни к чему это хорошему не приведёт.
Ну, а тут Вовка с Борькой увидели, что я не пью, и начали подзюзюкивать: мол, что я за мужик, если за материну юбку держусь до сих пор.
Я и выпил…
Пришёл в себя от того, что меня отец Викин за плечи держит и кричит в ухо:
– Остановись, Андрей! – и ещё кому-то: – А ну брысь отсюда!
Потом мне Вика рассказывала с каким-то восторгом даже:
– Борька с Вовкой начали подкалывать тебя, что, мол, мало пьёшь и всё такое. А ты разозлился, побелел весь и драться к ним полез! Ох, если б не отец, туго бы им пришлось! Ты вон какой у меня сильный!
Так и сказала: «у меня».
Я прямо обалдел от этих слов. А она поцеловала меня и говорит:
– Давай встречаться? А то сам ты, я вижу, вряд ли решишься предложить! – и смеётся.
И вот весь 10 класс мы вместе ходили то на каток, то в кино, то просто гуляли. Я готов был летать от счастья!
Мать только вздыхала и раз за разом твердила:
– Не пара ты ей, сынок, совсем не пара.
– Да ладно тебе, мам, всё же хорошо! – отмахивался я.
…Подошёл конец учебного года. И как-то Викин отец мне говорит:
– Меня отправляют в длительную командировку за рубеж. Мы бы не хотели, чтобы Вика оставалась одна. Как ты смотришь на то, что вы поженитесь?
Конечно, я согласился, а вы как думали?
Сыграли мы свадьбу практически сразу после выпускного, переехали в столицу (у них там, оказывается, квартира тоже была) и зажили семейной жизнью.
Тут выяснилось, что жена моя совсем ничего не умеет делать – только наряжаться и танцевать. Да и не хочет.
Ладно, посмеивался я, мне не в тягость, я не безрукий. Детишки пойдут – и научится.
А весной умерла моя мать. Как-то враз. Врачи только руками разводили и не могли ничего толком объяснить.
…С похорон мы возвращались вместе с Генкой. Я забрал его к себе – маленький он ещё, 8 лет всего, нельзя ему одному. Как мог утешал его, говорил, что маме там лучше, чем здесь. А он всё ревел. Я и сам еле сдерживался, честно.
В общем, приехали мы, поднимаемся домой. Выходим из лифта, а из нашей квартиры музыка грохочет.
Открываю дверь, захожу… и вижу свою жёнушку ненаглядную в обнимку с Борькой. Оба полуголые и пьяные…
* * *
…Весна борется с зимой. С переменным успехом. То зима побеждает, то весна…
А потому и в этой истории, дорогой читатель, будет две развязки. Попробуй выбрать: какая тебе ближе?..
Зима торжествует
Померкло у меня в глазах.
Очнулся от воя какого-то.
Оборачиваюсь, вижу – Генка забился в угол и воет. Я к нему сунулся, вдруг смотрю – нож у меня в руке. В крови.
А на диване – Вика и Борька. И не дышат оба.
Вот такая история.
Весна побеждает
Помутилось у меня в голове – словно покрывалом накрыло. Очнулся от грохота и боли в колене. Стою на четвереньках, рядом стул валяется – об него что ли споткнулся?
Передо мной Генка на полу, тяжело дышит, трясётся весь.
– Стул в меня швырнул, паршивец? – спрашиваю.
Опускаю глаза – нож держу. Большой, кухонный. И когда только схватить успел?..
И соображаю вдруг, что вой слышу – высокий, кошмарный, на одной ноте. Оборачиваюсь, вижу – Вика сидит белее полотна и воет.
Отбросил я нож в угол, Генку обнял, ничего, мол, всё в порядке, спасибо, уберёг от беды.
И тут Борька влез:
– Ты, старик, всё не так понял. Я тебе всё сейчас объясню, – и, обернувшись к Вике: – Да замолчи ты, дура!
Вика и замолчала, как будто выключили её.
Не стал я слушать никаких объяснений, забрал Генку и уехали мы обратно в материн дом.
Ничего, проживём как-нибудь.
Весна торжествует
Рыцарь
Людмила Клименко
В Лидочку Куприянову были влюблены все мальчики подготовительной группы детского сада, куда перешел Сережа Арефьев. Кто такая Лидочка и чем уж она так хороша, Сережа не знал. Во время тихого часа его ввел в курс дела Костя Петров, чья кровать стояла рядом. Шепотом рассказал, какая воспитательница добрая, какая не очень. Тогда же и сообщил про мальчиков, влюбленных в самую-самую из всех девочек.
Раз так, решил Сережа, видимо, и ему придется влюбиться в Лидочку. Для начала неплохо бы выяснить, как она выглядит, и он попросил Костика показать ему Куприянову.
Сережа внимательно разглядывал Лидочку. Девочка как девочка. Сарафан, два хвостика. Сначала она показалась ему кривлякой и воображалой. Но раз в нее влюблены, значит, это не зря. Не дураки же все мальчики, сделал он сам собой напрашивающийся вывод. Себя Сережа тоже дураком не считал, а потому тут же почувствовал влюбленность в Лидочку.
На прогулке он внимательно наблюдал за девочкой. Ему показалось странным, что Лидочка сидит на скамейке, глядя куда-то вверх, потом вскакивает, бежит к кустам, растущим под высоким деревом, исчезает в их зарослях, возвращается и вновь усаживается на скамейку. И так несколько раз.
Петров объяснил: в кустах Лидочка целует тех мальчиков, кто сумел забраться на четвертую ветку дерева и спуститься вниз. Костика ещё ни разу не целовала. Он пока выше третьей не может вскарабкаться.
– А зачем нужно забираться на дерево?
– Ты что?! Ты же рыцарь! Значит, должен совершать подвиги во имя дамы сердца. За подвиг она наградит тебя поцелуем.
Сережа по деревьям лазать не умел. Вернее, ему никогда это и в голову не приходило. Во-первых, случай не подворачивался. А во-вторых, он боялся высоты.
– А если не полезешь, что будет? – спросил он у Костика.
– Совсем не лезть нельзя. Тогда ты лох, и над тобой все мальчики будут смеяться, и Лидочка тоже.
Весь день Сережа думал, как быть и что делать. Ночью ему снились смеющиеся над ним Лидочка и мальчики. Утром Сережа впервые не захотел идти в садик: он уже заранее знал, что на дерево ему ни за что не залезть, а лохом слыть совсем не хотелось.
На прогулку он вышел последним, одевался долго, тянул время. Когда все же вышел, увидел, как пухленькая девочка в шапочке с большим розовым помпоном перебегает от одного ребенка к другому, пытаясь забрать разноцветную игрушку, которую дети перекидывают друг другу. Вдруг игрушка высоко подлетела и скрылась в кроне дерева. Девочка заплакала навзрыд под издевательский детский хохот.
Сережа рванулся к дереву, разглядел застрявшую в вышине игрушку и полез по веткам. Ему не было страшно, он был слишком зол для этого. Добрался к игрушке – это был разноцветный зайчонок, – сунул за пазуху и собрался спускаться. Посмотрел вниз, и ему стало страшно – такой далекой показалась земля.
Что делать? Звать на помощь? Нет уж. Как-нибудь сам. Сережа осторожно, ощупывая и крепко обхватывая каждую ветку, начал движение вниз. Он спускался целую вечность. Голова кружилась, пот тек по спине и лбу. Наконец, вот и последняя ветка. Теперь нужно спрыгнуть и все. И все! Легко сказать. А вот как сделать? Не сидеть же здесь вечно. Сережа зажмурился и спрыгнул с ветки.
Полежал, медленно открыл один глаз, потом другой. Увидел склонившуюся над ним девочку в шапочке с большим розовым помпоном, надвинутой на огромные черные, как маслины, глаза.
– Ты не ушибся? Тебе больно? – спросила девочка.
– Нет, – Сережа вынул из-за пазухи игрушку и протянул ей. – Какой забавный у тебя зайчонок.
– Это моя любимая игрушка. Его зовут Клёпа. А меня Маруся.
– Красивое у тебя имя, – сказал мальчуган. Хотел сказать, что глаза тоже очень красивые, но не решился.
Сережа поднялся, Маруся помогла ему отряхнуть джинсы и куртку от налипшего мусора.
В это время подошла Лидочка в компании мальчиков. Они с восхищением смотрели на Сергея Арефьева. Ещё бы! Никто из них не забирался так высоко: зайчонок застрял между седьмой и восьмой ветками.
– Ты заслужил награду, рыцарь, – Лидочка сделала шаг в сторону Серёжи под завистливые взгляды остальных мальчиков.
