скачать книгу бесплатно
В санитарном поезде свирепствовал брюшной тиф – его разносили вши. Ослабленный ранением Дусин организм тут же попал «под обстрел» этой заразы. Санитары обрили волосы наголо, но в тифозном бреду девушка этого даже не заметила. Тощая, лысая, почти совсем утратившая женский облик, она тихо лежала на полке, то проваливаясь в забытье, то ненадолго выныривая в тряский грохочущий мир.
– Как звать тебя, солдатик? – участливо спросил ее старый комиссованный вояка, попутчик.
– Володька, – даже тут Дуся нашла в себе силы пошутить.
И вот, наконец, Москва! От короткой встречи на Белорусском вокзале в памяти остались лишь глаза: полные слез мамины, испуганные – сестер, да смущенные, под рыжим чубом – Володькины.
Замелькала череда госпиталей. Мама навещала Дусю редко – много и тяжело работала. Старшая сестра Зина – тоже. Да и Володька всю дорогу пропадал в своем КБ. Зато младшая сестренка, студентка Валюша, приезжала почти ежедневно. Она-то и привезла под Новый год радостное известие: извещение о представлении к высокой награде – медали за Отвагу!
Рис. Ольги Манышевой
Отвага очень скоро потребовалась Дусе и в мирной жизни. Операция следовала за операцией. Ей сделали резекцию одного ребра, затем другого, но… застрявшие возле жизненно важных органов осколки так и оставались на месте. «Очень опасно», – разводили руками врачи.
Так «интересная больная», как сама себя называла Дуся, оказалась на приеме у самого академика Бакулева. Он-то и провел сложнейшую операцию по извлечению осколка, что сидел возле почки. Но второй осколок, тот, что притаился рядом с сердцем, пришлось оставить – слишком неудобная диспозиция, слишком высок риск.
– Ну-с, молодая барышня, – сказал Бакулев Дусе после операции, – Замуж вы, конечно, идти можете, но вот детей рожать я вам не рекомендую! Впрочем, как и носить тяжести. От нагрузки осколок может в любой момент сдвинуться и ранить сердце. Подавайте на инвалидность. Документы вам подготовят.
Вот и все… Бездетный инвалид… Что ж, пора объясниться с Володькой. Однако сам жених будто избегал разговоров – появлялся редко, вел себя отстраненно, боялся лишний раз прикоснуться к исхудавшему, израненному телу.
– Что, сломать меня боишься? – подшучивала над ним Дуся.
Разговор получился совсем коротким. Дуся сухо пересказала вердикт медицинского светила. Сказала, что поймет, если Володька теперь не захочет на ней жениться. Мол, мужу нужна жена здоровая. И услышала в ответ:
– Прости, Душа…
Душа простила, хотя горечь и поселилась в сердце – по соседству с осколком… Потрепала рыжие кудри, улыбнулась глазами-полумесяцами:
– Федул, чего губы надул? Кафтан прожег?
Шли годы. Постепенно зажили Дусины раны, зажила она своей, одинокой жизнью. Но одной она не была никогда! Всегда и везде ее окружали любящие люди – родные, коллеги и многочисленные друзья. Осаждали Дусю и любовники. Она шутила, отшивая очередного назойливого ухажера: «Я любовница самого Рокоссовского!» И ей непременно верили – столько харизмы и обаяния было в этой острой на язык, очень доброй и мудрой женщине.
И везде она была душой компании. Наша Дуся. Душа.
Мадонна
Юлия Заяц
Это был мой последний заказ: я решил, что пора на покой. Деньги есть, много – можно осесть где-то в тихом городке и вести неприметную жизнь.
Я так и сказал дону Марио.
– Что ж, воля твоя. Не хочу я отпускать тебя, но и держать не могу: ты выполнил обещание.
Он помолчал. Потом буркнул:
– Значит, на дно?
– Да, дон, там, где меня никто не знает.
– Хорошо, я прослежу, чтобы тебя не беспокоили. Вот, держи. – Он протянул конверт: – Здесь всё. Нужно закончить максимум завтра. Иди.
В отеле я достал из конверта 4 фото.
Молодая смеющаяся женщина, скорее даже девушка. И подробный перечень её перемещений в течение дня вкупе с разнообразной информацией.
Я углубился в изучение. И удивился: подозрительно легко всё складывается. Ну, не мне решать, я только исполнитель.
Постаравшись выбросить из головы её лицо, я занялся приготовлениями.
Должен произойти несчастный случай.
В этом я спец, недаром меня прозвали Органист: все мои объекты отправлялись к праотцам естественным, на первый взгляд, образом. Да и не на первый тоже – никто ни разу не заподозрил вмешательства со стороны.
Эта девушка с фотографии, журналистка, раскопала одну горячую информацию. И пока ни с кем ею не поделилась – проверяла.
Моя задача – не допустить окончания проверки.
Внезапно я понял, что снова держу в руках её фото, и в голове звенит тревожный колокольчик: что-то не так, как всегда.
Я доверяю своему чутью, оно ни разу не подводило. Нужно ещё раз всё обдумать…
***
Мы сидели на террасе. Джино уснул у меня на руках, а я должна была с минуты на минуту уходить, поэтому попросила Кьяру, няню моего Джино, сходить за коляской.
Выходя с террасы, она столкнулась с курьером:
– Сеньора Джанкарло? – спросил он.
– Нет, – засмеялась Кьяра, – сеньора вон там.
Я обернулась. Курьер держал огромную корзину жемчужно-белых роз.
– Поставьте сюда. – Я указала на стеклянный столик около дивана. – Кто прислал?
– В цветах карточка, сеньора. – Курьер поставил корзину на стол и повернулся уходить.
Я встала и, не выпуская Джино, заглянула в букет. Действительно, там алела визитка. Перехватив ребёнка поудобнее, я протянула руку к ней, и вдруг курьер, молниеносно оказавшись рядом, буквально выдернул корзину у меня из-под руки.
Мы встретились глазами.
– Не трогайте цветы – они отравлены, – прошептал курьер, и я увидела, что он далеко не так юн, как мне показалось вначале: на меня смотрели глаза взрослого мужчины.
От страха голос мой пресёкся, и я смогла лишь просипеть:
– Вы кто?
– Неважно. Вам срочно нужно исчезнуть. Берите ребёнка и уезжайте. Как можно скорее, у вас мало времени. Вот номер телефона (он достал из кармана карточку), позвоните по нему и скажите, что вы Шмель. Вам помогут. Только, ради всего святого, быстрее!
– Да кто вы такой?
– Моё имя вам ничего не скажет…
***
У неё ребёнок! Вот что было не так.
Я не смог этого сделать.
Со своим спящим сыном она напомнила мне донну Эсперансу – единственного человека, которому я был небезразличен.
Они обе так и стоят у меня перед глазами: донна Эсперанса и эта журналистка с сыном.
Что может быть прекраснее на свете, чем женщина с младенцем на руках, Мадонна?
Ничего.
Это просто что-то поистине божественное!..
***
Я улыбался, когда в мой номер вошли трое.
Я улыбался, когда начал в них стрелять.
Я улыбался, когда в ответ полетели пули в меня…
***
– Вот дьявол, он ещё улыбается…
Этого я уже не слышал…
Почти
весенний ледок
Екатерина Адасова
Сегодня Тамара вышла из метро, чтобы добраться до типографии и забрать там небольшой тираж своей новой книжечки с маленькими рассказами. На автобусе проехать две остановки сложно: нужно перейти широкую улицу, потом через две остановки переходить две улицы. Проще было пройти вдоль домов, которые прижимались к метро сразу же, как только заканчивались ступеньки из-под земли.
– Главное, что предупредила Оксану, что приду за книгами.
Высокая, пышноволосая Оксана встречала авторов, которые приносили свои мелкие или крупные произведения, и спустя некоторое время выдавала им готовые книжицы.
– Приходите сегодня, потом книги принесут. Можем и заранее принести, – сообщила Оксана Тамаре, отвечая на ее звонок по телефону.
– Не беспокойтесь, подожду, когда принесут. У вас там приятно быть. Кофе угощают.
– Ждем вас, – прозвучал бархатный голос Оксаны.
Обычно Тамара получала свои творения в мягком переплете, а на этот раз издала книгу в твердом. И мечтала подержать такую книгу в руках. Книга была о грустном детстве Тамары, а оно у нее действительно было нерадостным.
– Смотри лучше под ноги, – напомнила себе Тамара.
Размечталась. Что теперь мечтать?
Зима заканчивалась. Солнце иногда задерживалось на несколько часов над городом. Чуть подтаявший снег превращался в лед, бугристый, острый. Идти Тамаре нужно было осторожно. Спешить она не хотела.
– Вот кусочек асфальта появился, – обрадовалась Тамара.
И хотя обувь у женщины была удобной, с нескользкой подошвой, она продолжала внимательно следить за каждым своим шагом. И одета она была по-зимнему, а не по-весеннему: стеганое черное пальто с серым искусственным мехом вокруг капюшона. В таком пальто она казалась круглой и легкой.
– Вот и памятник Ленину, – отметила Тамара.
Место это было историческим. В давние времена другого государства здесь на вождя покушалась полуслепая революционерка. Тамара даже хотела попасть в музей, который здесь существовал, но не нашла его на территории большого предприятия, теперь превращенного во множество мелких производств и контор.
В маленьком окошечке выписали Тамаре пропуск. Потом вертушка, две двери, и перед ее глазами вновь знакомое здание во всю ширину видимого пространства.
Только Тамара поставила ногу на первую ступеньку короткой лестницы, как ей на встречу вылетела Оксана:
– Спешу. Встреча с заказчиком, – произнесла на ходу. – Идите сразу на склад. Номер заказа по телефону скажу.
В распахнутой шубке летела Оксана к проходной, через которую только что прошла Тамара. Конечно, приблизительно Тамара представляла, где может быть склад, но и летом туда было идти не очень удобно. Да и хотелось ей зайти в уютную комнату, где кроме Оксаны еще много было других людей, которые занимались книгами больших и маленьких писателей.
– Придется идти, – подумала Тамара. – Сколько еще будет Оксана заказчиком заниматься?
Обычно Тамара не спешила выполнять указания других, особенно тогда, когда все в ее голове уже было намечено на этот день, на этот час.
– Старость пришла, – мелькнула мысль у женщины: – Делаю не то, что хотела бы.
Длинная дорожка, что тянулась вдоль здания, была чуть присыпана снегом. Следов не было видно. Не заметны были и островки асфальта, по которым можно было идти осторожно. Тамара сделала несколько шагов, посмотрела еще раз на здание, вдоль которого нужно было еще долго идти, и увидела над одной из дверей надпись черными буквами: «Музей покушения на Ленина».
– Вот, оказывается, где этот музей, – обрадовалась Тамара. – Вот и польза от похода на склад за книгами!
Но буквы названия музея вдруг резко сдвинулись вниз, а потом исчезли. Теперь перед глазами Тамары был только снег. Правая рука же ее лежала где-то впереди.
Полежав немного, Тамара постаралась встать. Никого вокруг не было. Она, опираясь на левую руку, попробовала встать на колени, но перевалилась на левый бок.
– Правую руку нужно поставить на место, – подумала вслух Тамара.
Думала она о руке так, словно это было чем-то отдельным – сумочкой или связкой ключей. Дотянувшись до руки, повернув ее, словно на шарнирах, приложила к боку. Теперь можно было и вставать. Осторожно вновь встала на колени и, чуть покачиваясь, приподнялась. В эту минуту раздался звонок. Левой рукой Тамара вытащила из кармана стеганого пальто телефон.
– Ваш номер заказа шестьдесят шесть тринадцать, – услышала Тамара бодрый голосок Оксаны.
– Не нужен уже номер. Я упала. Ухожу, – ответила Тамара.
За проходной была та же зима, которую уже поджимала весна. Тамара прислонилась к стене дома. Достала телефон, вызвала такси.
