Нулевой рейтинг

– Ну рассказывай, как ты там выживаешь? – сказал Яррли, когда машина вышла на основную магнитную трассу.

– Честно говоря, трудно. Я и раньше догадывался, что жизнь на нижних уровнях не сахар. Но, почувствовав все это на себе, я твердо решил, что лучше я буду презирать всех этих высокомерных обитателей здешних мест, живя среди них, чем ненавидеть их, батрача смены на заводе.

– Понимаю. – улыбнулся Яррли, похлопав меня по плечу. – Комфорт и достаток – вещи, к которым быстро привыкаешь и потом не можешь отказаться.

– Пожалуй, ты прав. – согласился я, глядя, как внизу под нами проплывают величественные дворцы местных жителей. Мой друг был прав, я действительно не мог забыть о тех условиях, в которых жил раньше. Я жаждал их вернуть. И это приводило меня к внутреннему конфликту. Желание быть в уюте и даже роскоши соперничало с тем, что я презирал то общество, что выстроило все эти дворцы, проносящиеся под нами. Но, похоже, я и сам все ещё оставался частью этого общества. Был таким же лицемером, как они. Только в отличие от меня они приняли это, а я нет. И меня это чудовищно злило. Поэтому я решил сменить тему. – Ты лучше скажи, как тебе удалось добиться моего возвращения. – попросил я друга.

Яррли пожал плечами, а потом сказал:

– Это было очень непросто. Мэр, как тебе известно, очень злопамятный человек. Ты и так ему всегда был как кость в горле, со своими обличающими статьями в блоге и короткометражками. А после того как ты публично выставил его на посмешище во время приёма в его доме, он на дух не переносит твоего имени.

– Да, я тогда хватил. – сказал я, вспоминая о том, что в тот вечер сильно напился и решил высказать всё то, что давно крутилось у меня в голове.

– Так вот. – продолжил Яррли. – Ты ведь наверняка знаешь, что это именно мэр поспособствовал твоему понижению в рейтинге до одной звезды и отправки на нижние уровни?

– Догадываюсь.

– Хорошо. – кивнул Яррли. – Значит, будешь вести себя с ним осторожней. Предупрежден, значит, вооружён. В общем, через мэра даже пробовать вернуть тебя не стоило пытаться. Тогда я решил пойти на отчаянный шаг. Дождавшись, когда состоится ежегодный президентский бал, я напрямую обратился к президенту. Френсис Дарк с любопытством выслушал меня, ты ведь помнишь, он поклонник твоего таланта, особенно раннего творчества, и, как оказалось, он был даже не в курсе, что ты в изгнании. После нашей с ним беседы президент подозвал к себе мэра и поговорил с ним наедине. После чего, пыхтя от злобы, как паровоз, мэр подошёл ко мне и сказал: «Можешь возвращать сюда своего Звёздного. Но учти, прежде чем ему вернут его статус, он должен три месяца отработать на нашем уровне». «Думаю, с этим проблем не будет», – сказал я. Тогда он потёр ладони и, противно улыбнувшись, добавил: «Отрабатывать будет у меня в доме. На самых грязных работах». Вот только на таких условиях мне удалось добиться твоего возращения. Так что ты не обессудь, но мэр ждёт, когда ты как следует отдраишь его толчок. – смущённо закончил Яррли свой рассказ.

– Ничего. Как-нибудь переживу. Главное, я уже здесь, наверху.

– А да. – спохватился Яррли. – Чуть не забыл. Ночевать ты все равно будешь на нижнем уровне. Таково условие мэра.

– Ладно. К этому я уже привык. Спасибо, что впрягся за меня. – поблагодарил я друга.

– Да ничего. Мы ведь с тобой через многое прошли. Не мог же я тебя бросить.

За разговором мы и не заметили, как добрались до пункта назначения. Спустившись с подвесных путей, машина остановилась перед воротами резиденции мэра.

ГЛАВА 3

– Ну, дружище, дальше мне ход закрыт. – сказал Яррли, нажав на панели кнопку открытия двери с моей стороны. – Теперь ты сам по себе. И, пожалуйста, держи себя в руках. Отработаешь три месяца, и мы сможем вернуться к привычному образу жизни. Ты будешь творить, а я продвигать твоё творчество. Договорились?

– Договорились. – Я пожал руку Яррли и выбрался из машины.

Дверь захлопнулась, и, помигав мне на прощание фарами, автомобиль взмыл ввысь. Я остался один посреди знакомого, но такого враждебного города. Собравшись с духом, я тяжело вздохнул и повернулся к воротам. Они были огромными, в два человеческих роста, выкованные из особо прочного металла, украшенные вензелями из чистого золота.

– Хм, словно боится, что его украдут. Ещё бы ров вырыл. – Слегка усмехнувшись, прокомментировал я вид встретивших меня ворот.

Подойдя к вмонтированному в стену забора экрану вызова, я надавил на экран и громко произнёс:

– Дин 6013, прибыл к мэру для отработки наказания.

Включился сканер. Лазерные лучи прошли по мне сверху вниз и слева направо, полностью проверив меня. После этого сканер отключился. На экране вызова появилась надпись "Входите!". Ворота медленно отварились.

Я прошёл во двор и попал в райский сад. Здесь все было красиво: аккуратно выстриженный изумрудно-зеленый газон, под стать ему ровно обрезанные кусты роз любых расцветок. Рядом с кустами, по обе стороны мощённой жёлтым кирпичом дорожки, проходящей через двор, росли плодовые деревья. Здесь были и довольно обычные груши с яблонями, и экзотические манго с финиковой пальмой. Венчал все это великолепие расположившийся прямо посреди сада фонтан со статуей силача, разрывающего пасть льва. В роли силача выступал сам мэр. Рядом с фонтаном, красуясь пышным оперением, безмятежно прогуливались павлины.

– Самовлюблённый индюк. – сорвав с ближайшей яблони плод, прокомментировал я статую в фонтане.

Словно соглашаясь со мной, один из павлинов противно каркнул.

Миновав двор, по размерам больше походивший на парк, я наконец добрался до апартаментов мэра. На входе меня встретил услужливый робот-дворецкий и проводил меня внутрь двухэтажного особняка.

– Ждите здесь. – велел робот. – Хозяин сейчас подойдёт.

Робот удалился, а я остался ждать мэра в огромной гостиной с высоченными потолками. Здесь все было роскошно, на стенах висели картины, гобелены и другие предметы живописи. Даже на куполообразном потолке, поддерживаемом четырьмя величественными колоннами, имелась картина. Это была реплика знаменитой фрески Микеланджело из не менее знаменитой Сикстинской капеллы. Только и здесь вместо одного из персонажей был выведен образ мэра. Вновь саркастически усмехнувшись, я смачно откусил кусок от яблока. Вкусный, сладкий сок наполнил мой рот. Это было очень здорово. Обнаружив небольшую, ветхую на вид кушетку, накрытую каким-то не менее ветхим ковром, я улёгся на неё и, прикрыв глаза, принялся с большим аппетитом поедать яблоко. За этим занятием меня и застал владелец дворца.

– Что, вкусно жевать чужое яблоко, лежа на кушетке, возраст которой трудно оценить? – прозвучал над моей головой холодный, полный злобы голос.

От этого неожиданного вопроса я аж подавился куском яблока. Закашлявшись, стуча себе по груди, чтобы кусок, застрявший в горле, прошёл дальше, я встал с кушетки и оказался лицом к лицу с мэром. Точнее, как лицом к лицу, с ростом мэра я доставал ему до плеча. Поэтому вернее сказать, встретились лицом в плечо.

– Я повторяю. Как тебе яблочко Дин 6013? – продолжая сверлить меня взглядом, сказал мэр.

– Спасибо, Стюарт. Очень вкусно. Давно такого не ел. – наконец откашлявшись, ответил я.

– ещё бы не вкусно. Этот сорт вывели лучшие селекционеры, оно подкормлено лучшими химическими и биологическими удобрениями и полито чистейшей ледниковой водой, доставленной специально с полюсов. И это яблоко последнеё, что ты взял в этом доме без спросу. Понятно?

– Да-да, всё ясно. – состроив как можно более невинное лицо, ответил я. А затем с детской непринуждённостью прямо на глазах мэра откусил последний кусок яблока, тщательно прожевав его. И, не найдя куда выкинуть огрызок, положил его на кушетку, попутно вытерев руки об лежавший на ней ковёр. После чего как ни в чём не бывало улыбнулся мэру.

Этот мой поступок привёл Стюарта в бешенство, я видел это по его налившимся кровью глазам. Наверно, у него так и чесались руки размазать меня по стенке, но он сдержал свой порыв ярости и, успокоившись, сказал:

– Иди за мной. И больше ничего не трогай!

– Как скажешь, Стюарт. Как скажешь. – ответил я, стараясь вести себя так, словно мы с мэром старые друзья, а не враги, как было в действительности.

Мэр ещё раз просверлил меня взглядом, затем отвернулся и отправился вниз по лестнице, ведущей прямо из гостиной куда-то в подвал. Я побрёл следом.

Из-за широкой спины Стюарта я плохо понимал, куда мы идём, поэтому ориентировался только на мэра. Который вёл меня по каким-то подземным закоулкам. Вообще, Стюарт Васт был крайне нетипичным человеком для своего характера. Ведь обычно, когда говорят о людях с мелочным, склочным, злопамятным характером, в голове сразу предстаёт образ некоего скрюченного старика, чахнущего над своим златом, или толстого, едва влезающего в свой костюм хряка, вечно жаждущего набить своё бездонное брюхо. Стюарт Васт был не таков: великого роста, почти два метра, широкоплечий, с накаченными мышцами, загорелый, черноволосый, с белоснежными зубами и улыбкой, сводящей толпы девушек с ума. Короче, красавчик, любимец толпы, для всех, кто не знал его близко. Я, к сожалению, знал. Из-за прежней работы мне часто приходилось пересекаться с ним. И то, как он ведёт себя на публике, разительно отличается от его поведения в кругу так называемых своих.

– Пришли. – объявил Стюарт, указав на плотно закрытую дверь. – Сегодня ты работаешь там.

– А что там? – спросил я, выглядывая из-за его широкой спины.

– О, я думаю, тебе понравится. – обернувшись, мэр сверкнул своей улыбкой во все тридцать два зуба.

Стюарт отпер пластиковым ключом дверь, и в нос сразу ударил тошнотворный, зловонный запах. Дальнейших объяснений о том, что скрывается за дверью, не требовалось. Похоже, Яррли был прав, предупреждая меня о сортире мэра.

– Ты б, Стюарт, кончал налегать на протеиновые коктейли. Говорят, от них понос бывает такой, что три дня остановиться не можешь. – закрывая ладонью нос, произнёс я. – Смотри, высрешь все свои мышцы в унитаз.

– Это я специально для тебя старался. – с этими словами Стюарт сунул мне в руки какой-то пакет и, втолкав меня за дверь, закрыл её. – Вернусь вечером. Смотри не утони! Ха-ха! – мэр засмеялся, радуясь тому, как подшутил надо мной.

– Вот гнида. – произнёс я, видя через стекло в двери, как фигура мэра стремительно удаляется прочь, скрываясь в лабиринте коридоров.

Проводив Стюарта презрительным взглядом, в купе с постоянно вырывающимися ругательствами, я зажал посильнее нос, чтобы не вдыхать этот едкий, вонючий запах, от которого выворачиваются все внутренности, решил осмотреться.

Помещение, в котором меня заперли, являлось частью одного длинного подвала, вдоль которого проходили трубы с холодной и горячей водой, и труба с канализацией, в которой имелась течь. И течь эта, к моему ужасу, находилась на противоположной стороне узкого подвала, наполненного зловонной жижей. Там же располагался аппарат для откачки фекалий. В общем, чтобы не умереть в этой проклятой подвальной комнате, мне требовалось спуститься с приступки вниз, пройти, увязая по пояс в дерьме, до противоположной стены, включить насос откачки и как-то заделать трубу. «Вот только как?» – задался я вопросом и тут же вспомнил, что держу в руке пакет, так любезно впихнутый мне мэром. Не отнимая ладони от носа, я другой рукой поднёс пакет к глазам, которые из-за сильного запаха начали сильно слезиться. «Термическая заплатка для труб» – гласила надпись на пакете.

– Значит, Стюарт действительно подготовился. – прокомментировал я своё открытие. – Специально всё это устроил. И чтобы самому в будущем с этим не возиться, любезно предоставил мне средство для устранения неполадок. Можно сказать, убил двух зайцев: и дело мне предоставил, и унизил заодно. Ну ничего, где наша не пропадала. Я буду унижен один день, а о тебе, дорогой Стюарт, я напишу такое, что тебе вовек не отмыться. Дай время.

С этими планами мести я ринулся в бой. Повернув голову к двери, я сделал глубокий вдох, постаравшись вобрать в себя чуть более чистый воздух. Задержав дыхание, я спустился с приступки. К моему счастью, глубина фекального озера оказалась не такой большой, как я думал, и мерзкая жижа доходила мне только до колена. Однако идти от этого легче не стало. С трудом передвигая ногами, я медленно продвигался к цели, и где-то на середине пути кислород в моих лёгких закончился. Организм стал требовать, чтобы я сделал ещё один вдох. Я сопротивлялся этому так долго, как мог, но все же сдался и убрал руку от носа, чтобы пополнить запас кислорода. Ударивший в нос запах оказался настолько сильным, что меня мгновенно вырвало, закружилась голова, и я чуть не рухнул в зловонную жижу. Чудом взяв себя в руки, костеря мир на чем свет стоит, благо в подвале нет полоски индикатора вездесущего ИВИ, я все ж добрался до насоса.

Вдавив кнопку запуска, я схватил шланг и направил его на ненавистную жижу. Насос загудел и буквально за пару минут отчистил все помещение. Теперь оставалось заделать трубу. Вскрыв пакет, я, не прочитав инструкцию до конца, приложил заплатку к месту прорыва и отодрал защитный слой. Началась химическая реакция с выделением тепла и ярким светом. В какой-то момент свет от реакции стал настолько ярким, что меня ослепило. Схватившись за глаза, я шарахнулся к противоположной от труб стенке и знатно приложился головой. Внутри моей черепушки все загудело, и я потерял сознание.

Будучи в отключке, мне привиделось, как мы с Яррли ещё детьми бегали по улицам родного района, мечтая о том, что когда-нибудь сможем его покинуть и взобраться на самый верх. Туда, где всегда светит солнце, а все люди добрые и правильные. Как же мы тогда ошибались.

Затем мои воспоминания перенесли меня в момент моего первого успеха. Это случилось, когда я решил завести свой блог в «SocialWeb». Начитавшись книг отца, ими у нас была завалена вся маленькая квартирка, я начал писать статьи о жизни на нашем уровне. Слог, конечно, был слаб, и выражение мыслей путанное, но людям почему-то зашло. На меня стали подписывать, просить ещё что-нибудь написать в таком духе. Воодушевленный полученным признанием, я стал не только писать, но и снимать видео. Все мои начальные ролики были пропитаны духом романтизма. Я брал интервью, снимал сюжеты о людях: взрослых и детях, которые, как и я, грезили о заоблачных высях элитного района. Шло время, моя популярность, а вместе с ней и социальный рейтинг росли. И вот однажды ко мне пришло сообщение от Министерства Общественных Отношений.

«Уважаемый Звёздный Дмитрий Олегович, Министерство Общественных Отношений при согласовании с Палатой Выдающихся Личностей приняло решение повысить ваш социальный рейтинг до девяти звёзд. Поздравляем Вас! В связи с этим вам даётся право перебраться на верхний уровень Мировой Агломерации, в столицу Нью-Элизий град. Здесь вам будут предоставлены все возможности для творчества. А чтобы оно было более продуктивным, вам дозволено взять с собой одного близкого человека. Ваш поезд отправляется завтра в шесть часов утра. Не опаздывайте. Хорошего Вам дня и труда на благо общества!»

Сказать, что я был вне себя от восторга, значит не сказать ничего. Сбылась мечта идиота. Весь день до самого вечера я как бешеный скакал по квартире. Пока вечером с работы не вернулся отец. Вид у него был очень усталый, в школе, где он работал, увеличили количество отчётов, и ему пришлось задержаться после уроков, чтобы заполнить их все. Тогда это было для меня удивительным, зачем нужны все эти бумажные отчёты, когда в нашу эпоху высоких технологий при помощи ИВИ можно получить любую статистику какую хочешь, но я не уделял размышлению над этим много внимания. Я ликовал и спешил поделиться своей радостью с папой. Усталый отец взглянул на полученное мной письмо, затем перевёл взгляд на портрет мамы, что стоял на тумбочке напротив стола, и, грустно улыбнувшись, сказал:

– Ну вот, Маша, наш птенец окончательно оперился. Пора ему покинуть родное гнездо. – Он крепко, по-родительски обнял меня и напутствовал. – Главное, не дай вскружить себе голову, не потеряй себя, оставайся таким же честным и справедливым. Хорошо?

– Хорошо. – Кивнул я, ещё не понимая, к чему все идёт. – И к тому же, если я потеряю голову, ты всегда поможешь мне её найти. Ты ведь поедешь со мной, правда?

– Нет. – добро улыбнулся папа, на его покрытых морщинами глазах выступили слезы. – Нет, я не поеду. Вся моя жизнь здесь, на этом уровне, с моими учениками, моей школой, моими воспоминаниями. Я прочно врос корнями в это место. А ты молод, полон энергии, и спутник тебе нужен такой же. Поэтому бери своего друга Яррли и в путь. Покорять заоблачные выси.

– Значит, это наш последний совместный ужин. – упавшим голосом произнёс я. Весь мой восторг улетучился. Пришло осознание большой потери.

– Выходит так. – кивнул отец, и, видя, что я совсем поник, подбодрил меня. – Выше нос, акула пера, впереди тебя ждёт целое море новых, интересных приключений. – Он отечески приобнял меня за плечо. – А теперь давай устроим пир. Пока магазин ещё открыт, сбегай за тортом и не забудь по пути сообщить другу радостное известие.

– Я мигом. – пообещал я.

Поделившись с Яррли новостями, я купил в магазине один из тортов, которых в магазине много, так как из-за дороговизны их никто не покупает, и принёс его домой. Всю оставшуюся часть вечера мы с отцом пили чай с тортом и предавались воспоминаниям. Папа рассказывал о маме, которую я совсем не знал, о том, как они познакомились, поженились, как появился я. Я вспоминал, как по детству лазил везде, где не попадя, совал руки в разные щели, а папа потом меня с горем пополам оттуда вынимал. И как мне несказанно повезло, что до своего совершеннолетия я дожил со всеми руками и ногами на своих местах.

Вечер пролетел незаметно, за ним минула тревожная ночь, а поутру я отбыл на гермопоезде в заоблачную высь. С тех пор минуло уже десять лет, а я ни разу больше не видел отца. Ведь в нашем безусловно развитом, цивилизованном обществе, кроме исключительных случаев, людям с высших уровней запрещено общаться с людьми из низших. Даже спуститься на нижний уровень или подняться на верхний без особого разрешения нельзя. Отсюда возникают противоречия. Как все это соотносится с провозглашаемой правительством системой социальной справедливости и честного социального рейтинга? Но поразмыслить над этим мне было не суждено. Из клубка воспоминаний и дум меня вырвали неприятные тычки в лицо.

Я открыл глаза и увидел стоящего на приступке Стюарта Васта с длинным металлическим шестом в руке. Этим шестом мэр тыкал мне в лицо, проверяя, живой ли я.

– Значит, ты все же не сдох. – расстроено произнёс мэр, убирая шест. – Жаль.

– Я тоже не в восторге вновь созерцать твою рожу, Стюарт. – огрызнулся я.

– Живо вставай и проваливай отсюда. Ко мне скоро придут гости, не хочу, чтобы они лицезрели твою тушу. – потребовал мэр.

– То-то я голову ломал, что это ты вырядился в смокинг, как на похороны. А оказывается, это ради гостей. Хотя логично, на твоих званых ужинах, как и на похоронах, всегда говорят либо хорошо, либо ничего.

– Не зарывайся, Дин 6013. – с явным раздражением и угрозой процедил через свои белоснежные зубы Стюарт. – Несмотря на то, что за тебя просил сам президент, я в любой момент могу понизить твой рейтинг до нуля и отправить гнить в Шахты.

– Всё, умолкаю.

Я поднялся с пола и весь перемазанный нечистотами подошёл к мэру. Тот скривился от отвращения.

– Умыться-то хоть дашь? – спросил я.

– Мыться водой – это привилегия, которую нужно заслужить. У себя в клоповнике паром оботрешься. – сказал он, и это показалось ему так остроумно, что он даже сам себе легонько поаплодировал. – За мной. – строго приказал Стюарт.

Мы вновь пошли по лабиринтам коридоров. Поворачивая то влево, то вправо, мы дошли до двери, открыв которую оказались на заднем дворе усадьбы Стюарта. Здесь тоже был разбит сад с фонтаном меньших размеров.

– Всё, вали вон в ту калитку. Да поскорее. – Стюарт указал направление. – И не смей наступать на газон. – пригрозил он. – Завтра явишься в это же время. Тебе предстоит отдраить до блеска помещение, в котором ты сегодня был. – Он, довольный собой, улыбнулся и ушёл в дом встречать прибывающих гостей.

Пользуясь такой поспешной отлучкой мэра и тем, что ИВИ нет и здесь, я нарочно поплёлся по газону и как можно сильнее шоркал по нему ногами, чтобы стереть с ног противную дрянь, облепившую обувь. Дошоркав так до фонтана, я посмотрел по сторонам, убедился, что за мной никто не смотрит, и затем опустил голову в воду. Прохладная вода сразу подарила облегчение, уняла давящую на вески боль. Вынув голову, я ещё раз взглянул по сторонам и, не долго думая, плюхнулся в фонтан целиком. Сразу стало хорошо, так как не было уже несколько месяцев. Как следует отмокнув и смыв с себя остатки нечистот, я выбрался из воды и направился к калитке, попутно сорвав ещё одно яблоко.

Жуя яблоко, я размышлял об сказанных в воспоминании словах отца. Тех, где он просил не меняться, быть честным и справедливым. К сожалению, я не смог оправдать его слова, попав в высшее общество, я стал циничным и даже порой жестоким. Что, видимо, шло вразрез с моей природной натурой и совестью, от чего я начал пить и порой жёлчно высказываться об окружающей меня действительности. А что самоё интересное в этом, так это то, что мою критику восприняли как весёлую шутку, всем она нравилась и они просили ещё. А я из-за этого нервничал ещё больше, пока не сорвался окончательно.

Погруженный в раздумья, я дожевал яблоко, открыл калитку, вышел на улицу и замер в изумлении. На высокой, широкой кирпичной стене забора некто в чёрном нарисовал баллончиком краски развёрнутый внутренней стороной к зрителю кулак, а ниже выводил надпись с призывом свергнуть мэра и все правительство агломерации заодно.

Почувствовав на себе мой взгляд, художник обернулся. На голове у него был накинут капюшон, а лицо скрывала маска оскаленного кролика с клыками как у вампира. Ничего не говоря, этот ряженый кинул мне в руки баллончик с краской и бросился наутёк. Я же, поймав краску, продолжал стоять как деревянный истукан, пытаясь сообразить: «Что вообще происходит?».

ГЛАВА 4

Пока я стоял, медленно шевеля извилинами, включилась молчавшая до того система ИВИ. Раздался громогласный электронный женский голос:

– Дин 6013. Вы нарушили Закон за номером 0101 «Призывы к свержению действующего строя», а также Закон за номером 02124 «Вандализм». В связи с чем ваш рейтинг понижен до нуля, а вы будете немедленно арестованы и отправлены в изолятор. За вами уже вылетели дроны полицейские, не двигайтесь с места!

Эта последняя фраза: «Не двигайтесь с места!» возымела совершенно противоположный эффект. Как только я её услышал, включился заложенный ещё далёкими предками инстинкт самосохранения. Я, не помня себя, рванул с места.

Пролетев, словно ветер, вдоль всего забора резиденции мэра, я свернул за угол и оказался возле главных ворот. Здесь уже показались первые гости. Вот остановилась громоздкая, вся украшенная какими-то несуразными цветами машина, больше похожая на квадрат с колёсиками. Открылась дверь, и из машины показалась дамская рука в белой перчатке. Это была Мадам Бонжур, так она сама просила себя называть, главный редактор самого известного новостного блога. Робот-помощник тут же поспешил к ней, чтобы помочь выбраться из транспортного средства. Я опередил робота. Схватив Мадам за руку, я буквально выкинул её из машины, а сам уселся на её место, захлопнув дверь. Оказавшись на земле, Мадам Бонжур собралась закатить скандал, но, увидев меня на водительском месте, эмоции женщины сменились сначала на удивление, а потом и на интерес. Впрочем, мне было не до неё, проклятая жестяная коробка никак не хотела меня слушаться.

– Включить режим ручного пилотирования! – потребовал я.

– Это очень опасно и нарушает принятые нормы. – ответила бездушная железка.

Ответ окончательно вывел меня из себя, и я что было сил пнул ногой по приборной панели. Сработало. Механический долдон замолк, а из панели выдвинулся руль.

– Сразу бы так!

Схватившись за руль, я вдавил педаль газа. Машина взревела, но не двинулась с места.

– Что такое? – я стал искать причину неисправности.

Пока я возился, раздался стук в двери. Это была Мадам Бонжур, она жестами показывала, чтобы я опустил стекло. Я выполнил её просьбу.

– Здравствуй, Дмитрий. – улыбнувшись, поприветствовала она. – Рада тебя видеть.

– Ага. Я тоже. Извини, сейчас нет времени обмениваться любезностями, я очень спешу.

– Вижу. Поэтому хочу дать совет: чтобы поехать, нажми вон тут синенькую кнопочку, она снимет автоматический стояночный тормоз.

– Спасибо. ещё раз извини. Как-нибудь ещё свидимся.

– Буду ждать эксклюзива. – кокетливо улыбнувшись, подмигнула Мадам.