Нулевой рейтинг

Константин Ищенко

Нулевой рейтинг

ГЛАВА 1

– Виу! Виу! Пора вставать! Виу! Виу! Пора вставать, Дмитрий!

Громкие сигналы разносились по всей комнатушке. «Как я это ненавижу», – подумал я, разлепив глаза.

– Димон, вставай, иначе этот треклятый будильник никогда не замолкнет. – проворчал сосед сверху.

– Да встаю уже. Встаю. Спи! – огрызнулся я.

– Ага. Поспишь тут. – пробурчал сосед.

Я слышал, как он ворочался в постели, отворачиваясь от источника звука. Тем временем колонка в потолке продолжала надсадно выть. Я со злобой посмотрел на неё и подумал: «Вот же ненавистная штуковина. Была бы моя воля, разнёс бы её вдребезги». Однако воплотить свою мысль в действие я не мог. Пришлось подчиниться команде бездушного голоса.

Как следует потянувшись, так чтобы прохрустели все косточки, я рывком поднялся с кровати и едва не ударился головой об расположенное надо мной спальное место двухъярусной кровати.

– Черт. Все время забываю о расстоянии. – выругался я, встав с постели.

Противная сирена тут же замолкла. Холодный, металлический женский голос произнёс:

– Доброго утра, Дмитрий! Как вам спалось?

– Хреново. – сухо ответил я.

– Очень жаль это слышать. – сказал голос и через паузу: – Напоминаю, примите душ. Прохладный душ зарядит вас бодростью и энергией на весь день. Тогда вы сможете плодотворно трудиться на благо общества.

– Да-да, отвянь уже. – махнул я рукой.

С трудом передвигая затёкшие после сна ноги, я прошоркал в кабинку, называемую душем. Нагнув голову, я впихнулся в короб площадью метр на метр.

– Терпеть не могу эту процедуру. – проворчал я.

На самом деле раньше я любил принимать душ, но не здесь. Ведь здесь таким, как я, приличные водные процедуры не полагаются. Здесь можно рассчитывать только на их заменитель. Закрыв за собой дверь, я нажал единственную кнопку на панели. В потолке зажёгся ледяной белый свет, а из отверстий в стенах под сильным напором вырвался холодный водяной пар. Сильной струёй он обдал меня с ног до головы, смочив кожу и причинив боль. Затем включилась вытяжка, и пар всосался обратно в стены. Лампа в потолке выключилась. Процедура принятия душа была окончена. Обмотавшись полотенцем, чтобы согреться, я вышел из кабинки.

– Ну как? Взбодрились? – любезно поинтересовался голос из колонки.

– Ещё как. – стуча зубами от холода, ответил я.

– Рада это слышать. – произнёс голос. – Теперь вам необходимо принять завтрак. Он насытит ваш организм калориями, и вы сможете плодотворно трудиться на благо общества.

– Спасибо за напоминание. – я скорчил рожу.

– Всегда пожалуйста. – не уловив мой сарказм, ответил электронный голос.

Придерживая полотенце, я прошёл в крохотный тёмный закуток, огороженный от остальной комнаты. Это была кухня. Едва я туда зашёл, как в стене зажглась полоса узкого светильника, отдающая синевой. Усевшись на одиноко стоявший перед маленьким столом стул, я громко скомандовал:

– Завтрак.

Стоявшая на столе бандурина, предназначенная для доставки и разогрева готовой еды, завибрировала. Несколько секунд, и передо мной стояла горячая чашка с отвратительным по вкусу заменителем кофе и не менее противный набор заменителей типовых продуктов. Для того чтобы поддерживать мой организм в рабочем положении, правительство сподобилось выделить мне на завтрак следующее: похожую на манную кашу субстанцию в пластмассовой миске, кусок хлеба, сделанного словно из бумаги, и маленький кусочек заменителя шоколада, для того чтобы подсластить горькую пилюлю бытия. Вот, собственно, и весь утренний набор для проштрафившегося гражданина. Вечером, когда я приду с работы, мне дадут то же самоё, только кашу заменят на что-то отдалённо напоминающее картофельное пюре.

– Эх. – тяжело вздохнул я, размешивая ложкой подобие каши. – А ведь совсем недавно я жил иначе.

Я уже хотел было предаться воспоминаниям. Но противный голос из динамика напомнил, что на потребление завтрака у меня осталось пять минут. Пришлось отложить погружение в думы о былом в сторону и интенсивно заработать ложкой. Быстро впихнув в себя субстанцию в виде каши, я запил её отвратительным кофе и чуть не подавился. Хлеб и шоколад я трогать не стал, оставив их для бартера.

Покончив с завтраком, я вернулся в тускло освещённую пустую комнату, где, продолжая ворочаться, пытался заснуть сосед.

– Через две минуты вам пора выходить из комнаты. – произнёс механический голос.

– Ага. – сказал я, подойдя к стене, расположенной рядом с кроватью.

Кровать – это была единственная мебель, находившаяся в комнате. Больше в моём жилом помещении не было ничего, четыре стены да маленькое окошечко в самом верху. Собственно, комната, в которой мне приходилось коротать время от рабочей смены до рабочей смены, мало чем отличалась от тюремной камеры.

Подойдя к стене, я хлопнул по ней рукой. Часть стеновой панели отодвинулась, и из неё выдвинулась вешалка с моей рабочей одеждой. Быстренько скинув полотенце на кровать, я нацепил рабочий комбинезон с надписью «Дин» и номером 6013. Такое короткое имя и номер присваивают тебе, когда твой рейтинг опускается ниже двух звёзд. Надев одежду с именем, ты для всех становишься просто набором букв и цифр, выбитых на ткани. Запихав в карман комбинезона хлеб с шоколадом, я направился к входной двери.

– Хорошего вам, Дин 6013, трудового дня на благо общества. – напутствовала электронная напоминала.

– Ага, и тебе не хворать. – махнул я рукой, не оборачиваясь.

– Большое спасибо. – прозвучало в ответ.

Я нажал кнопку, и дверь отъехала в сторону, впустив в комнату тошнотный запах городского дна. Сосед заворчал ещё больше. Он никак не мог дождаться, когда же я наконец свалю. И вот я предоставил ему такую радость, сделав шаг за порог. Дверь за мной тут же бесшумно захлопнулась.

Оказавшись на улице, я тут же достал из подшитого мной к комбинезону потайного кармана сигарету с зажигалкой. Откинув крышку зажигалки, я чиркнул кремнем и высек огонь. Слегка согнувшись, прикрывая огонёк ладонями, чтобы его не задуло ветром, я подкурил. От наполнившего лёгкие едкого дыма на душе сразу стало легче. Сигареты – это то немногое, что напоминало мне о прошлой жизни. Правда, платить за эти воспоминания приходилось дорого. Так как иметь деньги мне было не положено, то выменивать эти маленькие дымящие палочки с отложенной смертью приходилось на утреннюю и вечернюю пайки хлеба с шоколадом. Только за них здешние барыги были готовы расстаться с сигаретами.

Увы, не успел я как следует насладиться отравой для лёгких, как тут же из панели, что протянулась по всем зданиям, по всем улицам, по всем, даже самым отдаленным закоулкам, высветилась голограмма с надписью: «Дин 6013, курение вредит не только вашему здоровью, но и здоровью окружающих. В связи с чем данная привычка признана нежелательной. Просьба немедленно затушить сигарету. Иначе ваш социальный рейтинг будет понижен. Спасибо».

– Куда уже ниже. – про себя пробормотал я и, сделав несколько больших затяжек, бросил окурок себе под ноги, затушив его.

Вновь появилась надпись: «Дин 6013, мусорить в общественных местах также является нарушением принятых в обществе норм и ведёт к понижению рейтинга. Просьба поднять мусор. Спасибо».

Прочитав предупреждение, я нехотя нагнулся, поднял окурок и выбросил его в переполненную урну.

– Весь мусор с элитных кварталов и даже здешних верхних этажей вываливается сюда, к нам, вниз. Но при этом делается вид, что правительство и общество заботятся о чистоте. Лицемеры. – отходя от урны, сказал я чуть громче, чем хотел.

На мои слова моментально отреагировал чуткий сенсор. Сразу же передо мной возникла очередная надпись: «Дин 6013, публичное выражение недовольства общественным устройством является недопустимым действием и признаком нелояльности. Ваш социальный рейтинг понижается на четверть звезды и теперь составляет три четвёртых звезды. Напоминаю, если ваш рейтинг достигнет нуля, правительство будет вынуждено отправить вас на работы в Шахты. Хорошего вам дня на благо общества».

– Большое спасибо. – саркастически выдавил я из себя, едва сдерживаясь от того, чтобы сорваться и сказать парочку крепких словечек.

Бормоча себе под нос проклятия в сторону вездесущей системы контроля, я наконец отошёл от мусорки и вклинился в ряды прохожих, спешащих к станции. Все они были одеты в одинаковые комбинезоны тёмного цвета, с одинаковыми стрижками, независимо от того, женщина ты или мужчина.

Людской поток, если на него посмотреть сверху, напоминал огромную бурную реку с множеством разветвлений. Протекая по самой большой улице, река собирала в себя людей с улиц поменьше, которые, как ручейки, впадали в неё. Затем, вобрав в себя всех, кого можно, людская река один квартал текла ровным потоком вдоль возвышавшегося по обе стороны высоченного забора. Как только забор заканчивался, река растекалась вновь, разделяясь на мелкие рукава, огибающие платформы станции гермопоездов. Повинуясь общему течению масс, я сумел добраться до нужной мне платформы под номером пять. пришёл я ровно к моменту подачи поезда. Над огромных размеров прозрачной герметичной трубой зажглось табло: «Гермопоезд номер 737 сообщением "Резервация 5 – Нью-Элизий град" прибывает на платформу номер 5. Просьба не прислоняться к герметичным дверям во избежание несчастных случаев!». Толпа, немного потеснившись, отпрянула от дверей. Вслед за этим в трубе показался сам поезд. Обтекаемой формы, как очень вытянутая вперёд капля дождя, с длинным острым носом, поезд медленно подплыл к платформе и занял своё место. Сначала открылись двери гермопоезда, а затем стали отворяться двери герметичной трубы, в которой поезд движется. И благодаря которой он и получил своё название «Гермопоезд». В этой трубе создан абсолютный вакуум, что полностью исключает сопротивление воздуха, из-за чего, двигаясь на электромагнитных двигателях, поезд может достигать просто космических скоростей. Это делает передвижение в гермопоездах очень практичным. Правда, есть одно «но», если человек каким-то образом попадёт в такую трубу, его гибель неминуема. Его либо разорвёт создаваемое поездом электромагнитное поле, либо он задохнётся. И, к сожалению, несмотря на все принимаемые меры безопасности, несчастные случаи не редки.

Герметические двери трубы раскрылись, прозвучал сигнал, разрешающий посадку, и толпа ринулась в поезд. Меня подхватил её стремительный поток и внёс в последний вагон, плотно прижав к огромному, во весь человеческий рост, заднему окну. Прозвучал гудок, оповещай о закрытии дверей через пять секунд. Внезапно раздался полный отчаянья человеческий крик. Все кинулись к окнам. Я же, будучи прижатым к заднему стеклу, не мог различить начала трагедии, зато видел её конец. Неизвестным мне образом в трубе прямо под поездом оказалось двое. Мужчина средних лет и ещё совсем молодая девушка. Между ними разыгралась немая сцена. Очутившись на дне трубы, девушка постаралась вскарабкаться обратно, выбраться из смертельной ловушки. Но так как труба была высокая и очень скользкая, она все время соскальзывала. У неё началась истерика. Мужчина же, внушая мрачную невозмутимость, сначала не предпринимал никаких действий, и лишь только когда девушка стала содрогаться от накрывающих её волн истерики, он подошёл и молча обнял её. Обмякнув в объятиях, девушка затихла. Тем временем двери поезда закрылись. Включились электромагнитные двигатели. Пространство вокруг гермопоезда наэлектризовалось, миг, и поезд рванул с места, оставив от несчастных только два мокрых пятна, которые через некоторое время вытрут роботы-уборщики. Казалось, длившаяся вечность, на самом деле не более нескольких секунд, сцена потрясла весь вагон. Все пассажиры прибывали в унынии. А мне остро захотелось курить.

ГЛАВА 2

Поезд набрал стремительную скорость и за несколько секунд промчался через всю территорию пятой резервации, начав почти вертикальный подъём вверх. ещё мгновение, и первая остановка. Промышленная зона. На этой остановке вышла большая часть пассажиров. Я тоже обычно выходил здесь, но не сегодня. Сегодня у меня особый маршрут.

После того как вагон покинуло изрядное количество народу, в нем стало попросторней. Теперь я мог расправить плечи и пошире расставить ноги. Было бы ещё неплохо сесть, но в поездах, следующих из резерваций, сиденья не предусматривались.

Двери закрылись, поезд двинулся дальше. А я подумал: «Удивительно, но даже промышленная зона с её вредными выбросами, разными парами и утечками находится выше, чем зона проживания людей, работающих на всех этих бесчисленных производствах. Интересно, с чем это связано?». Не успел я как следует развить свою мысль, как гермопоезд, покинув вечно серую, загазованную область предприятий, сделал следующую остановку. Здесь уже можно было видеть солнце, появляются небольшие огороженные газончики, кое-где можно даже разглядеть деревца. Здесь проживает большая часть так называемого благонадёжного населения с рейтингом от двух до шести звёзд. Как правило, это мелкие лавочники, разные клерки, муниципальные и прочие служащие. Люди небогатые, но надёжные, в меру лояльные системе и ответственные в своём поведении, не вызывающие до поры до времени вопросов у правительства. На этой остановке никто не вышел. Так как людям, живущим здесь, не положено иметь помощников, а поддерживать чистоту на уровне они должны сами. К тому же именно те, кто обитает в этом месте, являются основным ресурсом для нижних уровней бытия. И незачем им раньше времени контактировать друг с другом.

Вновь закрылись двери, ещё несколько секунд левитации поезда в вакууме, и мы взобрались ещё выше. На предпоследнюю остановку. Тут обстановка ещё бодрее, чем на станции ниже. Ведь здесь проживают люди, не только имеющие рейтинг от шести до восьми звёзд, но и имеющие при этом достаточно хорошее финансовое положение. Как правило, это руководители среднего звена, владельцы довольно крупного бизнеса и другие важные с точки зрения правительства люди. Вот тут, на этом уровне, уже появляются зелёные парки, высокие деревья, фонтанные композиции, небо и дороги коптят дорогие машины. Здешним дамам и господам услужливо прислуживают разнообразные роботы. Однако они не брезгуют и бесплатным трудом людей с низким социальным рейтингом. Этих людей используют в качестве уборщиков, обслуживающего персонала, всех тех, кто занят наиболее грязной работой. Конечно, для работы на этом уровне допускают не всех людей с низким рейтингом, а только наименее опасных, тех, кто опустился в глазах общества по совокупности различных мелких прегрешений. Например, здесь трудятся бывшие учителя или нянечки, которым местные мамочки доверяют уход за детьми. Разумеется, все эти работы вполне можно было доверить роботам, которых на уровне в избытке. Но так уж повелось, что у людей до сих пор сохраняется боязнь этих штуковин, поэтому ими не спешат перенасыщать элитные кварталы. Да и смотреть на лица людей гораздо приятнее, чем чувствовать рядом с собой бездушную жестяную банку. Потому на станции вышла оставшаяся часть пассажиров вагона. В поезде остался только я. Меня ждала последняя остановка.

Мгновенно разогнавшись, гермопоезд устремился в заоблачную высь, туда, где обитают небожители этого мира. Те, чей социальный рейтинг и финансовый статус позволяют им с огромным пренебрежением, я бы даже сказал, отвращением относиться ко всем остальным. Эти люди только играют в благопристойность, демонстрируя её на публику.

Поезд преодолел низкие, похожие на кудрявых барашков облака и оказался на вершине холма. Здесь, вперемешку с вершинами небоскрёбов, берущих своё начало где-то там внизу, на самых первых уровнях, располагались роскошные дома, я бы даже сказал дворцы. Вокруг все было зелено: деревья, кустарники, цветы, даже кое-где пели столь редкие в наше время птицы. В общем, это был Рай на Земле, если бы он существовал.

Показалась моя станция. Вагон остановился, открылись двери, на табло салона загорелась надпись: «Конечная. Просьба покинуть вагон. Спасибо, что воспользовались поездом компании FastWay, наши поезда самые быстрые и надёжные во всей Мировой Агломерации». Прежде чем выйти, меня просканировали красными лучами лазера, спускающимися прямо из дверей вагона, и только когда загорелся разрешающий зелёный свет, я смог покинуть поезд. Едва я ступил на землю этой обители лучших, как тут же получил порцию насмешек.

– Эй, смотри! – ткнул своего приятеля в бок толстый парнишка, непонятно почему ошивавшийся на станции ранним утром. – Этот тип похож на Дмитрия Звёздного.

– Да не, не может быть. – ответил его друг, худощавая шпала. – У Дмитрия Звёздного была шикарная причёска, с хвостиком. А это какой-то лысый тип в рабочей одежде и надписью «Дин». Это точно не он.

– Да он это. Он. – настаивал кругляш. – Вот смотри. – Он поднял ладонь правой руки, несколько раз надавил на неё пальцами левой, и из ладони высветилась объёмная голограмма с изображением моей рожи.

Друг толстячка внимательно сверился с изображением, прищурил глаза и потом неохотно согласился:

– Ладно, это он.

– А я что говорил. Давай над ним подшутим.

– Зачем? – удивился худощавый.

– Это весело.

– А если он нам ответит? – забеспокоился друг.

– Не ответит. Видишь его тёмный комбинезон?

– Ага.

– Так вот. Мне папа говорил, что в таких комбинезонах ходят только те, у кого рейтинг близкий к нулю. И чтобы его повысить, они должны работать на благо общества, в том числе безропотно выполнять все приказания людей с высоким рейтингом.

– Но ведь у нас вообще нет рейтинга, мы ведь ещё не совершеннолетние.

– Ну и что. Зато у наших родителей есть. – не унимался пухлый. – В общем, смотри.

Он достал из своего рюкзака банку с газировкой, быстро опустошил её, при этом громко рыгнув. Смял банку и нарочито бросил её мимо урны.

– Ой, промазал! – прикрыв ладонью рот, чтобы скрыть улыбку, произнёс толстячек и посмотрел на меня.

Я отвернулся, сделав вид, что не заметил этого.

– Уроды малолетние. – пробормотал я про себя. – Буду я ещё перед ними пресмыкаться.

Видя, что я никак не реагирую, толстячек пнул банку в мою сторону и, громко откашлявшись, произнёс:

– Эй! Я банку уронил, а ну подними, живо!

Я старательно делаю вид, что не слышу этого. Тогда он ещё громче прокричал:

– Эй ты! Дин 6013, я к тебе обращаюсь! – парнишка противно хихикал, постоянно тыча своего приятеля в бок. – А ну-ка, убери банку, которую я по случайности уронил мимо урны!

К моему большому сожалению, теперь я уже не мог его игнорировать. Как только этот нехороший мальчик назвал моё кодовое имя и номер, всевидящая система наблюдения перешла в режим повышенного контроля за мной. И если я не выполню указания этого прохвоста, система может не защитить мне день отработки или вообще понизить рейтинг. А мне на сегодня понижений и так хватило. Обернувшись, я деланно улыбнулся, поднял банку и выбросил её в урну, проговорив при этом:

– Спасибо, что обратили на это внимание, молодой сэр.

Эти мои слова ещё больше раззадорили хулигана, и он решил не останавливаться на одной банке. Вытянув ногу, он как бы невзначай подцепил урну носком туфли и вывалил всё её содержимое на платформу.

– Ой, я такой неуклюжий, у меня это случайно получилось. – тут же залепетал он, как бы прося прощение у невидимого надзирателя. – Пускай Дин 6013 исправит мою оплошность.

Передо мной моментально высветилась голограмма с указанием исполнить пожелание толстяка. Я был вынужден повиноваться. Голыми руками я стал запихивать весь мусор с платформы обратно в урну. А два дружка продолжали глумиться.

– Надо это запечатлеть. – сказал толстячек. – В классе покажем, нам все завидовать будут. – Ну-ка, Марк, сфотографируй меня на фоне бывшей звезды, убирающей мусор.

Хулиган встал рядом со мной, приняв победную позу, а его друган, надавив на свою правую ладонь, вызывал из встроенного мультифона панель фотоаппарата.

– Улыбайся. – сказал Марк. – Фотографирую на счёт три. Один, два…

Позирующий на моём фоне хулиган растянул щеки в улыбке, но как только его друг произнёс «три», я будто случайно подцепил толстячка ногой под колено, и тот, исказив лицо в удивлённой гримасе, плюхнулся задницей на мраморный пол. Сильно отбив себе обе булки на пятой точке.

– Фото получилось что надо! – заливаясь в приступе смеха, сообщил приятелю Марк, поворачивая туда-сюда объёмный снимок, транслирующийся из его ладони. – Особенно получилась твоя удивлённая рожа. В классе точно все завидовать будут.

– Не смей это показывать в школе! – потирая ушибленные ягодицы, завопил хулиган. – Это всё из-за этого Дина 6013. Ух я ему покажу. ИВИ, ты видела?! Он нарушил правила, он подставил мне подножку, ты должна наказать его! – разорялся разозлённый подросток.

Но как ни странно, Интерактивный Всевидящий Интеллект встал на мою сторону. Из стены высветилась надпись: «Данный инцидент был признан случайным стечением обстоятельств. Наказание на Дина 6013 не будет наложено. Хорошего вам дня». Ответ системы ещё больше позабавил Марка, и он пуще прежнего стал насмехаться над своим оконфузившимся другом.

– Ах ты надо мной смеёшься? – закричал хулиган и вплотную придвинулся к продолжавшему смеяться Марку. Между ними завязалась словесная перепалка.

И пока они выясняли отношения, я быстренько собрал весь мусор и потихоньку отвалил.

Жалея о том, что впереди ещё весь день, а уже невыносимо хочется курить, я покинул здание вокзала, оказавшись на оживлённой улице. Мимо проносились гравитационные машины. По тротуарам вальяжно прогуливались женщины и мужчины, одетые по моде этого месяца. В столице Мировой Агломерации Нью-Элизий граде любят устраивать для развлечения самих себя тематические номера, подражая разным эпохам прошлого. В этом месяце, видимо, за ориентир стиля решили принять одеяния, которые носили в столь далёком от сегодняшнего дня начале двадцатого века. В связи с чем проплывавшие по тротуару женщины были наряжены в изысканные платья. Мужчины были им под стать, в костюмах-тройках, шляпах и тростью в руке, вальяжно прогуливались они, высоко задрав свои головы. Всю эту идиллию косплея глубокого прошлого своим появлением нарушал я. В своём рабочем комбинезоне я выглядел чужим, инородным в этом мире благочестия и пафоса. Даже роботы казались здесь не столь неуместными, как я. Завидев меня, все эти разодетые дамы и господа кривили рожу, словно наступили во что-то малоприятное, и старались как можно дальше обойти меня стороной.

Я отвечал прохожим взаимностью. Состроив как можно более противную улыбку, я нарочно делал шаг навстречу тем, кто пытался меня обойти, чем вызывал у них неподдельный ужас. Особенно у женщин. Усиленно махая веерами, они с шага переходили на бег, стремительно унося свои возвышенные тушки подальше от меня. Чем вызывали в моей душе торжественное ликование.

Но вот моим маленьким проделкам пришёл конец. За мной прибыл транспорт. Оторвавшись от крепления подвесной эстакады, что проходила над улицей, на дорогу прямо предо мной спланировала обтекаемой формы серебристая машина. Её дверь откинулась вверх, из неё вылез знакомый мне мужичок. Одетый в яркие разноцветные штаны с причудливыми узорами, синей рубашкой и яркой оранжевой жилеткой поверх неё, он выделялся из общей массы, как и я. Почесав свою рыжую, под стать волосам, бороду, мужичок подошёл ко мне и протянул руку.

– Ну, здорова, Дин 6013.

– Здорова, Яррли. – пожав руку, обнял я старого друга.

Прохожие смотрели на нас с нескрываемым удивлением и недоумением. Я не обращал на них внимания. Я был безмерно рад спустя несколько месяцев моего изгнания наконец встретить старого друга.

– Рад тебя видеть, дружище. – сказал Яррли, когда я отпустил его.

– Я тоже.

– Пойдем скорее в машину. По пути поговорим. Ведь нас уже ждут. – предложил Яррли.

– Хорошо. – согласился я и последовал за другом.

Подойдя к машине, Яррли отдал команду голосам, и двери по обе стороны автомобиля открылись. Яррли забрался на водительское сиденье, а я сел рядом. Двери захлопнулись. На приборной панели появилась надпись: «Введите пункт назначения». Яррли ткнул на экран и выбрал резиденцию мэра. В пометках скорость передвижения он из трех предложенных вариантов выбрал самый быстрый.

– Помчим с ветерком. – улыбаясь, сказал Яррли.

– Маршрут построен! Приступаю к движению! – сообщил электронный голос.

Включились двигатели машины. Её колеса, появляющиеся на время наземной стоянки, втянулись в корпус. Включилась магнитная тяга, и машина, напоминающая по форме обломанную иголку, у которой есть острый наконечник, но при этом притупленный короткий хвост, взмыла в высь, примагнитившись к навесной эстакаде. По ней, паря над городом, можно легко добраться до любого его уголка, минуя любые заторы.