Отчаянная невеста

За такими разговорами вечер и прошел. К 10 часу женщины собрались расходиться. Мы с мамой и с Аминой вышли всех провожать во двор. Во время прощания ни одна из теток не обняла меня без многозначительного взгляда и хитрой улыбки:

– Спокойной ночи, спасибо за угощение, – и только Альбина смущённо опустила глаза.

Когда все гости разошлись, а Амина вернулась в свой дом, мама остановила в коридоре с вопросом:

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – ну все, черта с два теперь от нее отвертишься:

– Лейла! – раздался голос папы из зала:

– Сейчас подойду, – прикрикнула мама, потом повернулась ко мне: – Бесстыжая девчонка, – ущипнув за локоть, мама направилась в ту сторону дома, где был расположен зал. В столовой за столом сидел Заур и поедал то, что осталось от привезённых Саидом фруктов:

– Ммм, такие свежие и вкусные. Откуда это?:

– Лучше не спрашивай, – посоветовала я, обессилено усаживаясь рядом:

– Что с тобой?:

– Тяжелый день, – отрезала я: – Чай будешь?:

– Нет, я уже все, спасибо, – с этими словами мой младший братец отправил в раковину грязную тарелку и ушел в свою комнату. Я достала из кармана халата свой мобильник и принялась листать ленты в соцсетях. Натыкаюсь на страницу Саида. Как всегда, тупые видео за рулем, фотографии со спортзала, фотографии с двоюродными братьями, селфи… И этот человек еще меня замуж зовет. Ему бы повзрослеть сначала, по-хорошему:

– А ты почему здесь одна сидишь? – я поднимаю голову:

– Жду твой допрос с пристрастием, – мама усмехается, садится рядом:

– Ты прекрасно знаешь, что я тебе доверяю. Расскажешь мне о своем ухажере, когда сама будешь готова. Камилл, не в том ты возрасте, чтобы делать глупости,:

– Например, убегать из дома с незнакомцем? – лицо мамы сразу становится серьезнее:

– Вот именно. Я же не так тебя воспитывала, – улыбнувшись, я прижимаюсь к ней:

– Ты потрясающая женщина, мам. И воспитала не менее потрясающую девушку,:

– Ой, да что ты! Обувь помой, потрясающая ты моя, – высвобождаясь из моих объятий, говорит мама: – Нужно Руслану теплую воду с лимоном приготовить. А то спать он не может.:

– Какая ты заботливая, – с этими словами я удаляюсь.

Следующий день, а это был понедельник, все разошлись по своим делам. Мы с Зауром остались дома. Вернее, все утро он спал, а я наводила везде порядок. А когда проснулся, ругались из-за того, что ему надо бы убрать бардак в своей комнате и вынести мусор.

Весь день Саид не беспокоил. К моему облегчению. Я занималась уборкой, затем приготовила поесть, отнесла Фатиме контейнеры, предварительно наполнила их булочками. К вечеру мама вернулась с работы. Встретила ее с накрытым столом. Следом за ней приехали Амина с Асламбеком и с детьми. Пока я игралась с племянниками, родные ужинали, разговаривали о своей работе. Старший брат обратился ко мне:

– Я сегодня созванивался с Исламом, ему нужна была справка для брата. Он же работает в местном телевидении. Ислам сказал, что может организовать тебе собеседование в отдел соцсетей или что-то в этом роде, если ты хочешь, – я растерялась. Не хотелось говорить Асламбеку о том, что меня уже приняли на работу. Но в другое место и в другом городе. Правда, сейчас не было смысла уезжать в Москву. Первое время я могла работать из родного города. О чем я, собственно, заявила:

– Так это же здорово, Камо! Почему ты не рассказала раньше? – обрадовалась Амина:

– А потом? Они попросят приехать? – уточнил Асламбек:

– Посмотрим, – я пожала плечами: – Вдруг мне там не понравится, и я сама захочу уйти. Тогда никуда уезжать не придется, – конечно, в наглую врать родным не хотелось. Но не могу же я прямо заявить, что подписала договор на 3 года, и если первый год мне позволили работать дистанционно, то это вовсе не значит, что и дальше позволят:

– Странно, что они тебе так разрешили. Ты подписала договор после выпуска, да? – обратился ко мне Асламбек:

– Я сходила на собеседование после защиты, а когда забирала диплом, они позвонили и попросили приехать, чтобы подписать его,:

– А ты не сказала, что больше не собираешься в Москву возвращаться? – свирепый взгляд зеленых глаз, так похожих на мои, загонял в тупик:

– Нет, не сказала,:

– Почему? – поинтересовалась мама:

– Работа отличная, платят хорошо, есть возможность работать прямо из дома, все условия мне предоставлены. Я не могла от такого отказаться.:

– Но в Москву ты больше не вернёшься, – твердо заявил Асламбек:

– Асламбек… – начала было мама:

– Нет, мам, хватит. Она шесть лет там провела. Камилла, больше тебе одной в Москве делать нечего, – серьезно заключил старший брат. Я вернулась к играм с племянниками, а они продолжили трапезу. Я не злилась на Асламбека. Он волнуется за меня и обо мне беспокоится. Мама с папой меня баловали потому, что я их единственная дочь. А задача Асламбека – меня оберегать. Сколько бы лет мне не было, я нуждаюсь в защите со стороны мужчины. А ее мне старший брат предоставляет. Ему никогда не приходилось ругать меня из-за того, что я поздно возвращаюсь домой, не помогаю по дому или грублю родителям. Потому что ничего из вышеперечисленного я никогда себе не позволяла. Даже в юном возрасте. Шалости шалостями, но есть определенные границы, за нарушение которых следует суровое наказание. А мне не хотелось знать, в чем оно заключается. Тем более, испытывать его на собственной шкуре.

Отец вернулся домой поздно. Амина ушла в другой дом укладывать детей, Асламбек с Зауром уехали в спортзал, я занималась редакторской работой статьи, которую нужно опубликовать завтра на сайте, а мама лежала в зале на диване и смотрела телевизор.

Услышав закрывающиеся ворота, я вышла встречать папу. Но он сразу направился в зал, к маме, и плотно закрыл за собой дверь. Мама, видимо, уснула и не слышала, как папа зашел. Разбудив ее, начал тихо что-то рассказывать. Это очень странно. На часах двенадцать. Не помню, когда папа последний раз приезжал так поздно. Я на цыпочках подошла ближе к дверному проему. Ничего не слышно, они слишком тихо говорят. Голоса у обоих обеспокоенные, тревожные. Мне стало страшно:

– Ку-ку. – прямо над ухом прошептал Заур. Резко развернувшись, я интуитивно ударила его в челюсть:

– Ау! – воскликнул он, хватаясь за лицо. Голоса за дверью стихли:

– Извини, я случайно. Тебе очень больно? Я принесу что-нибудь холодное, – с этими словами убежала в столовую. Достала из морозилки пакет с замороженной малиной и отнесла ее в зал, где на диване уже все расположились:

– Держи крепко, – нижняя часть лица моего младшего брата покраснела. Но за легкой щетиной и при тусклом свете ее почти не было видно:

– Зря ты отказался отпускать ее в Москву. С такими кулаками к Камилле никто не посмеет подойти, – усмехнулся Заур: – Спасибо, – посмотрел на меня с благодарностью. Мама с папой сидели с хмурыми лицами, что-то обдумывая. Повисла тишина:

– Ладно, я пошел. Завтра с утра на работу. Мам, ты поедешь на работу со мной? – поднялся Асламбек:

– Нет, дорогой, поеду с Русланом. Нам надо будет кое-что обсудить. – мама натянула улыбку. Кивнув и пожелав нам спокойной ночи, Асламбек удалился. Следом за ним встал и Заур, пожелав нам всем сладких снов:

– Ладно. Что происходит? – наконец, обратилась я к родителям. Папа все это время хранил молчание, а мама задумалась с тревогой на лице:

– Пап…– он встал:

– Я вас оставлю, кхм… – как только за ним закрылась дверь, я пристала к маме:

– Что случилось, мам? Вы меня пугаете. – у меня сердце падало под пятки, а голова гудела от судорожно бушующих в ней мыслей. Одна страшнее другой:

– Камо, присядь поближе, пожалуйста. – непривычно мягко попросила мама. Посмотрела на меня внимательно, ласково:

– Завтра к нам приедут люди. Сватать тебя.:

– Что?! – меня как будто ударила молния. Я подскочила, даже не заметила, как мой голос перешел в визг:

– Не кричи. Начальник Руслана в клинику заезжал. Умар. Ты знаешь, Руслан лечит его внуков, племянников. Ну, ему клиника принадлежит.:

– И как это связано со сватовством? – я не понимала, к чему мама ведет:

– И его племянник был у Муслима на свадьбе, увидел тебя, когда они Элину забирали. Как его…Идрис, – я поморщилась. Я знала, о ком мама мне рассказывает:

– Крутые у Муслима друзья, однако, – хмыкнула в ответ:

– И завтра вечером его мама с тетей собираются со мной знакомиться, хотят увидеть тебя, – я спрятала лицо под руками, отрицательно мотая при этом головой:

– О Господи. Только не Идрис…:

– Я знаю. Причем он женат, четверо детей, хочет вторую жену,:

– А папа ничего не сказал своему начальнику? – моя кожа покрывалась мурашками. Это какой-то кошмар…:

– Ты же знаешь своего отца. Он пытался сменить тему, но у него как будто язык отнялся. Каким же наглецом надо быть, чтобы вот так вот прийти к сотруднику своей же клиники, лечащему врачу своих внуков, и предложить такое… – начала возмущаться мама:

– И как теперь от них избавиться? – в моем тоне звучала беспомощность:

– Я могла бы сказать, что ты уже засватана, но этот обман рано или поздно раскроется. А таким людям, как Умар, врать слишком рискованно. – я кивнула с пониманием. Надо что-то делать, надо срочно что-то придумать, надо… и, конечно же, в этот момент вибрирует мой телефон. Ты очень не вовремя…:

– Кто это? Поставщик свежих фруктов и выпечки? – усмехнулась мама. Кажется, ты как никогда вовремя, Саид…:

– Мам, можешь смело сказать матери и тете Идриса, что я засватана. – мама хмурится, смотрит на меня с презрением:

– Что ты задумала на этот раз? – чмокнув ее в щеку, я улыбнулась и встала:

– Спокойной ночи, мам. – и пулей метнулась в свою комнату, отвечая на звонок:

– Сколько раз мне напоминать тебе про мессенджер? Или ты ждешь, пока я первая тебе напишу?:

– Я тоже очень рад вас слышать, Камилла Руслановна. Ты подумала? – начинаю шагать по комнате. Сердце стучит, как бешеное, аж дыхание перехватывает:

– У меня же еще целых два дня, – напоминаю я:

– Я тебе предоставил бы их, если бы был уверен, что ты не откажешь… Мать Зулейхан собирается послезавтра поговорить с моей мамой о свадьбе.:

– А Зулейхан сама с тобой связывалась?:

– Она пишет мне каждый день, покоя нет от этой девушки,:

– Как будто тебя это не радует, – усмехаюсь я:

– Камилла, ты увиливаешь от ответа, – бормочет Саид:

– Давай встретимся завтра на бульваре? Накормишь меня как следует заодно, – предлагаю я:

– Это свидание? – я представляю, как он улыбается, произнося эти слова:

– Может быть, Саид Алиевич. Спокойной ночи,:

– Завтра в 3 часа я буду ждать тебя на бульваре. – нажимаю отбой и плюхаюсь на кровать.

IV.

Саид опаздывает. Уму непостижимо!

Я пятнадцать минут гуляла по бульвару, нервно набирая номер этого засранца и тут же его отклоняя. Не хотелось звонить первой. Не хотелось казаться навязчивой. Ещё пять минут я сидела на скамейке у ресторана, в котором мы договорились встретиться. Ну ладно. Была-не была. Стискивая челюсть, сжимая кулаки, я, разъяренная, захожу в ресторан и занимаю самый дальний столик. Посетителей не так много. Группа девушек, громко переговаривающихся между собой. Студентки, судя по внешнему виду. Пара молодых людей, которые увлечённо о чем-то разговаривают. При этом смотрят друг другу в глаза. Мужчины средних лет, с интересом поглядывающие на студенток. Один из них, лысый и в бордовой рубашке, поворачивается в мою сторону, смотрит в упор. Господи, урод, отвернись, пока вилка с моего стола не выколола твои бесстыжие глаза. Молю я одним своим разъярённым выражением лица. К моему счастью, он отворачивается. Видимо, я действительно выгляжу очень злой. За ещё одним столом сидят три девушки в очень ярких нарядах. На одной – длинная красная юбка в обтяжку, большой чёрный платок прикрывает волосы, а через чёрную блузку с просвечивающими рукавами видна белая футболка. Ярко подкрашенные глаза с интересом бегают по залу ресторана в поисках симпатичного папика. Вторая – в длинном бирюзовом халате с широким поясом, подчёркивающем осиную талию. На ногах – лабутены телесного цвета. Золотая цепочка на шее, длинные серьги в ушах, множество браслетов из желтого золота и три кольца на каждой руке так и кричат о «статусе». Вишенка на торте – большой пёстрый фиолетовый платок. Девушка внимательно смотрит в экран телефона, очевидно, редактируя сделанные на бульваре фотографии. Последняя – в обтягивающем оранжевом платье с белым горохом по колено и в белых туфлях-лодочках подправляет свою идеальную укладку. Её длинные русые волосы волнами лежат на плечах. Из украшений на ней только браслет и серьги-гвозди с бриллиантом. Из всех трёх девиц она выглядит наиболее…разумной, что ли. Во взгляде голубых глаз, обращённых к зеркалу, нет хитрости, тщеславия, желания кого-то привлечь. Она достаёт из маленькой коричневой сумки розовый карандаш и начинает подкрашивать свои аккуратные пухлые губы.

Ко мне подходит официантка. Заказываю пасту карбонара, пиццу с моцареллой и мохито с чизкейком. Этот идиот не на шутку меня взбесил. Договаривались же на три часа…

Студентки покинули ресторан. За ними заходит Саид. Лёгок на помине! Вид у него, конечно, сонный. Но, черт возьми, до чего же привлекательным он выглядит с густой щетиной, в мятой белой футболке и чёрных штанах. На ногах чёрные сандалии. Оглядев зал, ловит мой недовольный взгляд. Его губы растягиваются в слабой ухмылке, вальяжно шагает в мою сторону. Три девицы за другим столиком буквально пожирают его глазами. Одна из них, которая в оранжевом, даже привстает. Ее движение заставляет Саида обернуться. Он ее узнал. И почему я не удивлена? Эта девушка – типичный типаж Саида. Длинные ноги, загорелая кожа, на смуглом лице ярко голубые глаза под густыми ресницами выглядят чертовски эффектно. А волосы? Длинные, доходящие до поясницы. Ухоженные, аккуратные, напоминают шелк. Взгляды молодых людей встречаются. Саид, будто забыв о моем существовании, отходит в сторону с ней. Они направляются к выходу. Я смотрю на них через окно. Девушка, скрестив руки на груди, о чем-то спрашивает Саида. А он, сложив руки в задние карманы штанов, кивает, а потом что-то бормочет. Указывает пальцем в мою сторону. Девушка бросает на меня мимолетный взгляд и усмехается. В этот момент выносят мой заказ. Прикусив нижнюю губу, я принимаюсь за трапезу. С одной стороны, мне чертовски интересно, кто эта красотка, и почему Саид болтает с ней вот уже десять минут! С другой, мне неловко. И эту неловкость я всеми силами пытаюсь заесть.

В подростковом возрасте лет в 13, у меня начались проблемы с лишним весом. Точнее, с размером бюста. Вместе с этим и вес начал расти. Щеки округлились, появились бока чуть ниже талии, на бедрах всплыл целлюлит. Пока большинство моих сверстниц мучались из-за акне, я страдала из-за лишнего веса. Тогда я начала носить толстовки, широкие рубашки, длинные платья. Они скрывали все недостатки моей фигуры. Одноклассницы дразнили из-за 4 размера, начиная с десятого класса. Я в себе замкнулась. Ненавидела свое отражение в зеркале. Хотела быть худой и красивой. И это привело не к самым радужным последствиям. У меня началось расстройство пищевого поведения. Мама забила тревогу, принялась меня таскать по психологам. Однако ни терапия, ни диета, ни постоянные разговоры с доброжелательными подругами-психологами мамы меня не спасали. Я довела себя, свой организм в целом до жуткого стресса и летом, между 10 и 11 классом, пролежала в частной клинике под строгим надзором врачей и родителей. Ближе к осени пришла в норму, но продолжала себя ненавидеть, винить в том, что расстроила маму и папу, корить себя за проявленную слабость. Выпускной класс выдался тяжелым из-за бесконечных подготовок к экзаменам и вступительным в университет. У меня не было времени на самобичевание. Но всякий раз, когда я вижу вот таких красивых, ухоженных и уверенных в себе девушек, подобных той, с которой сейчас Саид разговаривает, я начинаю считать себя ничтожеством, недостойным жизни на этой планете. И это несмотря на то, что со школьных времен я достаточно изменилась. Лицо не такое круглое, с выступающими скулами. Я значительно скинула вес благодаря регулярным занятиям в спортзале, пополнила свой гардероб более-менее подчеркивающими фигуру платьями и сарафанами. И единственное, что осталось неизменным – это мой 4 размер. С ним пришлось смириться.

Подружка Саида не зря посмотрела на меня с усмешкой. Я сидела за столом ресторана, в одиночестве, поедая один кусок пиццы за другим, в длинном широком розовом сарафане, который у меня сохранился с 11 класса, белой футболке, в пастельно-зеленой косынке, которая с меня постоянно съезжала. На ноги я обула белые босоножки без каблука. На лице – ноль косметики. Из-за сильной жары мне не хотелось мучить свою кожу всякими нахимиченными средствами. Оно и так потеет постоянно. Только я приступила к пасте, отведав 4 куса пиццы, Саид и девушка зашли в зал. Он подошёл к барной стойке, где располагалась и касса, а девушка, что-то пробормотав своим подругам, покинула заведение. Звуки их каблуков заглушали голос Тейлор Свифт, чья ненавязчивая песня раздавалась по всему ресторану:

– Приятного аппетита, – Саид уселся рядом со мной:

– Угу, – кивнула я, набив свой рот пастой:

– Зулейхан меня скоро с ума сведет, – у меня глаза округлились:

– Это была Зулейхан?! – проговорила я, дожевав еду:

– Ты ее не узнала? Я думал, вы знакомы, – пожал плечами Саид, хватая кусок пиццы:

– На фотографиях она выглядит по-другому, – пробормотала я:

– О чем говорили? – глаза Саида блеснули:

– А что? Ты ревнуешь?:

– Нет, просто любопытно, – проворчала я:

– Она просила забрать ее. Ее мать уже связывалась с моей. Они вовсю пытаются организовать свадьбу, – поделился Саид:

– А ты что?:

– А я до двух часов ночи убеждал маму, что не хочу жениться на ней, – Саид нахмурился:

– Почему?! Саид, ты слепой! Она же сногсшибательна! – по ходу я выразилась слишком громко. Посетители ресторана посмотрели на меня с недоумением:

– То есть, она красивая. По ней видно, что не глупая, – чуть тише добавила я:

– Камилла, мне Зулейхан не нужна, – резко произнес Саид:

– В смысле не нужна? Получил ее фотографии приватного характера и все? Интерес остыл? – с усмешкой изрекла я:

– Вот именно. Она пустышка, – Саид расслабленно откинулся на спинку кресла:

– Какой же ты мерзкий, – с отвращением фыркнула я:

– Я и не говорил, что святой. Почему ты хотела увидеться? – Саид посмотрел на меня с любопытством:

– В общем, ты ведь знаком с Идрисом, сыном Умара? Он близко дружит с моим новоиспеченным зятем, оказывается, – начала было я:

– И?:

– И он собирается позвать меня замуж, – призналась, попивая мохито. Освежающий вкус. Как раз то, что надо:

– Тебя? А как же Айна? – с недоумением поинтересовался Саид:

– Второй женой, – докончила я. Мой собеседник, с серьезным выражением, сложил локти на столе, а пальцы скрестил в один кулак. Его взгляд будто сканировал мое лицо, пока я непринужденно заедала чизкейк своим мохито:

– А ты? – наконец, выдавил Саид:

– Что я?:

– Ты согласилась? – я чуть не поперхнулась:

– Ты думаешь, я позвала тебя, чтобы сказать о своем согласии?:

– Разве нет? – уточнил Саид. Я спрятала лицо под ладонями:

– Саид, ты идиот.:

– Тогда что, Камилла? Ты уже ответила? – он выглядел крайне взволнованным:

– Саид, я не хочу выходить за Идриса. Тем более, второй женой,:

– Ты сказала ему об этом?:

– Я с ним даже не разговаривала. Моя мама рассказала, что он собирается присылать свою маму и тетю для переговоров.:

– И ты собираешься отклонить предложение?:

– Да, сказав, что уже состою в серьезных отношениях с тобой, – выпалила я. Мне легче на своих двух на Эверест подняться, чем разъяснить ситуацию Саиду. Либо он просто не выспался, либо это Зулейхан так на него влияет, либо он тупой по жизни. Либо все вместе:

– Так, мы встречаемся? – его губы расползаются в ухмылке:

– Что ты сказал Зулейхан обо мне?:

– Она спросила, что я здесь делаю, ответил, что пришел с другом увидеться, – произнес Саид: – Не уходи от моего вопроса,:

– Если твое предложение в силе, то да, отныне мы встречаемся, – заявляю я:

– Ты это делаешь, чтобы Идрис от тебя отвязался?:

– Как и ты, чтобы Зулейхан отвязалась от тебя,:

– Договорились. Свадьба состоится через два месяца, можешь начинать подготовку, – бросает Саид:

– Какие еще два месяца? Ты с ума сошел? – восклицаю я. Он устало вздыхает:

– А когда ты хочешь?:

– Не раньше весны.:

– Точную дату назови,:

– 15 марта.:

– Хорошо. Что-то еще? – такое чувство, будто договор заключаем. Хотя, если подумать, так оно и есть на самом деле:

– Ты не знакомишься с другими девушками до свадьбы. Побереги свою репутацию и не ставь меня в невыгодное положение перед семьей. – твердо изрекаю я. Саид смеется, оголяя свои белоснежные ровные зубы:

– Ты сейчас серьезно?:

– Серьезнее некуда, – хмыкнула я:

– Камилла, ты понимаешь, что это притворство? Будь на то моя воля, никогда, ни-ког-да в жизни бы не женился,:

– Думаешь, мне в радость выходить замуж за такого козла как ты? Поверь, будь у меня выбор, черта с два я согласилась бы. – смотрю на него сурово: – Раз уж мы притворяемся, давай сделаем это нормально? Я не хочу, чтобы кто-то узнал.:

– Что ты считаешь меня козлом? – в синих глазах Саида пляшут бесенята:

– В том числе, – сдержанно отвечаю я:

– Я буду самым преданным и верным женихом, Камилла,:

– Учитывая, что ты опоздал на полчаса, а потом променял меня на Зулейхан…что-то не верится, – усмехнулась я:

– Я проснуться не мог, Камилла. А Зулейхан меня заметила, некрасиво было бы проигнорировать, – я смеюсь. Забавно наблюдать за тем, как он передо мной оправдывается:

– Ты закончила? Мы можем отсюда уйти?:

– Чем тебе ресторан не нравится? Тут очень вкусно и уютно, – я оглядываюсь по сторонам, замечаю обращающиеся к Саиду взгляды проходящих мимо девушек:

– Давай угадаю? Ты приходил сюда и заигрывал с дамами, которые сейчас так косо смотрят, – предположила я. Вместо ответа Саид встает, бросает несколько купюр на стол и покидает заведение. Мне ничего не остается, как последовать за ним.

День близится к вечеру. Солнце медленно опускается за горизонт, пока мы с Саидом прогуливаемся вдоль набережной. С высоты примерно в 3–4 метра, на мосту, река выглядит очень грязной. Впереди возвышаются небоскребы, под ними напротив – трибуна и сцена. Сейчас там пусто. И именно в эту сторону мы направляемся. По дороге мимо проходят девушки, женщины с детьми и колясками, парни, взрослые мужчины, рабочие, туристы. Саид молчит. И я тоже. Заговариваю только тогда, когда садимся на первый ряд трибуны и обращаем свой взгляд на сцену:

– Может, скажешь что-нибудь? За всю дорогу ты и двух слов не произнес, Саид:

– Уехать бы отсюда поскорее. Туда, где ни одна душа не будет знать о том, кто я и откуда. – сурово восклицает он:

– А кто виноват, что тебя весь город знает? Саид, кто виноват, что ты у целого села на слуху? Ты виноват, Саид. Только ты и твой эгоизм, – он молчит:

– Зачем ты знакомишься и общаешься с этими девушками? Зачем ты просил интимные фотографии Зулейхан? Саид, зачем?:

– Не тебе меня отчитывать, Камилла, – процедил он, глядя на меня с едва сдерживаемой злостью:

– Я и не отчитываю. Ты можешь ответить хоть на один мой вопрос?:

– Захотелось мне. И что? Мне нравится с девушками общаться! Нравится на них смотреть. Нравится, как они смотрят на меня! Ты видела, как они съедали меня глазами? Они хотят меня, Камилла. Меня! – в его тоне звучали нотки безумия. У этого парня определённо крыша едет:

– И вообще, это они во всем виноваты. Если бы они не обращали на меня внимание, мне не захотелось бы с ними знакомиться, – фыркает Саид:

– Ты просто смешон. – вздыхаю я: – Саид, ты понимаешь, что подобное поведение ни к чему хорошему не приведёт?:

– Уже не привело, Камилла! Если бы я не ощущал этот груз, думаешь, стал бы заключать с тобой соглашение о фейковых отношениях?:

– Не самый лучший способ избавиться от поклонниц, – подмечаю я:

– Это мы еще посмотрим, – его лицо озаряет ухмылка. Достав с кармана телефон, он начинает фотографировать небоскребы. Потом включает видеосъёмку:

– Саид, что ты делаешь? – я скрещиваю руки на груди:

– Помаши ручкой и улыбнись, – направляет камеру на меня:

– Это не смешно, Саид, убери камеру, – ворчу я. Встаю со скамьи и направляюсь к дороге:

– Камилла, подожди, – иду вперед:

– Ты такая красивая сегодня, – усмехаюсь:

– Детка, посмотри на меня, – хватаю землю с ближайшей клумбы и кидаю в него:

– Эй, полегче, – хохочет Саид:

– Назовешь меня так еще раз, булыжником ударю прямо в челюсть, – угрожаю я, стремительно несясь вперед: