скачать книгу бесплатно
Жозе в ответ невнятно вздохнул.
– Это хорошо.
В разговоре наступила неловкая пауза, и Анна поспешила завести разговор сначала:
– Ну а ты? Что ты тут делаешь?
– Да так, подрабатываю… – скосил он глаза.
– Репетиторство, значит? – догадалась она.
– Работы не много пока, там посмотрим. Всё же лучше, чем ничего.
В его словах явно читалась попытка себя успокоить и Анна улыбнулась.
– Рада, что ты не потерялся.
– Правда? – Жозе удивился.
– Я вообще стараюсь не упускать людей из вида, – призналась она – За каждым человеком своя история, и терять её – значит, терять что-то и в своей жизни тоже.
– Что правда, то правда – согласился он.
Слово за слово, поезд подъехал к «Чеховской». Диктор объявил станцию и люди вокруг заторопились на выход.
– Ну, мне пора, – сказала Анна и поспешила к выходу.
– Подожди! Мне тоже выходить! – выскочил вслед за ней Жозе.
– Точно? – смерила она его шутливо подозрительным взглядом.
– Зачем мне врать? – удивился он, не поняв шутки.
– Что правда, то правда. Тебе куда?
– На… «Каширскую», – голос молодого человека почему-то дрогнул, – А… А тебе?
– «Китай-город».
– Слушай, а можно твой номер?
Анна удивлённо посмотрела на него: неужели за этот год он всё-таки изменился?
– Год друг друга не видели, может, больше и не увидимся – уже краснея, поторопился объясниться Жозе.
Нет, кажется, не изменился – всё так же боится смотреть Ане в глаза, как будто она ему чужая.
– Тормозни.
Они остановились у колонны. Анна полезла в боковой карман своей сумки, достала оттуда слегка помятую бумажку, ручку и, прислонившись к колонне станции, записала на ней свой номер.
– Вот, позвони мне сегодня вечером – протянула она ему бумагу – Я сегодня допоздна, но постараюсь ответить.
– Хорошо! До встречи!
Первый раз за всё это время Жозе искренне улыбнулся, и Анна снова заулыбалась.
– Пока.
Нельзя сказать, что эта случайная встреча сильно её обрадовала, даже напротив, скорее расстроила, однако было бы ошибочно полагать, что Жозе был ей как-либо неприятен. У каждого на примете есть такой человек, к которому можно испытывать разве что сочувствие. Может, поэтому где-то в душе Анна не хотела его отпускать: Жозе производил впечатление ребёнка-переростка, о котором нужно ещё заботиться. Вот и сейчас, когда он поковылял своей неуверенной походкой к переходу на «Тверскую», Анна проводила его взглядом до тех пор, пока он сам не исчез из поля зрения.
Однако Анне надо было двигаться дальше, и она устремилась на «Пушкинскую» – там её как раз ждал следующий поезд. В отличие от тихой и спокойной серой ветки, фиолетовая непривычно била по ушам оглушительным грохотом своим поездов – единственная ветка, на которой по-прежнему использовались старые, ещё советские вагоны метро. Нет ничего странного в том, что Анне пришлось увеличить громкость в наушниках.
Вскоре поезд доехал до станции «Китай-город». Пройдя по переходу, чтобы попасть на нужную платформу, Анна остановилась напротив выхода: станция, как это обычно бывает в воскресенье, была полна людей. Кто-то спешил по делам, кто-то ехал за покупками на предстоящее лето, кто-то просто ехал к родственникам, а кто-то, как и Анна, кого-то ждал. У колонны справа пристроилась любовная парочка и откровенно показательно целовалась, Анне стала противна эта сцена, поэтому девушка отвернулась.
С другой стороны стояли две брюнетки – судя по оживлённому разговору, подруги ждали третью. От нечего делать Анна начала их разглядывать. Обе были одеты в броские, кислотно ярких цветов жилетки поверх чёрных рубашек, а тонкие ремни поддерживали вельветовые бежевые юбки до колена. Неизвестно, откуда пошла такая манера одеваться, однако в Москве к этому относились вполне нейтрально. «Сейчас подойдёт третья, в такой же» – подумала про себя Анна. И оказалась удивительно точна – через две минуты они нашли свою подругу в предугаданном ей наряде и заспешили к выходу.
Минуты шли, а дядя всё не подходил и не подходил. Тогда Анна подключила к телефону наушники и набрала его номер.
– Алло, ну ты где? Я уже на месте! – немного возмущенным тоном спросила она.
– А, это ты! – раздался в трубке голос её дяди, – Слушай, тут такое дело – я тут пока ищу место, где припарковаться, сама понимаешь – центр. Ты пока выходи к выходу на Ильинскую, а я тебя там встречу.
– Хорошо. До скорого!
– Пока.
Девушка поспешила к выходу. Перед эскалатором скопилась уже традиционная пробка, и Анна, немного схитрив, пошла по совсем пустой левой стороне. Забавно было смотреть, как эти ленивые, недовольно вздыхающие, ворчащие, едва ли не ругающиеся люди остались позади этой проныры в наушниках.
На выходе свежий порыв холодного ветра и яркое солнце заставили Анну невольно зажмуриться, а после, когда глаза привыкли к яркому свету, она увидела на противоположной стороне дороги мужчину. Невысокого роста, в серой жилетке со множеством карманов и кожаной, затёртой кепке, практически скрывавшей лёгкую седину на голове, в одной руке у него были ключи от старенького «Москвича», припаркованного неподалёку, когда-то белого, а сейчас скорее светло-серого с характерным шлейфом грязи позади. В другой руке мужчина сжимал белую папку с бумагами, так и грозивших вывалиться наружу.
– Дядь! – окликнула его Анна, на ходу вынимая наушники из ушей.
– Аня! – весело ответил, взмахнув рукой с ключами, мужчина.
Загорелся зелёный сигнал светофора. Стоить отметить, Анна была девушкой довольно высокого роста, так что перейдя дорогу, мужчина сразу оказался ниже своей племянницы на целую голову. Вспомнив про его больные ноги, Анна не удивилась, когда дядя предложил ей сначала пойти посидеть в скверике неподалёку. Здесь, в Ильинском сквере им обоим было намного легче разговаривать – можно было спокойно посидеть на зелёной деревянной скамейке, где тень молоденького раскидистого деревца неподалёку скрывала их от прямых солнечных лучей, и поговорить о своих проблемах, как профессиональных, так и глубоко личных, которые Анна не могла разделить даже с мамой. По сути дядя, которого она никогда не звала по имени, заменил Анне отца: в прямом смысле – дело в том, что родного папу Анны убили, когда ей было всего восемь лет. Столь рано потеряв родителя, она мало что помнила из тех событий, но при этом настолько болезненно переживала эту потерю, что если ей хотя бы на минуту возвращались воспоминания тех дней, на глазах сразу проступали слёзы – строго говоря, это было одна из вещей, что могла заставить порой несоразмерно ситуации весёлую Анну расплакаться. Именно поэтому ни мама, ни дядя старались о нём даже не вспоминать, хотя, согласно редким маминым откровениям, он был очень хорошим человеком.
– Так что нарыл? – наконец заговорила студентка.
– Лучше сама взгляни – дядя развязал грубую бечёвку папки, достал оттуда пару листов и протянул их своей племяннице – Тут в основном статистические данные, так что придётся поломать голову над их расшифровкой.
Анна быстро пробежалась глазами по почти идеально белым страницам.
– Интерес-с-сненько… – задумчиво промычала она – Я так понимаю, до этого они не публиковались?
– В том весь их интерес. Почему я тебя и позвал – ты умеешь быстро анализировать цифры, а мне, знаешь, тяжело делать выводы в отсутствие точно известных фактов. А для моей статьи жизненно необходима статистика, ничего не попишешь…
– А что взамен? – сразу лукаво посмотрела на него племянница.
– Взамен? Ну ты лисья морда – так и знал, что что-нибудь попросишь! – весело хмыкнул он в несуществующую бороду.
– Ну вот видишь, ты знал, а значит, предусмотрел ответ.
– Ой-ой-ой, глаза уже горят! Ну что ж – лоб мужчины задумчиво нахмурился, – Думаю, строчку в списке соавторов тебе выделят.
– Спасибо! – вскрикнула Анна и тут же заключила его в объятия.
– Ну всё, всё! – поспешил избавиться от них дядя, – Нам ещё работать нужно. Ты это…
– Что? – немного испуганным голосом спросила она.
– Наушники хотя бы сними! А то совсем как школьница выглядишь.
– Знаешь, с твоей стороны это комплимент – заявила Аня.
– Ой, да ну тебя – отмахнулся мужчина, но Анна уже смеялась. По дороге у неё сводило ноги, а сердце колотилось от волнения: наконец-то – первая серьёзная работа! Для неё это был первый шаг в направлении, которое она когда-то избрала. Эта барышня готова уже к чему угодно, эту девушку ничем не остановить. Наконец они пришли по адресу и слегка волнуясь, Анна собственноручно открыла дверь Российского Государственного архива новейшей истории.
Распахнув внутренние двери, Анна пришла в неописуемый восторг от скрывавшегося за этими стенами великолепия. Казавшееся снаружи невзрачным и обшарпанным здание на улице Ильинка, 12 скрывало внутри ослепляющее неопытный взор торжество архитектурной упорядоченности. Недавно белёный, ослепительной чистоты потолок в совокупности с плавно переходящими в него полуарками сильно увеличивал зрительную высоту главного зала. Пол цвета тёмного ореха, оранжево-красные настенные панели, мягкое, слегка желтоватое освещение ламп, закреплённых в проёмах между полуарками довершали ансамбль: действительно – это то самое место, где у постоянных обитателей входила в привычку гробовая тишина, создавая в комплексе с успокаивающими взгляд мягкими цветами идеальные условия для работы. Вдоль левой стены тянулся длинный ряд высоких шкафов шоколадного цвета, снизу доверху наполненных определителями, предназначенных для поиска нужных документов. Остальные пять рядов занимали такие же шкафы, доверху заполненные документами самого разного уровня: от определявших план по сбору урожая пшеницы вплоть до хранившихся долгое время под грифом «Совершенно секретно».
Благодаря кондиционерам, единственным элементам, казавшимся здесь чужеродными, в помещении постоянно поддерживалась невысокая температура – в такую жару столбик термометра здесь показывал ровно двадцать градусов тепла. Неудивительно, что за несколько секунд, на которые Анна застыла возле внутренних дверей, она уже успела вся покрыться гусиной кожей. Следом за своей племянницей в дверной проём протиснулся её дядя. Обойдя свою понемногу привыкающую к обстановке помощницу, мужчина подошёл к дежурной – худощавой женщине с изрытым морщинами лицом и красно-коричневого цвета с заметными проблесками седины волосами, в это время читавшую какую-то газетёнку.
– Кхм… – деловито прокашлялся он, – Добрый день.
Женщина вальяжно оторвалась от своей газеты.
– Брюсов Савелий Валерьевич, компьютерный зал – представился дядя Анны.
Дежурная молча встала со своего стула и подошла к столу со списком посетителей, провела пальцем по отметке с датами и сухо кивнула. На турникете, преграждавшем путь Савелию и его племяннице, загорелась зелёная лампочка. Однако для Анны, которая последовала за ним парой секунд спустя, он оказался закрыт. Врезавшись животом в стойку из алюминия, девушка с недоумением посмотрела сначала на турникет, затем на дежурную, потом снова на турникет и с удивлением спросила:
– Простите, в чём дело?
– Да, в чём дело? – вторил Савелий племяннице – Она со мной!
– У меня отмечены только вы, – надев очки, невозмутимо сообщила дежурная.
– Что значит только я? Я предупреждал, что буду не один! – ещё больше недоумевал Савелий Валерьевич.
– Ну у меня отмечены только вы – женщина была неумолима.
– Так… – мужчина задумался на секунду, а затем сказал Анне – Ладно – ты пока подожди здесь, я сейчас схожу выясню, что тут случилось. Я же ясно сказал, что буду не один… – бормотал он, уже уходя куда-то вдаль.
Его племяннице ничего не оставалось, кроме как усесться на жёсткую скамью, похоже, предназначенную специально для таких случаев. Дежурная смерила Анну презрительным взглядом и снова уселась на свой стул. Время тянулось мучительно долго и девушка уже начала волноваться: а что, если всё зря? Что, если ей теперь придётся вернуться домой? Стараясь не поддаваться подступавшей к горлу панике, Анна терпеливо ждала.
К счастью, её волнения оказались напрасными – меньше, чем через десять минут появился, размахивая пропуском в руках, дядя, и Анна наконец смогла пройти через этот злосчастный турникет, после чего они вместе прошли через весь зал по лестнице вниз.
– Честное слово, такое со мной впервые! – возмущался по дороге мужчина, – Извини, что так получилось, в следующий раз сразу пропуск будем оформлять.
– Да ничего, – успокаивала его Анна, хотя сама ситуация неплохо подпортила ей настроение.
– Ладно, не переживай – всякое бывает, – похлопал он её по плечу – Всё, пришли.
Подземный, нулевой этаж архива кардинально отличался от того, что было видно на поверхности: если этажом выше был образец сталинской архитектуры, эталон тишины и порядка, то перенесённый сюда только два года назад зал новейшей истории был тому полной противоположностью. Большая часть документов в оцифрованном виде хранилась на компьютерах, стоявших в четыре ряда в сравнительно небольшом помещении, по дизайну больше напоминавшее современную лабораторию, нежели архивную комнату. То немногое, что хранилось в бумажном варианте, хранилось в белом угловом шкафу за матовым стеклом. Стоит сказать, белый здесь вытеснил все остальные цвета – на стенах, на потолке, на полу, даже небольшой сервер словно заболел альбинизмом. Мягкий, но не слишком тусклый свет создавал вполне рабочую атмосферу, так что здесь можно было безо всяких угрызений совести обосноваться на несколько часов.
Анна немедленно запустила два соседних блока и начала выкладывать содержимое сумки, заготовленное ею ещё со вчерашнего вечера. Каково же было удивление дяди, когда она, усевшись на ортопедическое кресло, достала из своей сумки планшет для записей, калькулятор, флешку, блокнот, словарь и автоматический карандаш и разложила их на столе в строгом порядке.
– Ань, а ты уверена, что тебе всё это понадобится? – с недоумением смотрел на неё дядя.
– Ну да, а что? – удивлённо спросила Анна.
– Да ничего, просто всё это можно спокойно разместить на рабочем столе.
– Просто я не хочу его нагромождать – объяснила его племянница – И потом, так я работаю намного быстрее.
– Ну я просто предложил! Дело твоё, конечно… – Савелию Валерьевичу оставалось только пожать плечами, – Только флешку лучше убери. Знаю, формальность, всё равно кто-нибудь да скопирует, но мы сейчас одни здесь, и повесят всё на тебя. На тебя и так вон с пропуском взъелись.
– Ну хорошо, хорошо! – недовольно согласилась Анна, укладывая свой карманный разносчик вирусов обратно, – Так с чего начнём?
– Да начнём, пожалуй, с 96-го, – ответил ей дядя Савва, усаживаясь на рабочее место и водружая на нос до этого скрывавшиеся в одном из карманов жилетки полукруглые очки, – Ты займись общеэкономическими показателями, а я просмотрю кадровые перестановки. Как раз президентские выборы намечались, а тогда столько всего утекло…
Он уже скорее рассуждал вслух, нежели отвечал на вопрос, но такие рассуждения были весьма и весьма полезны для общего успеха. Да, работа выглядит скучной и однообразной, к тому же, она предстояла быть нелёгкой и длительной – неудивительно, что почти для всех выпускников исторического факультета она не представляла никакого интереса. Но Анне, уже не раз практиковавшейся в подобной деятельности в университете, такая задача была не просто по зубам – на основе всех этих цифр она с первых минут видела некие очертания той картины, которую можно было получить только на основе детального анализа.
Постепенно собирая эту жуткую для неподготовленного человека головоломку, Анна что-то отмечала в своём планшете. Серо-голубые глаза крепко впились в экран, выхватывая связующие нити гигантского ребуса истории, правая рука вела текст на нужную строку, а левая переносила её содержание, а иногда и краткую расшифровку, на бумагу – Анна была левшой не только в своём деле, но и по жизни, что в данной ситуации несколько увеличивало скорость её работы, ибо так не требовалось постоянного переключения руки с клавиатуры на рукопись, жизненно необходимого для праворукого общества. Иногда она что-то выбивала своими тонкими пальцами на калькуляторе. Блокнот использовался для записей, которые могли быть ей полезны в дальнейшем, но сами по себе ничего не значащие. Рядом, бок о бок со своей племянницей, в работу включился её наставник.
Время в комнате как будто остановилось. Следить за временем там, где даже часы не тикали, было сложно, да и незачем. За прошедшее время Анне только дважды пришлось отвлечься перезарядить карандаш свежими стержнями. Половина её левой руки покрылась тонким слоем графитной пыли, а слегка измазанный лист бумаги заполнился сводной таблицей данных, выписанных Анной для себя. За соседним столом тоже кипела работа – по соседству с одновременно открытыми тремя архивными файлами, в текстовом документе уже оформлялся черновой вариант статьи. Когда Анна дошла до событий августа 1998 года, дядя Савва взглянул на свои часы.
– Ого! Аня?!
– А? Что? – тихо откликнулась она, не отвлекаясь от экрана.
– Уже времени-то сколько? Пора и пообедать!
– Уже? – тут студентка наконец отвлеклась от монитора, посмотрев на дядю слегка покрасневшими глазами – Да я не особо голодная…
– Ты на себя посмотри! – возразил Савелий Валерьевич, – Бледная вся! И глаза красные – всё, немедленно пошли!
– Ой, да ладно, я привыкла.
– Не-не: поешь – потом поработаешь ещё. Ты вообще перед выходом ела что-нибудь? Или опять на одном кофе умчала? – не унимался дядя, – Пошли, знаю я тут одно местечко, я там редко бываю, но готовят там – закачаешься!
– Ну не знаю… – сомневалась Анна и мнила, что только-только раскачалась – А впрочем, давай! – пустой желудок всё-таки взял верх над мозгом, направив голодную студентку к выходу.
Яркий солнечный свет слепил привыкшие к притушенному освещению глаза, отчего девушка всю дорогу морщилась. У заведения, куда они направлялись, было два плюса по сравнению с остальными – довольно близкое расположение и очень красивый вид из окна: здание на Маросейке, 6 угловое и располагалось оно в историческом центре города.
Сделав заказ, Савелий Валерьевич уселся за угловым столиком. Через пару минут его ждала сюрприз – за противоположный стул села Анна с большой тарелкой солянки, гречкой, рыбой в кляре, маленьким шоколадным пирожным и чашкой горячего кофе.
– Ты такая голодная? – удивлённо посмотрел он на свою племянницу.
– Я умираю с голоду! – ответила Анна и тут же набросилась на свою порцию.
