Летучий голландец, или Эрос путешествий

Здесь, у моря, уже в XXI веке выросли во множестве разноформенные, искрящиеся в солнечных бликах здания отелей крупнейших мировых сетей. И знаете, в отличие от железобетонных «хрущоб», они ничуть не «дерутся» с архитектурной стариной. Потому что не прямолинейно стандартны, а каждое – «с характером», выраженным в разнообразии форм. И вполне вписаны в «интерьеры» города. Чтобы убедиться в этом, прокатитесь над Батуми в вагончике фуникулёра: по пути и с финишной смотровой площадки город выглядит архитектурно целостным, а неказистость зданий XX столетия растворяется в красоте, созданной тут двумя предыдущими столетиями.

ПОГОВОРИ НА МОЁМ ЯЗЫКЕ

Ваши глаза уже получили порцию радости? Значит, есть надежда: следующую российскую зиму вы переживете.

Теперь приласкаем уши: послушаем море. Можно даже не купаться – если не сезон. А просто постоять у парапета Батумской набережной – там, где меж двух пальм некто каменный, с виду как бы турист играет в гольф сердечком (современные скульптуры с сердечками разбросаны по всему городу и стали тут в каком-то смысле образом Батуми).

Я стоял и слушал море. Пока меня практически не оттащили от него: поехали-ка за город! Там, на загородных пляжах, море звучит иначе. И я в этом убедился.

Мы остановились у пляжа, ничуть не напугав весело болтавших грузинских детей. Их ломкие, но уже гортанные голоса сливались с шёпотом морской волны, которую я, вспомнив, что мир делится не только на визуалов и аудиалов, но ещё и на кинестетиков, воспринимающих реальность в ощущениях, решил потрогать – набрать в ладонь. Вода была прохладно будоражащей, и я запустил вдоль волны плоский камешек – чтобы вернуться сюда. Волна мне ответила что-то нежное и интимное по-грузински. Я, конечно, ничего не понял. Но догадался.

Звуки музыки, этой самой, природной, Аджария продолжала дарить нам и вдали от моря. Этот шум, что-то мне неуловимо напоминавший, слышан был издалека: ещё от перил античного (XII – XIII веков) арочного Моста царицы Тамары. Мост всем своим хрупким, женственным изгибом как бы намекал: проходите, проходите меня побыстрее – сейчас будет интересно… вы ведь слышите, там что-то журчит?

Да это Махунцетский водопад! Подойдешь к подножью – захочется присесть на камешек. И сидеть так, сидеть. Вовсе не потому, что устал: подъем довольно крут, но воздух-то чистейший, устать он не даёт. А просто сидеть и слушать, как падает со скалы вода, как перешёптываются листья. Ну, может быть, при этом ещё и посмаковать рюмочку чачи… или опрокинуть в себя пару стаканчиков леденящего Цинандали. А почему нет?

Ещё о звуках: в Аджарии разговаривают растения. Не верите? Погуляйте по Батумскому Ботаническому саду, основанному ещё в 1812 году. Сами услышите. Конечно, у каждого из растений – свой язык, и не всегда грузинский – понадобится переводчик. Нашим переводчиком был Юрий Бабаян из Агентства по развитию туризма Batumi Ajara. В языках растений он явно полиглот. Синхронно переведёт, о чём говорит любое из здешних деревьев, а их тут 25 тысяч видов – средиземноморских, южноамериканских, азиатских и даже австралийских. И все шуршат о чём-то своем; возможно, о далекой родине или об этой доброй земле, где им довелось прижиться.

Австралийский эвкалипт, например, плотными своими листиками выстукивает воспоминание о том, как в советские времена в здешних колхозах с его помощью высушивали болота. Томная французская камелия будет вспоминать бабушкины байки про будуар и нежную грудь, вблизи которой она некогда красовалась. А свалившееся от урагана в 1985 году тюльпановое дерево (существует и такое!) – поделится своей любовью к местным травам и лианам, которые за эти годы, ласково опутав ствол, сроднились с ним.

РОДИНА ЗОЛОТОГО РУНА

Аджария, если кто-то не знает, – это та самая античная Колхида. Откуда золотое руно и всё, что с ним связано. Кстати, оно действительно могло быть реально золотым. В здешних реках в те легендарные времена намывали золото. Делалось это с помощью овечьей шкуры, которую прочно закрепляли на дне камнями – и ждали. Когда же шерстинки покрывались блестящими крупицами, руно вытаскивали и сжигали, выбирая среди золы крупицы золота. А если не сжигать? Овечья шкурка получалась позолоченной.

В местах, где стоит крепость Гонио-Апсарос, самая древняя на территории Грузии, жили колхи – древнее население Колхиды. Сохранились мощные крепостные стены – один километр по периметру, построенные пришедшими сюда римлянами, которые, как водится, первое, что делали на новом месте, так это возводили крепость – обороняться от всех и всяческих врагов. Впрочем, никто никогда с боями эту крепость не взять не пытался. Но в XVI веке её довольно спокойно, без штурма заняли османы, достроив затем укрепления уже в своем стиле – с зубцами.

Когда-то тут были казармы, амфитеатр, ипподром – всё, как положено. Раскопки, ведущиеся с 1965 года, обнаружили множество любопытных артефактов. Так, в 1974 году в крепости нашли золотой клад III века до нашей эры: браслеты, кулоны, статуэтки бога колхов Диаскора.

Многим богам молились в этих краях. Пока не пришло в Аджарию, а отсюда и распространилось по всей Грузии христианство. Сначала от Андрея Первозванного, который в этих краях проповедовал. А уже потом царица Нино утвердила православие как государственную религию. И сегодня 87% населения страны – православные христиане.

СЪЕСТЬ ВСЁ – И ВЫЖИТЬ!

Это было историческое отступление: чтобы вы поняли, откуда «ноги растут». Теперь вернёмся к нашим органам чувств – а именно, к тому, чего вы, чувствую, давно от меня ждёте. К гастрономии.

Расхваливать грузинскую кухню – это, я бы сказал, задача для Капитана Очевидность: кто же не знает, что она самобытна и волшебна?! Даже в ряду остальных закавказских гастрономических традиций. Но не сказать о ней?

Долму я ел в Азербайджане, в Грузии, в Армении. И сейчас начну – нет, не сравнивать, а сопоставлять (тем, кто заквашен на межнациональной ненависти, читать молча, но, по возможности, вдумчиво). Так вот, азербайджанская долма – маленькая и удлиненная, грузинская – крупная и тоже длинная, армянская – средняя и квадратная. Но всё это – долма! Завернутая в нежнейшие, свежесорванные листья: рвите в мае-июне, потом они станут грубыми. С сочным фаршем и острой кисломолочной приправой, которую, да, на разных языках называют по-разному, но сути это не меняет. Потому что в итоге, по результату, получается одна и та же, хоть и чуть различающаяся (составом фарша, в частности) вкуснейшая еда. А быть разными по форме имеют право и долма, и человек. Ох, если бы все межнациональные конфликты сводились к гастрономическим спорам по известной по кино модели «Это потому что у вас не умеют готовить долма»…

Впрочем, я увлекся: долма – не главное кушанье в Аджарии, хоть и готовить её тут умеют. А главное – это аджарские хачапури. Не однажды бывал в Грузии, а вот сколько тут сортов хачапури, до сих не понял. Потому что много. Но хороши-то все! Аджарские хачапури – особенные. Каждый из них вылепляют в форме некоей «ватрушки» с двумя ушками, заправляют в центр сулугуни и укладывают в большущую дровяную печь, температура в которой – сотни градусов. Недолго (не передержать!) запекают до образования тонкой хрустящей корочки. Вытаскивают, вычищают по «пазухам» недопеченное тесто, украшают яичным желтком и ещё на 2—3 минутки ставят в печку: чтобы яйцо чуть прихватилось, но не стало глазуньей. После чего «запеканку» сулугуни+желток тщательно перемешивают. И эту тонкую горячую булочку (булищу!) ты медленно начинаешь съедать. В профильном ресторане «Порто Франко» (так именовался Батуми в нобелевские времена), продемонстрировав, начиная с замеса теста, весь процесс, вам скажут: «Этот хачапури – средний. Приятного аппетита!» И вы поначалу наброситесь на него со всей присущей вам гурманской страстью. Ближе к середине, однако, задумаетесь, а какой же он тогда – большой, если этот – средний. А на финише ощутите: тяжело. Но вы непременно справитесь, и не только из желания не обидеть хозяев. Вкусно же!