скачать книгу бесплатно
Чтобы долг отдать за пьяницу-отчима, которому совсем нет дела до своей маленькой дочки.
– Ради сестры, – уклоняюсь.
Зато и сейчас честно. Я же не для родителей это делала, всё это ради того, чтобы Лея всегда была в безопасности. Чтобы не забрали от нас, если с отчимом что-то случится, а мама не выдержит и сделает с собой что-то.
Мне одной её не отдадут. Интересовалась. Только-только исполнилось восемнадцать. Официально нигде не работаю, с сентября буду учиться на очном на тренера. Здесь мой тренер помог, выбил бюджет, но учиться предстоит хорошо и ответственно. Пока на ноги встану… А если ещё мать и с квартирой что-нибудь сделает, чтобы погасить долги отчима? Я вроде как тоже в доле участвую, бабушка позаботилась, но я разное слышала. Заставляют отписывать, потом выселяют. Куда нам идти?
Как бы мне ни было стыдно за всю ситуацию, что произошла, выхода у меня не было.
– Она совсем маленькая, и я почти что у неё одна, – добавляю сразу, чтобы ещё и перед ним не так стыдливо себя ощущать. – Это единственное, что смогла придумать, как заработать, извините, если доставила вам много проблем. Я не из злых умыслов.
Это его заведение, уже поняла по тому, как к нему обратились на ринге. И пустили нас тоже, потому что он так сказал. Потому что вчера меня видел. Отпустил, не потребовал денег. А я воспользовалась получается этим, не умышленно, но вины моей не отменяет. Хотя ведь и правда никому проблем не хотела, что ж их везде нахожу-то?
– Блть, – тихо, но с такими явными эмоциями звучит, что не сразу понимаю, к чему относится его ругательство.
Мужчина даже взгляд от меня отводит, смотрит куда-то в сторону, выдыхая, а я вот свой не могу.
Снова выпадаю будто бы из реальности. Разглядываю его профиль. Впервые, пожалуй, нормально, пока всё моё внимание не забирает тот самый контакт, который до сих пор для меня необъясним. Ни физически, потому что он – не материален, хотя ощущается именно так, ни логически, потому что сама не понимаю, что именно заставляло меня смотреть и смотреть, даже когда ситуация, казалось бы, выходила за рамки дозволенности.
Он меня к стене прижимал, как варвар какой-то. Его разгоряченное дыхание на мне, напор… казалось, он со мной сейчас сделает что-то, а оторваться всё равно не могла.
Защищаться ведь надо было, отталкивать, а я точно завороженная, тонущая в энергии вязкой и жаркой, не могла себя отыскать.
Только дышала и удерживала этот контакт. Отвечала. Ведь точно же словно на что-то ему отвечала. По крайней мере, ощущалось это именно так.
Я не боялась. А надо было. Но это я поняла только тогда, когда он от меня отошёл. Когда осознала реальность, боя не состоялось, меня вытащили оттуда. Я без денег. Он – главный. И он меня куда-то вести собирается.
Охранников всех здешних вспомнила. Огромных, безэмоциональных, пугающий. Коридор ещё этот, атмосфера сама. Я шла и думала, какая же наивная всё-таки. На что я рассчитывала? Что мне пальчиком погрозят?
Одна здесь, кричи не кричи…
А все равно не могла бояться по-настоящему, сердце, правда, тарабанило сильно-сильно. Всё на мужчину смотрела: огромный, раза в два меня больше и… завораживающий какой-то.
Ткань мягкая рубашки на моей голой коже, остро всё так, до жара просачивающегося…
Мне его плечи почему-то хотелось потрогать, как статую уникальную. Просто узнать, настолько же у него твёрдые руки, как торс.
Аж слюну вязкую сглатываю, вспоминая то наваждение. Дыхание учащается необъяснимо, я ведь просто смотрю, а меня к нему тянет приблизиться.
Странно, волнительно, но… не страшно.
Снова проявляю наивность? Глупая? Я не знаю. Но он ведь не тронул меня, отвернулся, дал одеться, а сейчас на его выражении лица отражается печальная озадаченность. Он будто не знает, что с информацией такой делать, прежде чем снова не забирает взглядом весь центр внимания, когда на меня смотрит.
У него глаза светлые, едва-едва голубые, больше сероватые, на фоне волос пшеничного цвета, в ярком свете он совсем не выглядит злым, каким виделся мне в темноте у клуба. Он ростом создаёт впечатление и габаритами, голос у него басит, грубоват временами, но вот сейчас я даже в догадках теряюсь, сколько ему лет.
Вчера все тридцать дала бы, сегодня едва натяну двадцать с хвостиком.
– Сколько денег надо? – отвлекает от разглядывания вопросом.
И снова эта реальность. Понять не могу, почему тону так глубоко рядом с ним, но мне это ощущение нравится больше, чем осознание, что у меня ничего не получилось. На голову точно что-то мерзкое выливается с мыслями, когда вспоминаю эту нереальную цифру.
– Много, – не знаю, зачем ему все так просто рассказываю. Вроде и не собираюсь разжалобить, не люблю жаловаться, а уж тем более жалостью избегать наказания. Но я лгать не люблю, не умею утаивать что-то. Только подумаю, что надо хитрить, вся огнём покрываюсь и в ушах гул поднимается от стыда и волнения. – Ровно сто тысяч.
Мужчина никак не реагирует на сумму озвученную, даже как-то слишком просто кивает, прежде чем снова переводит дыхание, последний долгий контакт глаз, перед тем как он хлопает себя по карману, телефон достает. Новый, очевидно, потому что окаемка аж блики света ловит, когда он что-то в нем набирает, а затем к уху подносит.
Несколько хмуроват становится, отводя от меня взгляд то к стене, то к полу.
– Толь, иди-ка глянь, сколько третьему номеру полагается за победу, – кому-то он неожиданно говорит.
А я не понимаю. Третий номер – я. Правильно?
Но ведь я не победила. А он уже кивает, будто ему там что-то говорят, я не слышу.
– Ещё накинь четверть, и пусть Алина выдаст девушке, когда та подойдёт с браслетом.
Что? Мне?
Не понимаю…
Мужчина уже кладёт трубку.
– Помнишь, где получала браслет?
Божечки. У меня дыхание не вмещается в лёгкие.
– Я… – уф, выдохни, – Что… что это значит?
Лицо всё горит, а руки от чего-то потряхивает. Жгучее что-то расползается по нутру.
– Ну твой же номер выиграл, с первого раунда, денег там хватит, чтобы и сестре помочь, и чтобы от подобных глупостей держалась подальше.
– Вы…
Нет, не могу. Не могу даже вопрос задать, сердцебиение запредельное рвёт всё солнечное сплетение.
– Вы же не хотите сказать…
– Хочу и говорю, – спокойно.
Господи, как же спокойно и уверенно он говорит.
– Но я… я же виновата, я ничего… это не моё, я обманула и…
– Успокойся, разбойница, выдохни и перевари. Деньги твои.
Не могу. Не могу. Я даже и не надеялась ведь по правде, что их получу. За бой. А за просто так?..
– Я… не надо, я так не могу, они… они не мои. Вы же выиграли, а не…
– Твои, Эля, они твои. Честно заработанные, надеюсь, если и правда такая ответственная и честная. Будем считать, что это аванс. С завтрашнего дня ты работаешь на меня.
Глава 8. Малышка
«Белая рубашка, чёрная юбка. Длинная, главное, не выше колен, чёрные туфли.»
Как мантру про себя наставления повторяю, пока точно в тумане бреду по дорожке. Сумочку маленькую к груди прижимаю. Так крепко к себе прижимаю, а сама толком даже не осознаю ничего, кроме того, какие там внутри неё деньги.
«И такси вызови, поняла?»
Поняла ли?
Запах его вокруг, прям всю меня наполняет, как его много. На плечах гладкая ткань пиджака нереально огромного для меня.
Он отдал мне его, не спрашивая. Просто подошёл и накинул, сказав, чтобы я оживала и уже шла за деньгами.
«– Давай уже, разбойница, беги домой и помогай сестрёнке. И давай, чтобы в таких платьях я тебя здесь больше не видел…»
– Эля!
Меня так резко и неожиданно крутят назад, что в груди вспышкой разносится страх. Сердце выпрыгивает из груди. Стучит прям о запястья, пока испуганно таращусь на Славу.
– Ты… Эля… Эль… – Слава едва ли не задыхается, держа меня за оба плеча, всю осматривает, словно что-то отыскивает, он вроде как будто и осторожен и одновременно взбудоражен, – тебе… тебе что-то сделали? Эль…
Головой запоздало мотаю и крепче сумочку к груди прижимаю. Там внутри всё жечь начинает. Темно вокруг и безлюдно, а я наконец выныриваю в реальность, и отчего-то слёзы на глаза наворачиваются, когда тихо шепчу:
– Меня на работу взяли, – сама толком не понимаю, что это значит.
То есть, понимаю, но до сих пор не укладывается в голове, как так быстро всё поменялось.
У меня деньги есть. Больше даже, чем надо. Плюс ещё половина от суммы. Я таких денег в руках-то никогда не держала. Если честно, мне когда выдали эту стопочку, даже не поверила, что там сто пятьдесят тысяч.
Купюры все гладенькие, тонкие, новые…
Пересчитывать, правда, не стала. Убрала и на выход. Туман сплошной в голове и тут Слава, который до сих пор на меня смотрит с непониманием, всю же оглядывает, точно я ему несуразицу говорю.
– На какую ещё работу? Куда?
– Администратором, – сглатываю, – в клуб этот.
Слава хмурится в два раза сильнее.
– Но… – а что спросить не находит.
Я на него отчего-то градом начинаю вываливать, что в мыслях никак не уместится.
– Завтра вечером первая смена. Сказали, приходить за час до открытия и до пяти утра. График сутки через двое, и сказали, что мне всё завтра расскажут, главное… главное строго одеться, я… я не знаю, как это получилось, Слава, но… Боже мой… у меня… у меня деньги есть! Он… он просто взял и дал их мне, представляешь? Никаких расписок, – как безумная тараторю, уверена, у меня и взгляд сейчас такой же безумный, а сколько эмоций из меня льётся! Говорю, вроде бы всё ж выдаю, а они точно двоятся с каждым озвученным словом: – Вообще ничего! Такая… такая сумма огромная! А мне её просто дали!
– Что? – Слава неожиданно перебивает меня, оглядывается и отводит в сторонку. А потом очень тихо у меня уточняет: – Тебе дали денег?
Я часто-часто киваю.
– Но… – и снова по сторонам, вокруг никого, темень густая, но говорит со мной Слава так, точно нас могут подслушивать, – я ведь сам лично видел, как тебя с ринга забрали. Пытался пройти, но там два чувака меня не пустили. «Гуляй, пацан» и больше ни слова. Чуть с ума не сошёл, не зная, как тебя вытащить и что там с тобой делают! А тут смотрю, будто ты выходишь, за тобой, едва успел заметить, куда свернула! Кричу-кричу!
– Я не слышала.
Ведь правда не слышала. Да я до сих пор в непонятном состоянии нахожусь, вроде уже пять минут с ним разговариваем, а всё ещё не осознаю даже, где мы стоим. Да и как до сюда дошла, я тоже не помню.
Слава головой качает, глаза прикрывает и, очевидно, наконец выдыхает, а затем снова задаёт вопрос:
– Тебе что, правда дали деньги?
А я вновь только киваю. Но потом добавляю.
– Я их отработаю, как поняла.
Я, если честно, сама и не соглашалась. Мужчина буквально поверг меня в шок, сказав, что деньги мои. Заговорил, как их отработаю, я машинально отрицать начала. Всё было в кучу, информации много, да и какой из меня администратор?
Но он все отрицания мои убил одним главным вопросом:
– Тебе нужны деньги?
Конечно же, я кивнула. Да и кто дареному коню смотрит в зубы?
– Три месяца, и свободна, если самой не понравится зарабатывать такие суммы.
Такие суммы…
Это только аванс за три месяца.
– Еще и зарплату получать будешь, бесплатно работать никто не заставит.
А дальше он сказал, чтобы с такими суммами не гуляла, что денег и на такси хватит и на одежду, если у меня нет. А ещё, что если понадобится больше, Алина мне может выдать. Но куда больше?
Мне эти бы отработать…
Я выдыхаю и приваливаюсь к стене за спиной, точно наконец до куда-то добежала и можно уже отдохнуть, на Славу гляжу.
– Я думала, что таких людей не бывает.
Друг не понимает, про что я говорю.
– Каких таких?
– Добрых, – жму плечом, – бескорыстных, сочувствующих… как этот мужчина, он начальником клуба оказался, я сказала, что нужны деньги и он мне их дал.
Но Слава почему-то моего мнения не разделяет. Вновь осматривает меня.
– А пиджак, так полагаю, того самого бескорыстного?
